Читать книгу Джек – таинственный убийца. Большой роман из англо-русской жизни - Гавриил Хрущов-Сокольников - Страница 4

– Да я-то тут при чем же? – отозвался довольно-таки перетрусивший Шпрехер: – я зашел к знакомой, увидал труп и бросился заявить дворникам…

– Ваше звание, имя и фамилия? – сурово повторил околоточный, начиная пристально вглядываться в Абрама Абрамовича.

– Я сотрудник газеты «Листок»… я Шпрехер… я известен всей полиции, даже самому генералу… Мне необходимо сию минуту в редакцию.

– Имя, отчество и местожительство, – повторил полицейский. Волнение Шпрехера начинало возбуждать в нем все большее и большее подозрение.

– Абрам Абрамович, живу… – тут они замялся. Дело в том, что он не имел постоянной квартиры в Петербурге, и хотя значился прописанным в квартире, занимаемой его женой, но находился с ней в весьма неприятных отношениях, крайне боялся, чтобы не встретиться с ней.

– Ваше местожительство? – еще суровее проговорил околоточный.

– Вот видите – постоянной квартиры я не имею… А временно размещаюсь в редакции, – он указал адрес типографии, где печатался «Листок». – Хоть наведите справки – это правда.

– Очень хорошо. Теперь будьте любезны объяснить, давно ли вы познакомились с убитой?

– Позвольте, что же это такое? Это следствие?! – воскликнул Шпрехер, которому показалось, что его уже допрашивают, как обвиняемого.

– Полицейское дознание, а не следствие, господин, – поправил околоточный, словно радуясь тому, что мог, как говорится, срезать «корреспондента».

Долго бы продолжались треволнения Абрама Абрамовича, если бы в комнату не вошел в пальто и при оружии местный участковый «поручик». Он прекрасно знал Шпрехера, знал, что он же способен на такое возмутительное, кровавое преступление, и расспросив его кратко о знакомстве с Фимочкой, отпустил его собственной властью. Осмотрев помещение покойной и труп, он тотчас послал за следователем, полицейским доктором, а сам направился с донесением в управление градоначальника.

Часу в десятом утра, двое, местный судебный следователь к чиновник сыскного отделения, в партикулярном платье7, одновременно производили обыск и осмотр тела убитой и квартиры.

Очевидно, следователь презирал полицейскую ищейку и с видимой гадливостью изредка обращался к ней с односложными вопросами. Со своей стороны, следственный чиновник Петрушкин, тонкая и ловкая штучка, довольно насмешливо поглядывал на взволнованного следователя, и методично, шаг за шагом, производил свой осмотр. Несколько раз он открывал свою записную книжку и делал карандашом никому непонятный значок. Вдруг темное пятнышко на полу в прихожей привлекло его внимание. Он легонько тронул его пальцем, а затем потер пальцем о бумагу записной книжки. На бумаге оказалась красноватая полоска.

Сыщик начал с еще большим вниманием всматриваться в пол приемной комнаты и небольшого коридора, ведущего в прихожую. В двух местах он заметил подобные пятна, не затоптанные ногами дворников и полицейских. Последнее пятнышко он разыскал у самого порога входной двери, ведущей на лестницу, и не говоря ни слова следователю, надел шапку, запахнул свое меховое пальто и вышел из квартиры убитой.

Он сообразил, что убийца был ранен или же он нес в руках какой-либо окровавленный предмет, с которого капала кровь, и хотел проследить, куда ведет этот кровавый след.

На лестнице, по которой с вечера прошло немало жильцов, следы терялись. Они, по всей вероятности, были затоптаны, потому что, несмотря на все старания сыщика, он не мог заметить ни малейших признаков кровавых капель, хотя обследовал всю лестницу, со свечой в руках, до самого выхода во двор.

Разочарованный, он уже хотел было бросить эту затею, как вдруг новая мысль осенила его, он взбежал по лестнице на второй этаж и снова принялся за поиски, уже вверх от квартиры убитой. Они продолжались всего несколько минут. Вдруг он чуть не вскрикнул и ловко закрыл кусочком бумаги темное пятнышко, ясно видневшееся на каменной ступеньке. Бумажка приклеилась и на ней отпечаталось красное пятно.

– Кровь! – прошептал про себя сыщик. – Ну, значит, птица в клетке. Убийца – один из квартирующих по этой лестнице!

Он с новым жаром продолжил поиски и через несколько минут разыскал целый ряд подобных же пятен на пороге одной из дверей, выходящих на площадку лестницы на четвертом этаже. Сыщик пристально осмотрел эту дверь. Это была самая обыкновенная, деревянная, выкрашенная, местами полинявшей масляной краской; на притолоке виднелся жестяной квадратик №24, а посреди двери был узкий прорез с надписью: «Для писем и газет». Занеся все эти подробности в книжку, агент взялся за ручку, но дверь оказалась запертой, сама же ручка имела какой-то странный, словно запачканный вид.

– Уж не кровь ли? – мелькнуло в голове сыщика, и он потер ее клочком бумаги и опять те же следы крови, или чего-то буро-красноватого, остались на бумаге. Теперь у агента уже не было больше сомнений, убийца был обитателем №24.

Боясь вспугнуть птичку, сыщик не решился звонить, а только нагнулся и посмотрел в щелку замка. Ключа в замке не было.

Убедившись в отсутствии хозяина квартиры, он быстро сбежал по лестнице вниз и торопливо позвал дворника.

– Кто живет у вас в №24? – спросили он у выбежавшего на его звонок молодого парня в шерстяной вязанной фуфайке.

– А кто его знает, скубент какой-то, третьяво дня переехал, старший понес пачпорт его в участок прописывать.

– Один живет или у хозяйки?

– Сказано скубент, сам квартиру снимает… две комнаты… а мебель своя… одно только слово, что мебель…

– Он дома? Мне бы надо было его повидать…

– Да не больше получасу, как из дома ушел… Еще с узелком… я ему и извозчика покликал.

– Куда они поехали? – торопливо переспросил агент.

– На Выборгскую рядился – должно быть из дохтуров.

Агент больше не смог ничего добиться у дворника. Он понимал, что до возвращения старшего дворника из участка нельзя узнать фамилию студента, и потому решился снова идти в комнаты, где следователь, вместе с только что прибывшими товарищем прокурора8 писали протокол осмотра квартиры и положения тела убитой. Полицейский врач, экстренно присланный частным приставом, давно уже составил акт осмотра мертвого тела и теперь, в ожидании окончания дознания, курил сигару и перебрасывался отрывистыми фразами с товарищем прокурора.

Он был большой жуир9, бонмотист10 и особенный знаток и любитель прекрасного пола. Фимочку он знал издали и чрезвычайно удивился, когда ему сообщили, что она убита. Он только что начинал строить планы атаки на сердце красавицы, которую считал не очень доступной. Красота форм убитой, и в особенности мастерство, с которым было произведено расчленение трупа, поразили и его, и он несколько раз повторял, производя осмотр:

– Удивительно! Непонятно! По всем правилам искусства.

Дойдя до осмотра внутренностей, он с удивлением заметил, что не доставало сердца. Оно было вырезано со всеми венами и артериями и вынуто через огромный зияющий разрез, проникающий от полости желудка в полость груди, что было им тщательно упомянуто в протоколе.

– Знаете что? – вдруг обратился он к товарищу прокурора. – Мне кажется, здесь мы имеем дело не с простым убийством, из-за ограбления, тут замешана несчастная любовь!

– Из чего вы это выводите? – сухо спросил прокурор.

– Все вещи целы – похищено только сердце женщины!.. Кому же оно нужно, как не обманутому любовнику!.. – Доктор захохотал своим хриплым смехом. – Она разбила его сердце, он вырезал у нее именно его!..

– Смелое предположение! – протянул судейский. – Впрочем, чего на свете не бывает.

– А вот и наш «следопыт»! – обратился доктор к вошедшему в эту минуту агенту. – Ну, что, почтеннейший господин Лекок11, как ваши поиски? Нашли ли убийцу?

– Нашел след, знаю кто он и явился, чтобы сообщить вам результаты моего исследования.

Агент знал, что теперь, при посторонних свидетелях, следователь не сможет скрыть, что именно в деле раскрытия преступления принадлежит ему и что следственной власти…

– Расскажите – это очень любопытно, – процедил сквозь зубы следователь. Прокурор и доктор замолчали.

Тогда агент кратко, но вразумительно рассказал о том, что ему удалось разыскать на полу квартиры, на ступеньках лестницы и на пороге квартиры №24.

– Но кто живет в №24? – быстро спросил прокурор.

– Студент; а кто – мы узнаем об этом, когда старший дворник вернется из участка, куда пошел прописывать паспорт.

– Но где он? Надеюсь, что вы приставили караул? – быстро заговорил следователь, поднимаясь с места. – Он может сбежать.

– Его нет дома, он полчаса как уехал.

– Но куда, куда же?

– На Выборгскую. Дворник слышал, как он нанимал туда извозчика.

– И вы не были у него на квартире, не осматривали? – спросил прокурор. – Может быть там есть веские улики, доказательства.

– Дверь заперта и я не имел никакого права приступать к взлому, когда в том же доме находятся официальные представители следственной власти.

– Нам нельзя терять ни минуты! – воскликнул следователь. – Мы должны немедленно приступить к осмотру квартиры №24. Я прошу вас сопровождать, – обратился он к доктору и агенту, который собирался уже уйти.

Вся компания, под предводительством дворника, с околоточными и понятыми, отправилась по лестнице, ведущей на четвертый этаж.