Читать книгу Вспомните, ребята! - Игорь Борисович Ткачук - Страница 9

Весной 1949 года, накануне окончания 1-го класса, мама договорилась учительницей Евгенией Васильевной и мы поехали на 2 недели на Украину в с. Носо́вку Черниговской области. Там жила Лебедева Наталья Васильевна, учительница немецкого языка, родная сестра маминой мамы, которая умерла в 1917 году.

Мамина мама

Наталья Васильевна вышла замуж за вдового дедушку – учителя русского языка Стегайло Алексея Александровича, и взяла на себя воспитание детей покойной сестры: трех дочерей – Евгению 1909, Татьяну 1911, Людмилу (маму) 1914 и сына, по имени Глеб, 1916 года рождения.

О дедушке Стегайло А. А. известно немногое. Со слов мамы знаю, что он родился в Носовке Черниговской губернии. До начала Первой мировой войны вместе с семьей жил в Ковно (Каунасе) и возглавлял систему народного просвещения губернии. Имел статский чин соответствующий, согласно табели о рангах, генеральскому.

Дедушка Стегайло, 1917 г.

В Ковно родилась мама, ее сестры и брат. С началом Первой мировой семья выехала в Харьков. Оттуда в 1919 году, спасаясь от голода, уехала в Носовку. В Харькове, ставшем к тому времени столицей Украины, осталась благоустроенная квартира. Несмотря на прежнее обеспеченное положение, дедушка Стегайло владел полезными ремесленными навыками. Во время гражданской войны шил добротную обувь членам семьи. Дополнительный доход давали частные уроки для детей окрестных хуторян-кулаков. В годы гражданской войны дедушка спасал от петлюровцев еврейских малышей, выдавая их за собственных детей. Мама рассказывала, что орава из четверых своих и трех еврейских детишек спала вперемешку на кошме. К счастью, проверявшие дом петлюровцы не рассматривали малышню детально. Еврейские девочки отличались семитскими чертами. В советские годы дедушка любил путешествовать. В 1938 году вместе с мамой прошел пешком и на лодках туристический маршрут на Алтае, в том числе по реке Катунь.

Из сохранившегося у мамы пригласительного билета известно, что 7 ноября 1940 года в Носовской средней школе отмечался 40-летний юбилей педагогической работы Стегайло А. А.

В одном из писем маме отец туманно упомянул о достоинствах именитого рода Стегайло, представители которого не признаются в том, что переживают трудные времена. В алфавитном списке дворян, внесенных в родословную книгу Черниговской губернии, среди прочих родов упоминаются «СтегайлЫ». Имеют ли они отношение к семье мамы, не известно.

Пытаясь добыть дополнительные сведения о дедушке, я обратился в Государственный исторический архив Литвы. Получил ответ на русском языке. Архивисты обещали провести поиск сведений о семье: о роде занятий или сословии родителей, рождении детей и пр.

В этих целях «труженики архива» планировали перелопатить в течение года «метрические книги о рождении, бракосочетании и смерти 4-х православных церквей г. Ковно (Каунаса) за 1854–1914 гг.». Стартовый сигнал для поиска ожидался в виде предоплаты в долларах США. Деньги перевел, о чем получил подтверждение, однако, даже по прошествии двух лет обещанных сведений не получил. На вопрос о ходе работы некая Неринга Чешкявичюте, внезапно забыв русский язык, ответила по-английски (спасибо, что не по-литовски): «Проводится».

Ждем-с.

О родителях маминой мамы известно еще меньше. Со слов мамы, дедушка был наборщиком типографии во Пскове.

К началу 40-х годов дедушка Стегайло с бабушкой Натальей оставались в Носовке вдвоем. Дети ушли в самостоятельную жизнь по окончании 7 класса неполной средней школы. Евгения (тетя Женя) поступила в медицинское училище, работала фельдшером в шахтерском поселке Донбасса, родила сына Алексея (будущего офицера, погибшего в горах Тянь-Шаня 1953 году), а затем продолжила образование в Ростовском медицинском институте. Татьяна (тетя Таня) и мама учились в Нежинском огородном техникуме. По завершении учебы тетя Таня поступила в сельхозинститут (став со временем селекционером, лауреатом всесоюзных премий), а мама, поработав 3 года в совхозе, поступила в Одесский технологический институт консервной промышленности. Глеб уехал в 1938 году по комсомольскому призыву рабочих на шахты Донбасса и пропал без вести в пути. Последующие в разное время розыски ничего не дали.

С началом войны дедушка и тетя мамы Наталья Васильевна, бросив в Носовке дом и другое имущество, включая библиотеку и коллекцию граммофонных пластинок с записями музыкальной классики, эвакуировались в Киргизию. Предусмотрительная бабушка Наталья обоснованно опасалась, что немцы заставят ее работать переводчицей. Бабушке Наталье удалось вынести тяготы эвакуации, однако дедушка, заболев в пути дизентерией, умер 16 декабря 1941 года 65 лет от роду и похоронен в с. Кзыл-Кишлак Сайрамского района Южно-Казахстанской области.

Из семейных воспоминаний знаю, что в носовской средней школе у дедушки учился Роман Андреевич Руденко – Генеральный прокурор СССР с 1953 по 1981 год. Памятливые односельчане не забыли, что родной брат Романа в пьяном угаре зарубил жену топором и бросил тело погибшей в колодец. Однако это событие не помешало будущей юридической карьере Р. А. Руденко. Тут «брат за брата не ответил». В 60-е годы подходы к дефектам родственников биографии изменились. Моего однокурсника Володю Федоренко после окончания юридического факультета Ростовского-на-Дону университета в 1966 году не приняли на службу в милицию из-за довоенной судимости отца за хулиганство. Отец ушел на фронт и там погиб до рождения Володи. Неисповедимы зигзаги бюрократической мысли.

Наш железнодорожный маршрут на родину мамы выглядел так: станция Серноводская – Ростов-на-Дону-Харьков-Киев-Носовка. В Ростове провели день в ожидании поезда. Город запомнился разбомбленным зданием вокзала и площадью перед центральным рынком. Там экскаватор при нас вскрыл подвал разрушенного бомбой дома. Открылось убежище времен войны, заполненное останками мирных жителей.

Харьков сохранился в памяти в виде политой дождем вечерней улицы, на которой я впервые в жизни увидел детскую коляску, да еще с закрывающимся верхом. В Киеве остановились на ночь у друзей дедушки (отца мамы) в частном домике на берегу Днепра. Из зрительных впечатлений помню панораму реки в утреннем тумане и привокзальную площадь с множеством легковушек иностранного происхождения.

Яркое впечатление осталось от посещения всенощной в храме вместе с мальчиком из семьи бесплатных квартирантов бабушки Натальи. Наказанием за праздное любопытство оказался воск свечей прихожан, закапавший мою прическу. Не думаю, что молящиеся, под руками которых мы сновали, роняли капли специально. Но и осмотрительности они тоже не проявляли.