Читать книгу Время муссонов - Игорь Владимирович Котов - Страница 3

Ночь выдалась на удивление спокойной. Лишь барабанный стук дождя по лобовому стеклу напоминал о работе, ибо именно из–за неё сейчас они и протирали штаны, сидя в машине в ожидании утра, которое было на подходе. Но именно в эти предутренние часы ночь особенно темна и, как говорит классик, полна ужасов.

Мужчин, сидящих в темно–синем джипе последней модели, было трое. Машина была предоставлена заинтересованным лицом и учитывала возможность быстро догнать беглеца. А также позволяла удобно провести время, когда главной задачей было – ждать. Присмотревшись к ним внимательней, можно было заметить, что они отличались от остальных людей более цепким взглядом, железными нервами и работоспособной мышечной системой.

Все что они хотели сказать друг другу, было сказано. Всем, чем они могли поделиться – уже поделились. Были рассказаны все байки из мужского фольклора, кто кому набил рожу и зачем. Какие пистолеты лучше. Наши или бельгийские. Хотя кое–кто из сидящих в автомобиле мужчин считал, что лучше итальянских, как по кучности боя, так и по плавности хода затвора, нет. Именно они наиболее эффективны в ближнем бою. А также кто, сколько и с кем выпил.

Третий месяц их группа следила за каждым шагом старика, живущего на четвёртом этаже сталинского дома, подробно анализируя его поступки. Надо было найти прямое или косвенное доказательство противоправных действий. Но не было зацепок, что нервировало, как минимум, нескольких генералов и чиновников, чьи кабинеты находились на Старой площади в Москве и на Лубянке.

Совсем ещё молодому водителю, бывшему чемпиону Москвы по ралли, сидящему за рулём оперативного джипа, не позволяла расслабиться общая, напряжённая обстановка в салоне. Поэтому он держал правую руку на рычаге переключения передач, порой непроизвольно сжимая его чёрный набалдашник, и периодически всматривался в зеркало заднего вида, выискивая возможное препятствие за спиной, мешающее манёвру.

Справа от него разместился старший группы в звании майора. Он был одет в чёрную кожаную куртку из 90‑х и джинсы свободного покроя. А на заднем сиденье сидел тридцатипятилетний оперативник в модном костюме, переведённый из Якутска около восьми месяцев назад специальным распоряжением директора ФСБ. Он был похож на контрразведчика, как бульдог на скаковую лошадь.

– Работать надо, а не эсэмэсить, – тихо проговорил старший группы, обративший внимание, что модник за его спиной увлёкся перепиской по смартфону и практически не поднимал глаз.

– Это с женой. Зачитать?

– Не надо.

Всего по объекту работало четыре группы, не считая технарей – специалистов технической службы, разместивших свою аппаратуру в его квартире. Но все было впустую. Установленные дома и на даче камеры слежения были совершенством инженерной мысли и фиксировали жизнь обывателя, давно отошедшего от работы, живущего своей незамысловатой жизнью, невесёлой, скорее серой и скучной. В пять подъем. Лёгкая зарядка. Завтрак. Чтение газеты или просмотр телевизора. И такому поведению можно было поверить, если бы те, кто собственно и организовал все это, не знали бы фигуранта несколько десятков лет. Поверить в то, что ОН превратился в пенсионера, они просто не могли, ибо прошли с ним ту же школу жизни.

– Второй, я первый, что у вас?

– Как всегда.

– Не расслабляйтесь…, – ответил старший, и подумал, – ты, вряд ли позволишь. Затем, спустя пару секунд произнёс:

– Когда смена? Уже почти рассвело, – даже при разговорах с руководством, он никогда не называл ни время, ни место стоянки.

– Ждите…

– Который час? – раздалось сзади.

– Почти восемь, – отозвался водитель.

Старший группы откинул поседевшую на висках голову на подлокотник и закрыл глаза на недолгие десять секунд. Это упражнение прочищало мозги и зрение, а заодно позволяло, как минимум, на некоторое время остаться одному.

Прошёл ещё час.

– Клиент, – ни к кому не обращаясь, проговорил водитель, чернявый парнишка лет двадцати пяти с тонкой линией усиков, делающих его похожим на какого–то актёра начала двадцатого века.

– Внимание, – но слова были не нужны, так как все мгновенно напряглись, хотя внешне и остались расслабленными.

Старший тихо, словно его мог услышать тот самый «клиент», за которым приделали ноги, проговорил в микрофон:

– Приготовится. Наш вышел из дома.

Сидящий на заднем сиденье мужчина сделал отметку в журнале контроля, выведя в графе «время» цифру восемь тридцать шесть, перед этим глянув на циферблат наручных часов. Требование заказчика. Затем он перелистал журнал на несколько страниц назад, затем ещё раз, и только потом высказал своё мнение:

– Сегодня на шесть минут позже срока, – чем заставил обернуться старшего экипажа.

– А раньше?

– Судя по записям, в течение последних двух недель он выходил из подъезда своего дома в восемь тридцать, но сегодня опоздал на шесть минут.

– Почему?

– Не знаю…, – соврал собеседник, моргнув раскосыми глазами.

– Где клиент? – это уже к водителю, развалившемуся в кресле.

– Зашёл за угол. Там его встретит «Третий».

– Так, Лёша, мухой в подъезд. Посмотри, почему опоздал с выходом. В общем, поводи жалом. Присутствие не афишируй…

– Ладно, командир, пошёл.

Из машины – джипа «Чероки» вылез невысокий, но крепкий на вид, мужчина. Вроде бы неторопливо, но в то же время весьма рационально, а, следовательно, быстро. Он столь же стремительно зашагал в сторону закрытой входной двери сталинского дома. Этот дом, стоявший на набережной Яузы, когда–то был местом проживания высшего генералитета Советской Армии. Построенный где–то в начале тридцатых годов, архитектурный ансамбль представлял собой долговременную огневую точку, чтобы в случае войны мог продержаться достаточно долго. Пронизанный проходами, в его хитросплетении мог разобраться только человек, проживший в доме не менее года.

– А парень, вроде, наш, – смотря в спину товарища, проговорил водитель.

– Наш то, наш, но я не очень люблю прикомандированных.

– Так какой он прикомандированный. Уже почти полгода вместе.

Тем временем, немного поколдовав у электронного замка, Лёша мгновенно исчез в чёрном проёме подъезда. Затем быстро, насколько это было возможно, пальцами правой руки вынул из одного почтового ящика записку, написанную от руки и содержащую набор цифр. Пробежался по ней глазами. Сунул её в соседний (через один) ящик и вышел на улицу. Через минуту он столь же стремительно преодолел расстояние между домом и автомобилем группы слежения и, ввалившись внутрь, повёл носом, словно почуял гниль.

– Лифт на ремонте. Дедушка шёл пешком с четвёртого этажа. Лестницы большие, двадцать две ступеньки. Человек в возрасте объекта может преодолеть их за шесть – семь минут. Если идёт неторопливо. Времени опоздания соответствует. Да, и проветрить салон не помешает.

На последнее высказывание старший группы не обратил внимания.

– По его внешнему виду не скажешь, что он слишком–то запыхался.

– Что косвенно подтверждает факт, что торопиться дедушке никуда не надо, – заключил Лёша, захлопнув двери джипа.

– Ты заметил, что выходя, он даже не оглянулся по сторонам, хотя ранее делал этот жест головой, и, как правило, в нашу сторону…, – задумчиво высказал замеченную странность в поведении объекта старший.

– Отметить в журнале? – шёпотом задал вопрос Лёша.

Командир группы подумал, раскидывая мозгами так и эдак, затем, без намёка на юмор, согласился.

– Да. И проверь, действительно ли лифт по этому адресу сегодня не работал.

– Движение начинаем? – это подал голос водитель, самый младший по возрасту и званию в группе наблюдения.

– Дождёмся, пока его примет третий. И только тогда.

– А у тебя нет ощущения, что за нами наблюдают? – сидящий за спиной Алексей Ванин произнёс фразу настолько тихим голосом, что старший экипажа не сразу её и разобрал, лишь проникнув в его мозг, она заставила его обернуться и внимательным взглядом окинуть подчинённого.