Читать книгу Проклятие Каменного острова - Ирина Аркадьевна Алхимова - Страница 6

Когда волшебница открыла глаза, эльф все еще спал, грудь его размеренно вздымалась и опадала, поза была расслабленной. Девушка осторожно приподняла ткань и осмотрела раны. Ожоги уже не выглядели так ужасающе, но до полного исцеления было далеко. Мэрион позволила себе несколько минут полюбоваться необычной внешностью эльфа, однако сильное чувство голода заставило ее покинуть постель и устремиться к корзине с едой. Не чувствуя вкуса, волшебница быстро проглотила лепешку, зачерпнула пальцами мед, жадно облизала их, запила все это молоком прямо из кувшина, а потом сбросила тонкую сорочку и погрузилась в теплую воду бассейна, чтобы смыть с себя прикосновение чуждой темной магии.

Облитая призрачным светом волшебного фонаря девушка стояла на краю каменной чаши и промокала мягким полотном капли воды на теле. Абсолютную тишину этого места нарушал только тихий плеск воды, но какое-то неясное чувство заставило Мэрион обернуться. Эльф в молчании наблюдал за ней, и когда их взгляды встретились, старый дом содрогнулся от беззвучного раската грома.

Мужчина смотрел настороженно и в то же время оценивающе, никто прежде не осмеливался так откровенно разглядывать молодую волшебницу. Но растерянность Мэрион длилась недолго, потому что она, в свою очередь, тоже почувствовала внезапный интерес к своему подопечному. На фоне всех знакомых ей мужчин эльф выглядел абсолютным совершенством, даже тяжелое увечье не бросило тень на его красоту.

Когда обоюдное оцепенение рассеялось, эльф пошевелился и сделал попытку приподняться.

– Прошу вас, не двигайтесь! – позабыв о своей наготе, Мэрион бросилась к нему, но ее предостережение на долю мгновения запоздало.

Приступ жгучей боли бросил эльфа на кушетку, страдание исказило его прекрасные черты. Когда он смог, наконец, перевести дыхание и открыть глаза, девушка впервые заметила, что они глубокого аметистового цвета, который никогда не встречается у людей.

– Вы, несомненно, волшебница, но я почему-то не чувствую вашей магии. Это защитные чары?

– Нет, с настоящим чародейством я не в ладах. Меня зовут Мэрион Арвиат, я дочь правителя Северных лесов и пастбищ.

– Так это Север… А я в вашем доме гость или пленник?

– Ни то, ни другое. Люди моего отца нашли вас умирающим в снегу, а в этот дом вас перенесли, чтобы избежать ненужных разговоров. Он когда-то действительно принадлежал волшебнику.

Эльф обвел комнату внимательным взглядом и заметил вышитую золотом монограмму на бархатной драпировке.

– Боги, неужели… Просто поверить не могу! А где сам хозяин?

– Виктор умер два года назад. Вы были с ним знакомы?

– Да, был. Мы когда-то вместе сражались.

Мэрион плотнее закуталась в полотенце и присела на край кушетки.

– Так вы участвовали в войне с колдунами? Я и не знала, что эльфы тоже воевали.

– Не в этой войне. Пока никто не посягает на священные идир (границы), бонрионах (владычица) сохраняет нейтралитет. Нашу королеву не слишком волнуют проблемы людей.

– А как же вы там оказались?

– Я – экликти. Изгнанник, отвергнутый Домом и кланом. Я жил среди людей, поэтому сражался за них.

Он говорил спокойно, почти равнодушно, но волшебница читала в его душе то, что было надежно скрыто от посторонних: боль и одиночество.

– Как мне вас называть?

Эльф посмотрел Мэрион прямо в глаза и после небольшой паузы быстро произнес несколько слов на своем языке, из которых она поняла только последнее. Оно переводилось как «вихрь», «смерч», и девушка повторила его, подражая непривычному выговору.

– Таэли, Таэль…

– Люди звали меня Тайлер.

– Тайлер, вы расскажете мне, что с вами случилось?

Гость оказался на редкость немногословен. Свою горестную участь он принял, как подобает мужчине: приподнял покрывало, мельком взглянул на ожоги и больше к этому не возвращался. Но Мэрион не могла смириться с тем, что эльф разделит судьбу Виктора. Благодаря своей бессмертной природе он может прожить целую человеческую жизнь, но каждый ее миг будет отравлен болью и страданием.

– Тайлер, вы не голодны? Конечно, наша северная еда может показаться вам чересчур простой и грубой…

– Как ни странно, я голоден, но есть не хочу, – Мэрион на долгую минуту утратила дар речи. Несмотря на свое бедственное положение, эльф продолжал сохранять выдержку и не только.Он просто излучал желание, и в ответ по телу девушки прокатилась горячая приливная волна.

– Вы спали здесь со мной.

Это не прозвучало обвинением, но Мэрион почему-то начала оправдываться.

– Так было нужно для исцеления! Я понимаю, как вам неприятна близость чужого человека, но ничто другое вам не помогло бы…

– Я не сказал, что мне было неприятно, как раз наоборот. Вот это странно.

Мэрион почему-то не почувствовала себя польщенной, она даже не знала, как реагирорвать на его слова. Чтобы окончательно все не запутать, она решила сказать правду.

– Понимаете, я чувствую в себе силу, но не имею к ней доступа. Если вы согласитесь мне помочь, то я попытаюсь исцелить вас. Полностью.

Это было очень смелое заяление, если учесть, что до сих пор подобное не удавалось никому. Эльф молчал так долго и смотрел так пристально, что Мэрион внезапно стало холодно. Его явное сомнение пошатнуло ее уверенность, и волшебница вдруг остро почувствовала свою наготу под тонкой тканью полотенца.

– Чтобы сломать стену вашей тюрьмы, понадобится моя магия, но из-за своей особенности она все здесь разрушит.

Боги, он понял, он ее понял!!!

– Нет-нет, ничего не опасайтесь, просто направьте свою силу прямо на меня. Я наверняка смогу ее использовать, только пока не знаю, как именно…

– Все намного проще, чем вам кажется, Мэрион, магия часто познается через плоть. Соитие – самый надежный способ обрести могущество, особенно для женщины.

Волшебница еще не успела смутиться, как мужчина здоровой рукой откинул покрывало, открыв ее взгляду полностью готовое к любовному поединку тело, красоту и совершенство которого не портило даже тяжелое увечье. Эльф очень внимательно наблюдал за выражением лица девушки и заметил, как испуганно расширились ее зрачки.

– Этого не нужно бояться. Если вы решитесь принять меня, я отдам вам всю свою силу без остатка, и будь что будет.

У Мэрион мгновенно пересохло во рту. Она вовсе не считала свою девственность особой ценностью, но ее потерю представляла себе немного иначе. Ей предстояло разделить ложе с мужчиной чужой расы, чье имя она не могла правильно выговорить… Но разве это имеет значение? Сейчас гораздо важнее добраться до того внутреннего тайника, в котором заперта ее истинная магия, а освободить ее можно только одним способом – оседлать ветер. На первый взгляд и правда, ничего сложного.

Эльф лежал неподвижно и просто смотрел на Мэрион, но она ощущала его взгляд как прикосновение, как ожог. Чтобы доказать свою решимость, волшебница непослушными пальцами распутала узел на полотенце и позволила легкой ткани упасть к своим босым ногам. Мужчина протянул к ней правую руку и тихо произнес:

– Смелее.

Не чувствуя под собой ног, Мэрион шагнула к кушетке.

– Я боюсь причинить вам боль, – шепотом призналась она.

– Я тоже не хочу причинять тебе боль, но человеческая природа так неумолима.

Мэрион робко улыбнулась ему, не сознавая своей женской прелести, и некстати вспомнила, как каждое лето с разбегу окуналась в ледяную воду северной реки.

Тело эльфа оказалось вовсе не холодным, а обжигающе горячим и напряженным, его природная сила уже рвалась на свободу знойным ветром пустыни. Пышущий жаром вихрь налетел на волшебницу со свирепостью голодного зверя, но она ждала нападения, поэтому не дрогнула под его напором. Как ни странно, обуздать чужую магию для Мэрион оказалось легче, чем соединиться с мужчиной. Против нее восстало собственное тело.

Не добившись с первой попытки заметного результата, Мэрион закусила губу, приподнялась и попробовала снова. Она была благодарна эльфу за некоторую пассивность, потому что сейчас любое его прикосновение только осложнило бы ей задачу. Застонав от досады, волшебница крепче сжала коленями мужские бедра и вновь попыталась опуститься на шелково гладкий горячий стержень. Внезапно эльф утратил свое стоическое терпение. С тихим гортанным возгласом он плавно выгнулся навстречу ее движению, а в следующий миг дом содрогнулся от беззвучного громового раската, эхо которого всколыхнуло саму Ткань мироздания…

Волшебнице показалось, будто на нее вдруг пролился дождь из расплавленного золота. Поначалу боль была такой сильной, что Мэрион даже перестала дышать, но постепенно нестерпимый жар превратился в благословенное тепло, проникшее в каждую частичку ее тела. Не было больше потерянной и одинокой маленькой целительницы, вместо нее на свет появилась могущественная волшебница. Мэрион как будто родилась заново.

Она была настолько захвачена таинством перерождения, что, к своему стыду, не успела прочувствовать всю интимность момента. Их тела все еще были слиты воедино, и финал неумолимо приближался. Когда руки эльфа судорожно сжали ее бедра, а тело забилось в конвульсиях, волшебница вернулась к действительности. Она опустила запрокинутую в экстатическом порыве голову и увидела свои пальцы, впившиеся в плоть любовника так сильно, что на коже остались следы от ногтей… На гладкой, упругой, без единого шрама коже.