Читать книгу Однажды в старые добрые времена. Книга вторая - Ирина Лем - Страница 42

В предвкушении обещанных бутербродов желудок Питера Моса довольно заурчал. Чтобы его успокоить, заодно размять ноги, Мос встал, тяжело выбравшись из удобства диванных подушек. Сделал круг по комнате, остановился перед картинкой над камином. Посмотрел, пожал плечами, недоумевая – зачем писать бесцветные английские пейзажи? Мы их видим каждый день. Лучше бы написал экзотические итальянские, мы их никогда не увидим, так хоть на картинах полюбуемся.

Солнце светило в окно с послеполуденной яростью, в его лучах плавали пылинки, будто мошки, умершие от жары и духоты. Мос тоже испытывал жару и духоту, но не до такой степени, чтобы умереть. Солнце вытапливало из него жир, тот катился со лба на виски и повисал внизу щек дрожащими каплями. Противно. Мос дернул головой, избавляясь от них, как от назойливых мух. Снять бы сюртук, да он не дома и не в полицейском участке, здесь без сюртука находиться некорректно. Он подошел к окну и взялся за задвижки.

– Как думаешь, не страшно, если мы посамовольничаем? – спросил Мос помощника. Он любил интересоваться его мнением в неважных вопросах.

Нижняя рама поднялась без затруднений, и в комнату влился освежающий утренний воздух. Вместе с ним влились голоса – детские и женский, а также собачий лай и топот лошадей в отдалении. Мос бесцеренно высунулся наружу, поводил головой, разглядывая происходящее внизу, потом всунулся обратно и встал за белую шелковую занавеску, проявляя не свойственную ему деликатность. Не поворачиваясь, махнул рукой, подзывая помощника.

– Знаешь правило: пьяные мужчины дерутся из-за чего угодно, трезвые – обычно из-за женщины. И не из-за краснощекой помощницы повара, а из-за… ну… в романах их называют «роковыми». Вон та куколка вполне подходит на ее роль. Что-то мне подсказывает – вчерашняя заварушка произошла именно из-за нее. Возможно, предыдущая, о которой упомянул граф, тоже. Иди-ка погляди. Только оставайся в профессиональных рамках, – предупредил он строгим тоном. Таким тоном он предупреждал малолетних воров и заранее знал, что они не послушаются.

Чапман встал сзади. Он был на полголовы выше начальника. и через его плечо глянул в окно. Он увидел нечто, от чего раскрыл рот и не заметил.

Месяца три назад они с инспектором разыскивали вещи, украденные у графини Уотсон. Вещи удалось найти, среди них была фарфоровая статуэтка Принцессы Розентал – тонкой в талии девушки, которая несмотря что из твердого фарфора казалась подвижной, гибкой. На ее волнистых волосах сидела крошечная золотая корона, у подола ее платья располагались два милейших ангела. Когда Чапман передавал ее владелице, держал снизу за постамент, опасаясь оскорбить Ее Высочество непочтительным прикосновением. Он влюбился в нее и расставался с болью. Что может быть глупее – влюбиться в статуэтку? Он знал, что никогда не встретит Принцессу и даже похожую на нее.

Ошибался. Вот же она – как простая смертная играет в мяч. Царственное изящество и грациозность, даже два милейших ангела присутствуют. Короны не хватает, да ей ни к чему: красоту украшать только портить…

– Как думаешь, кто она?

Голос инспектора вырвал Чапмана из сладких грез.

– Кто она? – переспросил он, давая себе время опомниться. – Э-э… попробуем вычислить. Знаю, что граф не женат. Следовательно, жена исключается. Знаю, что у него имеется сестра. Но для сестры хозяина усадьбы девушка слишком бедно одета. На горничную не похожа, на помощницу повара тем более. Гостья, экономка, гувернантка?

– Последнее кажется наиболее правдоподобным. Играла с девочками, но дети явно не ее. Слишком молода…

– И слишком красива, – проговорил Чапман завороженным голосом.

Он не имел никаких прав быть завороженным, он даже не был с ней знаком, но ревность шевельнулась, когда увидел графа, запросто подошедшего к девушке. Он отвел ее в сторону и что-то сказал. Ее беззаботное выражение сменилось встревоженным.

– Сдается мне, она ключевая фигура в нашем деле, – недовольным тоном сказал Мос. Чапман сзади посмотрел на него с недоумением – разве можно быть недовольным, когда видишь совершенство? Ну да ладно, простительно человеку, замученному возрастом, болезнями, передрягами – своими и чужими. Старый пень, от него и пахнет чем-то замшелым. Лучше глядеть на девушку – гибкую и свежую, как молодая осинка…

– Надо будет расспросить о ней графа, – продолжил Мос.

Чапман его не слушал. Он следил взглядом за девушкой, которая бежала к дому, и представлял, что она спешила к нему на свидание.

– Чудо как хороша, – шептал он то, что приходило на ум, позабыв, где и зачем находится: – Что она делает в этом захолустье? Уму непостижимо. Понимаю тех парней с конюшни. Я бы из-за нее не только подрался, но…

– Чапман! – Мос дернул помощника за рукав. – Не забывай – ты на службе! Отойди от окна и возвращайся на диван. Ты перспективный агент, но когда речь заходит о дамах…

Мос не закончил – вошла служанка с подносом, полным еды, и Бенджамин со свежим чаем. Разливать по чашкам он не стал – не велики персоны, пусть сами себя обслуживают. Не нравились они ему, поскорее убрались бы к…

– Мне здесь нравится, – сказал Чапман, откусывая бутерброд с добрым куском мягкой, пахнущей дымком ветчины.

– А мне здесь понравится, если мы получим в руки что-то существенное, – сказал Мос и тоже сунул в рот бутерброд. Он хотел еще что-то недовольное сказать, но передумал и заработал челюстями. Когда челюсти расходились, между ними проскакивали слова. – Граф знает больше, чем рассказывает. Не понимаю почему.

– А я понимаю, – отозвался Чапман. Он говорил в том промежутке, когда проглатывал, но еще не откусил. – Если наше предположение насчет гувернантки правильное, то вырисовывается следующая картина. Именно с ее появлением в Милтонхолле стали происходить серьезные инциденты. Раньше ведь ничего подобного не отмечалось?

– Драки случались, но бескровные, убийства никогда. Во всяком случае на моей памяти. Я здесь инспектором… э-э, лет уже двадцать с лишним. А до того служил в войсках… Ну да тебе это неинтересно.

Чапману действительно было неинтересно.

– Так вот, – продолжил он. – Робин и Стив поссорились из-за красавицы. Граф знает и не хочет впутывать ее в грязные дела. Иначе придется ей ходить в наш полицейский участок на допросы. Смотреть на немытые рожи воров и шлюх. Слушать ругательства и непотребную брань. Амбре там висит сами знаете какое, не совсем подходящее для обоняния принцессы…

– Кто здесь принцесса?

– Ну, это я иносказательно.

– Нет, вообще-то ты прав, – сказал инспектор и аккуратно вытер салфеткой губы. Он поел и опять подобрел ненадолго. – Согласен – девушка из ряда вон выходящая. Я бы с ней тоже…

– Что – тоже? – тут же спросил Чапман и хитро глянул на босса.

– В мячик поиграл, вот что! – огрызнулся тот. Допил чай, отряхнул хлебные крошки с одежды. – Прекрати со мной шутки разыгрывать. Соблюдай субординацию!