Читать книгу Поэтический калейдоскоп XIX в. - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 15

Влюбился, но слово робел я сказать,

Тебе о любви своей слово сказать,

О страсти моей, что под стать лишь огню,

Не смел и записки любовной послать.

Ты – словно загадка. Нет сил у меня.

Любви лихорадка сжигает меня,

Мне горько и сладко, повсюду тобой

Расставлена мыслям моим западня.

Ах, лучше бы ты не являлась в Чалда!

Ах, что со мной сталось в ауле Чалда!

Прошла ты пред бедным жилищем моим,

И весь я, казалось, растаял тогда.

Ах, каракульчовый ягненок степей,

Медовых, шелковых ногайских степей.

В наряде кумыкском, араканинка,

Блистаешь ты вся до янтарных ступней.

Гуляешь, накинув ты черную шаль,

С каймой золотою узорную шаль.

Тобой, непокорною, я покорен,

И сердце мое разрывает печаль.

Не сердце в груди у меня, а костер,

И день ото дня все безумней костер.

И вмиг примерзает мой к нёбу язык,

Когда на меня обращаешь ты взор.

Ты – кровь с молоком. Льется свет с твоих щек,

Подобных еще я не видывал щек.

И каждую бровь, как арабское «н»,

Не тушью ли вывел на лбу твоем Бог?

Начало всего совершенного – ты,

Начало всего сокровенного – ты,

И составлять преспокойно в горах

Ты из поклонников можешь гурты.

Сильна на Кавказе любви моей власть,

Не даст тебя сглазить любви моей власть,

На схожее с яхонтом тело твое

Пылинка и та не посмеет упасть.

Аллах пожелал, чтобы мир отражен

Был, как в зеркалах, весь в тебе отражен.

И тонок твой нос, как дамасская сталь,

И статью черкесской твой стан наделен.

Голубкам попасть было в сеть суждено,

Когда б моя власть, – было б им суждено

Летать на свободе и ночи и дни,

Голубкам сродни твои груди давно.

А плавность походки… Идешь по тропе,

Как будто плывешь – не идешь по тропе.

Не так ли в пунцовых чарыках своих

Плывет куропатка по мягкой траве?

На улицу вышла, и серьги опять

Чуть слышно позванивать стали опять.

И за одно твое личико только

Красотку иную всю можно отдать.

Обнявший тебя не умрет человек,

Бессмертье такой обретет человек,

А тот, кому руку подашь ты хоть раз —

Не дважды ли юность познает за век?

Лихих кобылиц покупают князья,

Но падают ниц пред тобою князья,

Ты в плен генералов без боя берешь,

Хоть в плен генералам сдаваться нельзя.

В тебе воплотилась краса наших гор,

Краса и вершин и озер наших гор.

Ни у черкесов я, ни у кумыков

Красавиц таких не встречал до сих пор.

Что скажешь – слова переймет не одна

Невеста, вдова и жена не одна.

Твой нрав и походку спешит перенять

Любая невеста, вдова и жена.

Природа, твои создавая черты,

Восхода в тебе воплотила черты.

Идешь ты, и тень не бежит в стороне,

И лампой зажженной ты кажешься мне.

Волшебный павлин на вершине холма,

Гляжу не один на вершину холма,

Волшебным павлином ты кажешься мне,

И я не один от тебя без ума.

Луч света, в мое заглянувший окно,

О, где ты, в мое заглянувший окно?

Пусть даже не мне суждено с тобой быть,

Не сетую я на судьбу все равно.

Страдать по тебе я готов хоть года,

Опять и опять вспоминать хоть года,

А тот, кто несчастным меня назовет,

Не сможет сгореть от любви никогда.