Читать книгу Запах ночных фиалок. Рассказы и повести - - Страница 12

Злая на весь мир девочка лет пятнадцати шла по лесу. Густому еловому лесу. Не по тропинке, а куда глаза глядят. Углублялась всё дальше и дальше в густую чащу. Ветки старых ёлок – мокрые, колючие – раздвигала руками, но они всё равно хлёстко били по лицу.

Было мерзко, промозгло и сыро, как бывает холодной дождливой осенью.

– Ну и хорошо! И пусть! Чем хуже, тем лучше, – цедила она сквозь зубы, сжатые до скрежета. И вытирала нос мокрой ладошкой.

С каждой минутой становилось темнее.

Телефон в кармане уже не пикал – устал предупреждать, что вот-вот превратится в оттягивающую карман бесполезную штучку. Символ того жестокого мира, куда она не собиралась возвращаться.

Девочка не представляла, сколько сейчас времени, не помнила, когда ела в последний раз.

Тупо шла, падала то на одно колено, то на другое, с натугой вставала. И продолжала путь.

«Хлюп-хлюп-хлюп», – причитали насквозь промокшие кожаные кроссовки. «Чавк-чавк-чавк», -отвечала им болотная жижа. «Зачем жить… зачем жить… зачем жить…» – под каждый шаг – молоточком отдавалось в больной голове.

И вдруг. Она. Почувствовала Взгляд.

Из-под нависших веток старой ёлки на неё смотрели глаза. Это было животное, и оно страдало. Собака. Небольшая чёрная собака.

Привязана к дереву?

– Этого не может быть! Это глюк! Мне кажется! Откуда тут собака? – вслух говорила сама с собой девочка, пробираясь ближе.

Нет. Собака реальная. Очень тощая. Оставлена на погибель – привязана к ёлке проволокой за лапу. И лапа эта уже изглодана.

Рукам стало тепло от тёплой собачьей крови.

Лес содрогнулся от страшного крика. С дерева сорвались два больших растрёпанных ворона и полетели прочь с насиженного места.

Девочка орала, как дикое животное. Вложила в крик всю ненависть в миру, который допускает такое предательство, такую боль. Душевную. Как у неё. Физическую. Как у найдёныша с окровавленной культей.

Окоченевшими руками она расшатывала и переламывала пополам проволоку, которая слабо, но поддавалась и грязно, не по-девичьи, ругалась. Непонятно, откуда приходили ей в голову мерзкие слова, такие же, как поступок этих нелюдей.

Столкнувшись с живой душой, которой хуже, чем ей, девочка поняла: если всё так плохо, что хуже быть не может, значит, может быть только лучше.

– Сейчас, сейчас, потерпи!

У неё получилось. Девочка взяла беднягу на руки. Тельце страдалицы было лёгким, почти невесомым. Спасательница бегом кинулась вон из леса.

– Ну что ты, что ты… Сейчас я… Будем жить!