Читать книгу На пути к мечте - - Страница 7

После школы, ненадолго забежав домой, чтобы покормить Мякиша и перекусить самому, я направляюсь на встречу с Мишкой. Ещё в выходные мы решили пересечься на неделе, чтобы вместе сходить в кино. Там вышел какой-то новый боевик, до которых мой друг страшно охоч. Я вот к боевикам равнодушен, хотя за компанию готов смотреть что угодно. А в целом куда больше люблю ужасы, детективы да фэнтези.

Мы договорились встретиться на остановке возле кинотеатра. От моего дома до него пять остановок, и я сначала думаю поехать на машине, но потом вспоминаю наставления отца – когда он отдавал мне машину, то предупреждал, чтобы я не превращался в колобка на ножках. Поэтому иду пешком, благо погода сегодня более-менее адекватная, во всяком случае без ветра. Пока Sixx:A.M. в наушниках скрашивают мой путь, я размышляю – конечно, о Рите. Опыт общения с прекрасной половиной человечества у меня немаленький, плюс я не дурак. Я прекрасно знаю, когда девчонки неравнодушны ко мне. И могу дать руку на отсечение, что нравлюсь Рите. Конечно, она старается изо всех сил держать лицо, но её выдаёт столько всего – и меняющееся дыхание, когда я прикасаюсь к ней, и взгляды, которыми она на меня смотрит. И то, как часто она, наоборот, избегает смотреть на меня. Сегодня утром я специально потянулся так, чтобы футболка задралась, – хотел проверить её реакцию. И то, как Рита отреагировала, лишь убедило меня в моих предположениях. Я абсолютно точно нравлюсь ей, возможно даже, настолько же сильно, как и она мне. Просто, в отличие от меня, она ещё боится в этом признаться. Не исключено, что и самой себе. Но ничего, она ещё не знает, насколько я могу быть терпелив. Рано или поздно она обязательно станет моей…

Когда я подхожу к нужной остановке, Миха уже топчется на ней, возвышаясь над остальными прохожими как каланча. Рост друга – почти два метра, в детстве он даже в баскетбол играл. Правда, недолго, что-то там не срослось. А ещё он долгое время был выше меня на голову, и я страшно комплексовал по этому поводу. Потом, лет в четырнадцать, конечно, вытянулся и практически догнал его.

– Здорово, – выдыхает Мишка вместе с клубами дыма. Он смолит как паровоз, и никому не удаётся наставить его на путь истинный.

– Привет, – я пожимаю его ладонь и критически морщусь. – Давай выбрасывай свою палочку смерти, и пошли.

От остановки до кинотеатра минут десять неспешным шагом. Мы успеваем перекинуться парой реплик, и как раз когда я открываю рот, чтобы ответить на заданный Мишкой вопрос "Ну как там у тебя с той девчонкой?", друг внезапно восклицает:

– Опа, вон сеструха моя идёт!

– Где? – начинаю я вертеть головой. Родных сестёр, как и братьев, у Михи нет, вместо них ему достался я. Зато у него есть двоюродная сестрёнка, на год или два моложе. В детстве они часто играли вместе, и я даже видел её пару раз, приходя в гости к Мишке, но потом что-то случилось в их семье, и общаться они перестали. Какая-то тёмная там история, честно говоря, и Мишка не особо вдавался в подробности, да я и не расспрашивал. Знаю только, что пару лет назад они с сестрой снова начали общаться, но я с ней так больше и не пересекался и, конечно, даже не помню, как она выглядит.

– Да вон, в красной куртке, – вытягивает вперёд руку Миха и кричит во все горло: – Эй, Рита!

Слова "красная куртка" и "Рита" неоном вспыхивают в моем мозгу ещё до того, как я медленно поворачиваюсь в нужную сторону и в толпе идущих по улице прохожих узнаю Риту. В первую секунду я даже думаю, что обознался, – просто слишком много думал о ней, вот она и мерещится везде. Но нет. Чёрная шапочка, выбившиеся из-под неё медные пряди, красный пуховичок. Это действительно она – моя Рита! – неторопливо бредет по тротуару, задумчиво глядя перед собой. Услышав Мишкин окрик, она вскидывает голову, находит глазами того, кто её позвал, и на лице её расплывается широкая улыбка.

– Это твоя сестра? – тихо спрашиваю я друга, наблюдая, как Рита идёт к нам и как улыбка на её лице сменяется удивлённым выражением по мере её приближения.

– Ага, – радостно подтверждает Мишка, не обращая внимания ни на мой потрясенный тон, ни на то, с какими лицами мы с Ритой смотрим друг на друга.

Она подходит и встаёт рядом, переводя взгляд с Мишки на меня и обратно. В её прекрасных ореховых глазах читается немой вопрос, но у меня самого нет на него ответа. Я настолько ошарашен, что это не передать словами.

– Здорово, систер! – Миха радостно обнимает Риту, и она обнимает его в ответ, продолжая при этом удивлённо смотреть на меня.

– Привет, Мишань, – отвечает она и смущённо говорит мне: – Привет, Стас.

– Привет снова, – с неловким смешком отвечаю я. Наступает Мишкина очередь изумленно таращить глаза. Черт побери, а мне ещё предстоит объясняться с ним, когда он сложит два и два и поймёт, что "та девчонка" – это его сестра.

– Я не понял, вы что, знакомы, что ли? – говорит в это время Мишка. Рита кивает:

– Да, мы со Стасом учимся в одной школе. Мы… дружим, – последнее слово она произносит с запинкой и опускает взгляд.

Миха переводит глаза с меня на покрасневшую Риту, снова на меня и тут, видимо, в голове у него щёлкает. Я прямо вижу по его глазам, как лампочка загорелась в его сознании.

Не отводя от меня внимательного взгляда, Мишка протяжно произносит:

– Ах во-о-от как… А почему мой лучший друг не рассказывал мне, что дружит с моей сестрой?

– Стас твой лучший друг? – перебивает Рита.

– Да, сестрёнка, – подтверждает Мишка, и взгляд его из просто внимательного становится угрожающим. – С рождения вместе…

– Я помнил, что видел твою сестру в детстве, – удаётся выговорить мне, – но не помнил, как она выглядит. Я и не знал, что Рита – это она…

Это завуалированная попытка задобрить Миху, потому что я знаю, как сильно он злится, и чувствую, что друг сдерживается из последних сил, чтобы не навалять мне на глазах у Риты.

– Ты что, по фамилии этого не понял? Наши отцы – родные братья, у нас фамилия одна и та же, – недоверчиво щурится Мишка.

Чёрт. Фамилия.

Я только сейчас осознаю, что до сих пор не знаю Ритину фамилию. Меня резко накрывает. Что же я за болван такой? Как же так вышло, что Рита – сестра моего лучшего друга, практически брата? Почему я не удосужился узнать её фамилию, почему не назвал Мишке имя девчонки, из-за которой потерял голову? Сейчас я вспоминаю – ведь Миха рассказывал о сестре, говорил, что её зовут Ритой и что она учится в моей школе. Почему я не сопоставил всю эту информацию?

Получается, что мы знакомы с ней не четыре года, а гораздо, гораздо дольше…

– Я не знаю Ритину фамилию, – смущённо признаюсь я.

– Мы ещё не на той стадии отношений, чтобы интересоваться фамилиями, – внезапно с абсолютно серьёзным лицом произносит Рита. Мишка начинает кашлять, а Рита искренне хохочет. Её смех разряжает обстановку, я не сдерживаюсь и тоже фыркаю. Через пару секунд и на Мишкином лице появляется улыбка. Я чувствую, как к Михе вновь возвращается хорошее настроение, и расслабляюсь сам.

– Итак, мы в очередной раз выяснили, что мир тесен. Сойдемся на этом, – говорит Мишка и переводит тему, хотя по тому, какой взгляд он бросил на меня, я прекрасно понимаю, что наш с ним диалог все же состоится. – А ты куда шла, систер?

Рита неопределённо пожимает плечами.

– Да особо никуда. Ходила в книжный, прикупила кое-что, теперь просто гуляю, – она указывает на голубой рюкзачок за спиной, явно набитый доверху. Скорее всего, тяжелый. – А вы?

Миха поглядывает на часы. Наверное, боится опоздать. Мы в пути минутах ходьбы от кинотеатра, до сеанса полчаса, но нам нужно ещё купить билеты.

– А мы в кино, – говорит друг и неожиданно добавляет: – Пойдём с нами? Ты никуда не торопишься?

Рита с минуту молчит, что-то взвешивая. Поглядывает то на брата, то на меня. Я не отрываясь смотрю на неё. Я не ожидал, что Миха позовёт Риту с нами – хотя в этом, конечно, нет ничего удивительного, ведь она его сестра, – но абсолютно не против этого и надеюсь, что она согласится. Мне очень хочется провести время с ней, пусть даже и в компании Мишки. Я уже представляю, как сяду рядом с ней в полутемном кинозале, как её лицо будет красиво подсвечиваться от экрана и как я, возможно, решусь и возьму её за руку…

– А пойдёмте, – весело говорит Рита, коротко взглядывает на меня и берет Мишку под руку. Не растерявшись, я подхожу к ней с другой стороны и, засунув руку в карман, молча предлагаю ей локоть. Она лукаво смотрит на меня, а потом ухватывает его горячей узкой ладошкой. От ощущения тепла её ладони на своей руке сразу становится тепло и на сердце. Почему-то хочется улыбаться, кричать во все горло или орать песни. В голове непрошеной строкой вспыхивают строчки… Новые строчки, которые могли бы стать чем-то большим… И даже мелодия, на которую эти строчки удачно лягут, возникает словно сама собой. Все, что нужно, – только сесть и записать. Вечером этим я и займусь. «До вечера все забудешь!» – подначивает тоненький внутренний голосок, принадлежащий самозванцу в моей голове. Отрицательно качаю головой и улыбаюсь сам себе. Знаю, что не забуду. Даже если хотел бы забыть, то не смог – ведь теперь есть человек, который меня вдохновляет. И этот человек сейчас очень крепко и одновременно с этим нежно держится за мой локоть, весело о чем-то разговаривая с Мишкой. Я не разбираю ни слова из их разговора, хотя они идут совсем рядом. Я сосредоточен на ощущениях – звуках ее голоса, ее смеха, тепле ее ладони и предплечья, которое постоянно касается моего, шоколадном запахе, который разлетается от ее волос, стоит ей повернуть голову… Меня вдруг накрывает ощущение полного умиротворения и уюта. Мне легко и хорошо с ней рядом – так, как бывает, когда ты рядом с самыми близкими и дорогими людьми.

Она и есть такой человек…

В кинотеатре мы разделяемся – Мишка идет за попкорном и напитками, а я – добывать билеты. Рита, немного помедлив, отправляется вместе со мной, и я этому несказанно радуюсь, хотя, конечно, вслух ничего не говорю. Перед кассой практически никого нет – впереди только два человека. Мы встаем в очередь, и Рита вдруг лезет в свой голубой рюкзачок с забавным брелком-мишкой, прикрепленным к нижнему карману, и выуживает из него маленький кошелек такого же цвета. Достает оттуда тысячную купюру и протягивает мне. Мои глаза лезут на лоб.

– Это еще зачем?

– За меня, на билет.

– Рита, убери, пожалуйста, сейчас же, – сдержанно говорю я, хотя внутри все мгновенно вспыхивает. Она что, считает, я неспособен заплатить за девушку в кинотеатре? Думает, я пожалею на нее денег?

– Но… – начинает было она. Сжимая в карманах ладони в кулаки и впиваясь ногтями в кожу до боли, я чеканю:

– Никаких но. Убери деньги, я сказал. И никогда больше не предлагай мне их, ты поняла? Ты что, думаешь, я не могу за тебя заплатить?

На ее лице отражается то ли сожаление, то ли испуг, но ничего сказать она не успевает – в это время подходит наша очередь. Я покупаю три билета, краем глаза отмечая, как она, отойдя в сторонку, прячет деньги и убирает кошелек в рюкзак. Молодец, послушная девочка.

Когда я отхожу от кассы и приближаюсь к ней, она внезапно кладет ладонь мне на плечо. Ее прикосновение, как всегда, будит во мне целую гамму чувств. Сердце делает кульбит, как и член, который болезненно дергается. Колоссальным усилием воли я усмиряю этих двоих, стараясь просто расслабиться и наслаждаться ощущением ее ладони, лежащей на моем плече.

– Стас, прости, я не хотела задеть тебя, – начинает она, и ее тоненькие пальчики поглаживают мое плечо. – Я не подумала, что это может как-то тебя оскорбить…

– Все в порядке, Орешек, – говорю я. – Просто на будущее запомни: если мы где-то вместе, за тебя всегда плачу я.

Она смущенно кивает. Я нахально добавляю:

– Но ты можешь продолжать меня трогать, я совсем не против.

Она тут же отдергивает руку и даже отскакивает от меня на шаг. Я преувеличенно громко смеюсь.

– Что тут у вас? – к нам спешит Мишка с двумя большими вёдрами попкорна и тремя бутылками газировки под мышкой. – Из-за чего веселуха? – переводит друг взгляд с меня на Риту. Его сестра фыркает:

– Твой друг упражняется в остроумии. Я скоро вернусь, мальчики.

Она поудобнее перехватывает свой рюкзачок и собирается отойти, но я успеваю ухватить её за тонкое запястье. Черт, да оно почти прозрачное!

– Отдай рюкзак.

– Что? – она непонимающе взглядывает на меня. Эти огромные ореховые глаза когда-нибудь убьют меня.

– Отдай рюкзак, – терпеливо повторяю я. – Он тяжёлый. Что тебе таскать его.

Она колеблется несколько секунд, но рюкзак, судя по всему, и правда очень тяжёлый, поэтому она скидывает его с плечика и протягивает мне. Ого, как будто кирпичи! И как она его таскала?

– Спасибо, Стасик, – она лучезарно улыбается мне самой искренней широкой улыбкой, а потом разворачивается на каблучках и, взметнув медными прядями и обдав нас шоколадным ароматом, уходит по направлению туалетов.

– Стасик? – передразнивает Мишка. – Есть разговор.

Я улыбаюсь во все тридцать два зуба, как дурак, и смотрю вслед Рите, хотя она уже скрылась из глаз.

– Эй ты, Ромео недоделанный! – щёлкает пальцами перед моим лицом друг, и я, спохватившись, виновато перевожу на него взгляд.

– Позволь маленькое уточнение, – почти ласково произносит друг. – Та девчонка, про которую ты мне рассказывал в субботу, – это моя сестра?

Я на секунду закрываю глаза, а затем, распахнув их вновь, твёрдо смотрю на Миху.

– Да. Но, клянусь, тогда я действительно не знал, что она твоя сестра.

– Ты целовал мою сестру? – так же вкрадчиво продолжает Мишка.

– Да.

– Если бы ты знал, что она моя сестра, это бы что-нибудь изменило?

Я не собираюсь врать ему.

– Нет.

Мишка прикрывает глаза, дёргает скулами. Крылья его носа раздуваются. Скривив губы, он негромко цедит:

– Сначала я хотел набить тебе морду. Потому что какого хрена, чувак? – Мишкин голос повышается. – Она, блин, моя младшая сестра! И ты, бабник чертов, лапал мою сестру!

Мне на это нечего возразить. Хотя, собственно, не сильно-то я и лапал…

– Но потом я увидел, как она на тебя смотрит, – продолжает друг. – И поэтому я спрошу прямо: что тебе нужно от моей сестры?

В выходные я бы ещё, наверное, задумался над ответом на этот вопрос. Но теперь я точно его знаю и потому даже не мешкаю:

– Мне нужна твоя сестра. Я хочу быть с ней.

– А чего хочет она?

– Я до конца не знаю, чего хочет она, – неохотно признаю я. Мишка продолжает пытливо смотреть мне в глаза. – Она сказала, ей нужно время, чтобы начать доверять мне, и попросила пока остаться друзьями. Но я уверен, что она тоже что-то чувствует ко мне.

– Только потому, что мне тоже так показалось, я тебя прощаю, маленький ты говнюк. И потому, что рад, что ты наконец-то взялся за ум, – Мишка пребольно пихает меня локтем в живот, и я сгибаюсь пополам. – Но если ты обидишь мою сестру, чувак, обещаю, я забуду, что ты мне почти что брат, имей в виду.

– Договорились, – я с кряхтением распрямляюсь, и именно в этот момент Рита появляется в конце коридора. Она идёт к нам, улыбчивая, свежая, её большущие глаза сияют, медные пряди-пружинки подпрыгивают на груди в такт шагам, и я не могу отвести от неё глаз. Кажется, что вместе с Ритой в коридор вплыло солнце и осветило все вокруг.

– А вот и я, – она подходит к нам улыбаясь. – Заждались? Спасибо ещё раз, что подержал, Стас.

Она протягивает руку за своим рюкзаком, намереваясь забрать его, но я качаю головой и мягко отвожу её руку.

– Я не отдам. Он у тебя будто кирпичами набит. Думаешь, я позволю тебе носить такую тяжесть?

– Мне вовсе не тяжело, – возражает она, но я всем своим видом даю понять, что разговор окончен:

– Орешек, не спорь со мной.

– Пошли в зал, там пускают уже, – в это самое мгновение провозглашает Миха и первым движется ко входу. Я направляюсь было за ним, но Рита тянет меня за рукав и привстает на цыпочки, явно собираясь что-то сказать. Я склоняюсь к ней, и горячий шёпот окутывает меня:

– А ты у нас, оказывается, диктатор. Любишь доминировать и подчинять?

Я смотрю в хитрые ореховые глаза, которые сейчас находятся совсем близко, как и чуть приоткрытые розовые губки. В её словах мне чудится подтекст, а во взгляде скачут бесенята. Поэтому я принимаю игру.

– Люблю. А ещё я люблю наказывать плохих девочек, когда они не слушаются, – шепчу я и, поддавшись порыву (а ещё удостоверившись, что Мишка не видит), чуть прикусываю маленькую нежную мочку левого ушка. Рита вздрагивает и ахает от неожиданности. Довольный собой, я выпрямляюсь и захожу в зал, успев увидеть весёлую ухмылку на её лице. Так-так, значит, ей нравится то, что происходит между нами? Отлично, потому что мне – тоже.

Наши места на седьмом ряду, прямо по центру. Ближе садиться нет никакого смысла, дальше – на места для поцелуев – тоже. Возможно, позже, когда мы с Ритой придем сюда вдвоем… «Если», – поправляет меня голос в моей голове. «Нет, когда», – возражаю я сам себе. Я не сомневаюсь, что это случится.

Когда мы с Ритой появляемся в зале, Мишка уже удобно расположился в одном из кресел. Рита садится рядом с ним, мне достается место слева от нее. Таким образом она оказывается посередине, как я и предполагал.

Мишка передает Рите одно из ведер с попкорном, она протягивает его мне, но я отрицательно качаю головой:

– Оставь себе. Я не слишком люблю попкорн.

В принципе, это правда, я не могу назвать себя большим фанатом попкорна и спокойно обхожусь без него, приходя в кинотеатр. Но сейчас у меня есть еще и тайная цель: я хочу, чтобы Рита держала ведро в своих руках. Тогда я смогу подворовывать у нее сладость и словно бы невзначай сталкиваться с ней пальцами. Скажи я пацанам об этом, Лео точно бы поднял меня на смех, да и Кир, скорее всего, покрутил бы пальцем у виска. Словно почувствовав, что я вспомнил о них, Лео пишет в нашем общем чате:

«Эй, братва, кто где? Погулять никто не хочет?»

«Я пас, – отбиваю я ответ. – В кинотеатре».

«С кем это ты там???» – немедленно прилетает заинтересованное сообщение от Лео. Я мог бы просто сказать, что я с Мишкой – парни, разумеется, знакомы между собой. Но я не могу упустить возможности:

«С Ритой и ее братом».

Пока я набираю это коротенькое сообщение, проявляется и Кирилл:

«Я тоже пас, мне на работу вечером».

«Каким братом?» – отстукивает Лео. Почти одновременно появляется и сообщение от Кирилла:

«У нее есть брат?»

«Да, у нее есть брат, двоюродный, – отвечаю я сразу обоим. – И вы его знаете».

Парни в унисон присылают вопросительные знаки. Я начинаю набирать ответ, но потом в голову мне приходит идея получше.

– А давайте селфи сделаем? – поворачиваюсь я к Рите и Мишке, которые что-то негромко обсуждают между собой. Они с готовностью соглашаются, и вот уже на моем телефоне красуется наш совместный снимок. Мишка смотрит в камеру с прищуром, я, как всегда, серьезен – почему-то я редко улыбаюсь на фотографиях, сам не знаю почему, – а вот Рита вышла чудесно. Она открыто улыбается, обнажив ровные белые зубки, а на щечках виднеются прелестные ямочки. Для снимка мы все сдвинули головы, и потому я касаюсь щекой Ритиных волос. Мне страшно нравится эта фотка, и, пересылая ее Михе, Рите и в чат парням, я раздумываю, не поставить ли ее как заставку на рабочий стол. Но, поразмыслив, решаю повременить: потом сфотаемся с Ритой вдвоем, и такую фотку и поставлю.

– Ты с кем там все переписываешься? – перегибается ко мне через Риту Мишка. Я как раз отвечаю Кириллу и Лео, которые бурно выражают изумление по поводу того, что Мишка и Рита – родственники, и требуют подробностей.

– С пацанами, – бросаю я.

– Передай от меня привет, – звучит возле моего уха нежный Ритин голос, и я поворачиваюсь к ней, чтобы встретиться взглядом и улыбнуться.

– Передам.

– И от меня, – говорит Мишка, попутно засовывая в рот целую горсть попкорна. Его пачка уже наполовину пуста. Он всегда так делает – успевает слопать почти все, что купил, до начала сеанса. Так что, чувствую, Ритин попкорн буду воровать не я один.

Свет в зале наконец гаснет, экран, наоборот, вспыхивает. Сеанс начинается. Я откладываю телефон и полностью сосредоточиваюсь… нет, не на фильме – к нему я совершенно равнодушен, до такой степени, что даже не запомнил его название. Я сосредоточиваюсь на своей прекрасной соседке. В зале темно, так что я не боюсь, что Рита увидит, что я откровенно пялюсь на нее. А даже если увидит – что с того?..

Она сидит, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку кресла. Волосы струятся по плечам и груди, один локоть расслабленно лежит на подлокотнике между нашими с ней сиденьями, взгляд заинтересованно уставлен в экран. Интересно, как она относится к боевикам? И какие вообще любит жанры, кроме фэнтези? И боится ли, как большинство девчонок, ужастиков? Гуляя в пятницу, мы много обсуждали фэнтези и ее любимого «Гарри Поттера», но о других жанрах не говорили. Надо будет исправить это упущение…

Я слегка наклоняюсь к Рите, чтобы посмотреть на Мишку. Глаза друга не отрываются от экрана, а на меня в очередной раз веет тонким шоколадным ароматом. Рита чуть поворачивает ко мне лицо и улыбается. Потом придвигается ближе и шепчет на ухо (и ее шепот щекочет мне ухо):

– Тебе неинтересно?

– Не очень, – честно шепчу я в ответ. В ее голосе слышатся смешинки:

– А зачем тогда пошел на этот фильм?

– Мишка хотел его посмотреть, – объясняю я. Ритины волосы щекочут мне щеки и нос, но я не убираю их. Она серьезно смотрит на меня:

– Ты хороший друг, Стас.

На сердце у меня теплеет от ее похвалы, но я – конечно же – обращаю все в шутку:

– Я и не только друг хороший…

Рита еле слышно фыркает и выпрямляется, снова сев как прежде. Следующие полтора часа проходят следующим образом: Мишка и Рита смотрят фильм, я смотрю на Риту, изредка взглядывая на экран. Периодически я запускаю руку в ведерко с попкорном, которое Рита держит на коленях, – и делаю это всегда именно в тот момент, когда и Рита берет попкорн. Наши пальцы сталкиваются в ведре, и Рита каждый раз с лукавой полуулыбкой взглядывает на меня. В какой-то момент она наклоняется ко мне и шепчет:

– Ты протрешь во мне дырку.

– Не такой уж и острый у меня взгляд, – парирую я. Она хмыкает, и дальше происходит то, чего я никак не ожидаю: она придвигается ко мне ближе и внезапно кладет голову мне на плечо.

– Ты же не против? – мурлычет она мне на ухо, и готов поклясться, что отчетливо различаю в ее шепоте хитрые нотки. Маленькая медноволосая бестия, она задумала подразнить меня? Ей это отлично удается, потому что от этой ее близости, от ее шоколадного запаха, окутавшего меня со всех сторон, я практически теряю голову. Я замираю и сижу неподвижно, боясь спугнуть ее, весь очарованный, только слегка поворачиваю голову, чтобы коснуться губами шелковистых темно-рыжих волос. К сожалению, волшебство не длится долго – твердый подлокотник между креслами, очевидно, мешает Рите, впиваясь ей под ребра, поэтому через несколько минут она, чуть слышно вздохнув, выпрямляется. С одной стороны, я разочарован, с другой – невероятно счастлив.

До конца сеанса Рита больше не смотрит в мою сторону, а я продолжаю наслаждаться видом ее красивого профиля. Когда фильм заканчивается и в зале загорается свет, Мишка, за все время ни разу не оторвавший взгляда от экрана, потягивается и с донельзя довольным видом поворачивается к нам.

– Ну что, как вам?

– Мне понравилось, – говорю я честно. Потому что мне и правда понравилось.

– Да, мне тоже, – негромко говорит Рита. Я быстро взглядываю на нее. Щечки у нее чуть порозовели, но в целом лицо абсолютно спокойно, и я до конца не понимаю, о чем именно она говорит. Надеюсь, что не о фильме – ну, или хотя бы не только о нем.

Мы выходим из кинозала и останавливаемся в коридоре. Рита что-то печатает в телефоне с нахмуренным видом.

– Куда двинем? – спрашивает Мишка, наблюдая за тем, как по коридору течет людской поток. Часть зрителей выходит из зала, где только что были мы, часть, напротив, только пришла на свой сеанс. Сквозь гул голосов и шаги изредка прорываются звонкие детские голоса, требующие маму или папу что-то купить. Очевидно, скоро начнется какой-то мультик.

– Мне все равно, – я пожимаю плечами. Уроки на завтра я сделал еще на выходных, в гараж к Лео сегодня не иду, на работу тоже – а значит, могу гулять сколько захочу. Ну или пока родители обо мне не вспомнят и не пожелают лицезреть дома.

– Ритусь? – друг переводит глаза на сестру, которая как раз в этот момент заканчивает набирать текст на телефоне и убирает его в карман. Ее нахмуренные брови разглаживаются, когда она отводит взгляд от экрана, лицо смягчается. Кто там что ей пишет? Ревность снова поднимает во мне голову и ядовитой змеей кусает в сердце. Может, этот чертов денди? Сегодня, когда он схватил ее за руку возле столовой и утащил в сторону, мне хотелось подвесить его вниз головой и…

– Ритусь? – повторяет Мишка, и я не успеваю додумать мысль. – Ты как? С нами?

– С вами, – подтверждает она. – Написала матери, что буду поздно.

И она с легкой гримаской хлопает себя по карману. Ах вот с кем она переписывалась… Я чувствую, что краснею.

– И что ты сказала? – интересуется Мишка.

– Что гуляю с тобой.

– А… она что? – осторожно спрашивает друг. Мы уже неспешно шагаем по направлению к гардеробу, и так получается само собой, что Рита снова оказывается между нами.

Рита дергает плечиком.

– А ты как думаешь? Как всегда. Да мне по барабану, пусть что хочет говорит. С кем хочу, с тем встречаюсь.

– Кажется, твоя тетка тебя не любит, – замечаю я, обращаясь к Мишке. Тот согласно бурчит:

– Она никого не любит… Извини, систер.

– Да нет, все в порядке, ты же правду сказал, – говорит Рита, вставая в очередь. Мишка тут же оттесняет ее плечом:

– Иди вон на скамеечке нас подожди, мы принесем одежду.

Рита подчиняется, а когда она отходит, Мишка негромко спрашивает:

– Ты же еще не успел познакомиться с ее мамой?

– Пока нет, – мотаю я головой. – Но я наслышан…

– Дружеский совет: когда познакомишься, не сообщай, что у тебя какие-то планы на Ритку. Иначе сразу заработаешь смертельного врага в ее лице.

– Никогда не сообщать? – подумав, уточняю я. Друг кивает, не почуяв подвоха:

– Желательно да.

– А когда женюсь на ней, тоже не сообщать? – невинно уточняю я. Миха захлебывается газировкой, которую как раз в этот момент отпивает, и начинает судорожно кашлять.

– Постучать по спинке? – участливо осведомляюсь я. Он отмахивается:

– По голове себе постучи, дятел. Ты, блин, как ляпнешь…

Я смеюсь. Честно говоря, мне кажется, что Мишка с Ритой немного преувеличивают масштаб проблемы. Я, конечно, знаю, что есть всякие люди, но не думаю, что Ритина мама уж настолько предосудительно относится ко всем парням. Просто она заботится о дочке. И просто еще не было парня, который бы подходил Рите. А теперь я есть. «Самонадеянно», – шепчет внутренний голос, но я отмахиваюсь от него, как от надоедливого комара.

Мы забираем наши куртки и подходим к Рите, которая ждет нас на диванчике недалеко от входа. Ритин пуховичок держит Миха, но, подойдя к диванчику, я тяну его из Мишкиных рук. Сначала тот непонимающе сдвигает брови, но потом отчего-то усмехается и разжимает ладони. Я встаю рядом с Ритой и раскрываю пуховичок:

– Прошу.

Она благодарно улыбается мне:

– Спасибо, Стас.

Я осторожно накидываю куртку на хрупкие плечи и почти не дыша высвобождаю из-под воротника невесомые шелковистые пряди, пропускаю их через пальцы и слегка задерживаю в ладони, прежде чем отпустить. От прикосновения к ней, от ее улыбки я чувствую себя как пьяный. На лице сама собой расползается улыбка, и, чтобы скрыть ее, я отворачиваюсь. Ритка, Ритка, что же ты со мной делаешь?

– Предлагаю пойти перекусить в кафе, – бодрым голосом говорит Миха. – А потом, если что, прогуляться можно.

– Я не против, – отзывается Рита и смотрит на меня из-под своей черной шапочки. – Стас, ты как?

– Я тоже за, – соглашаюсь я. Мне все равно куда идти, если Рита будет с нами.

Мы проводим замечательный вечер. Кажется, я становлюсь каким-то слащавым романтиком – с появлением в моей жизни Риты в моем лексиконе появились такие словечки, как замечательный, чудесный, прекрасный и прочие. Ну и пусть. Во-первых, эта девчонка поистине перевернула мой мир, во-вторых, вечер действительно хорош.

Сначала мы заходим в ближайшее кафе, где много смеемся, воруем друг у друга еду и вообще ведем себя весьма шумным образом. Наверное, будь я посетителем этого кафе, мы бы мне не понравились, но нам даже никто не делает замечания. Рита сидит рядом со мной – я не оставил им с Мишкой выбора, нагло плюхнувшись с ней по соседству, – и ее волосы касаются моего предплечья. Мне так нравится касаться их, что я то и дело принимаюсь рассеянно теребить тонкие прядки, пропускаю их через пальцы. Рита не возражает, только щеки у нее каждый раз розовеют. Когда Михе звонит Кристинка, его девушка, и он отходит в сторонку поговорить с ней, а мы остаемся с Ритой наедине, я шепчу ей:

– От тебя пахнет шоколадом. Может быть, мне называть тебя не Орешком, а Шоколадкой?

У нее вновь чуть розовеют щеки, когда она быстро взглядывает на меня из-под полуопущенных ресниц.

– А от тебя… – она чуть наклоняется к моей шее, и ее теплое дыхание опаляет мне кожу. – От тебя пахнет ментолом. Почему не хвоей?

– Соскучилась по хвойному аромату? – поддразниваю я ее. – Сядешь ко мне в машину – будет хвоя.

– Ты приехал на машине?

– Нет, сегодня я безлошадный, так что, увы, насладиться хвоей не выйдет. Ну или, если захочешь, можем пойти к моему дому, я открою машину, посидим, подышим лесными запахами…

Она смеется, и на щечках появляются очаровательные ямочки.

– Да ладно, не такой уж я и фанат хвои. Как-нибудь в другой раз.

– Не фанат, значит? – притворно оскорбляюсь я и, неожиданно для нее, начинаю щекотать ее под ребрами. – А если так?

Она смеется и извивается, пытаясь оттолкнуть мои руки. Сама рассказала, что боится щекотки!

– Все, все, я самый главный фанат, только пощади!

– Чей фанат?

Мишка выныривает из-за угла и с веселым недоумением переводит взгляд с раскрасневшейся смеющейся Риты на меня. Я изо всех сил пытаюсь сохранять серьезное выражение лица.

– Хвои, – отвечаем мы в унисон, и я все-таки не выдерживаю, улыбаюсь. Друг лишь машет на нас рукой…

После кафе мы идем гулять и долго шаримся по улицам. Все это время я держу на плече Ритин рюкзачок, и в конце концов она даже оставляет попытки забрать его у меня. Мы обходим весь центр города, спускаемся на набережную, доходим до самого ее конца и возвращаемся обратно тем же маршрутом. К моменту, когда мы подходим к дому Риты – разумеется, мы отправляемся ее провожать, – ноги мои слегка гудят, в них чувствуется приятная усталость. Сегодня мы явно прошагали не пресловутые десять тысяч шагов, а гораздо больше.

– Спасибо, мальчики, за вечер, было здорово, – Рита останавливается на торце дома. Уже темно, во дворе ярко горят фонари, и в их свете Ритино лицо кажется лицом какой-нибудь волшебной феи. «Она и есть фея, – тут же думаю я. – Для меня…»

– Пойдем, мы до подъезда тебя проводим, – не понимает Миха, почему сестра остановилась. Я качаю головой:

– До подъезда нельзя, там мама из окна может смотреть. – Друг поднимает брови, и я добавляю: – Но мы постоим на углу и посмотрим, как Рита заходит.

– Да у вас уже целая система, как я посмотрю, – полувопросительно говорит Мишка.

– Отработанная схема, – подтверждаю я и, снимая с плеча ее рюкзак, поворачиваюсь к Рите: – Это тебе спасибо, что пошла с нами. Ты скрасила наш унылый вечер.

– Разбавила его своим обществом, – добавляет Мишка и крепко обнимает сестру. – Рад был увидеться, систер. В выходные приедешь?

– А вот возьму и приеду, – улыбается она и, встав на цыпочки, целует его в щеку. А потом поворачивается ко мне. И, не успеваю я расстроиться из-за того, что мне-то поцелуя не достанется, как она снова встает на цыпочки и ее нежные губки легко касаются моей щеки, а теплые ладони обнимают за шею. Быстрый взгляд в глаза – и она разжимает руки и отстраняется от меня.

– Пока, мальчики!

– Пока, Ритусь, – отзывается Мишка, а я стою молча, не в силах вымолвить ни слова, и просто смотрю ей вслед, отчаянно борясь с желанием потрогать щеку в том месте, где она меня только что поцеловала. Щека горит огнем.

– Ну что, – говорит Мишка, дождавшись, пока Рита скроется в подъезде, и повернувшись ко мне. Такое чувство, будто его внимательные коричневые глаза – почти как у сестры – смотрят мне прямо в душу.

– Что? – бормочу я. Я уже скучаю по Рите и отчаянно хочу поскорее добраться до дома, закрыться в своей комнате и написать ей. И заодно записать те строки, что нетерпеливо рвутся на бумагу…

– Она тебе сильно нравится?

– Сильно, – говорю я правду, чуть охрипнув от волнения. Мишка задумчиво кивает:

– Мне кажется, ты ей тоже…