Читать книгу Алтайский первоцвет - - Страница 10

– С подушками отбой. Сейчас узнаем, – Аня слегка развернулась в кресле и указала официанту на приближающегося мужчину. – Олежа, «английский», «французский» или «русский»?

– Если ты про вид на жительство, то меня вполне устраивают те два, что уже есть, – он сказал это не сильно, но достаточно громко, чтобы обратить на себя внимание. – Но если ты про завтрак, то, конечно, «английский».

– Значит, по одному «русскому» и «английскому», благодарю, – Аня вернула официанту меню и зараз проглотила остатки остывшего кофе.

– Опять? И какая это чашка: третья или пятая? – с ухмылкой спросил Олег.

На заре их отношений Аня с интересом и юмором отнеслась к его сальным комментариям о том, что она ела или пила. Поначалу это звучало как небрежная забота, но совсем скоро оценочное мнение Олега заиграло требовательней и настойчивей. А сейчас – открыто раздражало.

Бойкий женский характер не мог остановить от сарказма в ответ:

– Всего лишь первая добавка, – соврала Аня. На самом деле четвертая. – Дома перебью твоим месячным курсом Да Хун Пао и Тегуаньинь[12].

– Не стоит себя распускать на отдыхе. Хочу, чтобы моя женщина была в форме.

Олег взял Анину руку и улыбнулся. Ни один мускул при этом на его лице не дрогнул выше натянутых уголков рта.

– Олег, я и так в форме. К тому же у каждого свои отпускные слабости: ты спишь – я ем сладкое и пью кофе.

Как можно не любить вкусно поесть? Что может быть лучше, чем красивая и вкусная еда? Ведь по уровню наслаждения и пикового состояния удовлетворения еда способна конкурировать даже с сексом. Тем более что в этом противостоянии секс с Олегом – процесс, сведенный к механическим действиям и лишенный всяческого энтузиазма, – заметно уступал другим способам получить в этой жизни хоть немного терпкости и сладостной нежности – например, большой чашке латте с меренговым рулетом или «Молочной девочкой».

Раздобреть Аня не боялась. От матери она унаследовала точеную фигуру и знала, что женщины их семьи скидывают осиную талию не раньше, чем разменяют шестой десяток. А при разумном питании все лишнее уходило в крепкие бедра и внушительные груди. Как это было у бабушки Розы.

Олег же относился ко всему этому иначе.

На втором месяце рабочей интрижки начальник предложил своей сотруднице сменить место жительства. Аня перебралась из съемной комнаты в Ново-Переделкино[13] в личные апартаменты Олега Владимировича на Якиманке[14]. На следующее утро она получила первые, но не последние рекомендации: мучное можно, но только из цельнозерновой муки и на бездрожжевом тесте; шоколад разрешается, но пусть будет горький и с содержанием какао от 70 %; мясо красное допускается раз в неделю, индейка – каждый день, курица – ни в коем случае, так как в ней антибиотики; вино употреблять только сухое и не больше 300 мл в неделю, прочий алкоголь исключен; кофе – возможен, но в количестве трех чашек в неделю; обратить внимание на кедро-латте, цикорий или пуэр.

Кто-то из постояльцев позвал официанта и попросил раскрыть уличный зонт, чтобы скрыться от припекающего горного солнца.

«Вот и с тобой примерно так же, – талдычил Ане внутренний голос, – ищешь себе солнце, снуешь в своих поисках, пока не найдется заветное тепло и обогрев. Но стоит окончательно согреться, как чувствуешь, что начинает подташнивать от духоты. Тогда вновь приходится смотреть на небо, моля об облаках или даже урагане, чтобы скрыться в тени, спрятаться за стеной дождя, сгинуть в тумане».

– Нам не припекает? Может, раскрыть? – Олег привстал и одной рукой держал рычаг на стойке зонта.

– А? – Анна всмотрелась в него и оживилась. – Я сказала это вслух?

– Что именно?

– Зонт, Олег, зонт. Можешь его раскрыть.

Олег, одетый в спортивный костюм и объемное худи, делающее менее заметным увещающее тело, раскрыл уличный зонт, прикрепленный к их столу. Анна аккуратно сложила плед и сняла с себя халат.

– Пожалуйста, один «русский» для вас, – появившаяся у их столика женщина поставила на стол немалого размера блюдо с двумя фаршированными блинами, несколькими ломтями красной малосоленой рыбы и парой сырников. В центре тарелки стояла небольшая пиала с тыквенной кашей. – Приятного аппетита, Анютины глазки.

– О, Марго. Ты на подхвате?

– Сегодня пятница. На выходных у нас всегда битком – заняты все свободные руки, – она развернулась в сторону Олега и поставила перед ним блюдо. – И ваш «английский».

– Что ж, – Олег посмотрел на тарелку: скрэмбл из двух яиц, поджаренная сосиска, несколько хрустящих тостов. Все это было подтоплено внушительной порцией белой фасоли, тушенной в томатном соусе. – Могло быть и лучше.

– Ох, родной, такая суматоха по утрам, – Марго слегка наклонилась к нему. – Видать, в спешке немного растрясла. Ну, голубчики, жуй не жуй, а глотать придется. Приятного аппетита, – разворачиваясь, она подмигнула Анне.

Перемешивая кашу, Аня сдерживала улыбку от мины лица, с которой сидел Олег: его рот в неудовольствии опустился, а взгляд похерился. Правой рукой он набирал бесконечные сообщения в телефоне, левой – разгребал в тарелке затопленное месиво из фасоли.

– Слушай, я тут подумала: мы третий день на Алтае, а дальше забора нигде не были, – девушка слегка заерзала на стуле.

– Можешь прогуляться туда, – Олег взглядом указал за ее спину, в сторону покосившегося дома на противоположном берегу. – Моста здесь нет. В обход – как раз нагуляешься до вечера.

– Смешно, – вполголоса отметила Аня. – Может, тогда придумаем что-то на вечер?

– Кстати, об этом, – он отложил телефон и перестал ковыряться в тарелке. – Сегодня к нам присоединится один важный человек.

– Важный человек, – Анин голос заметно понизился, она с усилием проглотила пищу. – Вообще-то мы на отдыхе.

– Анна, от этого человека зависит моя работа. А значит, и твой комфорт. Тебе ведь нравится отдыхать в красивых местах и завтракать в алтайских отелях по московским ценам? – Олег презрительно хмыкнул и вальяжно облокотился на спинку плетеного кресла.

– Это низко, Олежа, – Аня знала, что шум реки глушит голоса и за соседними столиками не услышат их разговора, но легкий румянец на ее щеках предательски окрасил смуглые скулы. – Спешу напомнить, что решение о моем уходе с работы было твоим.

– Верно, все так, – он улыбнулся, и его карие глаза блеснули на солнце. – Все же это и в твоих интересах тоже.

Ну можно подумать. Как же это по-мужски: при каждом случае, когда того требует ситуация, напоминать девушке, кто платит за танцы. И никакого самообмана – ясно, как божий день, что за Олегом решающее слово во многих – да что уж там – во всех – финансовых вопросах.

По приезде в Москву у Ани долго не клеилось с работой. Возвращаться в родное село не лучшая идея – не для того она из него уезжала. Поэтому резюме целыми пригоршнями, десятками – с длиннющими мотивационными письмами – ежедневно разлетались по электронным адресам. На ее гуманитарный диплом смотрели сдержанно, а итогом многих собеседований был либо «черный» оклад, либо просьба выслать фото, записать голос, подъехать вечером по адресу «такому-то» и надеть что-нибудь для партикулярного разговора.

До арендной платы тогда оставалось три дня. Работы нет, денег – кот наплакал. Аня почти отчаялась, но из глухого тупика вывел звонок от транспортной компании. Спасенная быстро записала адрес и сказала говорящему на том конце, что ждать до завтра нет смысла – она уже в пути.

Собеседование проводил директор отдела.

– Здравствуйте, Анна. Я оценил вашу оперативность, с которой вы приехали, – мужчина лет сорока, с ухоженным лицом, открытой ладонью показал на стул. – Присаживайтесь. Меня зовут Олег Владимирович, – он расстегнул пуговицу пиджака и уселся на рабочий стол. – Мне требуется ассистент.

– Очень приятно. Вот мое резю…

– Скажите, Анна, сколько вы готовы зарабатывать? – директор взял ее резюме и отложил в сторону. Глаз при этом он не сводил с собеседницы.

– В соответствии с количеством выполненных задач и моей компетенцией, – не то утвердительно, не то вопросительно ответила Анна.

– Нет, Анна… – Олег глянул в ее резюме. – Анна Андреевна. Достойно. Вы готовы зарабатывать достойно.

На следующий день он уже отдавал указания свеженькой ассистентке, а та их старательно записывала и выполняла по мере поступления новых. Разместиться пришлось в кабинете своего же начальника – за перегородкой в левом углу.

Сапфировые глаза, черные волосы, собранные в сдобную косу, и открытое лицо – внешность новенькой довольно быстро стала привлекать к себе внимание. В кабинет к Олегу Владимировичу повадились начальники и их замы из прочих отделов компании. Зайдя, вначале они с добродушными улыбками оставляли шоколадку или коробку конфет на Анином столе и только после – подходили к властителю этих тридцати квадратных метров.

«Уведут, – опасался Олег Владимирович, – пообещают с три короба и точно уведут ее к себе, – он взглянул на стопку сладкого. – Или еще хуже, испоганят фигуру раньше времени».

Спустя два месяца найма, выстроенного на совершенно строгой корпоративной субординации между босом и его подчиненной, рабочая схема дала трещину. За два дня до отчетного периода Олег Владимирович попросил Анну задержаться.

– Давай немного скрасим нашу запарку, – начальник достал два бокала и наполнил их красным сухим.

Бумаги совершенно случайно скользнули со стола, его руки почти случайно юркнули Анне Андреевне под блузку. На следующий день после неслучайного неформального брифинга начальник широким и спокойным шагом подошел к столу ассистентки.

– Мое предложение следующее, – Олег провел ладонью по галстуку, то ли успокаивая себя от волнения, то ли желая убедиться в аккуратности внешнего вида, – уходишь с работы, переезжаешь ко мне. Все денежные вопросы будут на мне. Оставить тебя при должности, после вчерашнего, я все равно не могу – корпоративная этика. Сама понимаешь.

«Что ж, – заключила Анна, – случайности – не случайны». За два месяца она отлично сработалась с коллегами, быстро вникла в ключевые проекты компании и видела для себя очевидную взлетную карьерную полосу из должности помощника в замы. Но раз такая ситуация, превращать ее в проигрышный цугцванг совсем не хотелось. Ну, допустим, она откажется от его предложения. А это означает, что нужно готовиться к своим очередным чаяниям. И на сколько хватит сил? Как долго еще предстоит мыкаться по съемным лачугам и смотреть в хищные глаза нанимателей?

Любая другая на ее месте, да с такими данными, выезжала бы только на внешности; в умелых руках это – серьезное оружие. Прицел, пуск – и женские чары устранят проблемы и с жильем, и с деньгами, и с отдыхом на Сейшелах. Ане для всего этого недоставало харизмы старлетки. К тому же природа обделила ее важным адаптивным скиллом в мире патриархата – вовремя прикидываться дурочкой, а при необходимости – полнейшей идиоткой. Так что вся эта врожденная амуниция на деле оказывалась лишь пугачом.

Быстро смерив взглядом без пяти минут бывшего начальника, Аня кивнула:

– По рукам, Олег.

Олег сделал несколько оборотов своей золотой печаткой на левом указательном пальце – жест, которым он фиксировал свою победу во всех сделках и переговорах.

Переехала Аня в холодные холостяцкие апартаменты. Это была именно квартира, пространство с окнами и минимальной мебелью, а не дом. Серые тона, изобилие металла и стекла. Анна довольно быстро одарила своего мужчину счастьем домашнего комфорта: она занималась готовкой, стиркой, ведением всех домашних хлопот.

Вечерами смотрели любимые норвежские детективы Олега. «Ну уж нет, – возражал он на предложенные ею фильмы, – твои плаксивые мелодрамы убивают интеллект». Он всегда настаивал на своем и даже дома не забывал, что вообще-то на работе он начальник, а не какой-нибудь хрен с горы, и обращаются к нему исключительно как к Олегу Владимировичу.

«Уж лучше то, что разжижает мозги, – отмалчивалась Аня, – чем то, что потрошит людей».

Как только оперативники выходили на след преступника и сюжет набирал динамику, Олег прижимал ее крепче и шептал на ухо:

– Хочу тебя снова уволить. – И его руки с маниакальной дрожью начинали шарить под женской одеждой.

Спустя десять минут увольнений и фрахтований они возвращались к просмотру. Как на рекламу сходили.

В целом терпимо – спасибо, что не чаще раза в неделю.

Сейчас, в ресторане горного отеля, она старалась не смотреть в эти карие глаза. Вот бы расфокус перенести ему на лицо, а на весь пейзаж резкость вывернуть на максимум. Аня хотела бы ловить своими глазами всю красоту этого места, но человек напротив уплотнял и сгущал внимание исключительно на себе.

Природа одарила Олега приятным лицом. Строго говоря, Аня считала, что мужчина и не должен быть исключительно красивым. В остальном же вся его наружность – наследственный провал: среднего роста, немного сутулый, со впалой грудью. Главная трудность в понимании Олега – его скверный характер – лишь сильнее оттеняла недостатки внешности, а непомерно раздутое эго добавляло ему убежденности в своей правоте, требовательности, но при этом делало его самостность более органичной.

– Ты здесь? – Олег два раза щелкнул перед парой голубых глаз. – Анна, ты слушала меня?

Аня потупила взгляд. Она переключила внимание с цветущего маральника за спиной Олега на его переносицу. Знакомый тон.

– Олежа, я все прекрасно поняла. Вечером прилетит важный человек, и мне нужно вас веселить, пока ты будешь забалтывать его о сотрудничестве. А еще я поняла, Олег Владимирович, что весь этот фарс – не наш отпуск, а твоя работа на выезде.

Аня всмотрелась в его лицо, пытаясь найти этому подтверждение.

Она еще не понимала природу появившейся тревожности, из-за которой сердце ее начало шпарить как угорелое, но знала, что в воздухе витает скрытая от глаз алхимия. Будто ментоловая конфетка оказалась в закрытой бутылке газировки. Реакция уже пошла. Давление нарастало.