Читать книгу Синяя чашка красная - - Страница 4

И вот я прилетела в Иорданское Хашимитское Королевство. Я планировала поработать в Аммане на одном туристическом проекте в качестве волонтера, но прилетев, туда довольно быстро поняла, что этот вариант мне не подходит по условиям жизни и труда, и уехала на юг страны, на побережье Красного моря в Акабу, там где море и солнце. Это был период путешествия, когда я просто следовала за течением, без четкого плана или направления. Амман с его шумными улицами и древними руинами, раскатами муэдзинов, сменился спокойствием Акабы, где прибрежная атмосфера создавала совершенно другой ритм жизни.

В это время года на севере страны было достаточно холодно. После захода солнца резко падает температура и становится невыносимо холодно даже дома. Это особенность местного климата и всех стран, расположенных в этих широтах и не имеющих центрального отопления. Принимать душ при почти нулевой температуре – то еще испытание гусиной кожи, несмотря на то, что днем светит солнце, и кажется, что вот уже скоро наступит лето. Время проведенное в более теплом климате, на пляже с летающими вокруг чайками, развеяло мою зимнюю склонность много думать о себе и сомневаться в дальнейших действиях. Такой климат располагает к сиюсекундному наслаждению.

Я стояла на берегу Красного моря в купальнике, поддавшись солнцу, мои ступни наслаждались рельефом гальки, которые массировали ноги. На противоположном берегу – самая красивая картинка из моих воспоминаний – горы Синая и пустыня Израиля. Три города уложены как в двух ладонях у одного залива, три государства, так близко, что все кажется доступным. Ни одну из этих границ я перейти не могу. Дайте мне бинокль, я хочу рассмотреть, что там происходит на том берегу. Как там все идет своим чередом. Точно также как когда я была там когда-то? Я прожила в Египте полгода, в Израиле почти год. Мне нравилась эта аутентичность. С этими местами у меня связаны самые сильные жизненные опыты. Зачем то я себя разгоняю на чувства в этом моменте и тоскую по тем временам. Может потому, что тогда я была в окружении людей и мне было весело, а теперь я одна, стою на берегу и ностальгирую?

* * *

Потом я поехала в Вади Рам и провела там неделю. Помимо захватывающего дух пейзажа и знакомства с местными бедуинами, в одном из лагерей я встретила итальянского журналиста. Экстравагантная внешность, яркий характер, приветливость и сверхобщительность, общая харизматичность и привлекательность, три серьги в одном ухе, арафатка повязанная вокруг шеи.

Давид увидел, что я читаю Шантарам и, подсев ко мне, сделал ремарку по этому поводу.

– А ты уже прочитал?

– Да.

Он был очень эрудирован и хорошо разбирался во многих политических и социальных темах. Терпеливо разъяснял мне все ответы на вопросы, которые я задавала по любому удобному случаю. Он жил в Лондоне. Несколько раз переспрашивала то, что не могла понять из-за его британского акцента, а он терпеливо снова и снова разъяснял все как пятилетнему ребенку.

Мы очень много общались несколько вечеров подряд, сидя рядом с друг другом и слушая арабские песни. Я поделилась с ним историями из своей жизни и тем, что в замешательстве о своем будущем.

– Моя жизнь – это как вести машину по левой стороне и все время извиняться за это.

– Что ты имеешь в виду?

– Быть не на своем месте и не знать, что делать дальше. Как бы ты себя чувствовал если бы смотрел сериал и вдруг остановился бы на одном эпизоде, пересматривая его снова и снова? Один и тот же эпизод. Раз за разом. Годами. Ты знаешь, что было раньше, но не можешь представить себе, что будет дальше. У тебя вроде бы не хватает воображения. Как бы ты себя чувствовал? Я имею в виду… Похоже я застряла на одном и том же месте.

– Ты можешь создать свое будущее сама. Просто выбери его и не думай слишком много об этом.

Он уезжал на несколько дней раньше меня вместе со своим другом. Перед отъездом, сидя в кузове пикапа, он махнул мне рукой и кинул вдогонку несколько слов: «Нарисуй что-нибудь или напиши пока ты здесь, у тебя нестандартная жизнь, ты так много путешествовала, много всего видела. Может быть ты напишешь еще один Шантарам». Эта мысль мне понравилась, она прозвучала как лесть и мое тщеславие затрепетало, я утвердительно кивнула. Через несколько лет я написала эту книгу. Надеюсь он когда-нибудь прочтет и напишет рецензию на нее.

В последний день моего пребывания в Вади Рам погода резко ухудшилась и небо заволокло густыми тучами, пошел град. Вы когда-нибудь ожидали такого от пустыни? Снег и дождь – хорошо, о таком я слышала, но град?

Я еще немного потянула резину и решила двигаться дальше – логично теперь было бы поехать в Петру – песчаный город, построенный Набатийцами в тринадцатом веке, Новое Восьмое Чудо Света. Больше известных мне мест в Иордании не оставалось.

Примерно вот здесь и начинается моя странная история. Я переехала в Петру и попала в какую-то феерическую, кажется как будто бы вымышленную страну бедуинов, где казалось, никакие законы —юридические, моральные, и даже иногда физические, не работают. Всё, что я считала белым – стало черным, и наоборот. Где бы я не искала справедливости, не находила там ее.

Когда то я была уже здесь раньше, лет восемь назад. Как впрочем и в Вади Рам. Я посещала эти места в качестве туриста. Это была короткая трёхдневная поездка из Израиля. Сокровищница Эль-Хазна в Петре оставила в моей памяти самые глубокие впечатления. Это самое красивое место, которое я когда-либо посещала. Мне повезло, что тогда я еще мало путешествовала и мои впечатления были такими яркими, и ощущались так остро, что остались на всю жизнь, даже после десятков посещенных мной стран.

Мне было интересно рассматривать свое первое воспоминание о прошлом посещении Петры. Один бедуин увязался за мной, ходил со мной весь день. Он прошел со мной весь путь от Сокровищницы до монастыря, показал мне скрытые пути, чтобы посмотреть на Сокровищницу с высоты гор. Мне претила его компания, но он не отставал, и я не понимала почему. Он был первым человеком, не умевшим читать и писать, которого я встретила в своих путешествиях, зато он бегло говорил на пяти языках. Правда потом я слышала это описание от многих других бедуинов: «не могу читать и писать, но говорю на пяти языках». Наверно они решили, что это звучит экзотично, а значит романтично.

А потом он позвал меня в свою деревню. Я отказалась, он разозлился, уже стемнело. Это было на выходе из Петры. Он развернулся и ушел по направлению к своей деревне. Охранник, стоявший у ворот, показал мне жест перерезанного горла, мол опасно. Но вот, я здесь и оказалась, спустя столько лет. Но понимание этого, мне пришло гораздо позже.

Петра – довольно маленькое место, и многие туристы приезжают сюда всего на пару дней, осматривая Сокровищницу, развалины и пещеры, а затем уезжают. Некоторые же туристы и вовсе уделяют этому месту только три часа, чтобы посмотреть на Сокровищницу, не забегая дальше каньона.

Днём Петра является одним из самых дорогих туристических аттракционов в мире, а вечером – это место превращается в обитель бедуинов, которые продолжают жить так, как жили тысячи лет назад. Вечером они собираются у костра в пещере, пьют чай и делят ужин между собой, за долгими тихими беседами, похожими на арабскую вязь.