Читать книгу Очарование тьмы - Мэри Пирсон - Страница 11

Пока парни седлали лошадей и собирали наши сумки, они обсуждали между собой, какой маршрут будет лучше выбрать. Мы могли поехать на юг – там подъем через редеющую горную гряду должен был быть проще – или же направиться на запад, чтобы преодолеть более крутой и трудный, но быстрый переход через горы.

– Едем на запад, – решила я.

Тавиш замер и бросил нагружать лошадь. Он настаивал на южном направлении, а потому сейчас уставился на Рейфа, избегая смотреть в мою сторону.

– Мы не знакомы с этим перевалом, а в глубоком снегу переправляться через него будет еще опаснее.

Рейф пристегнул мою седельную сумку к лошади, которую мне выделили, и еще раз перепроверил застежку, размышляя над ответом.

– Но это сэкономит несколько миль до ближайшей заставы. И к тому же у нас есть преимущество: мы поедем через Долину Гигантов, а там полно руин, в которых можно будет укрыться или спрятаться.

– Ты допускаешь, что нам придется прятаться? – возразил Тавиш. – Разве не ты сказал, что у нас есть двухнедельная фора?

Все замерли, включая Рейфа. В тоне Тавиша отчетливо слышался вызов. Он не считался с этим преимуществом, и, возможно, никто из них не принимал его всерьез, внезапно поняла я.

– Мы перегруппировываемся, Тавиш, – категорично изрек Рейф. – Теперь у нас новые сведения.

Перегруппировываемся.

Я почти увидела, как это слово полыхнуло в голове Тавиша. Все еще избегая моего взгляда, он кивнул.

– Значит, едем на запад.

Мы ехали по двое, кутаясь в самодельные плащи, которые смастерили из венданских седельных одеял, чтобы защититься от холода. Свен и Тавиш ехали первыми, потом мы, а Джеб и Оррин с дополнительной лошадью – за нами. Я чувствовала: Рейф наблюдает за мной, так, будто я могла вывалиться из седла. И по правде говоря, когда я только села на лошадь, мне действительно показалось, что рана на моем бедре сейчас разойдется. Но первая волна боли утихла, и на смену ей пришла новая, обжигающе-жгучая. В плаще почти не было надобности, потому что с каждым ударом копыта на моем лбу появлялась очередная бисеринка пота. А всякий раз, когда лошадь спотыкалась на заснеженной почве, я стискивала зубы, чтобы скрыть боль, потому что мы не должны были задерживаться. «Иначе они все умрут», – эхом преследовало меня. А я не хотела, чтобы что-то, включая мой страдальческий стон, замедлило наше движение.

– Поезжай вперед, – сказал мне Рейф. – Я сейчас.

Он развернул свою лошадь и окликнул Свена, чтобы тот его подменил.

Свен замедлился, дожидаясь, пока я не поравняюсь с ним.

– Как вы, держитесь? – поинтересовался он.

Признавать, что мои спина и нога просто вопили от боли, не хотелось.

– Да, все хорошо. После того как Тавиш вынул стрелы, мне гораздо лучше.

– Отрадно слышать. А то до безопасного форпоста еще далеко.

Тавиш ехал впереди, не оборачиваясь. Я немного понаблюдала за тем, как он ориентируется на местности: каждый следующий шаг в снегу был неуверенным и засыпал ноги наших лошадей по самые бабки.

– Ему пришелся не по душе наш внезапный отъезд, – прокомментировала я.

– Пожалуй, все дело в обстоятельствах, – ответил Свен. – В своем подразделении Тавиш – уважаемый тактик. Вчера он выступал за скорейший отъезд.

– И Рейф высказался против.

– Но стоило вам сказать всего одно слово…

То, как Свен оставил недосказанное предложение висеть в воздухе, заставило меня задуматься, уж не сомневается ли и он в решении Рейфа.

– Это было не просто слово. И не мое мнение. А нечто другое.

– Да, я знаю. Но Тавиш не верит в магию.

Магию?

Я посмотрела на Свена, пока он не ощутил мой пристальный взгляд и не повернулся в мою сторону.

– Значит, у нас с ним есть кое-что общее. Я тоже не верю в магию.

Рейф знаком велел всем остановиться, и они с Оррином нас догнали. Он объяснил, что осмотрел лошадей и что у лошади Оррина более длинные, покатые попоны, спина пошире и походка плавнее.

– Поменяйтесь. Так ехать станет легче.

За это предложение я была благодарна – и особенно за то, что меняться лошадьми мне пришлось не с Тавишем. Я ведь уязвила его самолюбие. Вряд ли нашим отношениям пошло бы на пользу то, если бы он еще и отсидел задницу по моей вине.

Следующие несколько часов пути для меня прошли в гораздо более комфортных условиях. Рейф прекрасно разбирался в лошадях. И по-прежнему наблюдал за мной краем глаза.

Удостоверившись, что я устроилась поудобнее, он отправился вперед, чтобы переговорить с Тавишем. Своих людей он тоже хорошо знал, и, я была уверена, утреннее резкое замечание Тавиша он не забыл. Свен вновь пристроился рядом со мной, и мы вместе принялись наблюдать, как они едут бок о бок. Один раз Тавиш даже откинул голову назад и рассмеялся. Его длинные черные волосы рассыпались по спине. Свен сказал, что Рейф и Тавиш были близкими друзьями с тех самых пор, как стали новобранцами, и частенько попадали в общие переделки. Редко когда можно было увидеть одного из них в городе или замке без другого. И это заставило меня вспомнить о братьях и тех неприятностях, в которые мы тоже попадали; все во мне заныло. Последнее видение в зале Санктума показало мне, что весть о смерти Вальтера достигла Сивики. Может ли быть, чтобы ложь Комизара о моем предательстве тоже дошла туда? Есть ли у меня теперь вообще дом, куда я могу вернуться? Нет, скорее всего, единственным королевством, где за мою голову еще не назначили награду, был Дальбрек.

Мы разбили лагерь задолго до захода солнца, когда наткнулись на укрытие с подветренной стороны горы. Оно могло защитить нас от непогоды.

Основательно измотанная, я порадовалась ранней остановке. Меня злило то, что я не могу прогнать слабость усилием воли. Полагаться на кого-либо даже в самых незначительных услугах было новым и абсолютно унизительным для меня чувством. Я вспомнила Астер и многих других, встреченных мной, кто всю жизнь ходил по этой зыбкой грани и довольствовался благосклонностью и милостью окружающих. Истинная власть всегда находилась за пределами их досягаемости, в крепкой хватке элиты.

Я настояла на том, чтобы самостоятельно устроиться в лагере, а затем осмотрелась вокруг, пока Рейф уходил собирать хворост. А как только лошади были пристроены, Тавиш объявил, что пойдет помочь Рейфу.

– Нам понадобится немало растопки.

Ясно как день, что замечание было адресовано мне, но я все же проигнорировала его, развязывая свое одеяло.

– Лучше переберитесь поглубже, принцесса, – добавил он. – Эта пещера не такая большая, как предыдущая, и в ней будет не так тепло.

Я развернулась к нему лицом.

– Я прекрасно понимаю это, Тавиш. Но, по крайней мере, мы все останемся в живых.

За моей спиной послышалось шарканье сапог, остальные члены нашего отряда обернулись, и наступила тишина. Воздух заискрился от напряжения.

Но Тавиш отступил.

– Я ничего такого не имел в виду.

– Нет, имел. – Я решительно шагнула к нему. – У тебя есть достоинства, которыми я восхищаюсь, Тавиш. Твои навыки помогли спасти жизнь Рейфу и мне, и за это я всегда буду перед тобой в долгу. Но бывают и другие – тихие и незаметные, и они не менее ценны, даже если ты их и не совсем понимаешь.

– Так помоги мне их понять.

Я обернулась ко входу пещеры. Рейф стоял с охапкой дров в руках.

Бросив их, он приблизился к остальным.

– Помоги понять нам всем.

Они ждали, что я отвечу, и я приготовилась к знакомому ощущению неудачи, которое возникало у меня всякий раз при упоминании о даре, но вместо этого во мне вдруг зародилось новое чувство, твердое и непоколебимое. Впервые в жизни я не ощущала, как внутри меня что-то сжимается. Стыд, мучивший меня при морриганском дворе, исчез. Меня не принуждали оправдываться за то, чего они не могли – или же отказывались – понять. Это было их бремя, а не мое.

Я проковыляла к мечу Рейфа, лежащему в ножнах на полу пещеры. Быстрым движением вытащила его и подняла над головой.

– Это твоя сила, Рейф. Вот скажи мне: громкая она или тихая?

Он посмотрел на меня в замешательстве.

– Это же меч, Лия.

– Он громкий, – предложил Джеб. – По крайней мере, в бою он громкий. И смертоносный.

Свен протянул руку вперед и легонько отвел кончик меча вниз, подальше от своего лица.

– И служит тихим предупреждением, когда висит у тебя на боку.

– И хорошо заточенный металл, – прагматично добавил Тавиш.

– Так какой он? – потребовала я. – Металлический? Громкий? Тихий? Смертоносный? Упреждающий? Даже вы сами не можете сказать.

– Мечи могут быть разными, но…

– Вы определяете меч теми терминами и миром, которые знаете в формах, какие можете увидеть, почувствовать или потрогать, но что, если существует мир, который говорит с вами по-другому? Что, если существует иной способ видеть, слышать и чувствовать? Разве вы никогда не ощущали это глубоко внутри себя? Не замечали, как что-то мелькает перед глазами? Не слышали голос в вашей голове? И даже если вы не были уверены в нем, это знание все равно заставляло ваше сердце забиться чуть быстрее? А теперь усильте это в десять раз. Некоторые из нас восприимчивы намного больше остальных.

– Видеть без глаз? Слышать без ушей? Да ты толкуешь о магии. – Тавиш и не пытался скрыть циничных нот в своем голосе.

Странно, но он напомнил мне меня в тот первый раз, когда я встретила Дихару. Тогда она сказала мне: «Что есть магия и чего мы не в силах понять?»

Я покачала головой.

– Нет. Не о магии, – отозвалась я. – О том, что сокрыто глубоко внутри нас и является такой же нашей частью, как кровь и кожа. Так и выжили Древние. Когда они все потеряли, им пришлось обратиться к этому знанию, погребенному в глубинах их душ. Некоторые из них оказались гораздо способнее в этом мастерстве, и они-то и помогли выжить оставшимся.

Скепсис в глазах Тавиша никуда не исчез.

– Это была всего-то пара слов, которые ты расслышала в полудреме, – возразил он. – Ты уверена, что они тебе не померещились?

– А ты уверен в своих навыках и способностях? Насколько точно ты можешь сказать, как осуществятся твои тщательно разработанные планы? Всегда ли Оррин знает, как далеко и по какой траектории полетит его стрела? Когда вы взмахиваете мечом, разве вы не уверены, что сразите своего врага? Нет, я не всегда уверена в своем даре, но я знаю, что я слышала сегодня утром. Мне не померещилось.

Нахмурившись, Рейф приблизился.

– И что же ты слышала сегодня утром, Лия? Просто скажи нам.

Его взгляд приковывал меня к месту. Он знал, что моя решимость начала таять.

– «Не задерживайтесь, – повторила я, хоть уже и сказала им. А потом прочистила горло и добавила: – Иначе они все умрут».

Повисло гробовое молчание. Тавиш, Свен и Оррин обменялись взглядами. Они все еще верили в наше преимущество по времени, и, я знала, это заключение было небезосновательным. Мост был серьезно поврежден. К тому же Каден сам сказал мне, что единственным другим путем через реку была переправа далеко на юге. Впрочем, я слышала похожее не только от него.

– Я и не жду, что вы все поверите тому, что я здесь наговорила. Когда Рейф сказал мне, что вы лучшие из солдат Дальбрека, я тоже не смела поверить, что вы сможете пробраться в Санктум незамеченными, не говоря уже о том, чтобы устроить нам побег. Но вы доказали мне, что я ошиблась. Иногда бывает достаточно всего одной унции доверия, чтобы из этого выросло нечто большее. Быть может, для вас отправной точкой станут эти мои слова.

Тавиш пожевал губу и вскоре кивнул. Зыбкое перемирие между нами было наконец заключено.

Будто бы пытаясь развеять витавшее в воздухе напряжение, Рейф смахнул с рукавов листья и кусочки налипшей грязи.

– Сейчас мы вне опасности. Это самое главное, – сказал он. – И направляемся домой – если, конечно, не умрем с голоду. Так что давайте уже ужинать.

И остальные с радостью последовали его примеру, занявшись обустройством лагеря – тем, что было простым и понятным для всех.

* * *

В последующие несколько дней я все лучше узнавала своих спасителей. Мне часто доводилось ехать рядом с кем-то из них, когда Рейф сворачивал в сторону, чтобы осмотреться на местности или разведать какую-нибудь глухую тропу, что случалось с завидным постоянством. Он говорил, что проверяет, не бродят ли здесь еще венданские патрули. Но лично я склонялась к тому, что ему не сиделось на месте. После всех тех недель, что ему пришлось притворяться и насильно сдерживать себя в Санктуме, он наконец-то был свободен, и теперь, похоже, его долго копившаяся энергия требовала выхода. И если раньше его улыбка казалась мне обезоруживающей, то теперь она бередила мое сердце. Когда он возвращался со своих отлучек, его лицо разрумянивалось от жара, волосы развевались на ветру, а лицо озаряла легкая улыбка, и я так и жаждала, чтобы мы наконец оказались где-нибудь вдали ото всех, наедине.

Я часто ловила взгляд Свена, наблюдающего за Рейфом, и мне чудилось, будто в его глазах в эти моменты отражалась отцовская гордость. Однажды я спросила его, как давно он знает Рейфа. Свен ответил, что Рейф перешел под его опеку, как только был отлучен от кормилицы – плюс-минус несколько лет.

– О, это долгий срок. Ты воспитал превосходного солдата.

– Не просто солдата. Будущего короля.

Да, в его голосе отчетливо звучала гордость.

– И все же ты позволил ему пересечь Кам-Ланто вслед за мной?

Свен фыркнул.

– Ничего я ему не позволял. Я пытался отговорить, но остановить его было невозможно. Он упустил сокровище, которое непременно хотел вернуть себе.

Несмотря на морозный воздух, в моей груди разливалось тепло.

– И все же он подверг серьезному риску всех вас. Еще раз прости меня за те слова про лицо и свиней.

– Эту-то глупость? – переспросил он, указывая на свою щеку. – Пфф. Ничего страшного. И, как уже не раз отмечали эти юные плуты, пожалуй, мои шрамы скорее красят меня, чем уродуют, не говоря уже о том, что они добавляют мне авторитета. Подождите, когда их увидят новобранцы. Быть может, они даже пробудят милосердие короля.

– Он очень рассердится, что ты не остановил Рейфа?

– Безопасность наследника – моя прямая обязанность. А я вместо этого практически обеспечил ему почетный эскорт в пекло.

– Но почему тогда ты согласился?

– Как я уже сказал, это было его решение. – Он выдержал паузу, словно размышляя обо всех причинах, и тяжко вздохнул. – К тому же его час настал.

В разговоре со Свеном я очень быстро выяснила одну вещь: он совсем не был похож на высокомерного болтуна-наместника, за которого себя выдавал. Напротив, вместо того чтобы беспрестанно молоть языком, он старательно подбирал каждое слово. В Санктуме он показал себя искусным лжецом. Впрочем, как и Рейф, но, в конце концов, он ведь многие годы был его наставником. Его долгие молчаливые паузы частенько заставляли меня гадать, о чем он думает в этот момент.

А вот Оррин, наоборот, напоминал мне Астер. Едва он открывал рот, его уже было трудно остановить.

Джеб был самым предупредительным из отряда. Словно он принял меня в свою семью как одну из сестер. Я поняла, почему все остальные посмеялись над тем, что у него нашлись лишние штаны: во дворце он был тем еще щеголем и всегда одевался по последней моде. Его мать работала главной швеей при дворе королевы.

– Когда твои сундуки прибыли в Дальбрек, это вызвало большой переполох, – рассказал он мне. – Всех просто лихорадило от любопытства, что же там внутри.

Я уже и забыла, что моя одежда и другие личные вещи отослали в Дальбрек заранее в преддверии моего приезда.

– И что же с ними сделали? Предали огню? Я бы не стала их винить, если все так и было.

Джеб рассмеялся.

– Да нет же, все хотели хорошенько рассмотреть их содержимое перед тем, как избавиться от них, – поддразнил меня он. – Так что их открытие стало действительно вожделенным и тайным событием. Туда жаждал попасть весь двор. Конечно, они прислали вместо себя своих портных, но мои сестры и даже сама королева лично присутствовали, когда моя мать распаковывала твои платья. Под предлогом повесить их, на случай, если обстоятельства изменятся.

Я не смогла сдержаться и фыркнула.

– Какие еще обстоятельства? Неужто у вас посчитали, что мой побег был простым недоразумением? Или что я по ошибке приехала не в то аббатство?

Джеб усмехнулся.

– Мать сказала, что они получили не совсем то, что ожидали. Да, она сказала, что твои наряды красивы и изысканны, но… – Он поискал подходящее слово. – Слишком просты.

Я подавила смех. По меркам Морригана они были роскошны, и моя мать приложила немало усилий, чтобы сшить для меня новый, более изысканный гардероб, поскольку королевство Дальбрек широко славилось своими портными. Однако от большинства обновок я отказалась и настояла на том, чтобы взять с собой только свои повседневные наряды.

– Матушка была довольна, – продолжал Джеб. – Она посчитала, что это проявление уважения с твоей стороны и что ты не стремишься затмить остальных дам при нашем дворе. Конечно, она тут же заявила, что может внести в твой гардероб несколько изменений, которые значительно улучшат его, но королева приказала все упаковать и отправить обратно в Морриган.

И уж там их быстро сожгли, добавила про себя я. Вместе с моим чучелом.

– Я что-то не так сказал? – спросил Джеб.

Я поняла, что заметно нахмурилась.

– Нет, просто… – Я придержала лошадь и повернулась к нему лицом. – Джеб, когда ты впервые оказался в моей комнате в Санктуме, ты сказал, что собираешься вернуть меня домой. Какой именно дом ты имел в виду?

Он озадаченно взглянул на меня.

– Конечно же, я говорил о Дальбреке.

Ну, разумеется.

Позже я переговорила об этом с Рейфом, напомнив ему, что сначала мы должны отправиться в Морриган.

– Наша первоочередная задача – добраться до безопасного места, – возразил он, – а это аванпост Дальбрека. Морриган может и подождать.

* * *

Дистанция между мной и Тавишем по-прежнему сохранялась. Он был неизменно вежлив, но, когда Рейф отлучался, он никогда не предлагал мне поехать рядом. Было совершенно очевидно, что он не желает оставаться со мной наедине.

Рейф же продолжал проявлять непоседливость и постоянно куда-то уезжал, чтобы что-нибудь да проверить. Вот и сегодня мы были все вместе совсем недолго, прежде чем он заявил, что съездит на разведку, чтобы поискать дичь. Он попросил Свена присоединиться ко мне, но в этот раз Тавиш внезапно предложил свою кандидатуру. Удивился даже Рейф, с любопытством приподняв бровь перед тем, как отъехать.

Поначалу Тавиш вел со мной светскую беседу, поинтересовался, как моя спина, сказал, что сможет снять швы уже через неделю или около того, однако я чувствовала, что на уме у него было что-то другое.

– Я так и не ответил на твой вопрос, – наконец пробормотал он.

– На который? – поинтересовалась я.

Он оглянулся в направлении, куда ускакал Рейф, а затем вдруг сменил тему.

– Рейфу не понравилась идея соорудить плот из бочек, но я уверял его, что все получится. – Тавиш прочистил горло. – А в тот момент, когда мы потеряли вас из виду на реке, я ни на секунду не усомнился, что вы погибли. Те часы, что мы провели, разыскивая вас, были самыми долгими… – Его брови практически сошлись вместе на переносице. – Да, самыми долгими в моей жизни.

– Но это не твоя вина, что мы свалились с плота…

– Нет, моя, – отрезал он. – Это был мой план. И продумывать все наихудшие сценарии и способ их предотвратить было моей обязанностью. Если бы я…

– Если бы на мне не было этого платья, – перебила его уже я. – Или если бы заседание Совета не окончилось раньше времени. Если бы Комизар не убил Астер. Если бы я вышла замуж за Рейфа, как и должна была. У меня тоже полно оговорок, Тавиш. Гадать, как все могло обернуться бы, – практически мое любимое занятие, но недавно я обнаружила, что это игра с бесконечным количеством вариантов и в ней нет победителя. Каким бы выдающимся ни был мой дар или любой другой талант, предугадать исход событий невозможно.

Но Тавиш не выглядел убежденным.

– Даже когда мы нашли тебя, я все еще не был уверен, что ты выживешь. И лицо Рейфа… – Он покачал головой, словно пытаясь отогнать эти воспоминания. – Ты спросила меня, всегда ли я уверен в своих навыках и способностях. До того дня я всегда отвечал «да».

– Может, твой план и не сработал так, как ты хотел, но он спас нас, Тавиш. И я говорю это не для того, чтобы пощадить твои чувства, а потому что это правда. С ним у нас появился шанс. А без него – наша смерть была бы неминуема. Я точно знаю это, и ты тоже должен в это поверить. – Я прочистила горло, немного волнуясь. – Более того, я приказываю тебе поверить, – добавила я с надменным видом.

Торжественность момента нарушил намек на его улыбку. Дальше мы ехали в молчании – теперь более комфортном, и мои мысли обратились к чувству вины, которое он носил в себе последние дни. И чувству вины, которое все еще преследовало меня.

– Еще кое-что, – наконец сказал он. – Я не понимаю этого твоего дара, но я хочу понять. Он раньше когда-нибудь ошибался?

Ошибался ли?

На ум мне сразу же пришел Каден, рассказывающий, как он видел нас – вместе, в Венде, с ребенком на коленях. А затем я вспомнила свой раз за разом повторяющийся сон, где Рейф оставляет меня.

– Да. Иногда такое случается.

Должно случаться.