Читать книгу Очарование тьмы - Мэри Пирсон - Страница 24

Рейф

Я вошел в казармы хирурга.

Тавиш, Джеб, Гриз и Каден лежали на койках – им всем была оказана медицинская помощь. Каден скрыл, что тоже ранен; рваный порез на пояснице. Небольшой, но все же требующий наложения швов. А в креслах напротив, закинув ноги на койки пациентов, сидели Оррин и Свен.

Как только они увидели меня, Тавиш и Оррин разразились оскорбительным освистом, словно я был чванливым франтом. Однако Джеб одобрил мое преображение.

– А мы-то уже привыкли к твоей помятой физиономии, – проворчал Свен.

– Это называется «принять ванну и побриться». Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать.

Плечо Джеба обильно покрывали мази и компрессы. Врач сказал, что у него порваны мышцы, и теперь плечо придется держать неподвижным несколько недель. Ни конных прогулок, ни дежурств. Постельный режим три дня. За спиной хирурга Джеб корчил рожи, всем своим видом показывая, что ни за что на это не пойдет, и я пожал плечами так, словно никак не мог оспорить распоряжение врача. Джеб тотчас нахмурился.

Гризу тоже предписали несколько дней отдыха, а вот раны Тавиша и Кадена оказались несущественными и не требовали никаких ограничений. Каким-то образом врач упустил из виду то, что Каден был не из наших, и попросту принял его за очередного солдата.

– Эти двое смело могут отправляться в душ, – произнес он. – Я займусь перевязкой уже после того, как они приведут себя в порядок.

Он отвернулся, чтобы проверить Гриза.

Каден расположился у самой дальней стены, в полутьме, однако, когда он потянулся за рубашкой, на него упал свет, льющийся из окна, и тут я увидел его спину: короткую линию черной нитки, которой хирург зашил его поясницу, а затем – шрамы. Глубокие.

Его били кнутом, сразу понял я.

Когда он повернулся, то увидел, что я смотрю. Грудь была покрыта точно такими же рубцами.

На секунду он замер, а потом просто вернулся к рубашке, как будто это не имело никакого значения.

– Старые ранения? – поинтересовался я.

– Ага. Старые.

Но насколько давними они были? По его отрывистому ответу было понятно, что он не желает ничего уточнять. Мы были примерно одного возраста, а значит, «старые» могли означать, что он получил их, еще будучи совсем ребенком. Лия как-то обмолвилась, что когда-то он жил в Морригане, вспомнил я. Но тогда она металась в лихорадке и уже наполовину провалилась в сон, и я счел такую возможность маловероятной. И все же сложно было представить, чтобы он так хранил верность Венде, хотя был искалечен там. Он закончил возиться с пуговицами.

– Снаружи есть несколько людей, они покажут тебе, где душевые. И дадут свежую одежду.

– Мои стражи, ты имеешь в виду?

Он был прав, я не мог позволить ему свободно разгуливать по городу – не только потому, что все еще не доверял ему, но и ради его собственной безопасности. Весть о гибели отряда быстро распространилась по лагерю. И любой венданец, даже тот, которому, по словам короля, можно было доверять в меру, здесь не приветствовался.

– Давай будем называть их эскортом, – ответил я. – Ты ведь помнишь это слово, не так ли? Обещаю, твои сопровождающие будут куда более вежливыми, чем Ульрикс и его свора грубиянов, которых приставили ко мне.

Он бросил взгляд на свой пояс с мечом, все еще лежащие на столе.

– И их тебе придется оставить.

– Сегодня я спас твою королевскую задницу.

– А я сейчас спасаю твою, венданскую.

* * *

Обычно, когда я получал назначение в Марабеллу, я спал в казарме вместе с солдатами, но полковник сказал, что теперь, когда я стал королем, это будет неуместно.

– Ты должен уже сейчас начинать играть эту роль, – посоветовал он, и Свен с ним полностью согласился.

Поэтому они приказали разбить для меня шатер. Один из тех, что предназначались для приезжих послов и высокопоставленных лиц, использовавших заставу в качестве перевалочного пункта. Само собой, он оказался просторнее, роскошнее и, вне всяких сомнений, намного более уединенным, чем тесные казармы, в которых ютились солдаты.

Я распорядился подготовить такой и для Лии и вошел в ее шатер, чтобы удостовериться, что все в порядке. На полу лежал толстый цветочный ковер, а ее кровать была устлана мягкими одеялами, мехами и множеством подушек. Круглая печь стояла полная дров и только и дожидалась того, когда ее разожгут; под куполом болтался масляный светильник.

И цветы. Невысокая ваза была доверху полна каких-то ярких пурпурных цветов. Должно быть, полковник отрядил целый взвод, чтобы прочесать купеческие повозки в их поисках. На покрытом кружевами столике возвышался разноцветный кувшин с водой, а рядом с ним стояла шкатулка с лепешками. Закинув одну в рот, я закрыл крышку. Ни одну деталь не обошли вниманием. И ее палатка была обустроена гораздо лучше моей. Наверняка полковник знал, что я проверю это.

На полу рядом с кроватью я заметил седельную сумку Лии – я распорядился принести ее сюда, как только приготовления будут закончены, – она тоже была испачкана кровью. Быть может, именно поэтому конюх и оставил ее на полу. Намереваясь отдать ее почистить, я высыпал содержимое на прикроватный столик. Мне хотелось стереть все напоминания о днях, которые мы оставили позади.

Я присел на кровать и пролистал одну из книг. Это была та самая, о которой она рассказывала, – «Песнь Венды». И в ней упоминалось имя Джезелия. Я откинулся назад и погрузился в мягкий матрас, вглядываясь в слова, которые не имели для меня никакого смысла. Как Лия могла быть уверена в том, что они говорят? Она же не была книжницей. Я вспомнил выражение ее лица в Санктуме, когда она пыталась объяснить мне всю важность хранящихся в этой книге истин.

«Может быть, то, что я оказалась здесь, не случайность».

Когда она произнесла эти слова, у меня по шее пробежал холодок. Я ненавидел то, как Венда – будь то женщина из прошлого или королевство – играла на ее страхах, однако я помнил и толпы, которые она собирала, то, как они росли с каждым днем. Было в этом что-то неестественное, что-то неправильное, что-то, что не мог контролировать даже сам Комизар.

Я отложил книгу в сторону. Теперь все было позади. Санктум, Венда – все. Включая нелепое заявление Гриза, что она королева Венды. Скоро мы отправимся в столицу Дальбрека, и я проклинал тот факт, что мы не могли отбыть туда сразу же. Полковник сказал, что сейчас он не в состоянии выделить нам надлежащий эскорт, который удовлетворил бы пожелания Свена, однако через несколько дней он ожидает прибытия смены войск, и вот тогда мы сможем преспокойно уехать вместе с отбывающими в столицу. А пока он распорядился отправить в Фалворт быструю тройку вальспреев с вестью о моем благополучии и скором возвращении.

Он сказал, что так у него будет время проинформировать меня о текущих делах государства. «Подготовить» – такое предостережение я увидел в его глазах, даже если он и не произнес его вслух. Да, мое возвращение легким не будет. Я знал это уже давно. И все еще пытался осознать тот факт, что мои худшие опасения сбылись. Мои мать и отец скончались, так и не узнав о судьбе своего единственного сына. Чувство вины пронзало меня. По крайней мере, они знали, что я любил их. Они это знали…

Мы сошлись на том, чтобы приступить к делам завтра, когда я отдохну и буду готов обсуждать детали их смерти и всего, что произошло в королевстве с тех пор. Наверняка Совет будет в ярости, когда узнает, где я был и на какой риск пошел. Придется потрудиться, чтобы вернуть их доверие.

Но Лия была жива, и я с готовностью пошел бы на это снова, если бы пришлось. Свен и парни поняли меня. А когда мои министры познакомятся с Лией, то поймут и они.