Читать книгу Чарльз Мэнсон, ЦРУ и тайная история шестидесятых - - Страница 10

На момент, когда я в апреле 1999 года начал собирать материал для своей статьи для журнала «Премьер», многое из того, что вы только что прочитали, было мне неизвестно. Я осилил книгу «Helter Skelter» и осознал, что убийства оставили след в Голливуде – вот, пожалуй, и всё. Через несколько лет моя одержимость этим делом достигнет такого уровня, что у меня под рукой всегда будет лежать стенограмма судебного процесса, а папки на столе будут трещать по швам от вырезок, собранных из различной прессы. Однако тогда, в самом начале, я был несколько сбит с толку.

Книга «Helter Skelter» подвела итог всей этой истории. Ее автор лично позаботился о том, чтобы Мэнсона упрятали за решетку. Что может противопоставить этому журнальная статья? Моя редактор Лесли предоставила мне самому найти подход к теме. Но ее первое предложение – как эти преступления изменили Голливуд? – казалось мне несколько поверхностным, и я подозревал, что ей и самой этого будет недостаточно.

Результаты первых недель интервью тянули меня в абсолютно разные стороны. Поначалу самой увлекательной показалась идея о том, как убийства разрушили голливудские узы дружбы, подтвердив укоренившееся мнение о морали той эпохи (или ее отсутствии). Общаясь с представителями различных голливудских клик, я словно заново раздувал слухи и распри тридцатилетней давности. Со временем каждый начал по-своему воспринимать случившееся. Я имел дело с воспоминаниями, которые размывались не один десяток лет. Даже самые надежные мои источники не были уверены в деталях. Что же касается ненадежных, то с ними мне приходилось постоянно напоминать себе: о многих из них уже давно забыли в Голливуде, к тому же они нередко пребывали в старческом маразме. Их воспоминания исказились, оберегая уязвленное эго, оправдывая скрытые мотивы и, главное, поддерживая присущее этим людям ощущение, будто они сами являются центром любой истории, иначе и незачем ее рассказывать.

Много противоречивого я услышал о доме на Сьело-драйв и царившей там за несколько месяцев до убийств декадентской атмосфере. Этот дом по-прежнему немало значил в Голливуде. Кое-кого смерть Шэрон Тейт и ее друзей напугала едва ли не больше, чем огорчила.

Сразу после убийств средства массовой информации обвинили Голливуд в «оторванности от реальности и гедонизме», как выразился Стивен Робертс из «Нью-Йорк таймс», а также в создании обстановки, в которой массовые убийства были практически гарантированы [48]. Робертс, в то время возглавлявший лос-анджелесское бюро «Таймс», в первые несколько недель после совершения преступлений успел пообщаться со многими голливудцами. Буглиози процитировал его в «Helter Skelter»: «Все их рассказы имели общую канву: жертвы каким-то образом сами навлекли на себя эти убийства… Общее настроение выражалось афоризмом: „Дико живешь – дико умрешь“».

Проблема заключалась в том, что спустя тридцать лет люди не могли сойтись во мнении, кто же принес подобную «дикость» в тот дом и как это вообще произошло. Мне даже пришлось задаться вопросом, не существует ли в Голливуде заговор молчания. На раскрытие этого дела у полиции Лос-Анджелеса ушло несколько месяцев. За столь долгий срок Мэнсон и «Семья» почти наверняка убили еще кого-нибудь. Не займи Голливуд тогда круговую оборону, расследование, вполне возможно, закончилось бы раньше. У многих людей, с которыми я беседовал, имелось четкое представление о том, почему произошли эти убийства, – и все же никто из них не обратился в полицию, а многие не захотели говорить о них под запись даже сейчас.

Единственное, с чем, похоже, соглашались абсолютно все (тут я имею в виду всех, кто не имеет отношения к офису окружного прокурора): в представленном Буглиози мотиве Кавардака многое не сходится. Он казался шитым белыми нитками и полиции, и голливудским инсайдерам, он кажется таким и мне. Я решил по-новому взглянуть на саму идею того, что Мэнсон выбрал дом на Сьело-драйв, дабы «вселить страх» в Терри Мелчера – музыкального продюсера, чей отказ, как утверждается, настолько разозлил Мэнсона, что он попробовал развязать расовую войну.

Проблема номер один: Мелчер, судя по всему, понятия не имел, что «Семья» напала на его бывший дом именно из-за него. Конкретно ему они никогда не заявляли, что хотят его напугать, – они вообще никак не связывали убийства с каким-либо общением с ним. По словам Буглиози, Мелчер в принципе не понимал, что преступления имеют к нему хоть какое-то отношение, пока ему об этом не сообщила обратившаяся к нему через несколько месяцев полиция. В чем же тогда смысл такого мотива, если Мелчер не имел о нем ни малейшего представления?

Более грандиозный план, лежавший в основе Кавардака,– развязать масштабную расовую войну, представив дело так, словно за убийствами стоят «Черные пантеры»[21], – тоже не сработал. Хотя Мэнсон явно был расистом, а его философия носила дикий эсхатологический характер, никто и на секунду не поверил, что за преступлениями стоят чернокожие боевики, а ведь именно на такой исход он якобы рассчитывал.

Так почему же «Семья» тогда пошла на это? Они были слишком тупы или настолько накачаны наркотой, что не понимали очевидного? А может, все же существовала иная причина убийств, которая не имела ничего общего с расовыми войнами и запугиванием Мелчера? На мой взгляд, дурная слава убийств Мэнсона – как и заработанная на них репутация Буглиози – по большей части проистекает из мотива Кавардака. Задуманная хиппи расовая война, вдохновленная залитым по уши «кислотой» бывшим зэком, который к тому же умеет промывать мозги, – настолько фантастический замысел, что эти убийства намертво засели в поп-культуре. Будь их объяснение более прозаичным – скажем, сорвавшаяся наркосделка или какие-нибудь голливудские разборки, – и они канули бы в Лету уже через пару лет, а Буглиози ни за что не удалось бы написать самую популярную в истории тру-крайма книгу.

В первые недели работы над репортажем я, рассматривая другие возможные мотивы, сосредоточился на трех главных вопросах.

Первый: имели ли жертвы в доме Тейт какое-то отношение к убийцам?

Второй: догадывался ли Терри Мелчер о том, кто стоит за убийствами, сразу после совершения преступлений и не сообщал ли он об этом властям?

Третий, и самый сенсационный: не узнала ли полиция о роли Мэнсона в этих преступлениях намного раньше, чем сообщалось, и не пыталась ли она оттянуть момент ареста участников «Семьи» с целью уберечь жертв или Мелчера и его окружение от излишнего внимания?

Ниже я постараюсь изложить, насколько могу точно, все то, что мне удалось узнать за первые лихорадочные недели работы над своим репортажем. Не менее важен и урок, который я тогда так и не усвоил – он во многом объясняет, как и почему самый обычный трехмесячный заказ на подготовку статьи для журнала превратился в одержимость длиной в двадцать лет.