Читать книгу Тайна рутьера - - Страница 13

Когда следующим утром де Фруссар выступил в поход, смотреть на это зрелище пришли не только все домочадцы, но и жители деревни. Сам рыцарь ехал впереди на боевом испанском коне, сидя, словно влитой, в стальном седле, украшенном серебром. Шелковая туника небесно-голубого цвета с искусно расшитым гербом была надета поверх стальных лат, начищенных до зеркального блеска. Голову де Фруссара закрывал шлем с синими перьями и поднятым забралом. Его любимый двуручный меч висел с левой стороны, притороченный к седлу. Ехавший за ним Флориан в латах и бархатном сюрко держал в руках копье рыцаря с колышущимся на ветру флажком. Пятеро конных воинов, составлявшие свиту, двигались следом. Последней шла пехота, кое-как державшая строй. Топающие не в такт ноги поднимали дорожную пыль, еще долго клубившуюся позади.

Я удостоился чести наблюдать за отъездом с барбакана в обществе мадам Габриэллы и отца Жерома. Капеллан все время неодобрительно косился на меня и встал так, чтобы находиться между мной и женой рыцаря. Похоже, он находил мое соседство опасным для нее. Между тем госпожа де Фруссар мужественно терпела ветер, теребящий ее убор, и махала платком в след супругу, как и подобает прекрасной даме. На этот раз на ней было платье из темно-красного бархата, украшенное бисером. Когда же отряд рыцаря скрылся за холмом, мадам Габриэлла позволила себе покинуть наблюдательный пост и сойти вниз мимо мнущегося на ступеньках Жиля. После моего предупреждения на лестнице он стал вести себя осторожнее и перестал злословить на мой счет на кухне.

Всю первую половину дня я мотался по замку, лично проверяя, как у всех идут дела. Мои подчиненные должны знать, что я, пусть и не Хромой Гийом, буду наводить порядок не менее строго. Побывав в конюшне и удостоверившись, что за оставшимися лошадьми надлежащий уход, я поднялся на стены. С уменьшением гарнизона в дневное время дежурили двое, а в ночь – один, так как ворота барбакана были закрыты. Удостоверившись, что все идет своим чередом, я вместе со взявшимся помогать Триктраком стал проводить занятие с двумя новичками, тренируя их в стрельбе из арбалета.

После обеда я только собрался немного вздремнуть, как меня неожиданно вызвала к себе в покои Госпожа, прислав за мной Меик.

– И что нужно от меня твоей госпоже? – недовольно поинтересовался я.

Вместо ответа девушка закатила глаза вверх и пожала плечиками.

Ломая голову над тем, что нужно Габриэлле, я поспешил в донжон.

Госпожа де Фруссар ожидала меня в маленьком зале. Она сидела в кресле перед камином, в котором лениво потрескивали сосновые поленья. В комнате было тепло, если не жарко.

Я с любопытством прошелся взглядом по стенам. Беда замков – это сквозняки. У жены рыцаря эта проблема решалась при помощи ковровых гобеленов, плотно пригнанных к стенам. Движения воздуха поэтому почти не ощущалось. Сейчас Габриэлла была с непокрытой головой, волосы заплетены в тяжелые косы. Глаза устремлены в камин, на губах мечтательная улыбка.

– Вы звали меня, Ваша милость? – я склонился перед ней в куртуазном поклоне.

Она отняла взгляд от огня и сурово посмотрела на меня.

– Капитан, не забывай, что я являюсь хозяйкой в замке и потому требую должного почтения.

Странная отповедь с ее стороны вызвала у меня удивление.

– Ваша милость, прошу прощения, но я не понимаю, чем вызвано ваше неудовольствие? Что я сделал не так?

– Ты не явился ко мне с докладом, а между тем это твоя обязанность. Мне пришлось посылать за тобой. Это неслыханно!

– Прошу прощения, госпожа! Меня никто не предупредил об этом.

– Пока моего мужа нет в замке, ты должен делать доклад каждый день в послеобеденные часы.

– Даже если вы отдыхаете, Госпожа?

– Твое дело явиться и ждать, сколько будет нужно. Ты меня понял?

– Да, Ваша милость.

– Вот и хорошо, – она откинулась в кресле и потянулась, словно кошка. С ее губ не сходила едва заметная улыбка.

– Подойди ближе, – потребовала она, маня пальцем.

Я приблизился, гадая, что ей надо, хотя смутная догадка мелькнула у меня в голове. Не надо быть провидцем и астрологом, чтобы понять намерения женщины, выставляющей перед мужчиной соблазнительные изгибы своего тела.

– Напомни, как тебя зовут, капитан?

– Малон, Госпожа.

– Скажи мне, Малон, все ли в порядке в замке? И нет ли поблизости врагов, от которых ты обязан меня защищать?

– Ваша милость может не беспокоиться, ваше спокойствие не будет потревожено. Никто не проникнет в замок беспрепятственно.

– Рада услышать такой ответ, капитан. И смотри, ты головой отвечаешь за мою безопасность.

– Буду стараться, Госпожа.

Я переступил с ноги на ногу, беседа с хозяйкой стала меня утомлять, пусть бы уже выкладывала, что ей от меня надо.

– Хорошо, Малон, с твоими обязанностями мы покончили. Однако я еще не отпускаю тебя.

– Весь к вашим услугам, Госпожа.

– Скажи, ты ведь много путешествовал и воевал, не так ли? Значит, хранишь, наверное, в своей памяти кучу всяких интересных историй. Почему бы тебе не рассказать какую-нибудь из них? Я до них большая мастерица. Садись, – она указала на скамеечку рядом с собой. – А я буду слушать.

Мне оставалось лишь молча повиноваться. Я с трудом уселся на низкую скамейку, не зная, куда деть колени и посмотрел на нее снизу вверх.

– Чтобы такое ей рассказать? Дьявол! – подумал я в раздражении.

Ничего толкового на мысль не приходило.

– Признаться, Госпожа, я не совсем готов к рассказу. Да и мои слова могут показаться вам слишком грубыми. Они больше к месту на бивуаке у походного костра, чем в дамском будуаре. Боюсь, что некоторые выражения заставят вас покраснеть. К великому моему сожалению, я плохой рассказчик. Вам будет скучно со мной. Прошу простить меня, госпожа.

– Мой храбрый капитан! – услышал я в ответ. – Ты ни в чем не виноват передо мной. И не думай, будто я не привыкла к простой речи и грубым выражениям. Я не упаду от них в обморок. Наоборот, крепкое словцо только украсит твой рассказ, как добрый суп выиграет от щепотки перца. Я вижу, что ты парень скромный, не любишь хвастать заслугами. Но ты обучался в университете, так что должен уметь красиво говорить, этому вас учили на диспутах. Наслышана я о студентах и их пирушках. Больших забияк и нечестивцев трудно даже представить. И мне не приходилось слышать о паршивых овцах в их стаде. Так что, мой милый, не играй в грубого вояку, коли не таков.

Вот так отповедь! Да, Габриэлла была одарена не только красотой, но и бойким умом.

Собравшись с мыслями, я поведал Габриэлле солдатскую байку про рыцаря и горожанку, все же опустив наиболее похабные выражения. Она очень живо отреагировала на эту историю и долго смеялась. А успокоившись, тут же потребовала другую. Как будто невзначай она переменила позу, слегка натянув и подняв низ платья, и среди кружев я увидел обтянутые шелковыми чулками щиколотки. Эта стерва еще и испытывала меня! Однако, если таким образом Габриэлла де Фруссар решила проверить свою привлекательность на мне, ей стоило сразу задрать подол до живота и раздвинуть ноги как можно шире. Я не собирался реагировать на ее позу и продолжал сидеть с каменным лицом.

Не реагируя на ее уловки, я спросил почтительным тоном:

– Может быть, в следующий раз, госпожа? Боюсь, что дела службы призывают меня.

Порой изображать из себя непонятливого дурака полезней, чем казаться умником.

– Ты торопишься, капитан? Хорошо, расскажешь новую историю в следующий раз. И пусть она будет такой же веселой. Договорились?

Я клятвенно обещал ей это. И был отпущен восвояси.

Габриэлла сегодня показала мне, кто есть кто в этом замке. И дала понять, что с ней лучше ладить. Ладно, кто против? Только остановится ли она на веселых историях? Или ей нужно больше? Я смог убедиться в ответе на третий день нашего существования без рыцаря. Это была уже третья история, и рассказывал я ее не в маленьком зале, как раньше, а в будуаре госпожи де Фруссар. Я было заподозрил неладное, но в передней комнате сидела за вышиванием Меик, и подозрение оставило меня. Сначала все шло как и прежде. Габриэла сидела в маленьком креслице у столика, а я в шагах пяти от нее на табурете, сиденье которого было обито бархатом, так что было гораздо удобнее, чем на скамейке. После обычного доклада жена рыцаря устроилась поудобнее и повелела мне начинать.

Я подготовился заранее, и моя история полилась без сучка и задоринки. Ядреных выражений я теперь не стеснялся, они-то и вызывали смех Габриэллы. И вот я закончил и умолк. Жена рыцаря захлопала в ладоши и затем сказала:

– Браво, Малон! Сегодня ты меня потешил как нельзя лучше! У меня даже слезы выступили от смеха. Возьми, налей себе вина. У тебя ведь пересохло в горле от долгой болтовни.

Пока я наливал из изящного серебряного кувшина белое вино и пил, Габриэлла успела принять на редкость соблазнительную позу. Посмотрев мне в глаза, она улыбнулась и провела розовым язычком по губам. Чувства, охватившие меня, были противоречивы. Когда тебя соблазняет красивая женщина, остаться равнодушным к ее чарам вряд ли получится если ты полон сил, и твой возраст не достиг старости. Мой пополневший гульфик тому прямое доказательство. Вот только предаваться страсти в объятиях дворянки для меня в нынешнем обличии и при тех планах, которые сюда и привели – большое безрассудство. Мой рассудок не был настолько затуманен, чтобы я не отдавал отчета в том, что происходит. А происходило следующее: меня обольщала жена моего сеньора, дворянка не с одним поколением знатных предков. И в этой истории, в случае ее огласки, виноватым окажусь, если что, только я. Поистине, жена рыцаря была наделена похотью сверх всякой меры. Что бы ей не подождать мужа? Постель-то и остыть не успела. На худой конец, взяла бы себе святого отца. Тот-то только слюни на нее не пускает. А вот зачем Габриэлле понадобился простой солдат? Сама же утверждала, что я некрасив. Мне стало не по себе. Для большей свободы действий требовалось иметь Габриэллу в союзниках, а не врагах. И что будет, откажи я ей? Пожалуй, большего врага мне тогда не сыскать. Она же шаловливо провела пальцами по волосам, шее и губам, как бы выставляя себя напоказ.

– Иди ко мне, капитан! Ближе, я хочу разглядеть твой шрам.

Голос ее сделался столь сладким и призывным, а грудь так бурно вздымалась, что могло показаться, будто добродетельная женушка рыцаря вся пылает любовной страстью. Я встал перед креслом и, склонившись над ней, позволил провести рукой по моему лбу. Прикосновение, ласковое и легкое, заставило меня придвинуться ближе, и обруч из сомкнутых рук повис на моей шее. Лицо Габриэллы оказалось совсем рядом. Я ощутил ее порывистое дыхание, запах вина изо рта и сильный, кружащий голову аромат, шедший от волос. Она сама поцеловала меня, и ее язычок толкнулся в мои зубы.

– Дай женщине, что она просит, от тебя не убудет, – мелькнула запоздалая мысль.

И я сжал тонкую упругую талию.

– Ну же, не медли! – прошептала она мне на ухо.

Когда рука Габриэллы забралась мне за пазуху, я вдруг вспомнил, что в передней находится Меик, а дверь даже не заперта на засов. Любой, кто войдет, стоит ей закричать, подумает о насилии, и тогда мне конец. Что, если это и есть ее план? Меня даже бросило в жар от такого предположения. Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, в то время как Габриэлла прижималась ко мне своей роскошной грудью, огонь которой я чувствовал даже через одежду.

– Подождите, госпожа, я закрою дверь, – я мягко отстранил ее.

– Сюда никто не войдет без разрешения, – возразила она.

– Так будет надежнее. Я привык защищать спину.

Я подошел к двери и, прежде чем задвинуть засов, бросил взгляд через плечо. Габриэлла стояла там, где я ее оставил, и внимательно наблюдала за мной. Взгляд ее больших глаз, до того томный, был сейчас трезвым и расчетливым. При этом она продолжала призывно улыбаться мне, а грудь ее бурно вздымалась. Закрыв засов, я повернулся и пошел к Габриэлле, оказавшейся уже возле алькова, забранного занавесом из зеленого шелка. Взяв меня за руку, она откинула его и провела внутрь, где стояла большая кровать – супружеское ложе четы де Фруссар. Я чуть замешкался, боясь помять ее пышное платье. И Габриэлла, хихикнув, словно девчонка, шепнула:

– Смелее, Малон! Я знаю способ, при котором платье не пострадает!

Занавес вернулся на место. Отгородив нас от остального мира.