Читать книгу Тайна рутьера - - Страница 8

Очень скоро случилось событие, позволившее рыцарю де Фруссару проверить меня в деле. Накануне вечером в замок прибежал насмерть перепуганный староста из Жиро – второй деревни рыцаря, расположенной в двух лье от первой. Он рассказал, что на их селение напали разбойники, обосновавшиеся в лесу по соседству. Первое время они не трогали крестьян, ограничиваясь данью в виде козы или овцы, но рано или поздно такое соседство должно было плохо кончиться. И вот наступил день, когда разбойники подвергли деревню настоящему разграблению. У вилланов отобрали много мелкого рогатого скота и домашнюю птицу. А у мельника взяли деньги, собираемые для рыцаря по праву баналитета.15 Обобрали и самого старосту, а также увели с собой в лес трех девушек, среди которых была и дочь мельника. Староста клялся, что знает место, где скрываются бандиты, и сможет показать дорогу. Чаша терпения де Фруссара была переполнена. Он обещал, что сам разберется с шайкой. И отдал приказ выступать на следующее утро.

Если разбойники вели себя так нагло, значит, были уверенны в своей безнаказанности и никуда не собирались убегать. Староста утверждал, что в деревню их пришло человек пятнадцать. Скорее всего, они считали себя достаточно сильными для отпора. Рыцарь де Фруссар располагал лишь двенадцатью воинами, владеющими оружием, не считая Гийома и Жиля. Последний именовался телохранителем госпожи Габриэллы и не входил в состав гарнизона. Бросить замок совсем без защиты рыцарь не мог, да и верховых лошадей на всех солдат не хватало. Поэтому Фруссар оставил в замке Хромого Гийома, Фабиана, Жиля и еще трех воинов. А остальных посадил в седла.

И вот ранним утром, едва наступил рассвет, маленький отряд из десяти всадников во главе с рыцарем выехал из замка. Нужно ли говорить, что в его рядах был и я, верхом на Пегом, время от времени косящим на меня печальным глазом. Зато вооружен и экипирован я был на славу. Поверх моей собственной кольчуги на мне был нагрудник и сюрко с нашитым гербом. Голову защищал бацинет16 с забралом, до того послуживший много лет верой и правдой. Кольчужный горжет вокруг шеи, наплечники, наручи и наколенники довершали мое защитное снаряжение. В левой руке я держал небольшой деревянный щит треугольной формы с нашитыми железными полосами. На боку висел одноручный меч в кожаных ножнах. За спиной тяжелый арбалет. В правой руке копье. Подобно мне были вооружены и остальные воины. Только вместо кольчуг на них гамбезоны, а сверху нагрудники или бригандины17. Сам рыцарь облачился в легкие боевые доспехи, поверх которых на нем была белая туника из тонкой шерсти, и вооружился двуручным мечом, висевшим у него за спиной. Шлем рыцаря, имевший забрало в виде клюва, был приторочен к седлу. Его крупный рыцарский конь вороной масти в нетерпении грыз удила, удерживаемый от рыси железной рукой седока. Позади одного из воинов сидел староста, взятый проводником. Я ехал во втором ряду вместе с Юбером. У него с веснушчатого лица никогда не сходила простодушная улыбка. Другие солдаты посмеивались над ним, называя дурнем, потому что он и в правду вел себя порой как олух. Но солдат из него был неплохой, благодаря природной силе и безрассудной храбрости. На тренировках мы часто составляли пару, и я неоднократно убеждался в его рвении. Парню просто не хватало навыков. Впрочем, если быть до конца справедливым и пусть это не покажется хвастовством, все солдаты гарнизона уступали мне в мастерстве, и ни одному из них не удалось победить меня в учебных боях. Я не успел ни с кем сдружиться, однако общался со всеми, подкупив их тремя кувшинами вина, выпитого за мой счет. И все же охранять свою спину я не доверил бы никому из них, кроме, пожалуй, Юбера.

Когда наш отряд въехал в первую деревню, перед церковью нас ожидала дюжина вилланов с копьями и большими дощатыми щитами в руках. У некоторых за плечами были луки. Это и был отряд, набранный рыцарем для участия в войне с Кабаном. Предводительствовал ими, как шепнул мне Юбер, сын старосты. Он отличался более уверенным видом и тем, что носил старый помятый нагрудник и шлем.

– Господин, – подойдя ближе, он поклонился рыцарю. – Мы готовы.

– Все в сборе? – спросил де Фруссар, скептически осматривая сбившихся в кучу вилланов.

– Все, господин, – заверил его предводитель крестьянского воинства.

– Построй их, – приказал рыцарь.

Стараниями сына старосты, мужики встали в один ряд в относительном порядке. На всех них были серые домотканые верхние рубашки, такие же или черные шоссы и капюшоны.

– Слушайте меня! – громко возвестил де Фруссар, выехав вперед. – Вы знаете, что на соседнюю деревню напала шайка бандитов. Я хочу с ними покончить. Вы пойдете со мной. Я надеюсь на вашу храбрость и стремление защитить свои дома и семьи.

Говорил рыцарь резко, будто вбивал гвозди. Наверное, он считал, что иначе мужики его не поймут.

– Предупреждаю: если кто струсит, того я повешу на самом высоком дубе. Ясно? Тогда вперед!

Де Фруссар счел выступление законченным, повернул коня и шагом выехал на дорогу. Следом двинулся по двое наш отряд, а за ним в разнобой зашагали вилланы.

Путь до Жиро занял у нас около двух часов. Деревня показалась неожиданно, едва мы поднялись на пригорок, с которого просматривались домишки крестьян и темнеющий в дали лес. Издалека она казалось вымершей, неслышно было даже собачьего лая. Староста деревни, звали его Кодо, объяснил, что собак разбойники убили во время грабежа. Мы спустились с пригорка и вступили на деревенскую улицу, сейчас совсем пустынную. Но только вилланы поняли, кто мы, как стали выходить из своих домов, радостно нас приветствуя. Они низко кланялись своему сеньору, наперебой жалуясь на постигшие их напасти. Худые лица, протянутые мозолистые руки и глаза, в которых страх чередовался с надеждой, – все это заставило дрогнуть мое сердце. Я видел, что и де Фруссар был задет за живое. Окруженный вилланами, он молча выслушал жалобы и, когда их голоса стихли, сказал, обращаясь к толпе:

– Я обещаю вам, люди, что накажу виновных и верну ваших детей и собственность. Кто захочет отомстить, может идти со мной. Шестеро угрюмых мужиков, сжимая в руках вилы, присоединились к пехотинцам. Среди них были отцы и братья похищенных девушек.

– Пора! – де Фруссар поднял вверх руку в перчатке, и наш отряд вновь выступил в путь. Теперь мы двигались без дороги по высокой траве, обходя овраги и канавы. Миновали луг, пересекли болотистую низину и оказались вблизи леса, тянущегося в обе стороны на тысячу туазов. Этим лесом когда-то владели предки рыцаря, но к тому времени, когда он наследовал лен, ему принадлежала лишь его часть. Какое-то время мы перемещались вдоль леса, пока дядюшка Кодо не указал нам на неприметную со стороны прогалину, ведущую вглубь. Теперь староста шел впереди, показывая дорогу. Лесная тропа привела наше воинство к широкому и извилистому оврагу, преградившему путь. Здесь был сделан привал. Мы спешились, а вилланы опустились на землю. Все старались вести себя тихо. Разбойники были уже недалеко. Рыцарь сначала посовещался со старостой, а затем подозвал меня. Я отдал повод Юберу и подошел к де Фруссару.

– Слушай-ка, Малон, – сказал он мне, – Кодо говорит, что разбойники свили себе гнездо на лесной поляне. Вон за той чащей. То есть до их лагеря всего ничего, чуть больше тысячи шагов. И туда можно добраться двумя путями. Догадываешься?

– Полагаю, что один путь ведет по оврагу.

– Точно! Но пройти там можно только пешим. Много сваленных деревьев. Надо идти влево. Верно, дядюшка? Тогда выйдешь прямо к лагерю. И там, если предположить, что они не упились до смерти, наверняка у выхода из оврага есть часовые.

– А каков второй путь, господин?

– Второй гораздо длиннее. Так, Кодо?

– Да, мой господин, надо обогнуть овраг и двигаться дальше прямо через лес. Потом надо свернуть влево и ехать до тех пор, пока не увидите небольшую горку. Вот за ней и будет лагерь. С той стороны широкий склон. По нему можно проехать верхом.

Доложил староста, приплясывая от волнения.

– Сколько это займет времени? – спросил рыцарь.

– Верхом около часа, господин.

Фруссар задумчиво посмотрел вдаль. За овраг.

– План мой будет таков, – наконец произнес он. – Пусть у нас и численный перевес. На самом деле большинство наших воинов не имеют военного опыта. Поэтому правильным будет предпринять конную атаку на лагерь. Хотя сержантов у меня маловато. Разбойники не ожидают нападения. И такого удара не выдержат. Если я смогу их рассеять, дело, считай, выиграно.

– Но для полной победы, господин, необходимо закрыть им путь отступления через овраг, – почтительно произнес я.

– А ты знаешь толк в военном деле, Малон. Вот тебе я и поручаю перекрыть им отход и отдаю под твое начало всех пехотинцев. Ты спустишься с ними в овраг, пройдешь по нему до тех пор, пока не поймешь, что лагерь близко. И затаишься, ожидая моего сигнала. Это будет труба. Когда я протрублю два раза, ты должен быть готов и построишь людей так, чтобы они закрыли проход. Да смотри, чтобы тебя не обошли с флангов. Выставь стрелков повыше.

– Хорошо, господин.

– Моя атака наверняка застанет их врасплох. И они побегут прямо на тебя, оказавшись между молотом и наковальней. И если ты удержишь свою позицию, мы разобьем их начисто. Таков мой план. Что скажешь?

– Весьма удачный план, господин. По крайней мере, лучшего я не вижу.

– Рад, что ты схожего мнения. Итак, жди зова трубы.

Де Фруссар приказал солдатам садиться на коней. Моего Пегого отдали старосте, и смену седока тот воспринял с философским спокойствием. Всадники, ехавшие гуськом, один за другим исчезли за деревьями. Прежде чем спуститься в овраг, я осмотрел свое войско. Большинство крестьян были еще не старые люди, но встречались и отцы семейств, заросшие окладистыми бородами. Вид у всех был решительный. Конечно, против конных воинов им было не выстоять, всадники разметали бы их в считанные минуты, но натиск пеших разбойников они должны были выдержать, особенно при численном перевесе. Да и среди разбойников большинство – те же бывшие вилланы, не так уж далеко продвинувшиеся в солдатском ремесле. Во всяком случае, я надеялся, что это так.

Начал я с того, что сказал, как ко мне обращаться, и потребовал беспрекословного повиновения.

– Запомните, я сам убью того, кто струсит и попытается сбежать! Наша цель состоит в том, чтобы своим строем перегородить овраг. Мы должны стоять твердо, не давая разбойникам прорваться сквозь наши ряды. А для этого нужно держаться вместе, заслоняясь щитами и выставив вперед копья. Есть среди вас хорошие стрелки из лука?

Вверх поднялись несколько рук. Я отобрал шестерых.

– Пусть трое из вас поднимутся на край оврага с одной стороны, а трое с другой. Будьте готовы стрелять в любого, кто прорвется сквозь наш строй или же попытается пройти по краям оврага. Ясно?

Мне ответил нестройный хор голосов.

Что ж, сейчас они собирались сражаться за свои интересы, и мне оставалось надеяться на их твердость.