Читать книгу Сердце Севера. История Ростова - Группа авторов - Страница 18

Рассветная мгла, холодная и сырая, как погребальный саван, окутала деревню. Поодиночке, призраками скользя в тени еще спящих изб, заговорщики пробирались к опушке леса. Их было чуть больше двадцати душ. Каждый нес на себе убогий узелок с тем немногим, что можно было назвать личным. Воздух был наэлектризован страхом. Сердца стучали так громко, что казалось, их стук разбудит всю деревню. В рядах беглецов зияла пустота. Не было Дары, дочери кузнеца.

Время утекало, как кровь из раны. Предрассветный туман начал редеть, и оставаться на открытом месте становилось самоубийством.

– Надо идти, – прошипел Ратибор, нервно теребя свой нож. – Вот-вот хватятся. Пойдут по следу – и нам конец.

– Без нее не уйдем, – твердо, как будто вбивая гвоздь, ответил Ярополк. Он видел перед собой ее решительное лицо у костра и чувствовал свою вину. Это его слова толкнули ее на открытый бунт против отца. Бросить ее сейчас было равносильно убийству. – Я пойду.

Вместе с Всеволодом, который молча шагнул следом, он двинулся обратно в самое логово зверя – в спящую деревню. У дома кузнеца их встретил не лай собак, а нечто худшее: приглушенные звуки борьбы и яростной, сдавленной ругани. Дверь в кузницу, где жили и работали дети Родислава, была заперта на массивный амбарный засов – снаружи. Из крохотного, забранного толстыми прутьями оконца доносились глухие, отчаянные удары.

Ярополк подкрался ближе. В полумраке кузницы он разглядел бледное, искаженное гневом и слезами лицо Дары. Она колотила маленькими кулачками по толстой двери.

– Он запер нас! – прошептала она, увидев Ярополка. Голос ее срывался на рыдания. – Узнал все! Замкнул меня и братьев. Сказал… сказал, что лучше живьем в землю закопает, чем отпустит с тобой на верную смерть!

В этот самый момент тяжелая дверь избы, стоявшей вплотную к кузнице, с грохотом распахнулась, словно от удара тарана. На пороге стоял Родислав. Могучий, как медведь, бородатый, с обнаженным до пояса торсом, не замечающий утреннего холода. Его тело было напряжено, как тетива боевого лука. В ручище он сжимал не топор, а огромный кузнечный молот, которым он правил раскаленное железо. Его глаза, налитые кровью, горели слепой, отцовской яростью.

– Я так и знал, что ты приползешь, змееныш! – прорычал он, и голос его был подобен скрежету металла. – Убирайся прочь! Ты принес на нашу землю хазарский гнев, а теперь хочешь забрать моих детей?! Я вырву твое сердце голыми руками.