Читать книгу Бой титанов - Группа авторов - Страница 10

Тяжкие поражения лета и осени 1941 г. были для России трагедией, но не катастрофой. Однако, чтобы ее отвести, в условиях жесткого лимита времени приходилось решать несколько параллельных задач. В этот момент многое зависело от того, как быстро советские лидеры и народ очнутся. Война писала ответ: авторитетна ли большевистская власть в России, и не допустит ли она внутри нее хаос. А дальше без раскачки предстояло втянуться в борьбу, – время не ждет.

Прежде всего, Россия нуждалась в полной мобилизации. Экономику ей тоже надо было расширить при демонтаже и транзите мощностей за Урал. И, наконец, необходимо было резко, в несколько раз, увеличить пропускную способность и без того перегруженных железных дорог.

Решение всего этого еще не гарантировало победы. Зато даже малейший тромб сводил прочие усилия к нулю. Поэтому жалеть себя не стоило, что в бою, что на работе, где от русского народа тоже требовалась отдача. Власть, которая не воевала и не мучилась у станка, взяла на себя ответственность за конечный итог борьбы. Она была организатором, вдохновителем и контролером в одном лице.

Безусловно, Кремль ощутил: легкой победы не будет. Тем более, что сделать все и сразу было нереально. Но его очередные решения, структурные и кадровые шаги показали, что выводы из случившегося последовали.

К таким выводам пришел и хозяин земли русской. Времени на раздумья у него больше не было, на самообман – тоже. Сейчас он обязан был управлять быстро, иногда отчаянно смело, и вместе с тем рационально, по-умному, максимально используя качества народа, доверенного ему судьбой. Именно сейчас решалось, кто он: крупный, но ничтожный внутри тиран или кормчий великой во всех смыслах страны. Страны, кому суждено одно из двух: космическое будущее, или кошмарная участь сейчас же, через какие-то мгновенья. Чтобы одолеть Гитлера в очной борьбе нужно было, по крайней мере, не уступать ему (хотя Гитлер находился тогда в зените славы). Война двух империй одновременно была дуэлью двух императоров, где, как Сталин был убежден, один из них упадет в пропасть.

= I =

Так как Сталин значил для России даже больше, чем царь до революции, с его прозрением страна ожила. Советский мозговой центр, с некоторыми перебоями, но все-таки заработал. И его повелевающие сигналы, которых нельзя было спутать ни с чем, подняли функции огромной России.

Нет смысла перечислять меры, предпринятые Сталиным и Кремлем для повышения боеспособности СССР. Иначе мы утонем в приказах и директивах советского руководства, заново регламентирующих его уклад. Но главными были не эти кремлевские циркуляры, а то, как они неукоснительно выполнялись на месте. Власть большевиков оказалась слишком твердой, чтобы не дать себя уничтожить никому.

Ее преимущества были не в наивно-абстрактной идеологии, а в конкретном способе управления большевиков. Хорошо, что Россия – большая страна, подчинялась единому центру, наделенному всей полнотой власти. Германия, к слову, не имела такой сплоченности даже с фюрером во главе. От концернов и баронов он зависел не меньше, чем они от него. Зато в советской России власть Сталина была абсолютной. А партия коммунистов выступала не только единственной политической силой. Она же была и главным хозяйственным директоратом, определяющим цели производства и способы достижения этих целей.

Централизованная, тоталитарная система России в текущих условиях давала ей плюс. При грамотном управлении, руководство страны быстро внедряло нужные решения в жизнь. Дела велись без траты времени на необязательные согласования между собой. Раньше это влекло проблемы, но сегодня от многих из них избавило.

Но, разумеется, чтобы ответить на вызов Россия нуждалась в толчке. Война перетряхнула не только армию, но и российское государство, где-то аморфное. С изумлением Сталин и Кремль обнаружили, что, вопреки концентрации власти в одних руках, в тылу и на фронте есть место рыхлости.

Оказалось, что на разных постах в государстве находятся никчемные люди, обладавшие, правда, безупречной анкетой. Прежние «чистки» и репрессии в госструктурах выкосили профессионалов, ярких на фоне серого большинства.

Унижение, низведение соратников до уровня пешек теперь никуда не годилось. Только знающие и решительные в своей области могли помочь России в беде. Талантов, кто еще был свободен, или хотя бы остался в живых, надо было найти, привести в чувство и немедля использовать по назначению.

Потребность в кадрах стояла так остро, что большевики изменили многолетнему принципу пренебрежения к людям. Теперь итоги определяли карьеру каждого и оценку его работ, значимость чего в военное время повышалась в несколько раз.

К концу 1941 г. суды и бессмысленные расстрелы «врагов народа» были приостановлены. Это позволило уберечь от смерти хотя бы часть репрессированных лиц. Среди них оказалось конструкторы и ученые, избежавшие таким образом худшего. Позже они внесли ощутимый вклад в победу: в промышленности и народном хозяйстве. Война, жестокая для других граждан, для них стала спасением. Она не только избавила от мучений, но и стимулировала, хотя и грубо, прогресс.

Что же касается Красной Армии, ее нуждам Сталин подчинил все. Под ним были созданы Государственный комитет обороны (ГКО), ведающий военно-хозяйственными делами и Ставка Верховного главнокомандования (Ставка ВГК) с функциями стратегического центра. Создавались и другие комитеты – тот же Комитет по эвакуации, и т.д.

Перечислять их всех не стоит, суть не в этом. Главное, что военная сила и экономика слились в одно целое, вобравшее в себя немыслимый объем труда. Эта сложная пирамида появилась для того, чтобы помочь выжить России в безжалостной войне.

Перестановки коснулись и рядов Красной Армии, что назрело уже точно. Хотя теперь они стали более избирательными. Если начальника генерального штаба Шапошникова, человека компетентного, опала не коснулась, сталинские фавориты уже потеряли его доверие. Близкие к Сталину, но бездарные маршалы Буденный и Ворошилов, отодвигались все дальше от фронта. Им на смену пришли новые люди: Жуков, Конев, Рокоссовский и, чуть позже, другие. Они-то и нащупали, в конце концов, дорогу к Берлину.

* * *

Железный блицкриг потряс Россию насквозь, однако было бы несправедливо считать ее жертвой. Наряду с изъянами она имела достоинства, и немаленькие. Так, способность России к сопротивлению в таких условиях выглядит чудом. Но у любого чуда есть и свое вполне обычное дно.

Конечно странно, что Россия, втянутая в невыгодную войну с Европой, сумела все-таки ее вести. Производственный, финансовый, не говоря уже о чисто военном балансе, говорили не в ее пользу. Но Россия держалась благодаря ресурсу, колеблющему результат. Человеческий фактор – один из неучтенных элементов войны, многое для нее сглаживал. Этот неуловимый козырь (если он есть) может изменить ситуацию в ходе вроде бы очевидной дуэли.

Фактор определенно играл за Россию, т.к. ее население выросло, мягко говоря, не в раю. Его довоенный гражданский быт был суровым, а не расслабленным. Навык ценить малое не подвел, не говоря уже о терпении – качестве русской натуры.

Непосредственно до войны Россия вдоволь хлебнула лиха, и все же пережила его. Именно выносливостью и терпением объясняется ее прогресс при коммунистах. Недаром минуя Первую мировую, революцию и Гражданскую войну (о таких «мелочах», как голод и холод, забудем) Россия воскресла. Она продолжала оставаться Россией, а не одеялом лоскутных земель.

В результате перенесенных драм общий иммунитет СССР вырос. Веками отшлифованное умение переживать, поглощать в себя не падая, удары судьбы тоже никуда не исчезло. В бою с фашизмом Россия висела на волоске, но так случалось и раньше, и не единожды, что отложило след в общественной памяти.

Генетический опыт народа, который с честью выходил из любых ситуаций, значил на войне не меньше, чем пресловутый швабский милитаризм.

Советский Союз имел свои предпосылки к тому, чтобы быстро адаптироваться к войне. О его экономике подробно излагалась выше, опять касаться этой темы мы не будем. Лучше коснемся нового поколения эпохи большевиков.

СССР, как уже было сказано, опирался на значительные людские резервы. Однако извлечь из них пользу было бы нельзя без сознательной политики в сфере воспитания молодежи.

Обучение и воспитание молодежи велось в России системно в духе готовности защищать родину. Наряду с пропагандой, власти придавали большое значение физическому развитию масс. Государством всецело поощрялся спорт, тиражируемый не хуже ленинского завета. В сталинской России, кроме всего прочего, имел место культ спорта, запечатленный в советских скульптурах. Среди них нет ни одной хилой фигуры, ни единого сморщенного лица!

Пускай в жизни все было далеко не так прекрасно. Но дух состязания и арены шел в быт, как сигнал общего оздоровления. Массовое подражание спортсменам, т.е. лидерам, позволило воспитать сильное поколение на недорогой пищевой диете.

Шествие физкультуры и спорта носило не избранный, а народный характер. Даже женщина – слабое существо, на этой ниве уравнивалась с мужчиной. Такого ей не обеспечивала западная эмансипация. То, что после войны Советский Союз стал спортивным лидером, было следствием довоенного воспитания чемпионов. Следующим поколениям был уже завещан этот высокий уровень.

…Спортсмены, конечно, это хорошо. Но на войне в первую очередь нужны солдаты, и аттестованные специалисты. Государство учитывало и это.

В начале Великой Отечественной войны военкоматы буквально работали на износ. Если на фронте трусость иногда имела место, в тылу уклонение от службы было чем-то из ряда вон выходящим. Гораздо строже закона этому мешал тщательно культивируемый патриотизм. Легенды, с ног до головы овившие Гражданскую войну, стимулировали у людей страсть к подвигам.

В самый критический момент молодежь грезила о войне даже тогда, когда могла бы сидеть дома. Не зная правды, юноши и девушки рвались в бой, копируя героев Гражданской войны из фильмов. Дезертирство и трусость в этой среде были ничем иным, как клеймом. Поэтому военные патрули в прифронтовой полосе вылавливали чаще не дезертиров, а 15-16 летних «салаг», сбежавших на фронт тайком от родителей.

Жажда подвига витала над поколением, выросшим в России перед войной. И хотя в ней было много наивности, базировалась она, все же, на искренней и глубокой любви к стране. Стремление жертвовать чем-то, или даже собой, для общего блага было присуще не только русским дворянам. Его также испытывали те, кого обычно считают плебеями.

В России это было не так.

= II =

Насчет другой стороны вопроса, политика образования, включая профессиональное мастерство, дала расцвет технической культуре. Преуспевали здесь, конечно, молодые.

В 30-е годы в СССР множились технические кружки и клубы, открытые широко. Казалось, любовь к учебе охватила всех без исключения. Человек без профессии считался в России не человеком. Авиаторы и трактористы, наряду с военными, были до того популярны, что стать такими же мечтал каждый ребенок. И многие в будущем осуществили свою мечту.

Забота о молодежи обеспечила России резерв, – замену выбывшим летчикам и танкистам. Конечно, замена не могла быть стопроцентной, но она все-таки была. Поэтому фронтовые потери 1941 г. Красную Армию не обескровили. Пока на фронт поступало новое пополнение, армия продолжала жить и вести борьбу.

…Война, тем более – мировая, требует большого числа солдат. Одной молодежью здесь не обойтись. Основу любой армии формируют зрелые мужчины в возрасте от 25 до 50 лет. Поэтому, из-за массового мужского оттока, в тылу, кроме женщин, почти никого не осталось.

Германия в аналогичной ситуации выкручивалась за счет гастарбайтеров и пленных. Россия не прибегла к этому даже тогда, когда возможность такая забрезжила. Но сначала не было и ее. До 1944 г. пленных из Германии было мало и существенного вклада в экономику России они не внесли. То есть, общее бремя труда легло на хрупкие женские плечи. Мужчина с «бронью» от армии, как правило, выступал редким гостем. А тяжелая ломовая работа досталась женщинам и подросткам, оправленным на заводы и в поля.

Село и деревня вообще жили одними женскими коллективами. В цехах и на фабриках, с некоторыми оговорками, ситуация была не лучше. При этом итоговый министерский план не сокращался, а рос! Особенно это касалось военных заводов, перешедших работать в авральный режим. Сверхнорма требовала от сотрудников напряжения, хотя компенсации за это они не получали. Дома уставших женщин ожидали еще заботы и дети, отнимая последние крупицы сил, перед тем как лечь спать.

Не иронизируя про избы и скачущих лошадей, с гордостью и грустью заметим: наша женщина в годы войны была великой фигурой. Именно женщине Россия обязана наличием у себя крепкого тыла. Никем подобным германский рейх похвастать не мог.

Девиз «Все для фронта, все для победы», поднятый на щит властью, не был очередным пустым звуком. Он точно отражал понимание, что России уготовано следующее: победить или исчезнуть с лица земли.

Его также можно интерпретировать в том смысле, что сначала удовлетворялись нужды армии, и лишь затем населения. С некоторым цинизмом признаем: коммунисты грамотно расставили запятые. В России, с ее извечной бедностью, чего никак не удавалось изжить, победы на фронте были бы невозможны без лишений в тылу. Война требует колоссальных денежных средств, а где же их взять, как не в гражданском секторе экономики? Средняя зарплата русского рабочего, и без того смехотворная, сократилась почти вдвое. На селе денег не видели годами, но не могли его покинуть из-за отсутствия паспортов.

Там, где казенной мошны не хватало, собирались, пускай и косвенно, и пожертвования со стороны. Доступные организациям сборы трудовых коллективов (того же Малого театра) без колебаний использовались в военных целях. Даже средства богатых людей, которые как это ни странно в России были, шли в общий поток. В результате чего на фронте мелькали танки и самолеты с дарственной надписью на борту.

Фактически уже в 1941 г. власти перевели Россию на карточное обеспечение, и скупую оплату труда. Пришлось экономить на всем, прежде всего – экономить на людях. Эта мера была жесткой, но для руководства страны необходимой.

* * *

Тем более что, обременяя российский народ, его вожди не делали исключений. Конечно, их быт отличался от того, что имели простые смертные. Но в чем-то они были совершенно равны. Ни Сталин, ни другие партийные лидеры не прятали своих детей от войны или службы.

Взрослые дети партийной номенклатуры, как и сыновья Сталина: Василий Сталин и Яков Джугашвили, ушли на войну. Впоследствии один из них – Яков, попал в немецкий плен в 1941 г. Немцы долго искушали его, гоняя из концентрационных лагерей в тюрьмы гестапо. Но Яков был благороден, и не унизил себя изменой. Трагическая судьба Якова оборвется в концлагере в 1943 г. Пленника застрелили, когда стало ясно, что его обмен на фельдмаршала Паулюса невозможен. Неизвестно, рассчитывали ли немцы на такой обмен, но Сталин не утвердил бы его.

Василий Сталин воевал летчиком на истребителе Як-1. Он не был выдающимся асом, хотя и летал не хуже коллег. Узнав о гибели Якова, Василий перешел на вылеты без парашюта, чтобы, если его собьют, погибнуть, но не повторить судьбу брата. Войну он закончит в летной семье ВВС.

Война стала общим делом для всех советских сословий, отцов и детей. И это обстоятельство скрепляло общество лучше, чем лозунги пропаганды или же скромный быт. В советской России не было расслоения на неприкасаемых и прочих, а если оно и было, то отнюдь не бросалось в глаза. Можно упрекать советских вождей за их упущения, но нельзя обвинять их в том, что они чего-то не сделали для победы. Сделали, сделали все что могли.

…Очень часто правда бывает горькой. Не потому ли нам свойственно прибегать к воображению. Но мир иллюзий таит в себе трюк: он сбивают нас с толку, мешает объективно понять, что происходит сейчас и здесь.

Вторжение фашисткой Германии открыло русским глаза на многие вещи. До войны елейный, сладострастный интернационализм исказил восприятие мира до абсурда. Советские газеты той поры со всей серьезностью утверждали, что немецкий пролетариат – классовый брат российского, и воевать против него не будет. Вот как в советской России оценивали будущих смертельных врагов. Когда, наконец, пелена спала с глаз, боль была нестерпимой. Увлечение мифами всеобщего равенства и братства обернулось в итоге тяжелым похмельем.

Но природа русского человека удивительна: в роковые минуты он чаще бывает на высоте, чем в минуты тиши и покоя. Пускай где-то он бывает наивен, но у него хватает сил отвечать за себя.

Иосиф Сталин отбросил в сторону коммунистическую идеологию. И как некогда Папа римский, подчеркивая значимость момента, словами гимна народной войны: «Вставай страна огромная», окрестил эту войну священной. Песня из уст композитора и поэта, с одобрения Сталина, превратилась в шедевр музыкального искусства России, вобрав в себя ее песенные традиции и глубокий патриотизм.

Теперь в посланиях к народу Сталин называл русских людей по имени: «братья» и «сестры». Давая понять, что «наше дело правое и враг будет разбит» глава советской России не приказывал, а просил своих граждан воевать за самое дорогое, что у них есть. За страну; за улицу и дом, где они жили; за родных и близких; за себя, в конце концов; за право называться русскими. В желании уберечь все это народ и Кремль по-настоящему объединились. Сталин болел за страну, которая и ему была дорога, а дети этой страны – солдаты, шли в бой с криками: «За Родину, за Сталина!». От души кричали, а не по нужде.

Война для этого поколения была Великой Отечественной войной, какой живет в памяти и сегодня. Великая и Отечественная…

Своевременно принятые меры и мощная пропаганда настроили русских к борьбе по высшему уровню. А стелящиеся холода под Москвой показали, что все еще впереди. В решающий момент, у стен древней столицы, военное счастье, наконец, улыбнулось. Первый, но не последний раз.

Однако до того, как приступить к сражению под Москвой, для полноты картины, необходимо рассказать о злоключениях иностранцев в России, а также о том, что вышло из их попыток насадить свой менталитет на русскую землю.

Давайте узнаем, к чему приводит обычное европейское невежество.