Читать книгу Бой титанов - Группа авторов - Страница 3

Третий рейх и СССР, по своей сути, были империями с могучими людьми во главе. Уберем демагогию о гуманизме и морали, взгляды на что у царей и смертных далеки. Особенно, когда одни правят в ненастье, а другие их судят задним числом. Вожди СССР и нацистской Германии, без слащавой любви к ближнему, вызывают безусловный интерес сами по себе, как наиболее яркие фигуры эпохи. Поэтому они заслуживают того, чтобы еще раз вспомнить о них.

Интересно, что люди, олицетворявшие в глазах историков и современников Германию и Россию, не имеют отношения к их корням. Они пришли со стороны, но так здорово вписались в общество, что их кровное происхождение исчезло. Неслучайно фюрером немецкой нации стал австриец, да еще с тенью бабушки – «еврейки» в придачу. А отцом советских республик, включая Россию, считался ни кто иной, как грузин.

Быть может, ничего странного в этом и нет. Наоборот, есть еще один повод рассказать об этих незаурядных лицах, да и не только о них. Ведь биография любого вождя, это визитная карточка страны, востребовавшей его в нужное время. Чтобы лучше понять эти страны 30-40 г. г. XX века, необходимо познакомиться с людьми, руководившими ими в эту взрывоопасную пору.

= I =

Адольф Гитлер (фюрер) был выдающимся авантюристом, который шел ва-банк при первой же возможности. В жизни, как и за игровым столом, такие люди, в зависимости от обстоятельств, могут сорвать огромный куш или проиграться в пух и прах, так как не умеют вовремя выйти из игры. Они бросаются из крайности в крайность, и середины для них просто не существует. Как всякий неординарный игрок Гитлер быстро ориентировался в ситуации, интуитивно принимая неожиданные и смелые решения. Этим он не раз ставил в тупик тех, кто опрометчиво надеялся разыграть его самого.

Вдобавок, в нем присутствовала огромная энергия, кипящая вроде вулканической лавы. Субъект такого склада был чужд семейного очага: с женой, детьми и выходом на заслуженный отдых. Фюрера интересовало совсем иное.

Генерация идей и их воплощение в жизнь захватывали его так, что при этом он забывал обо всем остальном. Заглядывать вдаль у него получалось хуже из-за буйства его страстей. Не утруждая себя прогнозами, он часто шел вперед напролом, маскируя из хитрости свои дерзкие планы под чем-то еще.

Хищническая прямота намерений, чего, не стесняясь, он изложил в книге «Майн Кампф», не мешала этому авантюристу обманывать своих жертв. Это происходило потому, что Гитлер вел себя слишком нелогично, чтобы его действия заранее можно было предсказать. Недаром его считали непредсказуемым, не вкладывая в это понятие ни малейшей доли иронии. Кроме того, он мог, если хотел, скрытым нажимом при внешней дружелюбности влиять на людей вокруг. Но, по ходу головокружительной карьеры, Гитлер отбросил в сторону всякую осторожность. Любые задачи он предпочел решать брутально. Наглость его, конечно, в будущем не сулила ничего хорошего. Ведь, что ни говори, наш мир все-таки тесен. И рано или поздно он должен был столкнуться с соперником, не подходящим на роль его очередной жертвы.

Самоуверенность Гитлера сыграла с ним злую шутку. От природы хороший актер и проницательный человек, Гитлер, переоценивая себя, заматерел в статую, не желающую идти ни на какие компромиссы. Впрочем, после нападения на Россию актер в нем умер окончательно. И фюрер сменил фиговый лист светских манер на откровенное поведение грубого солдафона.

Таким, одетым в стальной китель, с тенью на лице, он и запомнился всему миру. И тот с облегчением вздохнул, когда Гитлера уже не стало.

Безмерные амбиции и слепая вера в свою звезду сначала вознесли Гитлера до небес. Но там он пробыл недолго, из-за дьявольской натуры не прижившись на небесах. Затем судьба увлекла его вниз, в черную бездну преисподней, куда он потянул за собой некогда обожаемую Германию. Германия ответила ему тем же. Ее поклонение национальному вождю сменилось горькими упреками в его адрес. Взлет и падение одного неординарного человека в данном случае означали ни что иное, как реальный сюжет войны прошлого века.

Не вызывает сомнений, что фюрер искренне верил в то, что говорил. Только так он смог увлечь за собой весь немецкий народ. В этом ему помогало его красноречие, которое считается общепризнанным. Хотя на трибуне Гитлер рассуждал о высоких материях, его монолог с толпой проходил внятно, а вещи именовались по сути, то есть, в лоб. В довоенной Германии этим он выгодно отличался от немецких либеральных политиков. Обычно те прятались за общими фразами, лишь бы не видеть, что происходит вокруг.

Энергия била из него ключом, привлекая к нему самых разнообразных людей. Грандиозные планы развития общества не оставили их равнодушными, и манили. Возле Гитлера быстро сформировался костяк приближенных лиц, примкнувших к нему надолго, если не навсегда. Имея вождя и находясь у него за спиной, его соратникам легче было расти, пусть даже ценою личной свободы. Хотя зависимость от фюрера означала независимость от всего остального. Так что, на первый взгляд игра вполне стоила свеч.

Национал-социалистическая (фашистская) партия Германии, в том виде, в каком она пришла к власти, создавалась исключительно одним человеком – фюрером. Она держалась целиком на его неутомимости и авторитете. Без Гитлера она тут же перестала существовать, оставив после себя, правда, щебни символики.

Хотя Гитлер отнюдь не был невеждой, он отрицал классическую культуру буржуазной эпохи. Особенно в той ее части, которая расходилась его с тезисом о немецком величии. Также он считал, что арийцам не к лицу иметь мягкотелость, свойственную художественным произведениям XVIII-XIX веков. «Слезливыми» они были в подавляющем своем большинстве. Поэтому в Германии фашисты начали ревизию мировой и немецкой культуры, не отвечающей, по их мнению, имперским канонам. Нет, фюрер и рейхсминистр пропаганды Геббельс не оспаривали культуру вообще. Но они воспринимали ее как служанку и пользовались ей на так. Для них не было разницы между пропагандой и культурой.

Костры из книг и произведений, где имелись проблески человечности, запылали в Берлине и других городах, превращая шедевры в пепел. Взамен тиражировались яркие типажи нацистского толка, пряча в душах толпы вакуум отсутствия морали. В то же время нельзя не признать, что нацистская культура была динамичной, и импонировала новому поколению. Но она же уничижала другие народы, толкая немцев к тому, чтобы мнить себя выше всех.

Страсть Гитлера к мистике и оккультизму как нельзя лучше придавала арийской культуре таинственный налет. Этим он одурманил всю нацию, лишая ее, во многом, здравого смысла в оценке будущего. Завораживающие ночные марши и факельные шествия так дразнили умы обывателей, что они на все были согласны, лишь бы воочию их увидеть. И взрывались восторгами, когда вновь возникал любимец публики, и, по совместительству, ее фюрер (вождь). Воодушевление от причастности к какому-то грандиозному действу окутывало массовые шествия довоенной Германии. Именно там, в гуще ритуальных событий, потоками чувств у толпы вымывались любые мысли и робкие сомнения, что все это когда-нибудь кончится плохо.

Личность Гитлера, после того, как он стал Гитлером, была настолько любопытной и противоречивой, что до сих пор притягивает, как и отталкивает от себя, большое число людей. Во всяком случае, споры о ней сегодня далеки от конца. Бесспорным является только одно: Гитлер был негодяй, но негодяй гениальный.

* * *

Еще до его явления наверху Германия намеревалась рвануть с места в карьер. Многие немецкие заводы и фабрики имели гибкую базу, и при случае могли выпускать любую продукцию. Сразу после Версаля изобретательные немецкие инженеры мастерили новинки с двойным дном. Продукция, например – машины и самолеты, конструировалась ими с военным прицелом. Тяжелая немецкая индустрия давно мечтала о сбыте стальных модулей. Но пока они имели ограниченный спрос, и, естественно, приносили скупую прибыль.

Что же касается демографии, в стране преобладало новое поколение, полное энергии и сил. На родине ему не всегда можно было найти работу, а за рубежом, в условиях кризиса, и подавно. До войны сами немцы по большей части были бедны (но не беднее русских). И в Германии столпилась масса, больше чем у Англии с Францией вместе взятых, молодых и физически крепких мужчин. Эти люди на себе ощущали безработицу и томились вынужденным бездельем. Война, не считая заказа на закупку оружия, послужила бы занятием, каким их можно увлечь, с помощью пропаганды и очистки мозгов. Мозги же у них были такие, что в прачечной не нуждались.

Ввиду отсутствия в немецком характере способности к самоанализу, Гитлер легко убедил народ, что в бедах «несчастных» немцев виноваты их подлинные и мнимые враги. Поэтому в наказание Германия должна поработить их без лишних сантиментов. Ничуть не жалея тех, кто плел интриги, или убог по крови, т.е. недостоин самостоятельного бытия. Если же подчинение другого народа было невозможным (или ненужным), в таком случае немцы, как нация № 1, имели бы полное право его уничтожить. А остальные, если хотят жить, пускай ублажают господ-немцев, и пользуются крохами с барской кухни.

После такого многообещающего вывода фюреру осталось выстроить их в каре, одев в полевую форму, и вручить им ружья, каски и сапоги. Дальше немцы должны были растечься по свету, куда глаза глядят. Судя по тому, докуда они добрались, зрение у них было хорошее.

Увы, нельзя отрицать тот факт, что сограждане требовали войны не меньше Гитлера. Сама война казалась им привлекательной. Она даже превозносилась в быту, как лекарство депрессии: экономической и духовной. Германия, чувствуя свою силу, жаждала утолить ее кровью соседей, не считаясь при этом ни с чем. Единственным «но» для таких далеко идущих планов было отсутствие вождя, готового взять на себя ответственность за подобные действия.

Германия 30-х г.г. прошлого века, с ее зрелым потенциалом и бездарной властью, остро нуждалась в вожде, чтобы кардинально изменить картину, при которой она, – экономический лидер Европы, терпела унижения от англичан и французов (Россия в этом споре пока не участвовала). Буквально все граждане Германии были убеждены: англичане с французами не выигрывали у них Первую мировую войну. Но, воспользовавшись чужим бедственным положением, эти прохвосты ловко обвели их вокруг пальца и навязали нечестный Версальский мир. Ну где же тот герой, который изорвет его в клочья?

Таким человеком, словно выполняющим некий заказ, по воле судьбы для немцев стал Адольф Гитлер. Из захудалого ефрейтора он, как по-волшебству, превратился в фюрера воинственной страны, желающей изменить все мировое устройство. Без дорогого Адольфа, несмотря на очевидные предпосылки и достижения экономики, германская метаморфоза вряд ли бы состоялась. Потому что престарелый канцлер Гинденбург, будучи в почтенном возрасте, потерял всякий интерес к молодецким делам.

…Общий сюжет того, что творилось тогда в Германии, включает также и еврейский вопрос. Именно ему нацисты отдали так много сил. Возьмем на себя смелость утверждать, что маниакальный антисемитизм фюрера не привел бы к геноциду сам по себе. Холокост вырос из зависти к евреям на бытовом уровне.

Библейский Иуда здесь не причём, все было куда пошлее и проще. Коренные немцы негодовали, что в тяжелое время евреи оказались более расчетливыми, чем они сами. Даже в самом тихом провинциальном городке еврейские семьи были богатыми или, по крайней мере, зажиточными людьми. Кроме традиционного ростовщичества, они держали лавки с товарами первой необходимости. А также аптеки, без которых тоже иногда бывает трудно обойтись. Одно уже это в глазах окружающих было кощунством, не требующим полиции и суда.

Но учинить разбой против соседей, живущих через дорогу, законопослушные немцы еще не решались. Пока к ним не снизошел добрый фюрер, избавивший их от ответственности и угрызений совести (если они, конечно, были). После начального потворства, уже не нацисты, а детки бюргеров стали учинять еврейские погромы. В ходе таких погромов можно было среди бела дня заниматься насилием и разбоем беззащитных людей.

Аптеки и лавки евреев были разбиты и разграблены соседями. А сами их несчастные обладатели, с женами и детьми, теперь уже действительно нацистами сгонялись в еврейские гетто.

Именно так фашисты боролись за справедливость в своем отечестве. И германские евреи были первыми, кто оценил на себе, что значит арийский порядок для всех остальных народов.

Завершая эту тяжелую тему без предвзятости ко всей нации, справедливости ради скажу, что в Германии нашлась горстка людей, ведущих себя честно. Они не только сторонились всей этой грязи, но и открыто упрекали в ней общество. Скорей всего, ими двигали даже не религиозные чувства, а мотивы истинной доброты и безусловного сострадания, что есть выше всяких похвал. Но на фоне крепких молодчиков любой гуманист был белой вороной, заметной в строю хищников. Поэтому гестапо и другим карательным органам не составило труда их схватить и упечь в лагеря, где заключенным жилось ничуть не лучше еврейских гетто.

Ради уважения к этим безвестным героям, когда мы говорим о немцах нацистской Германии, ни в коем случае нельзя забывать и про таких немцев.