Читать книгу Бой титанов - Группа авторов - Страница 5

Из-за драматических перипетий на советско-германском фронте тема прямой или косвенной роли союзников невольно уходит на задний план. Строго говоря, это не совсем справедливо. Военная мощь Германии и России во многом зависела от вклада примкнувших союзников. Соперники не жили в вакууме, и, следовательно, не могли воевать автономно. Чтобы не отвлекаться на эту тему позднее, лучше оговорить роль и значение союзников сразу. Отдадим дань тому, что они сделали для друзей, не забывая про то, чего не сделали, и почему.

Оценивать долевое участие третьих стран в русско-немецкой войне не так-то легко. Степень их вовлеченности и материальная помощь выходят за рамки стереотипов. В первую очередь это касается союзников Третьего рейха. И удивляться здесь нечему. После его поражения мало у кого из бывших друзей нашлись силы признать компрометирующие себя факты. Проще сказать, ни у кого не нашлось. Но это не должно вводить в заблуждение при объективной оценке немецких союзников. Сами они бы и рады многое позабыть. Но мы – правнуки этой победы, обязаны помнить все. Хотя бы потому, что история имеет свойство повторяться.

= I =

Третий рейх, рожденный Германией, вмещал в себя кроме нее Австрию, Богемию и Моравию (Чехию), – первых жертв нацистского расширения. Иллюзий братства такого союза не может быть, хотя часть покоренных народов встретила нацизм ликуя. Другие же восприняли его как неизбежность, и уступили нажиму без робких попыток протеста. Конечно, внутри союза немцы вели себя вызывающе. Но вскоре там возникла тихая солидарность, или, если хотите, распределение ролей. Немцы не собирались душить соседей, оставляя им нишу для сносного бытия. В обмен они рассчитывали на лояльность и помощь в войне. Если бы в 1945 г. Германия не потерпела крах, этот симбиоз просуществовал бы сколь угодно долго, вопреки мнению о шаткости любого навязанного союза.

Минуя юридические тонкости, учтем, что к 1939 г. Германия-Австрия уже распоряжалась землями, где проживали этнические немцы и народы, близкие им по духу. Затем, под злословие англичан, туда же Гитлер добавил значительную часть Польши. Вторую ее половину он временно уступил России, чтобы хоть как-то ее смягчить. А Францию Третий рейх раздел, словно она и была голой.

До нападения на Россию даже покоренная Франция формально была союзницей фюрера. Немцы превратили ее в своеобразный курорт. И хотя в центральной Европе и Скандинавии имелись страны, де-юре нейтральные, у немцев не было повода их оккупировать. Следующей формой такого нейтралитета было бы их участие в германских военных походах.

И все же, для того чтобы править миром, немцам было недостаточно их терпимости. Кроме нее, они нуждались и в крупном числе солдат. А солдаты водились исключительно в Южной и Восточной Европе, по определению бедной. Там люди не так дорожили собой, чтобы не помечтать о легкой наживе. В этом-то и есть истинная разгадка того, как удалось втянуть в русский поход Румынию, Италию и Венгрию, не считая Финляндии (о ком особый разговор).

Удобное соседство таких стран позволило, в зависимости от конъюнктуры, оперативно двигать войсками, перебрасывая их с одного направления на другое. Налицо еще один плюс нацистской Германии перед ее соперницами. Та же Польша до ее раздела затормозила выход в Европу Москве. А Чехия и Словакия любезно предоставили Гитлеру карт-бланш.

С учетом того, что на другой части света США были связаны японской угрозой, фактически на первых порах Гитлеру противостояли: Британия на море и на земле – Россия. Так что он имел повод с оптимизмом смотреть в будущее.

Нацистской Германии удалось сделать то, над чем послевоенная Европа билась полвека. А именно: создать Европейский союз из множества народов и наций. То, что он был не совсем добровольным, не играет никакой роли. Это нисколько не облегчит участь советской России, кому в будущем предстоит вести войну с этой разноцветной шайкой. Даже если вычесть территориально далекую Испанию, и Болгарию, за ее незначительностью, к середине 1941 г. Третий рейх и его партнеры занимали весь континент Европы, с ее экономической и военной мощью. С такими силами Гитлер мог решиться воевать на два фронта, надеясь на победу в этой рискованной войне.

…Сами по себе союзники рейха, кроме Финляндии, не имели веских причин воевать с Россией. Но немцам, путем давления и обещаний, удалось втянуть их в войну, которая, на самом деле была им ненужной. Итальянцы, румыны и венгры отправились на край света умирать под чужим ярмом. А затем, уже после войны, удостоились критики за плохую отдачу.

О финнах немцы не посмели бы так сказать. Наоборот, они надеялись, что те будут воевать с русскими из принципа, т.е. до конца. Казалось бы, Финляндия должна использовать удобный момент и рассчитаться с Россией за недавний захват Карельского перешейка, Выборга и островов в Финском заливе. Но упования немцев были тщетными.

По иронии судьбы именно Финляндия не оказала стопроцентной помощи рейху в 1941 г. При максимальной помощи Хельсинки, немцам, возможно, удалось бы овладеть Ленинградом. Также была бы перерезана стратегически важная Мурманская железная дорога на Кольском полуострове. Оттуда в Россию шли военные грузы из Англии и США. И вообще, неизвестно что бы еще случилось, потому что участие финнов в русской войне было двояким.

Они, конечно, воевали, но в спокойно-умеренном темпе. Немцы, считавшие их не иначе, как братьями по оружию, напрасно старались финнов расшевелить. Их финские «братья», не более чем попутчики, вели себя на удивление холодно. Они хотели воевать исключительно за себя, а не за Великую Германию. Из-за чего иногда сбавляли ход, а то и вовсе стояли на месте.

* * *

Руководил войском Финляндии человек от необдуманных шагов далекий. Его многое связывало и с Россией, чего, конечно, не стоит преувеличивать. Не следует искать сентиментальность в его поступках. Дело, скорее всего, было в том, что проницательный барон Маннергейм, эдакий принц финский, уже в 1941 г. почувствовал, что, вопреки громким успехам фюрера, исход русской войны не ясен. Главнокомандующий скромной финской армии оказался дальновиднее своих немецких коллег с прекрасной репутацией, у кого, однако, за внешним лоском и тактической выучкой скрывался очень узкий стратегический кругозор.

Он не исключал, что немцы когда-нибудь из России уйдут. И что тогда? А тогда он вновь будет один на один со Сталиным, который не имел привычки что-либо прощать. Маннергейм – старый опытный офицер, видел, как колеблются чаши весов. Он понимал: если вермахт не может Москву разбить, и у него, в случае чего, отбиться заново не получится. Поэтому, присоединившись к войне с Россией, Маннергейм сумел вовремя от нее увильнуть. Но сначала он занял выжидательную позицию, присущую не военному, а дипломату.

При нем крепкие задним умом финны воевали с девизом: «тише едешь – дальше будешь», в чем оказались совершенно правы. Подобные действия (как и бездействие) оставили ему шанс для политического маневра. Чем барон ловко воспользовался в 1944 г., разорвав союзнические отношения с Германией. В тот момент от их былого союза не осталось и следа. Да и как могло быть иначе, если немецкие части, покидая Финляндию, принялись громить и грабить ее. А их недавние «братья по оружию» – стрелять отступающим вслед.

Тут уж было не до любезностей, каждый спасал себя как мог. И если Гитлеру это не удалось, Маннергейм невозмутимо пережил советскую экскурсию на Запад. Наградой ему послужил мирный договор с Россией на щадящих условиях. Главное, что в итоге Финляндия осталась независимой, молчаливо намекая Кремлю на особую роль в годы войны. Стенограмма советско-финских переговоров о мире дает нам все основания полагать, что этот намек угодил в цель.

Бесподобный конъюнктурщик эпохи – барон Маннергейм, уверенно дрейфовал из стороны в сторону на маленьком клочке финской земли, который он искренне обожал. За несколько лет барон, в зависимости от течения, успел повоевать как за Гитлера, так и против него, не потеряв себя и почву под ногами. Если вам кажется, что это далось легко, поставьте себя на его место. Попробуйте сами услужить двум синьорам и остаться при этом целым.

В отличие от Финляндии, Румыния практически до конца оказывала фюреру помощь в размерах, какие трудно себе представить. Незавидное положение Румынии после войны никак не вяжется с ролью в ходе нее. Без румынской армии и нефти Германия вряд ли сумела бы воевать широко. Мало того, что румыны снабжали немцев горючим из нефтяной скважины Плоешти. Они еще отдали в подчинение группы армий «Юг» около 500 тысяч своих солдат. Румыны были самыми ценными союзниками Гитлера на Востоке, хотя кроме них там воевали все, кому не лень. Потеря румын в 1944 г. окончательно похоронила планы Германии выстоять под давлением русских войск.

Однако былые заслуги Румынии не добавили ей очков в глазах вчерашних партнеров. Сначала немцы румын вьючили, а потом о них, и прочих союзниках, совершенно забыли. То, что Румыния отдала Германии много, не получив взамен ничего, не помешало небрежному к ней отношению. В отзывах немецких отставников о союзниках вы услышите массу упреков.

Зато вклад в эту войну следующего партнера – Италии, принято переоценивать даже сейчас. Когда Муссолини присоединился к походу, кроме соотечественников он подарил Гитлеру изрядное число проблем. Темпераментные, милейшие и совершенно бестолковые итальянцы, казалось, имели склонность к чему угодно, кроме войны.

Везде итальянцы дарили вермахту сильнейшую головную боль. Даже в Африке они умудрялись сесть в лужу. И стоило лишь немцам зазеваться, как их тут же начинали колотить мигом осмелевшие англичане. За боевые «отличия» в России фюрер невзлюбил их настолько, что любое упоминание об итальянцах, кроме Муссолини, будило в нем жгучую злость. Но все было тщетно. Сначала германская армия раз за разом спасала «милых» друзей от разгрома. А потом не выдержала и разоружила их сама, когда те, отстранив Муссолини от власти, затеяли на виду флирт с Америкой.

Гитлер, который к лету 1941 г. уже порядком намучился с ними, привлек в Россию итальянские войска для выполнения вспомогательных функций. В своем решении он, видимо, учитывал широту русских просторов. И фюрер надеялся использовать эту ненадежную армию в качестве полицейских сил, потребность в которых росла по мере его движения вглубь. С легкими целями итальянцам фартило, хотя они тесно совмещали свой долг с амурными водевилями в русских колхозах. Но когда дело дошло до Сталинграда, где их ждала Красная Армия, эти искатели приключений бросились врассыпную.

= II =

Венгерские и словацкие союзники за спиной у Восточной группы войск чаще всего были в стороне от огня. Они, за редким исключением, тоже играли роль военизированной полиции. В России они не сподобились на ратные подвиги, хотя и не портили так аппетит, как ветреные южане.

Однако, когда боевые действия переместились в Европу, венгры неожиданно оказали России ожесточенное сопротивление на подступах к Будапешту. Будапешт, кроме Берлина, был единственной европейской столицей, взятой Красной Армией штурмом. Другие стольные города Европы радушно совали ключи, встречая ее солдат охапками цветов. Если в немецкой обойме словаки чувствовали себя неуютно, венграми двигало нечто большее, чем послушание. По своим боевым качествам они превосходили другие народы Европы из числа нацистских союзников.

И все же, ценность Словакии и Венгрии для Германии заключалась в другом. Дочерние предприятия германских оборонных гигантов исправно работали там вплоть до конца войны. Поэтому стратегические бомбардировки Германии, предпринятые союзниками в 1944-45 г.г., не сократили выпуск техники, шедшей на передовую. Не будь Венгрии и Словакии, Германия вряд ли дотянула бы в этой войне до мая 1945 г.

Испанская дивизия, франкоязычные, хорватские и прочие мизерные войска, бог весть как в Россию попавшие и выглядевшие экзотически, заслуживают разве что одной строчки. Они так быстро растворились в войне, что мы их там не найдем. Да и внимания тратить жаль.

Малые, и не очень, союзники рейха после того, как Гитлер огрел Европу, путем недолгих сомнений примкнули к нему. И когда немцы указали им на Восток, гурьбой бросились следом. Не желая сразу воевать, они обо всем забыли из-за алчной боязни утерять куш. Ведь добыча, обрисованная немцами, обещала быть превосходной!

Ну кто из них, включая самих немцев, знал, что вместо добычи их ждет крах. Что любой поход в Россию требует колоссальных вложений. Кому было дело до этих ненужных расчетов, когда всеми правила психология банды, где за разговорами о долге, борьбе с коммунизмом и другой чепухой, скрывался дикий инстинкт убийства и грабежа. Война с их стороны не несла никакой идеи, кроме желания заполучить чужое добро. А тем, кто стоял у них на пути, они собирались пускать кровь. Они шли на войну не против большевиков, а против России и ее народа. И от этого были еще опаснее.

При всех своих недостатках, к середине 1941 г. союзники передали Гитлеру не менее одного миллиона военнослужащих. Вкупе с немцами это хищническое войско составило 4,5-5 миллионов штыков, готовых уничтожить Россию одним натиском. В 1941 г. сотоварищи нацистской Германии еще не успели так обмельчать, а советская Россия – так подняться, чтобы их роль на войне была несущественной. Спаянные локтем, воодушевленные близостью к вермахту, союзники вполне могли причинить русским немало бед. Ведь по своему опыту и составу дивизий Красная Армия тоже не была однородной.

Поэтому, когда Россию настигнет череда горьких дней, учтем, какой мощный в военном плане ее ожидал враг. Трагедия начала войны на самом деле не была слишком уж удивительной, если всесторонне оценить их орду. Скорее надо удивляться тому, как она не закончилась катастрофой.

* * *

Об общих усилиях великих держав в борьбе с фашизмом известно практически все. Здесь не осталось сюрпризов или недоступных к обсуждению тем. Три великих страны не только сообща боролись со злом, но, что тоже немаловажно, вышли победителями в этой борьбе. Единственное, чего хотелось бы подчеркнуть, предпосылок для такого союза вроде бы не было.

До войны СССР не имел союзников вообще, и в случае ее начала мог надеяться лишь на себя. Строя социализм, Россия вызвала отторжение буржуазного мира. Он, в конце концов, ее признал. Но международные отношения еще долго характеризовались взаимным недоверием и подозрительностью.

У России осталась плохая память об интервенции в Гражданскую войну, когда Европа старалась расчленить ее в сообществе с белым движением. Недоверие было усугублено обратным резонансом, когда революционные войска России атаковали территорию соседней Польши.

В политической жизни между Россией и Европой шли длительные препирательства насчет того: кто, кому и сколько должен, и должен ли вообще, которые, естественно, зашли в тупик. Москве не удалось получить компенсацию за безобразия и грабеж, организованные интервентами после 1917 г. Однако и о том, чтобы заставить ее платить по царским счетам, уже не заикался никто. Деваться было некуда: Россия с Европой оставались соседями. Хотя такое соседство нельзя было назвать добрым.

Прежние потребности Европы в нефти, не говоря уже о природном газе, были скромнее, чем нынешние. Поэтому даже экономически Россия, существуя с Европой рядом, жила как бы отдельно от нее. Как ни парадоксально, самые тесные торговые связи в тот период русские поддерживали с Германией. Она, после поражения в Первой мировой войне и Версальского договора, имела униженно-отставной вид. Другие ведущие страны Европы по сути объявили России экономическую блокаду.

Перед Второй мировой войной все окончательно запуталось. Казалось, один фюрер ориентируется в хаосе, как рыба в воде. Прочие европейские лидеры наделали ряд ошибок, стоивших густой крови. Будущие союзники – Англия и Россия, находясь на географических краях Европы, играли разные роли на общем сукне. Они недооценили наглость Гитлера и сплоченность быстро возникшего про-немецкого союза. Да что там Россия и Англия! Невеликая Польша, находясь в 1939 г. между молотом и наковальней, тоже пыталась вести себя независимо. Она уповала непонятно на что, за что впоследствии и поплатилась.

Географическая и политическая разобщенность, отсутствие диалога, помешала великим державам локализовать фашизм в колыбели. Это пришлось делать потом, с огромным риском для всего мира, который содрогнется от ужасов нового военного времени.

Однако с вторжением Германии на советскую землю все встало на свои места. Угроза полного государственного уничтожения способствовала сближению Англии и России. За Англией стояла Америка, и союз между этими тремя странами просуществовал вплоть до конца войны. Правда, он не сразу трансформировался в военный союз, на вроде того, каким обзавелись немцы. До 1944 г. западные державы оказывали России сугубо экономическую помощь. В Европе они открыли компанию, когда война уже подходила к концу. Дальнейшая пауза с их стороны грозила утратой послевоенного влияния на континенте.

Также не нужно питать иллюзий и о мотивах помощи англоязычных союзников. Сами они (прежде всего англичане) желали не выручить русских, а спастись от немцев, помогая соперникам. Отчаянное положение Британских островов, кому авантюра Гитлера на Востоке была если не спасением, то необходимой, как воздух, передышкой, толкало их к диалогу с Москвой. Американцы же работали на будущее. Военные поставки в Россию благотворно влияли на экономику США, отощавшую после Великой депрессии.

Помощь союзников для России нельзя назвать помощью в прямом смысле слова. Она не была бескорыстной, и уж тем более – безвозмездной. Однако цели своей она достигла.

Логично, что основной вклад в виде самолетов, грузовиков, железнодорожного состава и стратегического сырья сделали США. Великобритания, в свою очередь, силами королевского флота обеспечивала проводку грузов северным морским путем до Мурманска. Посылки, наряду с другими факторами, позволили СССР выстоять в самый тяжелый этап войны. Тогда наша промышленность, эвакуируемая за Урал, еще не работала на полную мощность.

Кроме того, война устранила блокаду, объявленную советской России до этого. Русские и союзники сотрудничали так тесно, что СССР незаметно подтягивался к их уровню. За такое партнерство, наряду с материальным долгом, Россия обильно платила кровью, проливаемой в боях. Но свою кровь, в отличие от Первой мировой войны, она окупила победой.

С учетом всех неоднозначных деталей, никто из участников коалиции в будущем не сожалел о взаимной выручке с 1941 г. по 1945 г. В конце концов, они делали благое дело, одно на всех без исключения. Досадно только, что организовал такое партнерство никто иной, как Адольф Гитлер.

= III =

Кратко оценивая тему союзничества во Второй мировой войне нельзя не уловить иронию. Иметь вагон друзей бывает, знаете ли, нехорошо, особенно, когда они мелки и норовят путаться под ногами. Уж лучше дружить с одним-двумя тяжеловесами, у кого, при несовпадении взглядов, совпадают возможности и потенциал. А в длительной перспективе все это было на стороне стран антигитлеровской коалиции.

Но это стало очевидно не сразу, а лишь в самом конце войны. Война для великих держав была вынужденной, а сформировавшийся союз – поздним. Никто из союзников не планировал боевых действий, пока Германия с шайкой не втянула их по очереди в грандиозную драку. В начале войны не только Россия, но и союзники, не были готовы к борьбе. Что делало их войну с Гитлером смертельно опасной затеей.

В 1941-42 г.г. Гитлер с партнерами правили балом, зато остальные висели на волоске. Друзья нацисткой Германии были с ней вплоть до 1944 г., т.е. в решающие военные годы. А Англия и Америка вступили в Европу уже после того, как Германия посыпалась вниз. Целых три года войны, а это огромный срок, Россия, Англия и США не вели никаких согласованных операций. И даже не могли договориться о таких операциях в общих чертах.

Так что шансов выиграть или проиграть на войне было у всех поровну. Победа России и капитуляция Германии не были расписаны историей наперед, перед тем, как всему начаться. Только от них самих зависело, каков будет финал этой войны.