Читать книгу Дважды рождённые - Константин Ганин - Страница 12

Утро было настолько дивным, что Шелл транслировал внешний мир практически без мотивирующей доработки, ну разве что соловья добавил и ветерок подогрел. Солнце ласковое, пробуждающее, жизнетворящее. Длинные утренние тени, беспечное и безоблачное небо. Ярина проснулась, как обычно чуть-чуть опаздывая за утренней зарей. Она блаженно потянулась в кресле, всё-таки утро и молодость – славное сочетание. Заботы прошлого дня сжимаются до крохотной горошины, закатившейся куда-то в уголок восприятия. Остается только чудесное утро и молодость.

Поймав первые нотки оставшейся дремоты, Яра включила музыку и начала выполнять любимые упражнения её собственной разработки – «программы сладких потягиваний». Потребовалось не более десяти минут, чтобы окончательно проснуться. Яра с удовольствием вспоминала вчерашний урок, на котором она впервые приняла в себя состояние полёта. Или отдала себя состоянию полёта…? Впрочем – никакой разницы. Воспоминания добавили ещё одну приятную нотку в это безусловно волшебное утро.

Завершив утренний моцион прохладным душем, она направила Шелл к ближайшему кафе с планами – найти тех, кого можно осчастливить своим присутствием.

Внезапно Яра почувствовала, как окружающий мир блекнет и меркнет, и она поняла, что теряет сознание и проваливается в черноту.

В центре черноты стоял железный стул и Профессор. Тонкая, иллюзорная серая нитка отблеска по периметру комнаты скрадывала черноту и давала эффект деления пространства на пол и всё остальное. Клоунады не было, в лице и позе Профессора также не было ни намека на шутку, он выглядел необычайно серьезным, суровым и непроницаемым.

– С прибытием, – сухо и резко поздравил он. – Внеочередное заседание.

Ни один звук не вмешался в его речь, тишина отсчитала секунды, и Профессор продолжил.

– Я слегка поторопился, выведя вчера вас на прогулку. Моя вина, отрицать не буду. Хотелось, чтобы вы научились сначала чувствовать, а только потом анализировать, – он задумался, глядя в пол и тяжело опираясь на стул.

– Я рад, что сейчас успел и вижу вас всех в целости и невредимости. Прошу простить меня за то, что подверг вас такому тяжкому испытанию, хотя не думал, что это будет так, – снова тяжелая пауза. Профессор выдавал фразы, плохо скрепляя их друг с другом. – Я поторопился и сейчас должен рассказать вам немного о структуре того мира, каким вы его вчера увидели. Если, конечно, вы что-то вообще видели и понимали, кроме собственного детского восторга. Впрочем, это нормально. Летать могут не все – вы должны знать это. То, что вы это можете делать – плюс вам, поэтому вы и здесь. Но гордиться не надо, вы не избранные. Говорю это для того, чтобы до вас дошло: есть и те, кто не может летать. Уныние, отчаяние, слабость, гнетущие страхи, духовная мерзость – всё это груз, и груз непосильный, груз неприподъемный.

Опять повисла давящая тишина. Ярина в этой необычно нескладной речи Профессора, которую он словно кусками накладывал, сдерживая в себе что-то важное, интуитивно почувствовала предстоящую бурю. Поэтому, когда буря действительно разразилась, девушка оказалась к ней готовой.

– Ты! Да, ты! – вдруг внезапно рявкнул Профессор кому-то из учеников, обдав класс волной страха. Профессор глядел чуть в сторону от Ярины, на кого-то невидимого в непроглядной черноте. – Ты, ты, я с тобой разговариваю! – Профессор внутренне одернул себя и насколько смог смягчил голос, оставляя его тон, слова и фразы жесткими. – Запомни раз и навсегда, в тот момент, когда ты убиваешь тело, сказка не начинается, полёт не становится вечным и бесконечным! Мне надо было бы начать наши уроки с других экскурсий, которые дадут полную картину мира… Что же, учту на будущее… А сейчас просто расскажу, что происходит с теми, у кого получается самостоятельно избавиться от тела не закончив своей Игры… Твоя душа фиксирует боль, отчаяние, страх, слабость, безысходность. Этот груз десятикратно превышает ту грань, за которой ты не просто не сможешь летать, но даже от земли оторваться не сможешь. Ты меня понимаешь?! Ты хотела сейчас расстаться с телом?! Я тебе могу рассказать, какой результат ты получила бы в случае успеха. Ты, уже бестелесная, сейчас оказалась бы придавленная к земле тяжестью собственного гнета. Или греха – называй это как тебе будет угодно. Твоя душа ползала бы до тех пор, пока не стекла в какую-нибудь яму к таким же, как она. Ты обрекла бы себя находиться там, пропитываясь пороками других, тщетно пытаться вылезти, черпать от больных душ ещё больше отчаяния и мечтать, спать и видеть, чтобы встретить не занятую никем подходящую змею или жабу. Ты хочешь побыть жабой? А пришлось бы, если бы очень повезло! Эти гады, хоть и были созданы для падших душ, но ты должна знать, что в ямах и расщелинах за свободную жабу битва как за кусок хлеба в голод. Ибо, только захватив незанятое другим тело гада и используя его сомнительную физическую силу, можно попытаться вылезти из подобных мест.

Профессор замолчал, перегорая внутри себя разросшимся и бьющим помимо его воли негодованием. Когда он снова заговорил, голос его был тихим и, кажется, даже извиняющимся.

– Хорошие вы мои. Прошу вас, не делайте глупостей. У нас всё ещё впереди. Не заставляйте меня кричать на вас, – Профессор снова замолчал, переводя дух. Тишина стояла гробовая. Затем он продолжил. – Раньше у каждой души был шанс подняться после падения, и это было не так сложно. Раньше всегда вокруг было больше тех, кто поддержит, не даст упасть. Сейчас же мы очень сильно «приземлены». Рядом с нами слишком мало тех, кто по-настоящему близок, кто может помочь подняться. В таком одиночестве и в такой страшной близости от земли цена ошибки стала очень дорогой. Многие из живущих в телах даже не осознают, насколько нуждаются в той поддержке и участии, которое дают им их близкие. Вы ещё увидите это своими глазами.

Я задал вам нелегкий ребус, но поверьте мне, данное вам тело может приносить много радости. Относитесь к нему как к данному вам на время подарку. Дорогому подарку, ибо многое было сделано для того, чтобы создать такое совершенство.

Тишина была ему ответом. Секунды оттикали нужную паузу. – Хорошо. Инструктаж закончен. Жду на следующей лекции, – ровным голосом без намека на эмоцию заключил Профессор.

Ярину снова выбросило в солнечный мир безупречного утра.

Соловей в динамиках икнул и продолжил свою трель. Если бы кто-то мог видеть Яру этим утром внутри её Шелла, он бы не заметил никаких перемен в состоянии девушки до и после инструктажа. Ну, может быть, легкую досаду. Всё-таки утро и молодость – славное сочетание.