Читать книгу Дважды рождённые - Константин Ганин - Страница 8

В нескольких метрах от стены просторного и пустынного зала «реальки» одиноким силуэтом прорисовывалась точеная женская фигурка, одетая во что-то легкое и воздушное. Белый зал без теней и полутонов скрадывал и размазывал очертания тела, но ни белая пустота, ни стерильность обстановки не делали силуэт менее загадочным и притягательным. Игорь опешил, и было из-за чего. Во-первых, двух человек в одном зале «реальки» просто не могло быть – это был нонсенс, выход за все правила. Возможно, что-то сбилось, но, чтобы это осознать, надо было напрячь мозг, а сейчас мозг не работал на анализ ситуации, мозг просто затупил от неожиданности.

А во-вторых: он никогда в жизни не видел женщину вот так, близко и без посредничества экрана. И он никогда в жизни не видел такую женщину! Она не была эталоном красоты, она не создавала красивой позы, только было в ней то, от чего у мужчины перехватило дух и в душе поднялось что-то податливое, со всем согласительное, непривычное, немного рабское, но не унизительное. Она стояла посредине помещения необычайно беззащитная, о чем-то вполголоса споря сама с собой и иногда дополняя какие-то особо важные слова резкими жестами. На какое-то время она замирала в раздумье, иногда громко, на вдохе всхлипывала, и опять спорила. Этот её разговор с собой, по-видимому, очень расстроил её, и в какой-то момент она зарыдала, прикрывая одной рукой лицо, а второй рукой безнадежно шаря рукой вокруг себя в поисках опоры. Игорь застыл. Он не знал, что делать, и стоял в нерешительности. Он даже дышать стал ртом, чтобы сопение не выдало его присутствия. Не найдя опоры в воздухе, девушка опустилась на пол и, положив одну руку на колени, а голову на неё, продолжала всхлипывать, водя свободной рукой по бархатистому полу, как будто рисуя сложный и невидимый рисунок. Сквозь всхлипывания прорывались звуки, похожие на сжатое, задушенное подвывание. Жалкие, больные.

От этих звуков Игорь начал приходить в себя. Он сделал шаг, по направлению к незнакомке, ворсистый пол деликатно поглотил звук его движения, затем ещё шаг, ещё… Он уже отчетливо видел её тонкую шею под тугим узлом волос цвета вороньего крыла, собранных сзади. Он зацепился взглядом за двигающиеся по полу изящные, очень длинные и тонкие пальцы её руки. И ещё он чувствовал в воздухе почти неуловимый, но нежный и терпкий запах. Запах. Онемевшее тело пробудилось, и появилась куча вещей, которых невозможно было в себе перебороть: зачесался нос, затылок, рот наполнился слюной, руки запросили движения. Он тянул время, терпел сколько мог, но, не выдержав, поспешно сглотнул. Звук разнесся в его голове нестерпимым грохотом и, убоявшись быть пойманным за подглядыванием, он быстро произнес: «Привет». Слово прозвучало глухо и тихо, но женщина вскочила как от выстрела, резко повернулась и испуганно уставилась на него. Игорь сделал шаг на встречу и… понял, что пропал окончательно.

Он смотрел в её темные, блестящие глаза и не мог насмотреться, он никогда в жизни не видел ничего красивее. Поднятая её движением волна нежного аромата выплеснулась на него, обдала его, заставляя сердце замереть и сжаться. Выхваченные в первые мгновения черты лица отложились где-то в голове как элементы оформления глаз, но сейчас он не замечал оформления, оно ушло на второй план. Он не видел лица, губ, носа, только Глаза, расширенные от удивления, бесконечно темные и живые, влажные недавней слезой и напуганные, смотрящие снизу-вверх и втягивающие в себя темным рисунком зрачка. Пропасть глаз и дурманящий аромат. Его взгляд, на доли секунды выныривая из глубины, мог различать подрагивающие ресницы, обрамление бровей. Он не мог говорить, не мог думать, не мог стесняться глупой позы, в которой стоял парализованный и ошарашенный.

Где-то внутри, очень глубоко, начал движение страх.

Стремительно поднимаясь и забирая на себя внимание, страх начал разрастаться. Это был неосознанный страх, подсознательный страх, из которого вылупился вполне понимаемый страх потери. Игорь начал осознавать, что это свидание может и должно закончиться. Он понял, что отдал бы всё, только бы не нашлось силы, которая прервет этот момент, вот сейчас, не разорвет эту сцепку взглядов. Но…, страхи неизбежно исполняются. Она сама сделала это – глаза-колодцы несколько раз испуганно моргнули, скрылись, разрывая взгляд движением головы. Вырвалось: «Ой», и девушка начала отходить. Она сделала несколько шагов, пятясь задом, а потом развернулась и всё быстрее и быстрее пошла к своему выходу. И, уже у двери, побежала.

Игорь стоял и ничего не понимал, не воспринимал, не думал, пока вместе с металлическим щелчком замка до него не дошло главное – «ОНА УШЛА». Первый взрыв паники был ужасным, отупляющим. Игорь рванулся к двери, но к его несчастью, в этот раз автоматика не допустила сбоя. Стекающая с сознания паника возвращала силу разуму, но от этого становилось только хуже.

Внезапно до него дошел весь ужас ситуации – он не знал – кто она, у него не было шансов найти её! Он не сможет увидеть, узнать её в этих долбанных железяках! Его снова охватила паника. НИКОГДА – это слово, напитанное безысходностью, он пытался отогнать, ища выход в жуткой сосредоточенности путаных мыслей. Но слово «НИКОГДА» снова долбило его в голову, разрывало его изнутри, в животе возникла противная сосущая пустота. Что же произошло? Почему он, как идиот, стоял и пялился вместо того, чтобы спросить её – кто она, как её найти? Почему он не побежал за ней? Почему дал захлопнуться этой проклятой двери?!

«Как же теперь?» – прозвучало внутри него тихо и отчаянно.

Колени Игоря подогнулись, он опустился на пол и завыл. Завыл тоскливо и одиноко, ослепленный и беспомощный. Влюбленный человек в мире, не рассчитанном на любовь. В мире, рассчитанном на индивидуальную радость…

Игорь не помнил, как он вышел, как пришел на работу. Всё, что он осознавал, это принесенный им в Шелл аромат встречи, её аромат. Спроси его, как прошел день – он бы не смог вспомнить. Его разум разделился на две части: активную, не признающую поражения, которая требовала действий, поисков; и вялую, пассивную, для которой уже всё стало ясно. Каждая из них на какое-то время завоевывала пространство в его голове, выгоняя вторую. Но соперница скользкими и извилистыми путями снова водворялась и царствовала в сознании мужчины до очередного переворота. В этом кошмарном бою существовало ещё какое-то неуловимое чувство, которое зародилось ещё на белом полу «реальки» и жило само по себе, подпитываясь круговоротом надежды и отчаяния. Это чувство несло с собой какую-то больную радость, удовольствие. Оно горячо плескалось внутри, и каждый пик, каждая волна этого чувства несла на себе сладкую боль, и каждый отлив сопровождался горьким восторгом. От этого незваного коктейля Игорь блаженствовал и сходил с ума.

Активная часть сознания стала сдаваться, забитая безжалостной логикой противника, и в поисках соломинки выискивала любой предлог, чтобы сбежать от реальности и как-то прекратить эти муки: сеть? футбол? У меня же лекция… сейчас, уже началась! Он совсем забыл про лекцию, про вчерашние эмоции, которые сейчас померкли и не казались уже такими яркими. Всё, что создавало его жизнь до этого дня, казалось лишним и ненужным. Но лекция была поводом уйти от реальности.