Читать книгу Музыка перемен. Книга вторая - Ксения Нихельман - Страница 16

– Тебе пора! Скоро третий звонок прозвенит! – Я с огромным усилием оторвалась от губ Пьеро. Мы никак не могли расстаться на время спектакля, будто не виделись вечность. Пьеро, одетый в сценический костюм, должен был готовиться к выходу, а я не могла отпустить его: сетовала, что ему пора, но тут же притягивала к себе и таяла в поцелуе. – Пье! Иди уже! Тебе достанется из-за меня!

Последний раз, чмокнув меня, Пьеро буквально полетел вглубь закулисья, бросив напоследок, что ему безумно жаль, что я сижу так далеко в зрительном зале, и он не может видеть меня.

Чтобы не опоздать к началу, я ускорила шаг и, прорываясь сквозь толпу опаздывающих, поспешила занять свое место. По доброй традиции на соседнем сиденье уместился Артем. Восхищаться своими возлюбленными из зала для нас стало привычкой. До представления мы с Артемом успели прогуляться, обсудить последние новостные веяния; я любила проводить с ним время. Между нами установилась взаимная симпатия, которая плавно перерастала в крепкую дружбу.

– Синьора Брандоллини, хватит отвлекать артистов! – подразнил меня Артем. Я плюхнулась рядом, кладя голову ему на плечо. Синьорой меня звал только Артем, это был наш с ним маленький секретик. Должна признаться, что столь почтенное обращение, связанное с фамилией Пьеро, мне сильно льстило и доставляло превеликое удовольствие. Как и любая девушка, я представляла предсвадебные хлопоты, свадьбу, детей, одним словом, вила вокруг любимого гнездо. И как бы не отмахивалась от навязчивых мыслей, тем соблазнительнее был запретный плод. Но однажды ночью, устав рисовать безоблачное и счастливое будущее, сказала себе: «Я буду счастлива без свадьбы и прочей ерунды ровно столько, сколько этого пожелает сам Пьеро. Отведет нам Бог долгую совместную жизнь – я возблагодарю небеса, если суждено расстаться, то так тому и быть». Мысль о том, смогу ли я пережить разрыв, я отогнала прочь. Зачем думать о конце, если мы только в начале пути?

С минуты на минуту должен раздаться третий звонок. Я заняла позу поудобнее и приготовилась погрузиться в театральную магию. Извиняясь, к свободным двум местам рядом со мной протискивалась молодая пара. Первой ко мне подсела привлекательная девушка на вид около тридцати, в красивом зеленом и длинном, почти до пят, платье. Я посмотрела на ее счастливого кавалера, желая оценить, кому досталась эта женская красота. Несколько секунд я тупо разглядывала мужское лицо, чуть волнистые темные волосы, широкоплечая могучая фигура. Когда мужчина искренне улыбнулся и поприветствовал меня, я, наверное, выглядела дурочкой, потому что увидеть Влада здесь и сейчас в полный рост было полной неожиданностью.

– Привет, – пролепетала я.

С меня Влад перевел взор на сидящего рядом Артема, и вот тут его лицо просияло радостью. Через меня он шагнул к нему. Артем приподнялся и пожал его руку в ответ. Они приветствовали друг друга, а значит, были знакомы. Я чуть не выругалась вслух в святейшем храме искусства. Откуда они знали друг друга? Что их могло связывать? Меня впечатлила радость Влада к Артему, как он был рад его присутствию, будто повстречал давнишнего знакомого. Они перекидывались фразами, не обращая внимания ни на меня, ни на блондинку в зеленом, которая достала из сумочки зеркальце и разглядывала макияж и прическу. Оригинально, подумала я. Вот уж не подумала бы, что земной шарик так мал, дабы свести этих двоих, абсолютно разных мужчин.

Наконец, прозвенел последний звонок, стал гаснуть свет. Влад закопошился с блондинкой, меняясь с ней местами, теперь он сидел рядом со мной и расспрашивал о предстоящем спектакле: о чем, кто играет, сколько актов, сколько по времени. Кто-то сверху прыснул на нас, чтобы мы замолчали. Повинуясь, я сделала знак Владу не беспокоиться – им обязательно все понравится. Влад кивнул и, низко согнувшись до моего уха, прошептал, обжигая горячим дыханием, что сильно волнуется. Ведь он первый раз услышит Макса и боится чего-нибудь не понять в исполнении, чем сможет огорчить друга. От услышанного меня пронзило дрожью, я вся затряслась, руки зачесались разгромить чертов зал, чертову сцену с декорациями. И чтобы проверить, повернулась к Артему. Пустым взглядом тот наблюдал, как его собственные ладони разглаживают невидимые складки брюк. На сцене показался брат, разодетый, как щеголь, с блестящими озорными глазами. Он затянул свою «песенку», в то время как Артем даже не поднял на него головы, казалось, невидимыми складками он восхищен больше, чем Максом. Готова была поспорить, Артем даже лишился слуха, чтобы не участвовать в творившемся безобразии. Ну, Макс, ну, сукин сын! Влад и Артем, мужчины из разных миров, один, взирающий с широко открытыми глазами и улавливающий каждый звук, другой, как бледный призрак, боящийся взглянуть на любимого. Эти двое никогда не знали друг друга – им не суждено было знать друг друга. Их познакомил один единственный человек, в которого бы я запустила тяжелым предметом, чтобы неповадно было так издеваться над людьми.

Весь первый акт я просидела, обкладывая благим матом про себя Макса! Как заложница, заключенная между его прошлым и будущим, как долбаное настоящее старшего брата!

После первого акта свет в зале зажегся, и я глупо понадеялась, что со светом ситуация прояснится. На самом деле окажется, будто я просто задремала, мне приснилась удивительная штука – бывший дружок братца вместе со мной в зрительном зале. Это должен был быть сон! Но Влад восторженно разглагольствовал о представлении с блондинкой и явно намеревался втянуть нас с Артемом в разговор.

– Владислав сказал, что вы сестра артиста, играющего главную роль, – девушка обратилась ко мне.

– Да-да. – К сожалению, от переизбытка чувств, я не запомнила ее имени. Влад с Артемом вышли в коридор беседовать, я постоянно оглядывалась назад, не возвращаются ли они? В присутствии Артема мне было гораздо спокойнее и увереннее. Он мог подхватить любую тему для разговора, влиться как ручеек в реку и обратить все внимание на себя.

– Я очень люблю театр. И ваш брат мне очень нравится, он невероятно талантлив. Я даже несколько раз дарила ему цветы. Сколько ему лет?

– Двадцать семь.

– Надо же, младше меня. Он настоящая звездочка. Мы приходим сюда с подругами, иногда я прихожу одна. Знаете, в последнее время редко встретишь мужчину, который бы пригласил женщину в театр. Посмотрите на ряды, кругом женское общество.

– Да-да, я заметила, – повторилась я.

Мои мысли были далеки отсюда, я кивала и вторила ее словам, возможно невпопад. Девушка восхищалась талантом моего брата, любовалась его сценическим образом, охала да ахала, распевая дифирамбы. Ее красивый голос, правильно поставленная речь, что выдавало в ней женщину образованную, ее милые черты лица сгущались и пропадали в густой дымке. Мир вокруг меня сужался, происходило немыслимое: от миловидной блондинки оставалось расплывчатое пятно, в зале звенели голоса разговаривающих, как ультразвук, что вот-вот прорвет ушную перепонку. Все наполнилось вязким дымом, и я перестала видеть истину. Театр, вокруг один театр, и блондинка, и Влад, и Артем, и я часть театра, часть спектакля. «Владислав то, Владислав се, ваш брат замечателен, мы с Владиславом, как ваш брат превосходно играет, а как поет». Я почувствовала, что от ее словесного потока на мою голову навалилась тяжесть, сдавило черепную коробку, сейчас расплющит череп и мозговым веществом забрызжет ее зеленое платье. Я покрепче сжала губы, чтобы ненароком не рявкнуть бедной женщине: «Да заткнись ты уже! Перестань расхваливать моего брата и найди себе нормального мужика!» Я боролась с противоречивыми чувствами отрезвить девушку и пожалеть ее, наорать на нее за слепоту и прижать к себе в утешение. Как жестока с нами жизнь! «Ты боготворишь моего брата, а он крутит задницей перед твоим парнем и своим! Он выставил дураками всех нас! Меня, любимую сестру, потакающую его молчанию, тебя, потому что для него ты пустоголовая кукла с накрашенным ртом, и твое восхищение для него не более жужжание мухи над ухом, потому что Макс уведет твоего парня. Да, да, да! Уведет, потянет за ремень брюк за собой и сожрет его, как сожрал Артема, что от последнего осталась бледная тень! Он презирает всех присутствующих в зале, потому что играет только для Влада. Макс снова выбрал его, а ты, глупая дура, не замечаешь, с каким вожделением твой мужик следит за моим братом и не удосуживается подобным взглядом одарить тебя, разодетую и раскрашенную, как праздничный стол!» Во мне кипела злость, я сердилась на брата, мне до слез было жаль Артема, застрявшего между жерновами. Брат его сотрет, сотрет, безжалостно сотрет в пыль.

– Владислав предпочитает … – не унималась блондинка.

«Член, большой мужской член предпочитает твой Владислав! И у него это написано на его роже!» – мысленно ответила я ей. За что так с людьми беспощадно играет судьба? Я предпочла бы выколоть себе глаза и залить воском уши, но только чтобы избавиться от участия в перипетиях судьбы. Почему всегда кто-то должен страдать, зная о страдании или даже не догадываясь о них? К счастью, вернулись мужчины и заняли свои места. Прозвенел звонок, открылся занавес, и я снова оказалась между двух огней.

Второй акт показался мне еще хуже. Меня одолевали разные мысли: накатывала ярость, ей на смену приходило сочувствие, потом я впала в бешенство, закончилось все отчаянием и полной безнадегой. Что происходило вокруг? Что затеял мой брат? Я вспоминала нашу первую встречу с Владом, как он стыдился моего общества, вспыхивал от каждого моего случайного прикосновения. Я могла бы сравнить себя с блондинкой, с ее нежным голосом, милыми чертами лица, мягкими волосами, пышной грудью, округлыми бедрами, и, не сомневаясь, должна была признать свое поражение перед ней. Она старше, образованнее, мудрее, красивее, а я девчонка. «Дерзкая» – так сразу определил Артем, когда меня увидел; «твой поганый язык» – такую дал мне характеристику Удальцов. Но разве сейчас Влад, находясь рядом с эталоном женской красоты, пускает на нее слюну? Когда она пускалась что-то объяснить ему, он отводил голову в сторону или утыкался в телефон. От меня также не ускользнуло, какую длиннющую дистанцию он держит между ней и собой. Несколько раз во время спектакля девушка пыталась взять его за руку, он просекал ее желание заранее и делал вид, как будто у него что-нибудь чешется. Я приметила легкое движение ее пальцев, погладивших его коленку. Влад тут же нагнулся ко мне, спрашивая сущую чепуху, при этом усаживаясь боком, отводя от нее ноги и утыкаясь в мои. И это не было боязнью прилюдно показывать свои отношения, он намеренно избегал женского внимания, а тем более ласк. Ни о какой близости между ними и речи не могло идти! Единственный способ завоевать блондинке этого мужчину, пожалуй, выкрав его паспорт. Но самое страшное, что Влад сам не подозревал, каким очевидным становится его влечение к Максу. На его лице был особый отпечаток, отпечаток многолетнего молчания. Точно таким же отпечатком был отмечен и Макс.

Я видела брата с детства, он рос и менялся на моих глазах. Изменялось тело, голос, повадки и привычки, но неизменным был отпечаток. Даже если Владу открыто заявить, что он является не таким как все, то мужчина не поверит, сочтет за насмехательство над ним, закроется в себе, сойдет с ума и вскоре мысли убьют его. Умрет он не от того, что кто-то осмелился подтрунивать над ним, а из-за того, что прозвучала страшная правда.

Я перебирала в памяти воспоминания. Помнила, как вспыхнули глаза Макса в присутствии Влада. Я тогда назвала это влюбленностью. Корила себя, что позволила разлиться надежде в сердце брата на отношения с Владом, посеяла зерно раздора, и вот оно дало всходы. А разве я была не права, не ошиблась в натуре Влада? Да, пока он не беспокоится, держит при себе блондинку, доказывая себе и Максу, что полноценный мужчина с традиционными взглядами, правда, шарахается от женщин, но что с того? Для мужчины же главное доказать. Макс тоже хорош гусь! Клялся мне в новогоднюю ночь, что настало время снимать розовые очки, смотреть на реальное положение вещей, где он и где Влад, ничего невозможно между ними. Тут ниоткуда появился Артем – лекарство для брата. Как Макс ловко все придумал: из двух зол выбрал меньшее. Пошарил в прошлом, отыскал влюбленного в него парня, пустил в дом погреться, как бездомное животное, а теперь выжидает удобного случая выпнуть его за дверь. Как же горько я ошибалась, проводя параллели между Костей и Максимом, разбирая их на клеточки: Костя плохой, а Максим хороший, Костя злюка, а Макс добрый мальчик. Теперь все грани отличий стерлись, они братья – одна плоть на двоих. Оба использовали любящих их людей для достижения своих целей. Я с ужасом поняла, что тоже являюсь этой плотью.

Максим влюбился во Влада еще мальчишкой, возвысил его над другими мужчинами и шел с его нерушимым образом по жизни. Но кого он любил? Мужчину, неспособного разобраться в себе, ничего не создавшего и не сохранившего, а только боявшегося все и всех. И скрылся Влад, потому что испугался. Неужели Максим не понимает, что погоня за счастьем бесполезна? За счастьем не гонятся, оно приходит свыше, дается раз и навсегда, а не стучится второй раз, чтобы растравить душу своим вкусом. Разве Максим не видит, что его счастье рядом? Протяни руку и возьми, а не защищайся им, как щитом от неудавшихся любовных попыток.

В зале гремели аплодисменты, а я, кажется, познала жизнь, какая она есть на самом деле. Предать или предаться, обмануть или обманываться. Все зависит от нашего собственного выбора. Мужчина со сцены предавал и обманывал, сидящий слева мужчина все знал, но обманывался дальше. Мужчина справа не знал ничего, но скоро его постигнет та же участь. Все мы пешки, куколки в азартной игре кукловода, улыбающегося со сцены. В этой поганой игре только двоих ждет счастье, а третий? А третий лишний. Что же, ты Макс, задумал?

Мы стали выбираться в холл. Я шла позади Влада, намеренно замедляя шаг. Я обязана была увидеть брата и поговорить с ним. Боялась, что Влад заметит мое отставание, спросит, в чем дело, узнает, что можно пробраться в гримерку, загорится желанием.

– Вы не идете в гардероб за вещами? – Влад обернулся на нас.

– Да, идем. – Ответил Артем. Я всучила ему жетон и пошла наведаться к брату.

Нужно было незаметно проскочить мимо Пьеро, чтобы сразу попасть к Максу. Максим уже был на месте, полураздетый, в одних концертных брюках, всклокоченный от моего внезапного появления. По безволосой гладкой груди рассыпались мелкие капельки пота, подтянутый живот, очерченный упругими мышцами. Тяжелое и прерывистое дыхание, вырывающееся из красивых губ, влажная копна темных волос. Он излучал энергию, которой заполнял сцену, и сейчас я ощущала ее на себе, она хлесткими ударами била мне в лицо, руки, грудь, живот. Вот в чем секрет, мой брат сгусток энергии, не мужчина и не женщина, мощнейший сгусток, облаченный в идеальную форму, которая порабощает и мужчин и женщин, они тянутся магнитом к его телу.

– Что за цирк ты устроил?

– Как ты со старшим братом разговариваешь, – хмыкнул он.

– Другого тона ты не заслуживаешь! Когда собирался сказать, что снова путаешься с Владом? Еще и с Артемом его познакомил, пригласил на спектакль, на наши места!

– А ты не заметила рядом с Владом наличие женщины? – Макс осмелел и поднял на меня голос. Я заметила, как он напряжен, мышцы подрагивали, грудь часто вздымалась.

– Запугиваешь?

– Не лезь, это не твое дело.

Передо мной был не мой любимый брат, я не узнавала его. Злой, нервный мужчина, кусающий губы. Куда подевался мой Макс?

– Ты с огнем играешь! Учти, когда Артем тебя бросит, а Влад сбежит, ты останешься один. Никому не нужный. Выбрось из головы Влада, он не опора, даже не друг, он трус. Он никогда не признается ни тебе, ни себе!

– Много ты знаешь! Я сожалею, что посвятил тебя в свою жизнь, надо было молчать! Твои советы – это чушь собачья, оставь их при себе, а лучше займись своей жизнью и не суй нос в мою.

– Какой же ты бесчувственный, эгоистичный…

– Подонок? – Макс ухмыльнулся, сверкнув глазами. Я застыла напротив него с разинутым ртом. – Я и сам знаю.

Я резко развернулась и направилась к двери. Больше говорить было не о чем. С братом творилось что-то невообразимое, и чтобы прекратить разгорающуюся ссору между нами, я приняла решение оставить его. Лучше остановиться, закрыть рот и не дать воли наговорить кучу гадостей, о которых после каждый из нас пожалеет. На полпути меня остановил брат, он схватил меня в охапку и дрожащим голосом зашептал извинения, затем медленно сполз вниз, оказавшись на полу.

– Пожалей меня, – молил он. – Пожалей меня! Как в детстве, забери меня к себе. Только ты так умеешь. Не слушай, что я говорю, все не так, я люблю, люблю тебя.

Я не верила своим глазам. В голове царил сумбур, мысли в беспорядочном потоке кружились, вытесняя одну за другой. Я прижала к себе старшего брата, как маленького мальчика, гладила по влажной спине, целовала в плечо, а он трясся и всхлипывал. Его сильные братские руки превратились в тоненькие лихорадочно дрожащие веточки – вот-вот с хрустом сломаются, крепкая спина подрагивала. Я поразилась, как изменилось время. Неожиданно сзади подкралось то самое худшее время, когда мне, младшей сестре, приходится спасать старшего брата, прятать маленький комочек одной со мной плоти от горя и несчастья, от путаницы, которую он сам заварил.

– У тебя жар, ты весь горишь! – Макс крепко прижимался к моей груди, и сквозь ткань я ощущала жгучий огонь, вырывавшейся из его груди. Языки пламени выжигали брата изнутри и больно ранили меня. Я ошиблась, обвинив Максима в организации жестокой затеи, он сам оказался в центре пожара, не ведая как усмирить пламя.

– Я больше не горю, я сгораю.

Тихим голосом, словно боясь, что его услышат неведомые силы, он прошептал, что одиночество неизбежно настигает его, наступает на пятки, хватает его за волосы на затылке и отбрасывает назад в пучину тьмы. Он обречен быть одиноким, никого не будет рядом с ним: ни Влада, ни Артема. Так бывает, судьба вкладывает в руки одновременно два подарка и просит сделать выбор, отгадать какой из двух принадлежит только тебе, а ты уже привязался, любишь их обоих, что сделать выбор равносильно разорвать сердце напополам. А вдобавок Пьеро украл меня у него, продолжал Макс, но он счастлив за меня.

– Ты не слушай меня, когда-нибудь все закончится. Когда-нибудь я лишусь всего, но ты не бери с меня пример. Береги Пьеро, люби, заботься, не отпускай его ни на шаг.

Максим уткнулся лицом в мои ладони и замер, перестал дышать, словно оставил мне завещательное напутственное слово и умер.

– Вот что! – Наконец, смогла я собраться с мыслями и силами. – Возьми-ка ты неделю отпуска, и поезжайте куда-нибудь загород с Артемом. Только вы вдвоем, никаких родственников, никаких друзей, ни звонков и телефонов. Ты увидишь, все сразу наладится.

– Я так и сделаю, но после открытия площадки.

– Какой еще площадки?

– Я позже расскажу, когда успокоюсь. Позови его.

Я поднялась и потянула за собой брата. Он должен встряхнуться, хватить жалеть себя и свои несбыточные мечты. Раз судьба, злая старушонка, требует выбора, значит нужно его сделать.

Выйдя в холл, я обнаружила троицу ждущих. Понятное дело, Артем ждал Макса, а эти двое, несостоявшиеся любовники, кого ждали? Нет, Владислав, однажды ты уже упустил шанс, убегай снова. Мимоходом шепнула Артему, что Макс зовет его. Тот поспешно удалился, и мы остались втроем. Я извинилась, что им пришлось долго ожидать, попросила еще раз прощения, – ждали они напрасно, и лучше им продолжить свидание вдвоем за пределами театра. Все время, пока я говорила, Влад смотрел на меня свысока и иногда покачивал головой, как бы задавая немой вопрос: «Чем же я тебе не угодил?» Наверняка, ощущая мой гнев, он фальшиво вел себя сдержанно и тактично. Влад не был дураком и осознавал, что я в курсе его зарождавшихся отношений с братом, на которые они повесили смешную табличку «дружба», видел какое предпочтение, я отдаю Артему. Я была уверена, скрывшись за дверями, эта парочка разбредется по разным сторонам, каждый войдет в пустой дом, перед сном закроют глаза, – в глазах Влада застынет образ Максима, так сильно впечатливший его, в глазах блондинки задребезжат слезы от отчаяния, года перевалят за тридцатник, а еще один мужик сорвался с крючка.

– Прошу прощения за не скромный вопрос, но я спрашиваю не для себя, а для одной моей подруги. Она с недавнего времени питает чувства к одному из артистов, он буквально с нового года появился на сцене, однако уже произвел неизгладимое впечатление на женщин. У него не русская фамилия, Брандоллини, я правильно назвала? Он сегодня играл друга главного героя. – Перед уходом спросила меня блондинка.

– Что? – переспросила я. В моей голове что-то щелкнуло. Что имел в виду Макс, когда говорил, чтобы я берегла Пьеро. От кого? Кто должен причинить Пьеро зло? Почему кто-то питает к нему чувства и сколько таких? Пьеро мужчина, а вокруг много женщин, следящих за чужим счастьем. В груди засверлила боль от жжения, будто я подхватила искру от брата. «Не отпускай ни на шаг, береги его». Кто посмеет украсть Пье у меня?

Блондинка заужималась, заулыбалась, будто клянчила деньги в долг:

– Я имею в виду, свободен ли он?

– Нет.

Я бросила гневный взгляд в сторону Влада, мол, уведешь ли ты ее отсюда или она вечность будет сватать моего, моего Пьеро, который замаячил в коридорах. Страх прокатился по мне волной, я поспешила распрощаться.