Читать книгу Релокейшн - Лес Ситдик - Страница 12

Адамов не смотрел на то, что делали его руки. Они щедро плеснули в два бокала, подхватили их за тонкие ножки и, колыхая солнечными бликами, понесли, несли, несли…

– Вино-о-о? – насмешливо протянула Орлет. – Два бокала? Тебе и мне?

– Да, ладно! Если не хочешь, давай Итона вернем.

– То есть ты будешь пить в любом случае, правильно я понимаю?

– Пить! Скажешь тоже, пить! Пить – это коньяк, виски, водку, самогон на крайний, а вино – это… как ты там говорила?

Орлет вздохнула. «Ну, почему все повторяется? Почему мы ходим по кругу, не имея возможности выйти из давно приевшихся форм общения…» И, не успев додумать, Орлет вдруг со всей ясностью увидела движение своего тела. Оно сделало шаг навстречу плавающему в бокале солнцу и сомкнуло пальцы на тонкой хрустальной ножке.

– Метафизика. Я говорила, что вино – это метафизика. – Орлет наблюдала за раскрытием букета. Именно наблюдала, поскольку летучие, ароматные, невидимые уже начали свою работу, соединяя и притягивая, обогащаясь и видоизменяясь. – Хорошему вину нужны разбуженные рецепторы, – беглый взгляд в сторону Адамова, – способные воспринимать тончайшие оттенки переплетающихся вкусовых изменений, понимаешь? Ему нужен спокойный, воспитанный ценитель. А вот страстные натуры превращают вино в безумие, низводят его до пошло-бытового уровня, вливая в себя литрами, теряя смысл и предназначение напитка, а впоследствии и собственной жизни.

– Ой, как грубо, Орлет! Как грубо!

– А по-моему, очень аккуратно.

– Это ведь обо мне?

– Это я в целом. Просто рассуждаю. Могу я просто порассуждать?

– Нет. Ты – не можешь.

– Могу. И я вот так рассуждаю: вино – это чудо в чистом виде! Мы его воспринимаем как должное, привычное. Узко очень воспринимаем. Утилитарно. А это, между прочим, эталонный синергетический процесс. Виноградная лоза, соединяя небо и землю, запускает в глубины корни-вены и, как художник, оставляет нам на память природное полотно своих настроений, соединенное с энергией человеческих рук. Все влияет друг на друга, и от качества этих влияний будет зависеть результат.

– Это как раз то, что мне нужно! Качественное влияние и нужный мне результат.

Орлет молчала, подвесив паузу и давая возможность Митхуну наконец сказать то, для чего ее позвали. Собственно, ради этого она здесь, а не для того, чтобы пить вино и говорить о вечном. «Однако быстро он начал, похоже, что это действительно срочно».

– Пришли срезы предварительных опросов, – продолжил Митхун, мгновенно собравшись и убрав с лица игривую легкость. – Рейтинги упали. По всем пунктам. Нужно организовать внеочередную «Смену». Промыть им всем мозги хорошенько. Осчастливить, объединить, подкорректировать, все, что ты так хорошо умеешь.

Орлет поднесла к губам бокал. Фруктово-цветочная нежность томно растеклась, чуть задержавшись на языке, и тут же изменилась, заиграв другими красками.

– Все меняется, – произнесла она вслух, – как вкус вина. Все меняется, и это нормально.

– Я полжизни угрохал на то, чтобы быть там, где я нахожусь, – с жаром продолжил Митхун. – Рядом со мной люди, которые привыкли жить так, а не иначе. Я за них отвечаю. Я обязан обеспечить им привычный уровень жизни.

– А почему ты решил, что они без тебя пропадут?

– Какого черта, Дитрих, ты со мной или нет? Я хочу, слышишь, я хочу, – уже кричал Адамов, – внеочередную «Смену обстановки».

Орлет чувствовала рокочущую, волнообразную энергию гнева. Своего гнева.

– Неужели это так трудно понять? – брызгая слюной, орал Митхун. – С тобой или без тебя я это сделаю!

«Лучше уж со мной», – пронеслось белкой-летягой в голове у Орлет.

– Это будет дорого. Очень дорого, ты должен это знать, Адамов. Графики «Смен» и лучших творцов расписаны на годы вперед. Нам придется как-то договариваться.

– Вот это я понимаю, вот это уже похоже на разговор. Договаривайся, Орлет. Договаривайся.

Орлет с большим трудом успокоила свою первую вспышку клокочущего недовольства.

**Это такая ситуация дурацкая. Как только я для себя решила, что больше не хочу тратить свою жизнь на этот маскарад, тут же появляется новое красочное действие. Барабаны стучат, перья взлетают, тебе бы в сторону отойти, чтобы пропустить этот цветной поток, но, пока ты размышлял, он увлекает тебя за собой. И это не твое решение и даже не твое желание. Понимаешь, о чем я? И теоретически я, конечно, могла отказаться. Но я не могла. Вот этот элемент неожиданности, который невозможно ни предсказать, ни предвидеть, он ставит тебя в безвыходное положение. И первая реакция – это всегда негатив и раздражение. Тем более тогда, когда ты собрал все силы для того, чтобы закрыть эту старую дверь. Я думала, сейчас я изменю свою жизнь до неузнаваемости, покончу с тайнами, займусь живописью, выйду замуж, в конце концов. И – на тебе – опять цыгане с медведем…**

«Просто прими все как есть. Настройся, и в путь», – уговаривала себя Орлет, садясь в приехавший за ней кэб.

– Что будете слушать во время пути? – спросил приятный женский голос оператора кэба.

– Карл Дженкинс. Палладио. Первая часть.