Читать книгу Пещера - Лев Протасов - Страница 6

На северной окраине землю продырявили тремя неглубокими шурфами4. По кромке берега вырыли водоотливные каналы, сконструировали несколько многоканатных подъемных машин для перемещений под землей рабочих (это уже под чутким руководством Андрея Михайловича), принялись постепенно углублять ствол первой шахты, извлекая из нее порции почвы и грязи. Поначалу все это сбрасывали в речное русло, однако когда уровень воды поднялся до опасной отметки, стали оставлять на берегу – так за месяц-другой образовался довольно высокий терракот. После окончания работы его предписывалось разровнять, но почему-то никто не захотел тратить на исполнение данного предписания ни силы, ни время – он и до сих пор высится на берегу, слегка обветренный, усевший метра на полтора-два.

Прошло полгода или около того с момента приезда Лигниных, когда все три рытвины на разной глубине достигли наконец месторождения. Сам город вырос ненамного, а после того, как наладили поставку угля, расти перестал вовсе – все средства направлялись на техническое обеспечение шахт, дальнейшее их углубление и найм новой рабочей силы.

При прохождении ствола второй шахты с самого начала возникли осложнения в связи с большим скоплением подземных вод, потому к ней пришлось подводить систему водооткачки. Тогда почему-то не учли, что в здешних краях, влажных, повсеместно заболоченных, чрезмерная сырость может принести немало хлопот.

Тем не менее, проблема была решена, и три года назад, после безупречной работы предприятия, обнадеженные столичные власти выделили некоторую сумму на строительство дробильно-сортировочной фабрики. И строительство тут же началось. Довольно быстро вырыли котлован, залили фундамент, сделали первый ярус, но до второго так никогда не дошли вследствие внезапно начавшихся по весне ливней.

Бороться с яростным потоком, обрушившимся на мир и в течение нескольких суток затопившим стволы всех трех шахт, не представлялось возможным. Работа прекратилась до середины августа. К тому времени один шурф невозможно размыло, и пришлось довольствоваться двумя оставшимися путями добычи. Но те были неглубоки, приносили угля гораздо меньше, чем пришедший в негодность (его называли «основной жилой»), а на восстановление, ясное дело, средств не нашлось – вложено, мол, в бесполезную фабрику.

Проект функционировал до октября, как бы по инерции, и полностью сошел на нет после возгорания складских помещений, причины коего не установлены до сих пор.

На тот момент в обязанности Андрея Михайловича, по странному стечению обстоятельств, входило управление всеми рабочими бригадами. Дело заключалось в том, что, кроме него, высших чинов, равно как инженерных кадров, не осталось – почуяв неладное, они исчезли один за другим. Андрей же Михайлович, никогда ранее не занимавший руководящих должностей, повышением ужасно гордился, поручения, присылаемые из столицы в письменном виде, исполнял усердно, с необыкновенным рвением, не понимая того, куда все катится.

Среди местных между тем вспомнили о сомнительном пророчестве – огненный столб и все такое прочее.

Обстановка накалялась. Всякий день мог завершиться расправой деревенских над праздно шатающейся группой рабочих или наоборот. Из глубин человеческого сознания на поверхность выполз страх – двери в домах стали запирать; каждая жена дожидалась мужа с нетерпением, панически боялась, что он не вернется, да грешным делом помышляла о том, как ей предстоит кормить детей и что с ними со всеми без защитника станется.