Читать книгу Зачарованная - Laura Thalassa, Лора Таласса - Страница 3

Выхожу в ночную прохладу. Дверь участка ППС с шипением закрывается за спиной. Волосы мои висят сосульками, кожа липкая от пота и крови, черное платье в нескольких местах порвано.

Я определенно являю собой картину поражения.

Мемнон шагает рядом, держа руку на моей пояснице. Если я поражение, то он чистейшая, незамутненная победа.

– Ну, и какие у тебя на меня планы? – спрашиваю я.

Поскольку планы, несомненно, есть. Это, как-никак, его ночь. А я так, случайный пассажир.

Струйка синего дыма обвивает мою талию, точно призрачная рука, и внутри меня раздается голос, жестоко интимный.

Мы с тобой идем домой.

Готова поспорить на все свои деньги, что он имеет в виду не мой дом. А значит… я увижу его жилище.

Меня пробирает дрожь. Я не хочу туда, однако мне безумно любопытно, где же он обитает.

– Если там есть кровать, – я повожу рукой, – веди.

Я обязательно составлю какой-нибудь план мести. Завтра. А сейчас… сейчас – полная и окончательная капитуляция.

Шершавый асфальт парковки царапает ступни. Мемнон подводит меня к спортивному автомобилю.

– Это твоя машина? – Мой голос полон недоверия. Я знала, что у этого человека водятся деньги, но чтобы столько… – И сколько же голов ты обшарил?

Он, верно, отжимает у людей деньги, а те и не подозревают.

Его пальцы на моей спине становятся жестче.

– Дерзкая половинка, всегда ты думаешь обо мне худшее.

– Так ты меньше разочаровываешь.

Ну, почти. Планка постоянно снижается.

Ожидаю, что по нашей связи промчится жар гнева Мемнона, но он лишь громко и искренне хохочет.

– Est amage, мир вращается, времена меняются, но, слава богам, некоторые вещи остаются неизменными.

Хмуро смотрю на него: не собираюсь это обсуждать.

Перевожу взгляд на машину.

– Ты вообще умеешь водить?

В его глазах – заговорщицкий блеск.

– Я говорю на твоем языке и ношу вашу современную одежду. У меня есть машина и дом, и на моем банковском счете куча денег. Ну и как ты думаешь, умею ли я водить, Императрица?

– Я думаю, ты украл эту машину вместе с парой-другой навыков вождения.

– Тот, у кого сила, устанавливает правила, – напоминает мне этот вечный безжалостный повелитель.

Именно это позволяло Мемнону с такой легкостью перемещаться по древнему миру. Не только его ум, сила, беспринципность – его способность черпать знания у других сильно способствовала быстрому приспособлению.

Просто я до сих пор не понимала, насколько быстрому.

Он открывает для меня дверь машины. Внутри шевелится тень, сверкая во тьме янтарно-зелеными глазами.

– Нерон! – Я кидаюсь к своему фамильяру, переваливаюсь через кожаное сиденье, чтобы дотянуться до пантеры. Мы не виделись всего несколько часов, но я так беспокоилась о своем пушистом приятеле!

Он, наверное, тоже беспокоился обо мне, потому что тычется в меня носом слишком уж энергично для пантеры, гордящейся своей обособленностью.

Пока я тискаю своего фамильяра, Мемнон аккуратно запихивает мои ноги в машину и закрывает дверь с моей стороны.

Потом колдун открывает свою дверь и ахает.

– Нерон, – рычит он.

Отстраняюсь от пантеры и только теперь замечаю то, что уже заметил моя родственная душа.

Нерон разодрал салон в клочья. Искромсал заднее сиденье, усыпав все поролоном. Превратил в лоскуты кожаные спинки передних сидений. Даже панель управления, на которую я опираюсь, исцарапана.

Не знаю, насколько пантера разбирается в ситуации, сложившейся между мной и Мемноном, но, похоже, таким образом мой котик послал колдуна куда подальше, и я его полностью в этом поддерживаю.

– Ты хороший фамильяр, очень хороший, – шепчу я, поглаживая бок Нерона, а он трется о меня лобастой башкой. – Прости, что я тебя вот так бросила, – я говорю и об этом вечере, и о том, давнем, злосчастном, когда мы с ним вынуждены были расстаться.

Нерон продолжает тереться об меня. Сегодня мой большой котик необычайно снисходителен.

Слышу, как вздыхает Мемнон, и потоки его магии сгущаются в воздухе так, что, помимо шерсти Нерона, я ничего не вижу. Потом синева рассеивается, и салон машины вновь безупречен.

Колдун садится, втискивая массивное тело на место водителя, – и внутреннее пространство вдруг оказывается очень и очень тесным.

Я отпускаю Нерона, позволяя ему устраиваться на заднем сиденье, а сама пристегиваюсь. С ревом оживает двигатель, и Мемнон плавно выводит свою крутую тачку со стоянки на улицу.

Полагаю, этот колдун действительно умеет рулить.

Прислонившись лбом к стеклу, устало смотрю в темную ночь, глядя, как мимо проносятся фонари и укрытые тенями деревья.

– Когда ты собираешься жениться на мне? – тихо спрашиваю я.

Ну не могу я не спросить. Прямо перед тем как меня арестовали, Мемнон сказал, что мы поженимся немедленно. С тех пор как мы дали нерушимую клятву, прошло уже несколько часов, и я чувствую себя попавшейся на крючок рыбой, ждущей, когда ее выдернут из воды навстречу смерти.

Мемнон тянется ко мне, берет мою раненую руку, разворачивает ее рассеченной ладонью вверх.

– Не сегодня, est amage, не тогда, когда ты еще носишь отметины нашей битвы.

Я судорожно выдыхаю.

Не сегодня.

Какое облегчение.

Смотрю на рану, вспоминая, как вспорола ладонь его клинком, произнесла клятву и сняла проклятье. Порез начал затягиваться, но плоть вокруг него красная, воспаленная.

– Так когда? – настаиваю я.

Пальцы Мемнона мягко – мягче шепота – касаются пореза. Струйка его магии, скручиваясь, гладит рану, и кожа почти мгновенно стягивается, разглаживается – так, что через несколько секунд на ней не остается и следа.

– Посмотри на меня, Селена.

Это приказ, но я слышу мольбу. Мемнон хочет связи, хочет уверенности. В конце концов, в этом и заключался его грандиозный план. Он не мог воскресить прошлое, но сумел по крайней мере извлечь на свет мои воспоминания о нем. Полагаю, в основе всей мести колдуна лежало простое желание мужчины не чувствовать себя таким одиноким.

Я неохотно смотрю на него, а он на миг отрывается от дороги.

– Неважно, когда мы поженимся, маленькая ведьма. – Мемнон стискивает мою исцеленную руку. – Ни магия, ни время не разделят нас. – Глаза его сияют. – Мы как звезды. Вечны.

Спать я не собираюсь. Наоборот, твердо намереваюсь запомнить все улицы, ведущие к дому Мемнона, а потом и сам его дом в мельчайших подробностях. Но извилистые дороги через горы к северу от Сан-Франциско мягко укачивают меня, часы утверждают, что сейчас уже три ночи, и усталость берет свое. Возможно даже, несмотря на всю мою ненависть к Мемнону, что-то глубоко-глубоко внутри испытывает несказанное спокойствие оттого что я сижу в его машине: с ним и моим фамильяром.

Как бы то ни было, еще мили три, и мои веки смыкаются. Еще миля – и они больше не поднимаются.

Мой покой нарушается дважды – один раз, когда я чувствую, как меня поднимают сильные теплые руки, и второй, когда эти руки кладут меня на мягкий матрас и укрывают одеялом.

Снова проваливаясь в сон, я слышу у себя в голове эхо голоса Мемнона.

Расслабься, моя неистовая царица. Тебе не нужно больше сражаться. Со мной ты в безопасности.