Читать книгу Розовый дом на холме - Людмила Дорогинина - Страница 19

По окончании первого класса мама посетила родительское собрание, это было ее первое и последнее собрание. В дальнейшем мои родители никогда не приходили в школу и не видели моего дневника, я расписывалась в нем сама, там все равно были одни пятерки. Мама, которая не умела публично выступать, была удивлена, когда я, первоклашка, вышла перед родителями и сделала доклад о том, кто плохо себя ведет, кто плохо учится, и что с этим делать. Не помню уже как называлась «должность» предводителя октябрят-первоклашек, но моя дальнейшая «карьера» началась прямо с первого класса. Я была каким-то чересчур правильным ребенком, все делала «как надо», так, как того ожидали от меня старшие.

В пионерском возрасте меня всегда выбирали председателем совета отряда, позже председателем совета дружины, и потом – секретарем комсомольской организации школы.

Мысль о том, как мне повезло, что я родилась в СССР, посещала меня часто. Но в старших классах мой патриотический пыл поугас. Я видела, как папа-коммунист с раздражением бросал газету, читая передовицу, как выключал телевизор, видя наших целующихся вождей. Понимала, что все что показывают по телевизору и пишут в газетах – фальшиво. Интуитивно чувствовала, что говорят одно, а делают другое, но все жили так, как будто верили.

Поступив в музыкальное училище, я скрыла, что была комсомольским вожаком школы, чтобы, не дай бог, не оказаться опять в этой роли.

А пока, по окончании седьмого класса, я получила путевку в Артек, на Третий Всесоюзный слет пионеров. Тогда это событие можно было бы расценить, ну, примерно… как быть избранной для полета в космос.

Пионерский лагерь Артек, расположившийся на берегу Черного моря (до этого я никогда не видела моря), предназначался для «лучших из лучших», самых достойных из достойных пионеров Советского Союза. Честно говоря, я не считала себя одной из них: да, отличница, да, активистка, да, спортсменка, да и в художественной самодеятельности участвовала, но Артек! Даже мечтать об этом я не смела. Всю пионерскую работу в нашей школе организовывала старшая пионервожатая, моя роль сводилась к тому, чтобы озвучивать ее идеи на школьных пионерских сборах и собраниях пионерского актива. Это я умела делать хорошо. Помню, что я не горела идеями пионерского движения, но меня выбирали, а для меня надо – значит надо!

Тем временем мама освободила чемодан из-под швейной машинки «Тула». Я сложила туда свой небольшой багаж, и родители повезли меня в Воронеж, где в областном комитете комсомола собралась группа пионеров- счастливчиков из всей области. Нас там проинструктировали, чтобы мы достойно представили нашу областную пионерскую (читай комсомольско-партийную) организацию, и прикрепили сопровождающего – дорога предстояла дальняя.

Поезд, автобус и вот он – Артек! Море! Горы! Кипарисы! Персики в столовой!

Меня распределили в дружину «Хрустальная». Артек состоял из нескольких лагерей, но перед тем, как поселить в корпуса, нас, группу девочек, привели на медицинский осмотр. В небольшой комнате всем велели раздеться догола, распустить волосы и ждать, пока не вызовут в кабинет врача. Стоять нагишом было довольно стыдно, все стеснялись, прикрывались и краснели. В кабинет вызывали по одному.

– Врач – мужчина, – сообщила первая.

Вызвали меня. Кабинет располагался в большой комнате, стол врача стоял у окна, и от двери к нему вела длинная ковровая дорожка. По этой дорожке я, стыдясь и краснея, дотопала до него:

– Фамилия, имя? Почему в трусах?

– Ну, у меня…

– Менструация? – строго спросил он, вышел из-за стола, оттянул мои трусы и заглянул в них.

Проверил мою голову на предмет насекомых, заглянул в рот, что-то записал и отпустил.

Это было очень стыдно и унизительно, я едва сдержала слезы. Вспомнилось, как не так давно мама сдавленным голосом сообщила мне, что у нас, у женщин, бывают такие дни… Она очень смущалась.

– Я знаю, – сказала я.

– Да? Вот и хорошо. Вату бери в шкафу.

В лагере нам выдали парадную, яркую, специально сшитую для участников слета форму: рубашку цвета яичного желтка, юбку и шорты цвета морской волны и такого же цвета пилотку, а также всю остальную одежду для занятий гимнастикой, походов в горы, на пляж. День начинался с обязательной зарядки, ранним утром все «бодро» выходили на площадку перед корпусом и под музыку делали упражнения. Физкультурная форма у девочек и мальчиков была одинаковой: трусы и майки, обычные мужские майки без рукавов с огромным вырезом. Девочки уже все носили лифчики, и эти, уже сами по себе уродливые предметы советского женского белья, просто-напросто были видны из-под маек. Мы пытались надевать майки с рукавами, но наша вожатая гнала нас переодеваться, тогда мы стали пришивать бретельки лифчиков к майкам, но это мало помогало. В общем, нам было не до зарядки… И поначалу лагерь «Артек» мне не понравился. Я даже поплакала ночью в подушку, но постепенно все перезнакомились, подружились, и началась наша сказочная «элитная» пионерская жизнь. Первое купание в море, собирание гальки, вкусные обеды в столовой, экскурсии в Ялту, ботанический сад, концерты и игры… Помню выступление необыкновенно популярного тогда в СССР девчачьего вокально-инструментального ансамбля из Грузии «Мзиури», где пела тогда еще девочка – Тамара Гварцители. На слет прибыли актеры одного из любимых всеми фильма, советского боевика, «Неуловимые мстители», и однажды я увидела самого Даньку, проскакавшего мимо меня на коне. На открытие слета приехал Юрий Гагарин! Он выступал для нас с трибуны стадиона в день открытия. Само открытие Всесоюзного пионерского слета было феерически незабываемым, с цирковыми номерами, оркестрами и салютом!