Читать книгу Розовый дом на холме - Людмила Дорогинина - Страница 3

Вас разыскивает Интерпол

Я шла среди сверкающих витрин, посматривая на свое отражение в них, и оно мне нравилось: скоро пятьдесят, своего возраста я совершенно не ощущала, полжизни впереди, меня переполняло чувство счастья, уверенности в себе, сознания, что все по плечу, душа пела – жизнь удалась!

Объявили посадку: сейчас купить что-нибудь в Duty free, что-нибудь вкусненькое, пересесть на другой рейс, и через час на месте. А там, в Бремене, ждёт не дождётся любимая дочь и приятные хлопоты: совсем скоро должна появиться на свет наша малышка, уже и имя есть: Эмма-Мари. Тобиас – прекрасный человек, а то, что в загс не торопятся – это уже их дело.

«Я очень тебя люблю, я страшно счастлив, что у нас будет ребенок, но обещать тебе, что я буду с тобой всегда, так „что только смерть нас разлучит“ я не могу». Серьезный молодой человек, немец, преподаватель университета: все аргументировано, все выверено, «застраховано» до конца жизни от всех форс-мажоров. Заболел – страховка, машина сломалась – страховка, чашку в магазине разбил – она же, не дай бог умер – семья получит денежку! А тут женитьба, а страховки никакой. Хотя… Может и есть… Может и есть такая: от неудачной женитьбы. Например, юридическая, она «от всего».

Мне вспомнилось, как один знакомый получил штраф за превышение скорости: его фото за рулем, день, час, место, показания скорости – все зафиксировано. Казалось бы, не поспоришь. Но у него была юридическая страховка, которой он ни разу не пользовался (обидно!). Знакомый обратился к адвокату и тот выяснил, что полицейские использовали новый прибор измерения скорости, для которого у них еще не было разрешения. Поторопились…

Я задумалась: почему мы, русские в Германии, говоря между собой по-русски, используем некоторые слова исключительно на немецком: «ферзихерунг» – страховка. Никто никогда не говорит «страховка», а только «ферзихерунг». Наверное, потому что мы его, это слово, раньше не использовали: ни слово, ни саму страховку. В Германии же это одно из первых слов, которые надо знать.

В офисе наших друзей я опрокинула чашку с кофе на телекс… и остолбенела, а хозяева даже обрадовались.

– Ничего страшного, у тебя же есть «ферзихерунг» от нанесения ущерба по неосторожности?

Тогда такого ферзихерунга у меня еще не было, но сами «пострадавшие» предложили выход.

– Сегодня же застрахуйся, а завтра мы сообщим, что ты по неосторожности испортила наш телекс… А послезавтра мы купим новый!

Пограничник в окошке паспортного контроля улыбнулся:

– Гутен таг!

– Гутен таг!

Долго проверяет мой немецкий паспорт, посматривает на меня, я улыбаюсь ему в ответ, мол, давай-давай, проверяй, знаем мы вас, дотошных.

– Куда летите?

– Лечу в Бремен.

Обычно немцев, прилетающих домой из курортных стран, пограничники пропускали, лишь бегло просматривая паспорта или удостоверения личности, приветливо улыбаясь и каждому говоря: «Добро пожаловать домой, хорошо отдохнули?» Мне эта неформальность очень нравилась – можно же быть приветливым даже на такой работе!

А этот уж чересчур старается.

– Билет Ваш можно посмотреть? – пограничник предельно вежлив.

Даю ему билет. Делать тебе нечего? Думаешь, я без билета собралась лететь? Пообщаться захотелось?

Пограничник посмотрел билет.

– У Вас проблемы с полицией были?

– Проблем с полицией у меня не было, – уверенно, на хорошем немецком, отвечаю я и улыбаюсь. Что-то увлекся ты, парень. Они всегда задают какой-нибудь вопрос, чтобы, возможно, проверить знания языка: вдруг ты нелегально паспорт получил? А может, просто заскучал на службе.

– Подождите минутку, – он встает, проверяет кобуру на боку и выходит из своей кабинки, – пройдите, пожалуйста, со мной.

В полицейском офисе аэропорта царила рабочая атмосфера: пограничники, некоторые с оружием и в бронежилетах, входили и выходили, работали за компьютерами, говорили по телефонам. Мне предложили присесть. Тяжелая дверь надежно захлопнулась за спиной.

– Я хотела бы знать, в чем, собственно, дело.

Пограничник посмотрел внимательно.

– Вас разыскивает Интерпол, точнее, разыскивал, и сейчас мы посмотрим, по какому поводу.

Он отошел к компьютеру.

Тяжелая тревога начала зарождаться во мне. Это же ошибка. Я ничего не совершала, но, с другой стороны, разве они могут ошибаться в таких серьезных делах? Интерпол. Они меня искали… Но я ведь и не скрывалась. Выписались, уехали из Германии, прописались на Кипре. В Бремене осталась действующая фирма: дочка ею занимается, ведется бухгалтерия, платятся налоги. Нет, это просто недоразумение…

Стражи порядка посматривали на меня тайком и с интересом.

– Ну вот… Ознакомьтесь с этим документом, – он протянул мне лист бумаги.

Сердце трепыхалось, пробежалась глазами по тексту. Интерпол… Моя фамилия… Предыдущий адрес… А вот и обвинение… Аж в глазах потемнело.

– Тут какая-то ошибка… Я не пряталась… Я въезжаю в Германию, если бы я скрывалась, то зачем же мне сюда прилетать?!..

– Пройдемте со мной… Пожалуйста, – с легким нажимом произнес он.

В следующем кабинете уже стоял мой чемодан. Значит, не лечу.

– Фрау Петров, Вы задержаны по подозрению в неуплате налогов на сумму два с половиной миллиона немецких марок.

– Этого не может быть.

– Все может быть. Хотите позвонить? Куда? Кому? Говорить только по-немецки.

– Мужу, – я замешкалась. Какой у нас номер? Не могу вспомнить… Не могу вспомнить свой домашний номер телефона!… Наверное, он подумает, что я не хочу его давать, но я действительно… Не помню.

Я взяла ручку, написала код страны и, наконец, наверно чисто автоматически, цифры выстроились в ряд.

– Кажется, такой, – неуверенно сказала я.

Представила: сидит муж перед телевизором, просматривает свои программы: спорт, Euronews, и сейчас я ему сообщу.

Гудки, долгие гудки.

– Привет, Саша, ты только не волнуйся… Слушай очень внимательно, меня арестовали во Франкфурте. Обвинение: неуплата налогов на сумму два с половиной миллиона. Тебя тоже ищут.

– Ну и шуточки у тебя, Танюшка, – дочь, наверно, уже в аэропорту, звонила.

– Саша, я не шучу, слушай внимательно, меня а-рес-то-ва-ли, – по слогам произнесла я, – ты понимаешь? Арестовали! Нас разыскивал Интерпол!.. За неуплату налогов. Срочно ищи адвоката.

– Ты серьезно? Что за ерунда?

Представляю, как трудно осознать такую новость, но тут, видимо, до него доходит. Не верит… Не понимает…

Полицейский не торопит, слушает внимательно.

– Адвоката ищи, срочно. За меня не волнуйся, – я положила трубку.

– Имя, фамилия.

– Татьяна Петров.

– Место рождения.

– Челябинск.

– Челябинск? Где это?

– Россия, Урал.

– Профессия?

– Дирижер хора, преподаватель музыки.

Посмотрел с интересом.

Подумал, наверно: «Где ж столько денег-то нагребла, дирижер»…

– У меня нет фирмы, я не занимаюсь бизнесом, фирма принадлежит моему мужу. Почему меня задержали?

– Это не в моей компетенции.

– Имя, фамилия мужа, по какому адресу он сейчас находится, его профессия.

– Александр Петров. Проживает на Кипре. Бизнесмен.

Еще несколько вопросов.

– Подождите.

Показал на стул в коридоре.

– Посидите.

– Можно мне походить? Не могу сидеть.

– Ходите.

Я стала мерить шагами длинный коридор, и мысли начали выстраиваться. Наша фирма была оформлена на мужа, я не числилась там ни кем, хотя, фактически, только я одна и работала на ней в Германии. Муж закупал сырье и производил товар в Казахстане. Все продажи в Европе осуществляла я – значит ли это, что я должна отвечать? Помню, что Алекс дал этот совет: не оформлять меня как совладелицу фирмы, чтобы, если что, я не несла бы ответственности. А в бизнесе всякое бывает, так что пусть хотя бы кто-то один отвечает. И вот вам, пожалуйста… Подстраховались.

Пришли две женщины-полицейские: посмотрели равнодушно, надевая перчатки. Обыскали мои вещи, прощупывая каждый шов. Унизительный личный осмотр был произведен в соседней комнате. Ушли.

– Пройдемте со мной, – все тот же полицейский подхватил мой чемодан.

Идти было недалеко. Он привел меня в камеру два на два:

– Если что, позвоните в этот звонок, но только если действительно очень нужно. Мне некогда тут бегать к Вам. Завтра утром будет ясно, что с Вами делать.

В комнатке все было обито мягким светло-синим кожзаменителем: стены, откидная полка-кровать, на ней тоненькая одноразовая простынка… и целая ночь впереди.