Читать книгу Идущие навстречу. На пути друг к другу. Между двух огней - Мария Борисовна Хайкина - Страница 11

Ровине нравилось ездить верхом, этот способ передвижения она предпочитала карете. Свежесть обвевающего лицо ветерка, простор, открывающийся взору, возможность быстрой езды – все это притягивало ее, и на верховые прогулки она всегда отправлялась с радостью.

Сейчас все было иначе.

Уже второй день она ехала, сидя по-мужски.

Ровина не привыкла ездить на лошади тем способом, что сейчас считается естественным. В те времена катающиеся верхом дамы спускали обе ноги на одну сторону, для этого существовали специально приспособленные женские седла. Собственно, поскольку даже верховой ездой женщина была вынуждена заниматься в юбке, отличающейся от ее обычной лишь меньшей пышностью, такая посадка становилась единственно возможной. И дамам такой способ езды вовсе не казался неудобным или небезопасным, напротив, традиционная посадка воспринималась ими, как неестественная.

А вот Ровине пришлось испытать на себе все тяготы непривычного положения. Ноги ее были неудобно вывернуты, юбка мешала, вдобавок связанные руки ограничивали движения. Все это заставляло ее чувствовать себя в седле неуверенно, и она была постоянно напряжена.

С лошади Ровине была видна только спина ее похитителя. Как и вчера, он размеренно шагал перед ней, без колебаний выбирая дорогу среди сплетения древесных стволов и кустарника. Ровина поглядывала на него с сомнением. Ей очень хотелось его расспросить, но вступать с ним в разговор Ровина боялась, она не знала, как он отреагирует. Наконец она решилась:

– Куда мы идем?

– Это не важно, – отозвался он сразу.

– А что важно? – рискнула она продолжить разговор с его затылком.

– Важно, какими мы придем к концу пути, – ответил ее спутник, по-прежнему не оборачиваясь.

– Мы? – Ровина выловила в ответе самое важное для себя слово. Оно означало, что она не одинока, что она не одна барахтается в этом кошмаре, что Хорвин – не только ее противник, но и товарищ по несчастью.

– Да, мы, – подтвердил Хорвин ее мысли. – Я ведь тоже проделываю этот путь. Не считаешь ли ты, что мне легче, чем тебе.

Ровина задумалась. Ей представилось, сколько он взвалил на себя, затащив ее в эту глушь. Ведь это он несет ответственность за них обоих. Ведь это на нем – все заботы.

– Быть может, даже тяжелее, – согласилась она.

Хорвин быстро оглянулся, в глазах у него мелькнуло удивление. Он немного помолчал.

– Нет, тяжелее вряд ли, – сказал он наконец. – Я все же знаком с такой жизнью, а ты – нет.

«А ведь он, действительно, обречен переносить все то же, что и я. – пронеслось в голове его пленницы. – Не пощадил ни меня, ни себя самого. Ну что он за человек?!»

Она оценивающе посмотрела на своего похитителя. Снова его окликнула.

– Скажи, Хорвин. Почему ты выбрал именно такое возмездие?

Хорвин остановился. Обернулся. Встретился взглядом с девушкой.

– Ты не пустила меня в свой мир, – произнес он медленно. – Вот я и решил заставить тебя пожить в моем.

Не выдержав его пристального взгляда, Ровина отвела глаза.

Он неторопливо двинулся дальше. Ровина молчала. Она пыталась разобраться в том, что увидела в своем спутнике за эти два дня. Впечатления были слишком разными, она не могла понять ни чего от него ожидать, ни как к нему относиться.

Между тем их путь продолжался. Солнце стояло уже высоко, но под кронами деревьев царила прохлада. Окружающие путников со всех сторон высокие буки, раскидистые клены, мощные дубы не пропускали солнечный свет к подножию. Несмотря на яркий день, здесь, в глуши леса, царил уютный полумрак, было спокойно и тихо. Ничто не тревожило лесных великанов, ни возня носившихся по воздуху насекомых, ни суета снующих вокруг птиц, ни заботы, одолевающие проходивших под ними людей.

…

Была уже середина дня, когда Хорвин остановился возле небольшого озерца. Местность выглядела угрюмо. Не пропуская солнца, к воде стеной подступали деревья, темная гладь была затянута ряской, берега заросли камышом.

Молодой человек освободил руки пленницы от веревок и помог ей спуститься. Разминая ноги, девушка сделала несколько шагов. Осмотрелась. Место не слишком ее привлекало, но она устала от долгого сидения в седле.

– Здесь мы передохнем, – объявил ее спутник. – Можешь умыться, только не пей.

– Почему? – поинтересовалась девушка.

Она растирала запястья, затекшие от веревок. Взгляд Хорвина скользнул по ее рукам, в глазах его что-то мелькнуло, и он отвернулся.

– Вода не годится для питья, – ответил он на вопрос. – Грязновато.

– Так что же мне пить? – спросила девушка с недоумением.

– Запас есть у меня с собой.

Он по-прежнему не оборачивался.

– Ты носишь с собой воду? – удивилась Ровина.

– Конечно. Неизвестно, когда в следующий раз удастся найти подходящий источник. Запасаться нужно всегда.

Ровина сделала несколько шагов, чтобы видеть его лицо.

– И ты знаешь все? Все, что надо делать в лесу? – спросила она удивленно.

– Если бы я этого не знал, – ответил ей Хорвин, – я бы не потащил тебя сюда.

По его взгляду нельзя было понять, что он думает.

«Как хорошо, что он стал нормально разговаривать, – пронеслось у нее в голове. — Когда он говорит, это не так страшно, как когда он только молчит и смотрит».

Хотя в Хорвине по-прежнему ощущалось напряжение, он выглядел спокойнее чем вчера, и это придавало девушке некоторую уверенность.

«Хоть бы он говорил больше, – думала она, – хоть бы он снова стал похож на человека, а не на больного безумца».

…

В одном месте заросли у озера расступались. Собираясь помыться, Ровина осторожно спускалась к воде; между корней приходилось пробираться с трудом, выискивая, куда поставить ногу. И тут один корень шевельнулся. Девушка в испуге замерла, из горла вырвался крик.

Почти сразу она почувствовала, что Хорвин крепко взял ее за плечи.

– Спокойно, – проговорил он негромко. – Медленно поворачивайся и уходи.

Ровина со страхом смотрела, как по земле извивается темная полоска. Ее спутник осторожно развернул девушку и подтолкнул в направлении от озера. Она неуверенно двинулась назад, ноги у нее дрожали.

– Не бойся, – говорил он, идя следом, – если ты ее не тронешь, не тронет и она тебя. Иди, не торопясь. Вот так.

Рука его оставалась на ее плече. Ровина тревожно озиралась, перед глазами все еще стояла эта шевелящаяся лента.

– Кто там был?

– Гадюка.

Девушка вскрикнула.

– Не беспокойся, она нападает, только если ее потревожить. Мы не задели ее, – Хорвин чуть сжал ровинино плечо. – Ну, не дрожи так. Она не приползет сюда. Все уже позади. Все уже позади.

Ровина беспокойно оглядывала землю вокруг, всюду ей чудились змеи.

– Давай поскорее уйдем.

– Хорошо, – сразу согласился он, – давай уйдем.

Он отвел ее к лошади и помог вскарабкаться в седло, потом прихватил свой мешок, взял лошадь под уздцы и повел ее дальше в лес.

Нервная дрожь все не отпускала девушку.

«Ведь могла же укусить, и все. И ничего бы не помогло! Я же чуть не наступила на нее! Господи, везде опасность. Не Хорвин, так змеи…»

Она посмотрела на своего похитителя. Собранный, закрытый, непонятный, он продолжал мерно идти вперед.

«А ведь сразу прибежал, стоило мне только крикнуть. Что бы я без него делала!..»

Ровина тяжело вздохнула.

«Без него меня бы здесь не было… Без него я бы не узнала, что такое страдание… Так бы и жила бездумно… без него… Как давно это было, когда я жила без него…»

…

Они опять остановились на неширокой прогалине. Деревья здесь чуть расступились, пропуская немного света, желтые солнечные пятна лежали на траве. Хорвин усадил девушку на поваленный ствол. Она уже успокоилась, змеиное озеро осталось позади, местность выглядела приветливо, и спутник ее казался уже не таким опасным.

Хорвин, между тем, достал очередные порции хлеба. И тут Ровина не сдержалась. Когда страх ее отступил, в ней проглянула домашняя девчонка, привыкшая к роскоши.

– Опять то же самое! А другой еды нет?

В ее голосе прозвучали обиженные нотки, она жаловалась, жаловалась на лишения, что приходилось терпеть по его воле. Ее похитителя жалоба не тронула.

– Привередничать дома будешь, – бросил он холодно. – Скоро и этого не останется.

Усевшись на дерево рядом, он начал есть. Ровина тоже принялась за свой кусок. Голод, однако, быстро взял свое, и как только она справилась с кушаньем, ей захотелось еще. Но хорошо помня его утренний отказ увеличить порцию, она лишь молча косилась на его быстро исчезающий хлеб.

Закончив есть, он вытащил флягу и протянул своей спутнице. Ровина взяла ее неуверенно, она не слишком хорошо представляла себе, как пьют прямо из горлышка. Осторожно ткнувшись посудиной в себе губы, она начала медленно ее задирать. Хорвин чуть заметно усмехнулся и вынул флягу из ее рук. Девушка взглянула на него с недоумением. Покопавшись в своем мешке, Хорвин извлек оттуда кружку, наполнил ее водой и подал ей. Поблагодарив его взглядом, Ровина припала к кружке, Хорвин поднес к губам флягу.

Пока, нагнувшись, он убирал все обратно в мешок, ободренная проявленным вниманием, девушка рискнула высказаться.

– Если я буду так питаться, я долго не протяну, – сказала она жалобно.

Хорвин выпрямился и посмотрел на нее.

– Есть люди, которые и такого не имеют, – был ей ответ.

Ровина вздохнула. Она успела привыкнуть к его жесткой манере выражаться, и суровость Хорвина не так пугала ее. Она уже поняла, увидела, что за ней скрывается стремление что-то ей объяснить, что он ее учит. Но так хотелось хоть немного тепла и ласки, она устала от постоянного напряжения, в котором пребывал ее спутник.

Они продолжали сидеть на бревне. Девушка украдкой поглядывала на Хорвина. Какой же он на самом деле? Что еще ее ждет?

Теперь в руках у Хорвина была веревка, которой он связывал ей запястья, нервными движениями он крутил ее.

«Скоро опять привяжет, – подумала его пленница с тоскою. – Господи, сколько это терпеть!»

– Ты постоянно будешь держать меня связанной? – спросила она с вызовом.

Хорвин взглянул на нее.

– Нет, только первое время, пока мы не отъедем подальше.

Девушка не отставала:

– А потом?

– Потом у тебя самой, надеюсь, не возникнет желания убежать, – пояснил ее спутник.

– Боишься, что все усилия пойдут прахом? – не сдержалась Ровина.

– Боюсь, что одна ты пропадешь в лесу, – спокойно ответил он, будто не замечая насмешки в ее голосе.

– А с тобой, что ли – нет?

– Со мной – нет, – подтвердил он серьезно. – Я смогу о тебе позаботиться.

И тут Ровина возмутилась:

– Позаботиться! И это ты говоришь о заботе? Разве не ты затащил меня сюда? Разве не ты меня мучил? Разве не из-за тебя я страдаю?

Эти слова сильно задели его. По лицу Хорвина прошла судорога.

– Все так, Ровина, – проговорил он глухо, – все так.

– Ведь это ты хотел убить меня! – продолжала напирать она.

Хорвин опустил глаза и стиснул свою веревку.

– Знаешь, вряд ли у меня хватило бы духа на убийство, – отозвался он. – Я так сгоряча сказал.

– А убивать ты, что ли, не собирался?

Хорвин продолжал смотреть перед собой.

– Нет, такое желание у меня было, – медленно проговорил он, по-прежнему не поднимая глаз. – Мне хотелось уничтожить тебя, Ровина, действительно хотелось. Понимаешь, мне было тогда очень плохо.

Девушка попыталась уловить его взгляд.

– Ну, а теперь тебе также плохо?

– Теперь? – откликнулся он. – Теперь плохо нам двоим.

– И что, ты рад этому?

Но в этом вопросе уже не было вызова, она просто пыталась понять.

– Нет. – Он поднял наконец глаза, и девушка прочла в них тоску. – Нет, Ровина, я не рад. Не рад.

Руками он несколько раз дернул веревку и поднялся. Посмотрел куда-то вверх. Тряхнул головой. Повернулся к ней.

– Пойдем, Ровина. – позвал он. – Путь еще не близкий, нам пора двигаться дальше. Пойдем.

Девушка встала. Взглянула на своего спутника. Подошла к лошади и снова оглянулась на него. Он стал рядом. Она всматривалась в его лицо. Темные глаза его, бывавшие такими ласковыми и такими жестокими, сейчас смотрели задумчиво. Молча протянул он руки, опершись на них, девушка вскарабкалась в седло. Он по-прежнему не отводил от нее взгляда. «Не бойся меня. Я не причинил и не причиню тебе вреда», – говорили его глаза. Но, может, это только казалось Ровине. Просто ей очень хотелось, чтобы он думал так. Вздохнув, девушка подставила руки под его веревку.