Читать книгу Идущие навстречу. На пути друг к другу. Между двух огней - Мария Борисовна Хайкина - Страница 4

Хорвин подошел к окну. Вечернее солнце уже позолотило дома. Только этот отсвет и напоминал о простом и естественном. Из его окна не было видно ни клочка зелени, только дома, дома, дома, крыши, балконы. Он давно устал от этого каменного окружения, его тянуло на природу, в лес, туда, где прошло его детство. И все-таки он оставался жить в городе, лишь меняя время от времени один на другой.

Осторожный стук в дверь оборвал его размышления. Вошедшая низенькая полная женщина выглядела немного неряшливо. Чепец ее сбился набок, жирное пятно на переднике свидетельствовало о том, что она только что отошла от кухонной плиты. Однако ее светлые глаза чуть навыкате светились тем доброжелательным простодушием, ради которого часто прощается и неказистая внешность, и некоторая грубоватость манер.

Покряхтывая, она уселась на заботливо пододвинутый ей стул и поднесла замызганную тряпицу, долженствующую играть роль носового платка, к лицу.

– Да что ж это делается! Да сколько ж можно! Сил уж нет никаких! – затянула женщина протяжно. Ее низкий голос звучал с привычной монотонностью, как будто слова эти ей приходилось произносить по несколько раз в день.

– Все пропил? – спросил Хорвин с участием.

– Все, господин Ристли, все! На что жить-то, о господи, на что? Дочка, вон, приболела, доктор лекарство назначил, а купить-то не на что? Как ей встать на ноги? С работы так ее выгонят, что мы делать-то будем? Господи, помилуй нас, грешных…

– Хотите, я поговорю с вашим мужем? – начал молодой человек, но женщина не дала ему досказать.

– Да разве ж он кого послушает?! У него одно на уме. Вы же знаете, господин Хорвин, как я вас уважаю, но что вы можете?

– Предоставьте это мне, – сказал Хорвин успокаивающе.

– Да что ж вы полезете в наши-то дела! Что вам, своих забот мало? У самого ведь небось дел невпроворот… Я ж понимаю… Лезу со своим, мешаю…

– Вы мне совсем не помешали.

– Господин Ристли, – в глазах женщины появилась хитринка. – Я знаю, месяц еще не закончился… Но… Вы можете заплатить за следующий месяц? – она уставилась на него с нетерпеливым ожиданием.

Хорвин пожал плечами. Он предполагал, что весь разыгранный перед ним спектакль сведется к этой просьбе. Однако он знал, что хозяйка его комнаты с трудом сводит концы с концами, что муж ее пьет, а дочка – болезненная, что деньги, которые он платит ей за жилье, действительно нужны, и ей стыдно выпрашивать их раньше срока. Пока он отсчитывал монеты, он думал о том, что мог бы для них сделать. Заняться мужиком, что находит отвлечение от проблем на дне стакана? Вылечить болезненную девочку? Как отучить человека от пьянства, как вернуть здоровье девочке, выросшей в сыром нездоровом месте? Ведь для этого необходимо оторвать их привычного быта, дать им другой образ жизни. А нужно ли им это, захотят ли они? Выходило, что хозяйка права, отказываясь от его помощи. Да и кто дал ему право вмешиваться в ход чужой жизни, давно уже налажено катящейся по одним и тем же рельсам.

Пряча деньги в лиф на своей необъятной груди, женщина облегченно улыбнулась:

– Ох, господин Хорвин, какой вы добрый! Я всегда говорила, такого человека, как вы, еще поискать! Я вам так благодарна! Я чайку нагрела, не хотите ли выпить?

– Спасибо, может быть, немного позже. Сейчас я хотел бы выйти.

– Заходите, заходите, когда удобно. Печенье свеженькое, только что испекла. Мы с дочкой всегда вам рады.

Закрыв за гостьей дверь, Хорвин вернулся к окну. Везде было одно и тоже: те же страсти, те же слабости, те же интриги и столкновение интересов. В поисках согласия он переезжал с места на место, но к согласию так и не приходил. Ибо не находил в человеческих отношениях гармонии, которую видел в природе. И все-таки он избирал местом своего обитания города. В одиночестве для него не было счастья, его тянуло к людям. Вот только люди его не удовлетворяли. Не мог он найти родственной души. Конечно, с кем-то он сходился, у него были приятели, не было только по-настоящему близких друзей. Исчезни завтра все его знакомые, как дым, он бы и не заметил.

«А может, – пронеслось в него голове, пока он глядел на разгорающиеся от закатного солнца дома, – мне нужен не друг, а подруга. Но где она, та самая единственная твоя девушка? Как ее найти?»

Тряхнув головой, Хорвин отогнал тоскливые мысли, отвернулся от окна и вышел из комнаты. Он имел обыкновение прогуливаться перед сном.

…

Едва выйдя из дома, он почти столкнулся с девушкой. Та отшатнулась и замерла.

– Простите, кажется, я задел вас, – сказал он.

– О нет, ничего, – пробормотала девушка.

Она двинулась, чтобы уйти, но тут же покачнулась. Хорвин быстро поддержал ее.

– Что с вами? Вам нехорошо? – спросил он с участием. Он обратил внимание, что девушку била дрожь.

– Н-нет… Голова немного закружилась, – ответила та. Девушка поднесла ладонь к лицу, и снова застыла, напряженно глядя Хорвину куда-то в лоб. Лицо ее было знакомым.

– Вы меня не узнаете? – спросил он. – Мы с вами встречались совсем недавно. Ваше имя Ровина Котомак.

Девушка опустила глаза.

– Д-да. Я помню, это вы мне помогли, – пробормотала она. – Кажется вас зовут… Хорвин.

– Хорвин Ристли, к вашим услугам, – он вежливо нагнул голову. – Мне показалось или вы нуждаетесь в помощи? С вами что-то случилось?

Девушка потерла виски.

– На самом деле ничего страшного… Просто я немного заплутала. Видимо, свернула не там… Я давно уже брожу по незнакомым улицам и не пойму, где я. – Голос ее звучал заторможено. – А тут недалеко… Какой-то мужчина идет за мной… И глаза у него странные… Я не знаю, может мне это почудилось, но я совсем испугалась и побежала… Хорошо, что я встретила вас. Вас я не боюсь…

Вид у девушки был такой несчастный, что, как и в первый раз, Хорвину захотелось ей помочь.

Он предложил девушке проводить ее домой. По лицу той сразу прошла волна.

– Пожалуй… – произнесла она неуверенно и тут же снова покачнулась. Он поддержал ее под руку. Девушка смущенно улыбнулась:

– Видите, мне как-то нехорошо. Мне очень неловко, но… Кажется, у меня нет сил…

И тогда Хорвин сказал:

– Я живу в этом доме. Хотите, поднимемся ко мне? Я угощу вас чашкой чая, вы немного передохнете и придете в себя.

Девушка напряженно склонила голову:

– Наверное, это было бы неплохо… Но… – она взглянула на него с сомнением, – я не затрудню вас?

– Ну что вы! – ответил он решительно и подставил ей свою руку. – Пойдемте.

Опершись о его локоть, она чуть слышно прошелестела:

– Благодарю вас…

И она доверчиво пошла с ним рядом. Хорвин отметил, что теперь она выглядит спокойнее, дрожь больше не бьет девушку, и походка ее сделалась тверже. Когда они поднялись по узкой темной лестнице наверх, и Хорвин провел девушку в свою комнату, его гостья совсем приободрилась, личико у нее оживилось, и она принялась с любопытством осматриваться.

Сделаем маленькое отступление. Конечно, появление Ровины не было случайностью, вот уже несколько дней она тайком наблюдала за хорвиновским жилищем и знала его привычку к вечерним прогулкам. Этот момент она сочла подходящим для развития знакомства.

Так же, как и при первой встрече, ей удалось завладеть вниманием молодого человека. Но следует отметить, что страх, который в ней ощутил Хорвин, был настоящим. Конечно, вызван он был не мифическим преследователем, дрожать и запинаться ее заставляла боязнь не справиться. Истинных причин ровининой тревоги Хорвин не понимал, но ее искренность почувствовал, и именно это вызвало в нем отклик.

…

Пока Хорвин отправился за чаем к своей квартирной хозяйке, оставшаяся одна Ровина с удивлением осматривала его жилище. Принадлежа к состоятельному слою общества, она не слишком хорошо представляла себе жизнь людей иного круга. И сейчас она с некоторым недоумением оглядывала скромную комнатушку, почти лишенную мебели. Очевидно, помещение это было для хозяина и спальней, и кабинетом, и столовой одновременно. Узкая кровать, стол, стул, буфет, (служивший заодно и шкафом), вот, собственно, и все, что составляло обстановку. Впрочем, содержалась комната в чистоте и порядке, пыли нигде не было, все вещи лежали на своих местах. Но, главное, что привлекло ее внимание, были книги, аккуратно расставленные на полке и на верху буфета. Значит, ее новый знакомый не чужд и образования? Это заинтриговало ее.

Девушка подошла к книжной полке, вытянула один томик.

– Что это вас заинтересовало? – раздался голос за ее спиной. Хорвин уже вернулся с подносом, на котором стояли две чашки с чаем, сахарница и тарелочка с печеньем. Все это он неторопливо расставлял на столе.

– Шекспир «Сонеты».

Закончив возиться с посудой, молодой человек подошел ближе.

– Вам они нравятся? – темные глаза его смотрели на нее с дружеским вниманием.

Ровина охотно откликнулась:

– Очень нравятся. Они и красивые, и печальные, и заставляют задуматься.

Она наугад раскрыла книжку и продекламировала с выражением:

Ты – музыка, но звукам музыкальным

Ты внемлешь с непонятною тоской

Внезапно Хорвину захотелось произвести на нее впечатление, и он договорил слова четверостишия:

Зачем ты любишь то, что так печально?

Встречаешь муку радостью такой?

Его гостья была изумлена:

– Вы помните наизусть? – и тут в глазах ее промелькнул лукавый огонек. – А это?

Девушка открыла томик в другом месте:

Кто под звездой счастливою рожден,

Гордится славой, титулом и властью.

Чуть помолчав, Хорвин продолжил:

А я судьбой скромнее награжден,

И для меня любовь – источник счастья.

– Вы все их знаете? – теперь глаза ее светились восхищением.

– Нет, конечно, – признал он. – Только те, которые меня особенно трогают. Этот сонет запомнился мне, потому что в нем говорится об истинных ценностях:

Но нет угрозы титулам моим

Пожизненным: любил, люблю, любим.

Девушка оживленно обернулась к нему:

– А вы верите в любовь?

– Конечно.

– И у вас есть любимая?

– Нет.

– А была?

– Тоже нет.

– Почему? – она продолжала свои настойчивые расспросы, но почему-то это не вызывало у него раздражения. Он искренне объяснил:

– Я еще не встретил такую, которую мне захотелось бы дарить любовью.

Ровина не отставала:

– А какую девушку вы могли бы полюбить?

Хорвин пожал плечами:

– Разве можно сказать это заранее! Словно создать список тех качеств, которым должна отвечать твоя возлюбленная, а потом сверять, все ли соответствует. Мне кажется странным даже обсуждать это.

Тут она смутилась:

– Я вам кажусь бестактной?

Он согласился:

– Немножко.

Щеки гостьи залила густая краска.

– Ну что вы, я не хотел вас обидеть. Давайте пить чай, а то он остынет.

– Благодарю вас, – пробормотала она, потупившись.

Она вдруг почувствовала себя настырной, невоспитанной девчонкой. Но рассерженным ее новый знакомый не выглядел, его блестящие темные глаза по-прежнему смотрели дружелюбно.

Ровина присела к столу и подняла взгляд на хозяина. Он ответил ей ласковой улыбкой. «Как хорошо он улыбается, – мелькнуло у нее в голове, – и весь он такой милый». Она застенчиво уткнулась в свою чашку.

– Угощайтесь, – сев напротив, Хорвин придвинул к ней тарелочку со сладким.

Задумчиво кроша печенье, Ровина исподтишка поглядывала на своего нового знакомого. Молодой человек неторопливо размешивал сахар в уже остывающем чае. Не слишком правильные черты его были, скорее, суровыми. Но освещавшая их приветливая улыбка притягивала, преображала смуглое лицо, вызывая желание улыбнуться в ответ. И Ровина почувствовала, что ей не хочется уходить из этой комнаты.

…

Когда Хорвин довел девушку до ее дома, для Ровины настал решающий момент. Волновалась она вполне искренне. Ровина сама не могла понять, что заставляло ее сердце сжиматься: то ли она страшилась неудачи, то ли ее впервые настигли сомнения в правильности своего поступка.

Девушка потупила взор.

– Хорвин, знаете… – запинаясь, начала она. – Вы мне очень понравились… Нет… Нет-нет! Наверное, я не должна этого хотеть… – она подняла на него страдальческий взгляд. – Я… я, наверное, иду сейчас против принятых правил… мы ведь не одного круга… но… вы меня так заинтересовали…

Молодой человек смотрел серьезно:

– Завтра, в 6 вечера, я буду гулять в парке у фонтана. Если захотите, приходите.

Он резко повернулся и пошел прочь. Ровина долго смотрела ему вслед. Начало было положено, и сердце у нее прыгало от странных предчувствий.

…

Лежа на своей кровати, Хорвин смотрел в пространство. Перед глазами стояла эта девушка. Ясный взгляд ее серых глаз, забавная, немного детская настойчивость и внезапно сменяющее ее смущение. Откровенность, с которой она держалась.

Больше всего Хорвин не терпел в людях фальши, лицемерия и неискренности. Ничего этого не было в его новой знакомой. Именно ее искренность, простота, душевность и вызвали в нем живейший отклик.

Знающий подоплеку их встречи читатель тут же возразит: о какой искренности может идти речь, если Ровина с ним играла. Нет, она не играла. Некоторая игра с ее стороны была только в первый момент, но даже тогда в ней присутствовало истинное чувство. Но тот интерес, который ощутил в своей гостье Хорвин, ее тяга к нему, быстро складывающаяся между ними эмоциональная связь были настоящими. И они зажгли в нем ответное чувство.

«Так что же? Это ее я ожидал, ее искал все эти годы? – думал он с волнением. – Не замечал ни одну девушку, все они были недостаточно хороши для меня. Все ждал, когда жизнь мою осенит какое-то особое, неземное существо. И вот она влетела, впорхнула в мою жизнь, как загадочная птица, как экзотический цветок, как светлячок во мраке. Полно, так ли это? Она из другого мира, разве эти благородные барышни обращают внимание на таких, как я? Завтра мираж рассеется, она не придет и все закончится. Она сразу усомнилась, что имеет право сближаться со мной. Разница в положениях в обществе делает наши отношения сложными. Как это у Шекспира?»

Хорвин встал, взял оставленный Ровиной томик, полистал.

Но присущие ему упорство и стремление к преодолению препятствий бросали сомнениям вызов.

«И все же хочется верить, что встреча эта произошла не случайно. Судьба ведь столкнула нас уже два раза подряд. Может, общее будущее есть и у нас. И сонет кончается словами:

Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю,

Что весь я твой и честь твою делю».