Читать книгу Искры хаоса с небес - Михаил Анисимов - Страница 11

Как и было оговорено ранее, после всех церемоний на корабле ксавиронцев, после вступительных речей, праздничного (наверное) обеда и кратких кулуарных переговоров, далее всё это космическое действие плавно должно было перейти на флагман селаринцев. Поскольку культура Ксавирона была более воинственной, дипломаты с обеих планет договорились, что на Селарин полетит лишь один инопланетный гость. Большее количество представителей иной цивилизации могло напугать утончённые души принимающей стороны. Ксавиронцы сами это прекрасно понимали – и не хотели настраивать как-то негативно селаринцев по отношению к себе. Да и большое представительство Ксавирона могло вызвать ненужные подозрения, что было бы лишним для всех участников процесса. Ну, и, конечно же, были и иные причины, почему ксавиронцы практически без пререканий согласились на поправки собратьев по разуму. А селаринцам, казалось, только того и надо было. Они не стали вникать, почему вдруг упрямые соседи стали такими сговорчивыми. Всех устроило то, что в какой-то момент обсуждения пошли гладко. Некоторые могли бы подумать, что все устали от сотен и тысяч лет невозможности общаться лично – и приближали сей день, как могли.

Точно так же думал и Латор, пока ему не дали ответственного задания…

Итак, церемония перехода прошла в строго установленное время. Большой отряд ксавиронских гвардейцев сопроводил гостей и Латора до переходного шлюза. Там, перед открытием затворок, ему передали торжественно ларец из отполированного камня глубокого серого цвета с дарами правителям Селарина. Эта часть церемонии первого контакта также транслировалась на обитаемые планеты галактики Дипланетис. Латор вновь был облачён к экзокостюм, так как он покидал свой корабль, то по уставу соблюдал все меры безопасности. Он, перед принятием ларца в руки, сделал поклон, взял его, прислонился к нему лбом, а затем проследовал в шлюз. Он шёл первым. За ним двигались медленно селаринцы. Вейл с осторожностью и вниманием следил за каждым шагом Латора. Возле прохода на корабль селаринцев стояла ксавиронская стража. Командующий поднял над своей головою каменный ларец – и стражники тут же припали на колено. Это означало, что путь свободен. Створки открылись – и Латор стал официально первым ксавиронцем, формально вступившим на территорию другой планеты…

Латор, переступив порог шлюза, оказался в месте, резко отличающимся от всего, что он знал. Если его родной ксавиронский корабль был воплощением суровой прагматичности – с тёмными сплавами, угловатыми формами и прямыми линиями, то корабль селаринцев дышал светом и текучей гармонией. Стены, сотканные из полупрозрачных панелей, переливались мягкими оттенками: от бледно-голубого до серебристого, словно живые, они создавали иллюзию пульсирующего пространства. Потолок, высокий и куполообразный, мерцал, будто звёздное небо, усыпанный кристаллами, что искрились, ловя и отражая свет. Пол, гладкий и тёплый под ногами, был выложен мозаикой из минералов – её узоры, подобные волнам, струились под ногами, добавляя залу ощущение движения. В воздухе витал лёгкий аромат, почти неуловимый, напоминающий свежесть после дождя – он придавал этому месту ауру чистоты и покоя. По всему коридору, через который он шёл, вдоль стен тянулись тонкие, изящные конструкции: то ли системы управления, то ли элементы декора – их назначение оставалось загадкой для Латора, привыкшего к чёткой функциональности. Любезные селаринцы отвели его в особую комнату для приёма гостей. Там перед ним развернули прозрачный экран, на котором мерцали приветственные селаринские символы. Он плохо понимал, какая конкретно перед ним информация. Ему пояснили, что это коллективное послание от всех жителей Селарина. Оно получилось длинным и неразборчивым, особенно для представителя другого мира, но даже Латор оценил изящество этих знаков, в которых переплетались знание и искусство. И вообще всё на этом корабле было пропитано утончённостью, стремлением к красоте и равновесию, что так контрастировало с холодной строгостью ксавиронского мира. Латор, в своём массивном экзокостюме, стоял посреди этого великолепия, чувствуя себя чужаком. Его тяжёлая броня, угловатая и громоздкая, вдруг ему показалась неуместной среди этой текучести и света. В его глазах, обычно хмурых и суровых, мелькнула отблеск чего-то нового – восхищение, смешанное с лёгким смятением. Он молча взирал на этот мир, дышащий гармонией, и, возможно, впервые за долгое время ощутил, что красота может быть не просто проявление изобилия, а способом существования…

– Друг мой, – обратился к нему Вейл, вернув Латора в действительность из минуты задумчивости. – Вы можете расслабиться. Это ваша каюта, мы специально оборудовали её в соответствии с вашими устоями. Надеюсь, у нас это получилось и мы не нанесли вам никакой обиды…

– Всё вполне пристойно, – ответил Латор. – Я военный, привык и к более тяжёлым условиям. У вас получилось прекрасно. Вы хорошо поняли наши традиции…

– Полёт к Селарину займёт непродолжительное время, и вас не успеет утомить наше гостеприимство, я, по крайней мере, рассчитываю на это… Так вот, чтобы вам не докучать, мы вас можем оставить в этой уютной и просторной каюте. Или исполнить любую вашу просьбу…

Может быть, с точки зрения военной стратегии, Латору следовало запросить провести ему показ судна. Было бы полезно узнать побольше о летательном аппарате селаринцев. Но, с другой стороны, в задании ничего подобного не было. К тому же Латору захотелось побыть одному и поразмышлять…

– Спасибо, многоуважаемый Вейл, – промолвил командующий с Ксавирона. – Я действительно не обучен публичности. В мои обязанности не входит быть у всех на виду. С вашей стороны очень предусмотрительно дать мне возможность немного отдохнуть…

– Что ж, тогда не смеем вам мешать, – сказал Вейл. – Когда корабль пойдёт на посадку, за вами придут мои помощники…

Может быть, это был план представителей Селарина: оставить Латора одного и понаблюдать за ним. Либо они не хотели, чтобы он шастал по их территории. Может быть, на то они и рассчитывали, что ксавиронец станет ощущать себя как-то скованно в гостях, замкнётся и просто отсидится в выделенном для него помещении. Не знаем, не знаем. Дело-то такое, деликатное, галактическое. Не везде на просторах Вселенной такое возможно. Всем, наверное, был нужен небольшой перерыв, чтобы снять напряжение, которое могло появиться. Селаринцам, наверное, в этом плане было проще. Их кораблём управляла навигационная операционная система – и они поэтому могил спокойно сесть и помедитировать. Собственно, этим они и занялись…

Латор мог бы лечь на кушетку и чутка поспать. Но он не хотел смыкать глаз. Он был возбуждён, хоть и не показывал этого. Он снял экзокостюм, на этот раз не складывая его в виде трансформации, а просто оставив в углу у двери. Затем он встал перед окошком, в которое была видна его планета. Небольшая яркая точка – вот всё, что сейчас осталось от его дома. И она становилась всё меньше, а мыслей в его голове появлялось всё больше…

Командующий размышлял о своей миссии, о своей роли в становлении альянса Ксавирона и Селарина. И о том задании, которое ему дал Верховный Вседержитель – о встрече с агентом, который уже давно находился на планете и собирал сведения о ней…

Он стоял у овального окна, вглядываясь в космическую даль, и чувствовал, как мягкий свет, исходящий от полупрозрачных стен, обволакивает его, словно пытаясь успокоить. Но покой ускользал, растворяясь в потоке мыслей, что кружились в его голове подобно звёздам за иллюминатором – ярким, но недосягаемым.

Он провёл рукой по гладкой поверхности окошка, ощущая холод материала под пальцами. Этот жест был попыткой зацепиться за что-то осязаемое, когда разум тонул в сомнениях. Союз между Ксавироном и Селарином казался ему великой целью, мечтой, что могла бы изменить судьбы их народов. Но чем дольше он думал об этом, тем яснее понимал, насколько хрупко основание, на котором всё держится. Что, если его действия, его слова, его ошибки разрушат этот призрачную мечту о мире и счастье? Он был воином, привыкшим сражаться с врагом лицом к лицу, а не балансировать на краю дипломатических интриг. К тому же задание Верховного правителя добавляло ещё больше теней в его размышления. Встреча с агентом – кто он? Какую правду скрывают его донесения? Латор чувствовал себя неловко в этой игре, где правила были неясны, а ставки – слишком высоки. Он представлял себе этого агента: фигуру в полумраке, голос, полный намёков, слова, которые могут оказаться либо ключом к успеху, либо ядом, что отравит всё, ради чего он здесь. А что, если агент уже давно потерял веру в Ксавирон? Что, если его сведения раскроют слабости, которые Латор не сможет скрыть? Эти вопросы гудели в его сознании, как далёкий шум двигателей его корабля. Он бросил взгляд на свой экзокостюм, аккуратно размещённый в углу. Без него он чувствовал себя уязвимым, но в то же время освобождённым – словно сбросил не только броню, но и часть той маски уверенности, что носил перед другими. Здесь, в одиночестве, он мог признаться себе: он боялся. Не боялся битвы или смерти – к этому он был готов с юности. Он боялся подвести тех, кто верил в него, боялся, что его неопытность станет трещиной в фундаменте зарождающегося галактического союза. Достаточно ли в нём мудрости, чтобы понять, где правда, а где ложь? Сможет ли он распознать, если агент попытается каким-то образом использовать его?..

Латор продолжал стоять у иллюминатора, вглядываясь в бесконечную черноту космоса. Звёзды мерцали, словно подмигивали ему, но не давали ответов. Он думал о том, как селаринцы воспримут его – молодого командующего, чья сила в открытости, а не в хитрости. Их утончённость, их гармония пугали его своей непостижимостью. Смогут ли они доверять ему, если узнают о задании? И сможет ли он сам доверять агенту, чья жизнь на Селарине, возможно, изменила его больше, чем Латор мог представить?..

Он вновь сжимал кулаки, как и тогда – перед отправкой, чувствуя, как напряжение стекает к кончикам пальцев. В глубине души он хотел верить, что его миссия – это шанс, а не ловушка. Но неуверенность, словно холодный ветер, пробиралась в его мысли, нашептывая о том, что даже самые благие намерения могут обернуться катастрофой. Латор глубоко вздохнул, пытаясь отогнать эти сомнения. Ответы, как сказал он себе, придут позже. Но пока он стоял один в этой мерцающей каюте, ему оставалось лишь гадать, будет ли он достаточно сильным, чтобы принять их, какими бы они ни были…

Так он и простоял до самого прибытия на Селарин. В раздумьях своих он и не заметил, как пролетело время. За ним явились члены селаринской делегации, сообщив, что близится приземление.

– Один момент! – громко ответил Латор тем, кто ждал его за дверью.

Он быстро влез к экзокостюм, затем собрал его тем манером, который показал на торжественном обеде.

Теперь он точно был готов. Если что-то пойдёт не так, при нём была защита, в которую он мог облачиться моментально. Но Латору на самом деле не хотелось показывать свои боевые навыки. Он хотел побыстрее отмучиться с этой не по его статусу миссией и вернуться с докладом домой.

Что его ждало на Селарине?..

Он посмотрел на себя в зеркало и сказал:

– Отбросить панику. Я герой Ксавирона. Это большая честь… Больше уверенности… Больше… У меня получится… Это важно… Это очень важно…

– Командующий, вы идёте? – послышалось из-за дверей каюты.

– Да-да, я иду! – почти радостно проговорил Латор и вышел к ждавшим его селаринцам.

– Достопочтенный Вейл прислал нас за вами, командующий, – почти заискивающе проговорил худощавый селаринец. – Наш мир готов принять вас.

– Премного благодарен, – стараясь вспомнить, как положено отвечать по этикету, промолвил Латор.