Читать книгу Искры хаоса с небес - Михаил Анисимов - Страница 21

Сайра была компетентным специалистом – и её словам можно было доверять. Ни Латор, ни Вейл не услышали в них какого-то подвоха. Всё сказанное ею было вполне правдоподобным. С командующим случился приступ – это бесспорный факт. Селаринцы позаботились о нём, поспособствовали его быстрому восстановлению. Он теперь спокойно мог дышать воздухом этой планеты. Он совершенно адаптировался – вполне успешно. А поскольку на Селарине всюду следовали идеям гармонизации, то просто забыть о проблемах инопланетного гостя тут никак не могли. Это было логично. Даже на Ксавироне пришли бы к таким выводам. В опеке и попечении к кому бы то ни было здесь не скрывалось ничего предосудительного. Всё честно, прозрачно, понятно. Селаринцы не стремились извлечь какую-то выгоду для себя, исследуя представителя другого мира. С их стороны было бы беспечно отпустить Латора без присмотра. Вот они и продолжали приглядывать за ним. Такое отношение говорит об уважении, об искренности, о желании помочь. Кто бы мог подумать, что в подобном случае кто-то может иметь какой-то нехороший умысел?..

Могли ли мысли, подобно теням, скользящим по чудесным равнинам Селарина в час заката, начать собираться в уголках чьего-ибо разума? Латор и Вейл следовали указаниям Сайры – вряд ли они были теми, кто что-то подозревал. Да и кто это мог быть? Она была безупречна. Её профессионализм сиял, как кристалл под лучами солнца: чистый, без единого изъяна. Её тонкие пальцы, что так ловко управлялись с инструментами техноцелителей, её голос, мягкий, но уверенный, её глаза, всегда опущенные в знак уважения, – всё это внушало доверие. Она была мастером своего дела. Её ценили не только за умение исцелять, но и за ту гармонию, которую она привносила в каждый свой жест. Коллеги, пациенты, даже ведающие Вещего круга – все отзывались о ней с теплотой, и в её присутствии казалось, что само пространство становится чище, светлее, словно её аура растворяла всякий дисбаланс. Как можно было заподозрить в ней что-то иное? Её забота о Латоре, её внимание к его состоянию, её терпение – всё это было естественным, как дыхание этого мира, как свет, что струился сквозь стены Центра реабилитации, отражающийся в тысячах граней…

Могли ли зародиться подозрения в душе Латора по отношению к Сайре, будто слабый треск появился в идеально настроенном музыкальном инструменте – и музыка из-за этого потеряла благозвучие? Не явная, не грубая, как на Ксавироне, где предательство пахло ржавчиной и пеплом, но тонкая, почти неуловимая, как волна света, гаснущая в глубине кристалла… Латор не хотел думать о плохом. Просто боевая подготовка заставляла его проводить многовекторный анализ…

Почему Сайра так настойчиво звала обратно? Её слова о необходимости проверки звучали логично – даже слишком. Её забота была безупречной – слишком безупречной. Да, ксавиронцу такое непривычно. Его мир прямолинеен, каждый шаг там ясен, цель осязаема. Утончённая гармония Селарина была для него лабиринтом. Он не мог до конца понять значений скромной улыбки и опущенных глаза. За этим всегда скрывается нечто большее. Не умысел, быть может, но план, часть которого никто видит. Каким бы прекрасным ни был Селарин, но даже здесь мелькают знакомые любому ксавиронцу тени…

Что могла прятать Сайра, когда подавала Латору смеси в клинике? Её движения в тот миг были точны, но в них чувствовалась лёгкая дрожь, будто она скрывала волнение. Что в этом такого? Это лишь личная скромность девушки. Это обычай Селарина избегать прямых взглядов. Если это всё цепь единых событий, которые опутывают пришельца незаметно, но прочно, то нет ли в них тайного умысла? А если весь профессионализм Сайры – это маска, под которой скрывается нечто такое, что даже Вейл, с его мудростью, не замечает? Или хуже: он знает обо всём…

Когда они подъехали к Центру реабилитации, какие-то такие мысли уже стали роиться в уме Латора, но он прогнал их по прибытии. Сайра лично встретила его и Вейла.

– Как хорошо, что вы так быстро приехали, – с прежней заботой в голосе промолвила она.

С души Латора словно камень свалился. Он вновь слышал ласку, которой ему, если честно, всегда не хватало.

– Что-то серьёзное? – спросил Вейл опасливо.

– Нет, ну, что вы, но мой долг всё предусмотреть… Чтобы впредь ничего подобного… – уверила она и техноархеолога, и командующего.

Все трое вошли внутрь здания. Стены коридоров переливались мягким вечерним светом. В воздухе витал аромат незнакомого для Латора лекарства. Сайра улыбнулась ему, сказав:

– Не бойтесь, у нас прошла дезинфекция особым препаратом. Он скоро выветрится. Он безвреден для вас. Я проверяла.

– Скажите, – обратился к ней Вейл, – вы надолго хотите забрать нашего общего друга?

– О, нет, просто проверка, я не отниму много времени.

– Я успею принять восстановительную ванну? – тут же с интересом спросил Вейл.

Сайра взглянула на него каким-то необычно серьёзным взглядом – и только потом ответила, нацепив улыбку на лицо:

– Конечно, Вейл, можете не торопиться.

– Тогда, Латор, я вас отставляю Сайре – ей я могу доверять.

Ксавиронец и опомниться не успел, как техноархеолог удалился. Сайра, по-прежнему не глядя в глаза Латору, промолвила:

– Прошу вас, следуйте за мной.

Они пошли по длинному коридору. Он смотрел на Сайру, идущую впереди. Её фигура, в этот раз окутанная волнистой колышущейся мантией, казалась воплощением всего, что было в Селарине прекрасного и чистого. Её волосы, переливавшиеся от серебра до голубого, ловили свет, и каждый её шаг был совершенен в своей грациозности. Она была идеальной – слишком идеальной. И в этом совершенстве, в этой безупречности, Латор вдруг увидел не только свет, но и тень. Не потому, что он хотел это видеть – на Ксавироне его учили искать врага даже там, где его нет. Но здесь, в этом мире, где всё дышало равновесием, могла ли гармония быть завесой чего-то, что он не понимал?..

Он не хотел так думать. Сайра спасла его. Она помогла ему научиться дышать этим воздухом, встать на ноги, вернуться к миссии. Её навыки техноцелителя были вне сомнений, её искренность – очевидна. Но тень, что зародилась в его душе, не исчезала. Латор бы хотел придаться здешней лёгкости, но натура солдата говорила, что он должен быть осторожен. Не потому, что он не доверяет Сайре, а потому, что он начал понимать: истинные цели могут быть спрятаны не только в темноте, и при ярком свете…

– Садитесь, – велела она ему, когда они очутились в палате.

Он сел на скамейку. Всё белое. Чистое. Идеальное. Стоит аппаратура. Она отошла к столику у стены.

– Так что со мной? – спросил Латор.

– Всё хорошо с вами. Надо лишь кое-что уточнить, – стоя к нему спиной, ответила она.

– А я уж подумал, что есть какие-то осложнения…

– Нет, не в этом дело.

Она повернулась – и, наверное, впервые посмотрела в его глаза. Но тут же их отвела. В руке она держала что-то похожее на шприц.

Сайра приблизилась. Опять её лицо раскраснелось…

– Вы волнуетесь? – тихо спросил Латор.

– А что, так заметно? – произнесла она. – Могли бы вы закатать рукав вашей правой руки, – попросила она, не дождавшись ответа.

– Сайра, – позвал он, надеясь, что его голос звучит достаточно мягко, чтобы не спугнуть её. – Так будет достаточно? – спросил он, оголив предплечье руки.

Она слегка вздрогнула, но тут же собралась, подняв шприц чуть выше, словно это было её защитное оружие.

– Да, достаточно, – ответила техноцелительница сдержанно.

Латор посмотрел на её розоватые щёки и заметил, как её пальцы чуть сильнее надавили на шприц, из которого немного брызнул какой-то раствор.

– Я подготовила лекарство, – сказала она тихо, почти шёпотом, всё ещё не глядя на него. – Оно поможет вам… Ваша адаптация идёт… Но для укрепления иммунитета…

Латор кивнул, но его мысли были заняты не содержимым шприца. Он смотрел на неё, пытаясь понять, что кроется за этой застенчивостью. Внезапно он решился спросить:

– Сайра, почему вы не смотрите на меня? Я что-то сделал не так?..

Она замерла, словно не ожидала такого вопроса. На мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь слабым гудением приборов. Затем Сайра, собравшись с духом, ответила:

– Это… часть нашей культуры, Латор. Прямой зрительный контакт с пациентом, особенно когда он ещё слаб, может быть воспринят как неуважение. Я не хочу вас обидеть или заставить чувствовать себя неловко…

Её голос был мягким. Латор моргнул, осознавая, что его предположения о каких-то подозрениях, были поспешны. Это было культурное различие, с которым он столкнулся на Селарине, и всё же… Что-то в её тоне, в том, как она чуть дольше задерживала взгляд на шприце, подсказывало ему, что дело не только в обычаях.

– Спасибо, что устранили мои опасения, – сказал он, стараясь улыбнуться. – Мне ещё многое нужно узнать о вашем мире.

Сайра наконец подняла глаза, всего на миг, и их взгляды пересеклись. Её сияющие глаза вспыхнули, словно маленькие звёзды, и Латор почувствовал, как его сердце на мгновение замерло. Затем она быстро отвела взгляд, но уголки её губ дрогнули в едва заметной улыбке.

– Я рада помогать вам, Латор, – сказала она с нотками тепла в голосе.

Она взяла его за руку и сделал укол. Латор ничего не ощутил. Он просто смотрел на неё, очарованный красотой селаринской девушки и той загадкой, которую она собой представляла. Он всего лишь на какую-то секунду потерял бдительность. Всё было сделано с такой безупречностью, что даже экзокостюм не активировался из-за угрозы организму. Если в прошлый раз Латор сам его запустил, то сейчас он и не собирался так поступать. Он, хоть и были какие-то сомнения, не ожидал нападения. Даже специальная защитная функция его брони не сработала. Она обычно запускается, когда носитель сам уже не в состоянии что-либо сделать, а показатели говорят об опасности…

В мозгу командующего помутнело.

– Вы знаете, Латор, – вдруг заговорила Сайра, всматриваясь в его глаза, – когда я вас впервые увидела, то подумала: вот он – идеальный мужчина, которых отродясь не было на Селарине. Сильный. Высокий. Красивый. Мужественный. Надёжный. Тот, кто тебя защитит. Вы видели наших мужчин? Все такие утончённые, такие одухотворённые, такие… Я не знаю, почему, но мне они не нравятся… Видимо, во мне нет той гармонии, которая присуща большинству. Мне по духу ближе ваш Ксавирон, но… Мне не нравится ваше мужланство, ваша грубость, упрямство и угловатость… Я не терплю вашей прямоты и отсутствия изысков. Простите, что я оказалась не той, за кого себя выдаю. Вы не представляете, каких трудов мне стоило, чтобы добиться своей репутации… Даже болван Вейл ничего не понял. И эти смешные ведающие… Чем они там ведают? Ха-ха…

– Что вы со мной сделали? – из последних сил спросил Латор.

– Не сопротивляйтесь. Жить будете. С вами хотят поговорить мои друзья. Да-да, я не одна такая, полная противоречий и диссонанса…

Латор чуть не упал на пол, но она помогла лечь ему на скамейку. Тут же из стен вышли Ксавор и Тарон.

– Эвакуатор готов? – спросил Ксавор у Сайры.

– Сейчас будет, – дала она ответ, посмотрев на маленький кристаллик, висевший у неё на запястье и засверкавший красным цветом.

Вдруг одна из стен полностью исчезла. В воздухе висел транспорт. Он подлетел поближе. Открылась дверца. Латора затащили в эвакуатор.

– Я должна остаться, – проговорила Сайра.

– Нет, ты должна лететь с нами, – отрезал Ксавор.

– Но как же Вейл? Это вызовет подозрения…

– А пропажа ксавиронца не вызовет? Как ты её объяснишь? Нет, нам нужно выступить вместе. Лира и Мейра всё подготовили…

– А если явятся за ним ксавиронцы? – задала новый вопрос Сайра.

– Они пожалеют об этом, – ответил Тарон, вынув из-под плаща кристалл. – Испепелим их в прах!

– Решайся, Сайра! Время пришло! Больше не нужно притворяться в своих непопулярных убеждениях! – призвал её Ксавор.

– Хорошо. Согласна.

Заговорщики влезли в эвакуатор и скрылись прочь.