Читать книгу Хулистан - Мирза Таги - Страница 17

Мы присели на одну из скамеечек, заботливо расставленных по периметру огромной площади в тени невысоких подстриженных платанов. Форма у платанов, разумеется, была пирамидальной, но и при этом своими непокорными зелеными завитушками листьев деревца походили на непоседливых пуделей, выведенных на прогулку. Сами скамеечки тоже были примечательными – все как новенькие, да к тому же с мягкими сиденьями, обтянутыми разноцветным дерматином. Такие скамейки скорее можно было ожидать увидеть в вагоне метро, чем под открытым небом в парке. Где-нибудь в Москве или Нью-Йорке, подумал я, эти скамеечки уже через пару дней изуродовала бы перочинными ножиками тамошние любители попить пивка на солнышке, а здесь – ни царапины. А ведь вокруг – ни одного полицейского! В Алиабаде вообще полицаи как-то незаметны. Одного только и видел – того, что бил мальчишку. Может быть, им предписано ходить в штатском, чтобы не особо мозолить глаза иностранцам? Скорее всего, так и есть.

Я внимательнее оглядел площадь. Центральная часть уже была огорожена желтой лентой. Там, внутри, шла неспешная работа: из подъезжавших грузовичков рабочие в фиолетовых коверолах разгружали какие-то длинные тонкие жерди из цветной органики и складывали их аккуратными штабелями ближе к Пирамиде.

Пирамида была обращена к нам тремя плоскостями – синей по центру и голубой и фиолетовой по краям. Вот к каждой из этих плоскостей рабочие и складывали жерди соответствующего цвета. Я, благодаря неоднократным просмотрам шоу, примерно догадывался, для чего нужны эти жерди: по ним будут взбираться до самой вершины участники представления, – юноши и девушки, – обряжая Пирамиду цветами. Меня всегда восторгала слаженность и быстрота их действий. Не верилось, что люди способны на такую сноровку и бесстрашие. Я даже иной раз думал, что все это телешоу – отчасти компьютерная графика и комбинированная съемка. А теперь сам наблюдал, как у настоящей Пирамиды складывают жерди для будущих лесов.

– Хариф, – спросил я своего спутника, который опять словно впал в беззаботную спячку, – а вы уже интересовались насчет места на шоу?

– Конечно, – вяло отозвался он. – Не беспокойтесь, я все устрою.

Он с видимым усилием пару раз моргнул и полез в карман за сигаретами.

– Вы слишком много курите, – заметил я.

– Да, – согласился он бесстрастно. – Это все нервы.

– У вас такая нервная жизнь в Гюлистане? – не замедлил я съехидничать. – Или что-то личное?

– У кого нет проблем? – неопределенно ответил он. – А вы совсем не курите?

– Почему же, иногда не прочь выкурить хорошую «гавану». Но я стараюсь не делать из редкого удовольствия мерзкой привычки.

– Вы счастливый человек, мистер Ганн, если можете жить, сообразуясь с собственными желаниями. Но большинство людей в мире живут – словно по расписанию. Рутинная работа, семья, дети, вечные проблемы и мерзкие, как вы выразились, привычки, которые раньше дарили острое удовольствие, но постепенно стали частью абсурдного ритуала.

– Вас снова понесло на философию, – сказал я недовольно. – Расскажите лучше про Пирамиду. Вы были внутри?

– Я – был. Мне, можно сказать, повезло. Раньше существовал такой обряд – День Совершеннолетия. Он проводился два раза в месяц. И в эти дни юношей, достигших шестнадцати лет, водили в Пирамиду.

– Только юношей?

– Да, почему-то. И только из высших классов, включая «зеленый».

– И здесь сегрегация!

– Бобби, все дети туда бы просто не поместились. Остальных водили в филиалы Музея Вождя. Да и обряд этот лет десять назад вовсе отменили.

– И как там – в Пирамиде?

– Красиво! Красиво и немного жутко. Повсюду – черный, золотой и красные цвета – мрамор, золото и яшма.

– А как проходил ритуал?

– Довольно скучно. Кто-нибудь из высших руководителей государства выступал с речью. Ну, обычные речи: о Родине, о Вожде, о нашем гражданском долге. А потом мы по одному выходили из строя и давали клятву. А нам вручали паспорта. Сначала выходили «красные», обычно их было всего несколько юношей, потом «оранжевые» – и так далее. Со мною в один день, между прочим, проходил обряд нынешний заместитель министра Образования и Культуры. Он из «красных», разумеется. Худенький был тогда неказистый мальчишка. Через пару лет наверняка заменит на посту своего дядю.

– Вы давали клятву перед склепом Вождя? – предположил я почему-то.

– Нет, что вы! Склеп находится глубоко в подземелье. Туда никого не пускают, кроме членов Семьи и представителей специальных служб.

– Совсем никого?

– Нет. Там, говорят, целый лабиринт. И еще говорят, будто в этом лабиринте спрятаны сокровища Семьи. Но это так, болтовня «фиолетовых».

– Интересно! Почти как легенды о фаюмском Лабиринте. Представляю, что будет с этой Пирамидой, если у вас произойдет революция!

– Никакой революции не будет, Бобби! – сказал Хариф твердо, и с нескрываемой тоской задрал голову вверх.

Я проследил за его взглядом и тоже уставился на статую Вождя, блиставшую жидким золотом в густой лазури неба.

– Это правда, что она из чистого золота?

– Так говорят.

– Это сколько же она тогда весит?

– Этого никто не знает. Но не беспокойтесь – она не свалится. Пирамиду проектировала та же знаменитая американская фирма, что когда-то разрабатывала чертежи к нашим морским глубоководным платформам. Некоторые из них до сих пор еще стоят. А внутри Пирамиды, если вам интересно, есть еще одна статуя Вождя – почти такого же размера. И тоже – из золота. Только там Вождь не стоит, а сидит в кресле. Вот перед этой статуей и проходила церемония.

– Представляю эту статую, – усмехнулся я. – Наверное, сделана по образцу известной статуи фараона, сидящего на троне. Надеюсь, хоть жертвоприношения перед этой статуей не приносятся? Ну, там хорошеньких девственниц из «фиолетовых»?

– Не смешно.

Хариф снова полез в карман за сигаретами.

– Давайте я вам все же расскажу о классах, хотите? – спросил он, энергично задымив.

– Да я вроде уже все понял. «Красные» – ваша элита, аристократы. «Фиолетовые» – низший класс, бесправные пролетарии. Разве не так? Вы еще называли «фиолетовых» «Дети Государства». Вот это мне интересно было бы уточнить – что это означает?

– А может, лучше начнем сверху? Даже не с «красных», а с Семьи?

– Можно и сверху, – согласился я. – Объясните мне тогда, почему у вас по Конституции президентская республика, а власть передается по наследству?

– Ну, это очень просто – по принципу «от добра добра не ищут».

– В смысле? У вас что – лучшие каким-то чудесным образом в одной семье рождаются?

– Чудеса тут ни при чем. Это дань традиции. А традиции – основа стабильности любого государства. Наш вождь – родной дед нынешнего Правителя – стоял у истоков независимости нашего государства. Он для нас все равно, что для вас, американцев, Джордж Вашингтон и Абрахам Линкольн вместе взятые. Или как для индусов – Махатма Ганди, а для кубинцев – Фидель Кастро.

– Ну, вы и сравнили! Кстати, сейчас на Кубе Фиделя не очень-то и чтят – после присоединения острова к Штатам.

– Вполне корректное сравнение. Наш великий Вождь – не только спаситель нации, но и зодчий нынешней системы государства. А до Кубы нам и дела нет.

– Так это при Вожде была введена кастовая система?

– У нас нет кастовой системы, мистер Ганн! У нас обычная демократия с элементами авторитарного социализма – пожалуй, это будет наиболее точное определение. А нынешняя система иерархии была окончательно сформирована при жизни наследника Вождя – нашего выдающегося Правителя и верного последователя идей Вождя.

– Еще бы, ведь он был его сыном. Получил в наследство целое государство. Не хило!

– Не язвите, Бобби. Так нельзя говорить о великих сынах гюлистанского народа! Вам ведь неприятно будет, если я начну насмехаться над вашими президентами?

– Да сколько угодно! У нас любой мальчишка-репер может поносить президента в своих песенках. Некоторые песни даже становятся хитами и потом их крутят по TV.

– И, по-вашему, это нормально? – сокрушенно покачал головой Хариф. – Бобби, давайте я просто буду рассказывать, а вы слушайте и не цепляйтесь к каждому слову, договорились? А то ведь так мы еще не один час просидим на этой лавочке.