Читать книгу Наш мир погрузился во мрак - My.Self. Harmony. - Страница 12

Кольтира перепрыгивала через лесные кочки, пытаясь как можно быстрее добраться до вампирского логова. Меч скакал в ножнах, хлопая её по мертвенно-белому бедру, ножи звенели на ремнях. Вампиры передвигались достаточно быстро, иногда казалось, что словно летели по воздуху. Девушка же шла размашисто из-за перевозбуждения своей идеей, несмотря на то, что прожила не один век. Она словно и не была разведчицей и охотницей, а каким-то пьяницей из Варгенвульва.

Наконец, она добралась до самой чащи леса, где стоял домик, вроде того, в котором жил и творил профессор Штейн, только этот располагался на высоких колоннах, так что приходилось бежать по винтовой лестнице до самого крыльца. Стоило же кому-то взобраться, как казалось, что вы парите высоко-высоко над землёй: отсюда только и были видны верхушки деревьев и огни грязного города.

Вампирша словно взлетела, в одно мгновение преодолев подъём и оказавшись у двери. Она бесцеремонно распахнула дверь, не сняла обувь и плащ и стремительно пронеслась мимо остальных обитателей, смотревших на неё с глубочайшим презрением. У бессмертных кровопийц появлялась какая-то неприязнь друг к другу. Возможно, из-за того, что они прожили бок о бок больше одного столетия и терпеть не могли видеть лица своих знакомых. Да и их низкое положение в социальной иерархии наложило свой отпечаток, из-за чего они огрызались на всё, что шевелилось и разговаривало. Кто-то фальшиво играл на расстроенном пианино и пел высоким отвратительным голосом, но стоило вампирше пронестись мимо, как какофония затихла.

Кольтиру же не любили за её особую бесцеремонность и отсутствие утончённости в манерах. Что можно хотеть от дочери лесника, воспитывавшего её в одиночку? Она выросла в этом лесу, всегда ходила с оружием и больше любила бой, чем светские посиделки и искусство обольщения. После обращения её привычки едва ли изменились. Разве что по лесу она ходила полуголая, но это ей не особо нравилось. Чёртов вампирский регламент. Лучше уж так, чем быть съеденной своими собратьями. А все эти древние девушки, прибывшие из Европы и жившие во времена напудренных париков и сплетен… Как же они её раздражали со своим французским и наигранными чувствами.

Вампиры ошалело смотрели ей вслед. Кто-то шушукался о том, насколько она грубо поступала, заявившись сюда одетая и при оружии. Иные строили предположения о том, зачем она почти бежала в самую дальнюю комнату логова.

Она ворвалась в помещение, даже не постучавшись. Среди персидских ковров, шёлковых подушек и удушающего дыма кальянов сидела абсолютно обнажённая девушка с длинными волосами цвета красного дерева. Её плечи и бёдра покрывали татуировки цветов, похожих на маки. Вокруг красных глаз появилось фиолетовое сияние, обозначавшее приближавшийся голод. Небольшие клыки чуть выглядывали из-под обескровленных губ и царапали корочку. Ногти на руках и ногах были такого же цвета, как и татуировки: она слыла модницей и делала себе маникюр, когда становилось скучно. От неожиданности вампирша подскочила, но, увидев непрошеную гостью, нахмурилась.

– Кольтира, где твои манеры?! – лязгнула девушка. – Кто опять забыл раздеться, войдя в мою обитель?!

– Прошу прощения, моя госпожа… – устало произнесла разведчица, отвесив ленивый поклон Королеве Вампиров. Та гордо вздёрнула носик и фыркнула.

– Чего тебе? Что-то невероятной важности, если ты заявилась раньше, чем через неделю да ещё и в спешке? – королева устыдилась своей наготы и накинула полупрозрачный персиковый халат, едва ли скрывавший её голое тело.

– Я встретила чужаков на нашей территории. – отрывисто сказала Кольтира.

– И? Угроза? Война? Что такое? – нетерпеливо поинтересовалась вампирша.

– Ничего из этого. Они шли на поиски Ордена, чтобы попросить их помочь поднять восстание против короля.

– Восстание? Как интересно. И что с того?

– Я подумала… Может, нам стоит присоединиться?

Королева тоненько рассмеялась, что означало её глубочайшее презрение к этой идее. Кольтире стало не по себе от этого хихикания.

– Вампиры никогда не вмешивались в дела других рас. Нас не было ни в одной из Революций. К чему нам это?! Своих проблем достаточно!

За одной из штор что-то шевельнулось. Она резко отодвинулась, выпуская с роскошного круглого дивана, обитого светло-розовым блестящим шёлком, мужчину. Королева ощутила неловкость. У Кольтиры затряслись поджилки. Высокого роста, с ярко-красными волнистыми волосами, большая часть которых элегантно обрамляла бледное лицо и доходила до подбородка, и тонкими прядями, спускавшимися до самой талии. Он тоже был почти обнажён. Его шею облегал кожаный ошейник, от которого расходились ремни, составляя своеобразную майку, едва скрывавшую грудь, и две цепи, прикреплённые к браслетам на левом запястье. На правой руке виднелся кожаный наплечник, а от середины плеча шёл рукав из того же материала. На талии болталось ещё несколько ремней с заклёпками и золотыми ажурными пряжками, которые затем перекрещивались и переходили в нечто подобное тому, что носила Кольтира. По бокам были пришиты широкие полосы кружев, переходившие сзади в шлейф, а от низа живота начинались кожаные шорты. После них – чулки со шнуровкой и наконец ботфорты на золотой платформе. Его обескровленные губы растянулись в улыбке. Красные глаза тонули в пелене искусственных неестественно длинных ресниц с наклеенными стразами в форме капель крови. Концы пальцев и ногти выкрасили золотой краской; ей же подведены брови и нарисованы на костяшках звёзды и кольца. Его клыки походили на зубки пираньи – небольшие, ровные, острые.

– Мой господин… – королева пала ниц. Разведчица боялась пошевелиться, но госпожа дёрнула её за плащ и заставила хотя бы отвесить неглубокий реверанс.

Иуда усмехнулся.

– Слишком много формальностей и церемониала. – отмахнулся Искариот.

Кольтира впервые в своей жизни видела одного из первых вампиров. В отличие от его «последователей», он не выглядел враждебно или презрительно. Да, на его улыбке большими буквами было написано, что это вежливость и притворство, но лучше так, чем шипение и шушукание.

– Кольтира, значит? Страж леса? – его губы растянулись в довольной широкой улыбке.

– Д-да, мой господин. – произнесла она, заикаясь.

– Прекрасно-прекрасно. Что за новости ты нам принесла? Чем так рассмешила нашу королеву?

Блондинка ещё раз пересказала Иуде её встречу с Франклином и Винсентом в лесу и те обрывки плана, которыми поделился калека. В конце бывший апостол обворожительно улыбнулся.

– И это придумал человек?

– Он… Порченный.

– О какой степени порченности мы говорим?

– В нём ни капли человеческой крови. Только ангельская и дьявольская.

– Так это был архангел?

– Нет же. Человек. Вдобавок урод. Я даже в темноте заметила, что у него всё лицо в шрамах.

– Чудесно. – Искариот всплеснул руками. – И что же в этом смешного, моя королева? По-моему, план превосходный.

– Но, господин… Не слишком ли это рискованно и бесполезно?

– Глупая букашка. – фыркнул он, а его глаза налились тьмой. – Если мы поможем людям победить, то сможем требовать улучшения наших прав у нового короля. Потому что при этом жить стало невозможно. Кстати, по твоей же вине, потому что нечего его было кусать. – его клыки вмиг выросли и уткнулись в губы.

– Кто сказал, что новый король будет лучше этого? – простонала королева.

– Кто угодно будет лучше Аларимаэля. И если он не захочет проблем с другими расами, ему лучше принять все условия. – его глаза сверкнули. – Да и что нам будет? Мы бессмертны, от людской руки не погибнем. Кольтира, назначаю тебя главным разведчиком! Увеличь свой штаб, чтобы не пропустить, когда Орден двинется в сторону поля битвы!

– Да, господин.

– Как же я соскучился по хорошим сражениям… – он потёр руки и снова скрылся за занавеской.

Огромная железная нога нависла над девушкой и полуоборотнем, боявшимися пошевелиться. Они лишь с ужасом смотрели, как на них летит нечто невероятных размеров, способное сделать из их парочки одну большую лужу крови. Ожидание конца начало казаться каким-то безмятежным. Всего лишь раздавит… Что ж, могло быть похуже, потому что это не медленная и мучительная смерть, а вполне жестокая и моментальная. Но с лязгом нога приземляется далеко за ними, оставляя их лежать ровно под зданием, что казалось ещё страшнее, чем летящий на них кусок металла: это же целая церковь, готовая в любой момент рухнуть на них и порвать в клочья. После коротенького момента облегчения, что смерть близка, снова появилась паника. Внезапно открылся люк, и из него выкинули верёвочную лестницу. Думаете, Салли и Шаграт бросились на неё, полезли наверх, бормоча слова благодарности верховной сущности своей религии? Вовсе нет. Они лежали в немом отупении и смотрели на люк. Что же лучше: умереть или поверить в чудо, что из Аркенома Драккери им спустили лестницу? Ребята медленно повернули головы и посмотрели друг на друга.

– Эта консервная банка нас чуть не угробила… – слабо прошептал Антонио.

– З-знаю. Но… Нам скинули лестницу. Думаю, стоит принять приглашение?

Шудлок фыркнул и быстренько превратился в человека. Офелия в это время вцепилась в ступеньки и с усилием поползла наверх. Стоило Шаграту полезть следом, как оба почувствовали, что их затягивают наверх, и начали кричать, потому что земля отдалялась всё быстрее и быстрее. Парень висел на одной руке, запутавшейся в верёвках, и очень громко изрыгал непристойные слова. Девушка зажмурилась, вцепилась до побелевших костяшек и попросту вопила, как будто её пытали. Лязг – закрылся люк. Ребята покатились кубарем, путаясь в верёвке и продолжая орать, пока не врезались во что-то жёсткое. Оба замолчали и закрыли глаза, боясь, что их выбросили обратно. Но какие-то силуэты распутывали обвязавшиеся вокруг конечностей бечёвки и сматывали их на бабину.

Вскоре шорохи прекратились, кто-то пробежался по полу, и шаги стихли. Первой глаза открыла Салли. В помещении стоял полумрак, так что потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть и разглядеть хоть что-то. Какие-то железяки, верёвки и много-много пыли. Офелия не смогла удержать и чихнула, из-за чего пришёл в себя Антонио. Шудлок поднялся на ноги и протянул девушке руку, чтобы она тоже встала с пола. Ребята отряхнулись и осмотрелись. Похоже на кладовку с люком. Дверь открыта. Страсберг кивнула на выход, намекая, что им стоит продолжить поиски. Шаграт пошёл вперёд, чтобы заслонить свою спутницу в случае необходимости. Существа, распутавшие на них верёвки, оставили за собой ориентиры в виде блуждающих огоньков, чтобы непрошеные гости добрались до лифта. На одной из кнопок сияла отметка, и Салли нажала на неё. Двери закрылись, и путешественники начали неспешно подниматься. Антонио, доселе не видевший лифтов, заметно паниковал и вертел головой, словно пытаясь что-нибудь найти. Рыжая усмехнулась и мягко поинтересовалась:

– У вас нет лифтов?

– Здания не выше двух этажей. Нам эти штуки ни к чему. – нервно рыкнул ирбис, смотря в потолок и покусывая нижнюю губу.

– Не переживай. Думаю, в Аркеноме всё сделано на совесть, а не лишь бы было.

– Не успокаивает. Знаешь, что меня раздражает и пугает? Закрытые пространства. Как клетка. Почему эта штука так медленно едет?! – Шаграт начинал сходить с ума и метался от стены к стене, безумно поглядывая на свою спутницу.

Наконец лифт остановился, двери плавно открылись на нужном этаже. На секунду Антонио позабыл о своих манерах и выскочил первым, тяжело дыша от нахлынувшей панической атаки. Он опёрся рукой на стену и схватился за сердце.

– Тони, ты в порядке?

– Никогда больше не полезу в лифт! Никогда в жизни! – причитающе произнёс он сиплым голосом. – Лучше хвостом в воду или носом в вонючие тапки, чем в лифт!

– Эй, всё в порядке. Ты молодец, выдержал подъём. – девушка ободряюще похлопала его по плечу.

Шудлок вздрогнул и слабо ухмыльнулся. После этого он снова пошёл впереди девушки по проходу. Коридор окончился широкой аркой, за которой скрывался Архив. Стоило ребятам оказаться здесь, как оба уронили челюсти от трепета: бесконечные полки из красного дерева с книгами тянулись на три этажа вверх, насколько глаз хватало. Отовсюду на них смотрели цветные корешки. Вдоль стены тянулась широкая винтовая лестница, ведущая на следующий этаж. А на дне размещался читальный зал, поисковый терминал и несколько компьютеров. За одним из столов, заваленным книгами, в свете лампы со стеклянным абажуром сидел Джебраил Илия Нахтенштерн.

Всё в нём выдавало творческую личность. Высокий и тощий, словно ничем толком не питающийся, бледный – даже бледнее рядового жителя Оийенбурга. Его лицо не казалось таким же неестественно красивым, как у Штейна. Скорее, немного птичье из-за острого кончика носа, подбородка и резко выделявшихся скул. Его губы ни то накрасили голубой помадой, ни то он тоже стал творением профессора, ни то болел. Цвет глаз неразличим, поскольку Нахтенштерн носил стальные гогли с ярко-синими стёклами. Зато тёмные брови драматично взлетали вверх над ними. Тёмно-синие волосы отросли почти до плеч и выглядели взъерошенными и спутанными, словно в каком-то хаосе, но, как ни странно, гармонировали с его внешним видом. Длиннопалые ладони отливали мертвенной голубизной на кончиках пальцев и ногтях. Рядом с ними, на столе, лежал причудливый высокий цилиндр всех оттенков синего, по которому змеились различные ленты: кружевные, атласные, шёлковые, кожаные. Его одежду составлял костюм такого же цвета, как и эта нелепая шляпа, скрывавший шею, руки до нижней части ладоней и ноги до ботинок. Местами виднелись ремни с заклёпками на его коротком пиджаке и выглядывавшей из-под него чёрной рубашке, один даже обвивал левое бедро. Ботинки с тяжёлыми пряжками на ремешках не доходили четверти до колена. Джебраил немного пугал своим внешним видом, даже вселял чувство безумия. При этом он намурлыкивал песенку под нос и нервно стучал ногой. И вправду чудик какой-то.

Салли тихо кашлянула, чтобы привлечь внимание директора театра. Тот перестал стучать ногой и поднял на пришедших глаза. Голубые губы осенила кривая улыбка, и мужчина поднялся со стула.

– О, у нас гости! Добро пожаловать на борт, детки! Я Джебраил Нахтенштерн – скромный капитан этого судна, любитель книг, театра и грандиозных изобретений! Чем могу быть полезен? – несмотря на сложившееся впечатление, его голос оказался мягким и достаточно приятным – больше на стороне высокого, нежели низкого.

– Хаос меня в одно место… Он же огромный! – не сдержался Антонио.

– Для справки: этот Аркеном считается самым большим зданием в Рээм’Белоорэ после дворца, конечно. – Нахтенштерн широко улыбнулся.

– Мы… От профессора Айзака Штейна. – вмешалась Салли.

Джебраил и сам не ожидал, что так громко хлопнет раскрытой книгой, и подпрыгнул на месте от неожиданности. Глаза за стёклами метнулись из стороны в сторону. Руки сжались в кулаки.

– Айк? – переспросил изобретатель, на щеках проступил болезненный румянец. – Он… Он ещё жив? 12 лет – ни единой весточки.

Нахтенштерн начал что-то неразборчиво бормотать. Возможно, на общерэмерианском, но слова звучали настолько несвязным потоком, что их слишком сложно разобрать. Изобретатель заламывал руки, закатывал глаза и сжимал кулаки. Послышался шорох, и откуда-то сверху, может, даже с третьего этажа, спикировало крылатое существо. Оно достаточно мягко приземлилось на пятки и шлёпнуло крыльями по воздуху. Это оказался юный архангел, примерно такого же возраста, как и Гленниэль, с фарфоровой кожей, на которую ложились идеальные тени – с такого бы рисовать портрет для музейной коллекции. Его необычные чёрно-фиолетовые глаза походили на ястребиные – такие же суженные, но в этом виноваты пушистые ресницы. Низковатые брови придавали лицу хищное выражение, равно как и узкий прямой нос. Арка купидона настолько углубилась, что верхнюю губу словно разделили на два отдельных треугольничка с линией под ними. С левой стороны его волосы были коротко острижены, разве что верхний слой скрывал остальные пряди. С правой же – доходили до подбородка, а мягкая чёлка падала на глаза, так что приходилось затыкать её за ухо. Тёмно-фиолетовые корни переходили в чёрные концы, как и перья на крыльях. Одет архангел был просто: затасканные джинсы и красновато-золотой свитер. Из видневшегося уха торчала серёжка-крест из янтаря. Мальчик недовольно посмотрел на гостей и подошёл к изобретателю.

– Вы его сломали! Эй, Джеб? Дже-е-еб? – он уверенно схватил Нахтенштерна за плечи и начал трясти.

– А? А! Прошу прощения! Я отвлёкся… Итан, прекрати меня трясти, я в порядке! Я в порядке, мой мальчик… – мужчина положил руку на плечо архангела.

– Ты напугал меня! – фыркнул Итан, выпуская изобретателя из своей хватки. – Если понадоблюсь – я на той полке. – он кивнул и взлетел, оставляя остальных с удивлением смотреть ему вслед.

– Это архангел? – снова не сдержался Антонио. – Я… никогда не видел архангелов.

– Да, это Итан. Итаниэль Флувия Хаундвальд, если точнее. Мы с Айком спасли его во время Первой Революции. У него была раздроблена кость в крыле. Поскольку лишить его счастья полёта я не смог, то пришлось вставить протез. Теперь он летает, как на реактивной тяге. – Джебраил улыбнулся и почесал затылок. – Итак, вы от Айка? Чем могу быть полезным друзьям моего друга? Вы… присаживайтесь за стол. Могу угостить чем-нибудь, если хотите.

Офелия принялась пересказывать то же самое, что она объяснила и Штейну до этого, равно как и относящуюся к этому часть разговора с самим профессором. В отличие от Айзака, Нахтенштерн не поменялся в лице – он оставался таким же безмятежным, словно никогда не солировал в театре и не срывал бурные овации. Гениальные люди чаще всего такие – раскрепощённые в своём деле и скромные в жизни. Однако после рассказа он выдержал положенную театральную паузу и прикусил губу изнутри – ну не мог он изменить своим привычкам актёра.

– Да ваш друг явно сошёл с ума, хочу я вам сказать! Гоняться за Аркеномом Ордена на севере – как искать иголку в стоге сена. Он может быть где угодно, даже под водой.

– Под водой?! – хором переспросили ребята.

– Ну да. Я специально создал их водонепроницаемыми, чтобы использовать их как субмарины в случае опасности. Чем они точно пользуются, как и я сам. – он пожал плечами и приземлился на кресло, затем положив ногу на ногу.

– Но… Но вы не могли бы нам помочь? – растерянно поинтересовалась Салли.

– Помочь? – вяло переспросил он. – Чем? Я 12 лет бегаю от разведчиков нашего чёртового диктатора. Не хочется мне к нему на «обед» попасть. Я после него недосчитаюсь не только всех своих пальцев, но и… – он провёл ребром ладони по шее, словно перерубая её.

Вряд ли здесь сработал бы тот же приём, что и с профессором, и Офелия беспомощно обдумывала, как его убедить, изредка бросая взгляды на Шаграта, но тот слишком уж глубоко погрузился в культурный шок от увиденного. Затем ей в голову пришла гениальная мысль. Она достала телефон и думала набрать знакомый номер, как вдруг что-то просвистело над их головами и врезалось в пол, взметнув завесу книжной пыли. Сидевшие повскакивали со своих мест – даже Джебраил не ожидал подобного. Стоило пыли осесть, как они разглядели нехилый топор, лезвия которого сочились странной магией – жуткой, но при этом умиротворяющей. Ручку покрывала руническая вязь.

– Меджибрэй хотел поговорить! – прокричал сверху Итан, сидевший по-турецки в воздухе и державшийся только на тяге своих крыльев.

– Это не повод швырять его со второго этажа! – ответил Нахтенштерн, выдёргивая топор из образовавшейся трещины в полу и бережно укладывая его перед собой. – Именем рыцаря Хаоса Ортеги, обратись!

Вспышка света ослепила присутствовавших. Оружие превратилось в мужчину, на правом предплечье и кисти которого была татуировка с той же рунической вязью, что и на топорище. Его глаза походили на льдины, дрейфующие в океане – холодные и пронзительные, ещё и с отблеском от его очков с узкими стёклами и зелёной оправой только вокруг верхней части. Нос, видимо, был когда-то сломан, потому что на переносице виднелась небольшая горбинка. К ноздрям он слегка расширялся и напоминал цветок наперстянки. Светло-персиковые губы сжались в серьёзную полосочку. Серая кофта с длинными рукавами обнажала одно плечо. Тёмно-синие прямые джинсы привлекательно обтягивали пятую точку. Светло-каштановые волосы доходили ниже груди и вились мелкими мягкими кудряшками. Передние пряди были прихвачены сзади заколкой, чтобы не лезли в глаза.

– Доброго времени суток. – он поклонился гостям и Джебраилу. Его низковатый голос звучал как-то отчуждённо, холодно и рассудительно.

– Это Меджибрэй – легендарный топор рыцаря Хаоса Ортеги. – представил его Нахтенштерн усталым голосом и вялым жестом.

Оружия у рыцарей Хаоса не существовало: они чаще всего пользовались магией, нежели чем-то материальным. И только Ортега до самого своего исчезновения носил топор с собой, не изменяя привычкам воина. Возможно, Меджибрэй Эксихак и сам когда-то служил Хаосу, но за свои невероятные заслуги стал «карающей дланью» сослуживца. Или же это злой рок магии. Никто не знал (кроме, пожалуй, самого Меджибрэя и Джебраила), что на самом деле случилось в те далёкие тёмные времена. Однако, когда дьяволы в своём святилище обнаружили только фигуры праотцов-рыцарей, у ног статуи Ортеги лежало его легендарное оружие. Дети Луны ужасно испугались: топором мог сражаться любой – он оказался менее прихотливым видом оружия, нежели мечи главных служителей, которые никто не мог использовать, кроме них самих. Дьяволы спрятали Меджибрэя глубоко в библиотеке своего поселения. Со временем ему построили отдельную витрину, закрыли её на замок, а ключ отдали архивариусу, чтобы тот его благополучно спрятал или потерял.

Спустя ещё несколько веков, когда к власти пришёл король Ферали, а Джебраил достроил Аркеномы и начал путешествовать к разным расам в поисках наполнения для Архива, Детям Луны стали являться дурные Лунные Видения об узурпации власти старшим сыном. Тогда, снова испугавшись попадания легендарного топора в плохие руки, Мэльдра передал Меджибрэя в Архив, чтобы его «спрятали на виду». Так Нахтенштерн стал ещё и хранителем оружия Ортеги. И именно он узнал, что Эксихак умеет превращаться в человека.

– Я Салли, а это Антонио. Моё почтение… – девушка думала было отвесить реверанс, но оружие вытянуло руку и повернуло ладонь в знаке «стоп».

– Джеб, мы обязаны помочь детям! – твёрдо произнёс Меджибрэй, сначала нахмурившись, а потом подняв глаза на своего хранителя.

– Как любитель жизни скажу тебе, что мы не обязаны ничего делать. Ты легендарный топор, я изобретатель. Те двое – он кивнул куда-то, – живут из последних сил. Что не так с Итаном, я и сам не понимаю. Как с такими «ресурсами» мы можем представлять угрозу для сам-знаешь-кого и его бессмертной армии некромантов?

– Но Айзак сказал, что вы сможете нам помочь! – вмешалась Офелия.

– Если твой друг доверяет тебе, то почему ты не хочешь оправдать его надежды? – с вызовом спросил Меджибрэй, опустив голову так, что его глаза виднелись над стёклами очков.

Нахтенштерн поёжился и одарил присутствовавших загнанным взглядом. К счастью, его растерянность никто не видел из-за гоглей. Он напуганно втянул щёки и случайно присвистнул, затем заложил руки за спину и начал ходить вокруг стола. Его длинные ноги делали слишком уж большие шаги, так что расстояние быстро заканчивалось и начиналось снова.

– Я… Я могу позвонить профессору Штейну и попросить подтвердить мои слова! – Страсберг подняла руку с телефоном над головой.

Изобретатель снова поёжился. На его лице появился болезненный оскал. Мужчина помотал головой и придержал цилиндр, чтобы он не слетел.

– Боюсь, если я услышу голос моего старого друга, то точно не смогу вам ничем помочь. Но… Вы могли бы позвонить ему и спросить, чего он от меня ждёт.

Рыжая кивнула и наконец-то нажала на кнопку вызова. Джебраилу стало дурно, и он присел на стол, скрестив ноги и почёсывая левый висок, словно в трансе. Салли отошла на почтительное расстояние, чтобы разлучённые не слышали отзвуков голосов друг друга, но чтобы она всё равно могла передавать им слова друг друга.

Айзак поприветствовал её довольным «Слушаю» и целым потоком лёгкой брани за то, что девушка давно не сообщала о своём местоположении. Стоило ему услышать «Мы у Джебраила», как Штейн оборвал речь на полуслове. Офелия задала тот самый вопрос, озвученный изобретателем. Немного повременив и помычав в трубку, профессор наконец-то ответил, а судя по голосу, он зажёг сигарету и закурил.

– Ну… Жду я от него многого. Но п-пока помощи с армией. Я же говорил про таран, да? Освободить мао? – он звучал удивительно неуверенно и нервно. Видимо, так действовало на него незримое присутствие Нахтенштерна.

Выслушав ответ на свой вопрос (всё с того же расстояния), изобретатель прикусил губу и посмотрел перед собой.

– Скажи ему, что я от него тоже кое-чего жду.

– Что он хочет?

– Не знаю, говорил ли он, что знает о двух архангелах во дворце. Пусть найдёт способ их освободить. Я помню, что в программах его штейнботов есть сбой, который при замыкании механизма ведёт к изменению рода деятельности.

– Я понял. Скажешь ему, что я понял?

– Он по…

– Конечно. – прервал её Джебраил, слабо улыбнувшись.

– О! И… Передай… Что… Нет. Не стоит. Удачи тогда. Я пойду ломать свои механизмы.

Салли нажала на отбой и вернулась к столу. Всё та же мальчишеская слабая улыбка красовалась на его губах.

– То есть, вы хотите, чтобы мы пошли в Аша’Ра и сломали забор? – изобретатель тихо засмеялся и прижал мизинец к нижней губе. – Какая безумная идея. Мне она нравится!