Читать книгу Наш мир погрузился во мрак - My.Self. Harmony. - Страница 5

– Вот скажите мне, идиоту, одну вещь: почему никто больше не пытается свергнуть Аларимаэля, а? Почему люди смирились с этим положением дел и предпочитают тихо умирать во мраке, а не пытаться что-нибудь сделать?

Голос Фрэнка разнёсся эхом по убежищу. Все жильцы, присутствовавшие в «основной квартире» на первом этаже, взглянули на парня, стоявшего у стола посередине кухни. В глазах читались страх и сомнение: неужели кто-то поднял эту, в некотором роде, запретную тему?

– Мэльдра? – позвал Франклин, посмотрев в сторону гостиной. – Ну скажите же что-нибудь? Вы главный служитель! Вы старше и мудрее! Неужто вы никогда не думали о том, что нужно поднять Третью Революцию?

Пружины в диване, на котором сидел дьявол, скрипнули, стоило ему встать и бесшумно пройти на кухню, чтобы посмотреть собеседнику в глаза.

Как уже говорилось, Стикс был два метра ростом. Он носил чёрные шаровары с тёмно-синей вставкой спереди, свисавшей до его колен, поэтому всегда можно было увидеть его мускулистый торс, каждый кубик пресса, каждую рельефную мышцу рук. Правая мутировала от локтя и до кончиков пальцев – когтистая пепельная кисть, выше которой тянулся барельеф из клыкастых черепов и чего-то, напоминавшего человеческие позвонки. На этом же плече вытатуированы две чёрных опоясывающих линии. Бледное лицо не имело никакого выражения из-за абсолютно белых глаз без зрачков и радужки и отсутствия бровей. Вокруг них пролегали тёмные круги от недосыпа: именно поэтому дьяволы искали Архив, где хранился рецепт снотворного, потому что без Солнца они не могли спать, а это медленно сводило их с ума. Нос и губы были тонкими. На лбу и подбородке также виднелись линии. Из мочек ушей торчали два тяжёлых на вид кольца. А длинные чёрные волосы доходили до пояса.

И вот он стоял во всём своём неповторимом дьявольском великолепии и словно смотрел сквозь возмущавшегося Фрэнка. По спине калеки пополз холодок: эти ребята со своими взглядами просто невыносимы, будто пытаются нащупать твою душу через глаза и вытащить наружу.

– Друг мой… – проронил Мэльдра спокойным низким голосом, скрещивая руки на груди. – О Революции, наверное, не думают разве что малые дети, которые не понимают того, что сейчас происходит. Но никто не хочет брать на себя ответственность за возможный проигрыш: он намного вероятнее победы в этой битве. Наследник престола бесследно исчез. С ним – и надежда.

– Тогда почему во время Второй Революции никто не погнался за Аларимаэлем? Во дворце не так и много мест, где можно было бы спрятаться! – возмутился Фрэнк.

– Ты не видел его вооружение, его «союзников». – скривилась Моурнер, всё это время стоявшая, прислонившись к стене в столовой.

Хельсинг пугала ничуть не меньше, чем её предводитель: безразличное выражение, белые глаза и металлический голос прошибали холодом её собеседников. Она была немного ниже Мэльдры, около метра-девяносто, худая и ловкая. Татуировки полностью покрывали её руки, но их нужно долго изучать, прежде чем можно будет описать, что они изображали. Скорее всего, сцены из Ада, но оставим эту загадку в покое. Её серо-лавандовые волосы доходили до подбородка и были зачёсаны на левую сторону. В отличие от старшего служителя, у неё росли тёмные брови, придававшие хоть какое выражение её пустому взгляду. Птичий нос и почти невидимые губы слегка уродовали её лицо, прибавляя ему углов. Она носила кожаный чёрный жилет с корсетной шнуровкой в районе декольте, перчатки без пальцев и полушаровары, заправленные в невысокие кожаные ботинки с заклёпками: их цветастая часть, выглядевшая, как психоделическая картина, нарисованная в припадке эпилепсии, скрывала мутировавшую левую ногу, напоминавшую предплечье Мэльдры; а вторая часть представляла собой штанину обычных чёрных джинс.

– Но…

– Франклин, это вернейшая смерть. – заключила Хельсинг холодным голосом. – По крайней мере, была бы. Сейчас… Кто знает, быть может Аларимаэль избавился от своей армии. Но тогда он руководил сотнями тысяч мертвецов и Тенями. Рыцари Хаоса могли побороть последних, но их давно нет в живых.

– Либо два легендарных меча. – развёл руками Стикс.

– И только поэтому никто не хочет поднимать новое восстание? Потому что пропал Йои, у Аларимаэля мифическая армия, а победить её может какое-то неведомое оружие? – упрямо спросил Кель.

– Возможно, и из-за этого. Не забывай, что драконов больше нет, южных шудлоков держат в заключении, а все ангелы впали в летаргический сон. Закон Контрариума нарушен. – разочарованно произнёс Мэльдра, прежде чем покинул кухню. Следом за ним вышла и Моурнер.

Франклин расстроено побарабанил пальцами по столу. В этой абсолютной тишине слышались только звуки игровой приставки, за которой пыхтел Винни. Шаграт сидел по-турецки за обеденным столом, Офелия стояла у окна.

– И пресловутый Орден Железной Розы не может нам помочь?

Оставшиеся здесь обитатели с опаской посмотрели на Келя. Слухи об Ордене поползли совсем недавно. Никто не знал об их численности, расе или точном местонахождении. Известно только то, что его члены уничтожали на севере некромантов, работавших на Аларимаэля, чтобы пополнять ряды его армии мертвецов. Сообщалось, что от той огромной группы злодеев, шаставшей по тем местам, осталось не более полутора десятков человек. Естественно, Орден тоже объявили вне закона и всячески пытались выследить, но не было ни одной зацепки или подсказки, которые бы привели к «преступникам».

– Фрэнки… Орден может быть такой же байкой для отчаявшихся людей, как и Пророчество, в которое ты не веришь.

Кель поёжился, услышав нежный голос Страсберг после разговоров с дьяволами. Пусть она и прожила несколько лет бок о бок с созданиями ночи, но всё равно оставалась человеком. Он обернулся на девушку, пристроившуюся на подоконнике и положившую ногу на ногу.

– Потому что «светоносные архангелы, несущие избавление» – это сказки для трёхлетних. – грустно вздохнул он. – Я так хочу увидеть рассвет, Салли…

Тройка первых отщепенцев называла девушку «Салли». Почему? Они и сами не помнили. Но Офелии нравилось это короткое милое прозвище: стоило его произнести, как она начинала чувствовать тепло и безопасность, исходившие от её теплокровных товарищей по несчастью. Дьяволы же называли её «Офелия», и от этого имени у неё холодело нутро.

– Не один ты. – послышался низкий звериный голос Шаграта из-за стола. – У этих дьяволов нет ничего хорошего и полезного на уме. Что если это никогда не закончится? И мы помрём во тьме, где-то под забором, где не будет долбанной ультрафиолетовой лампочки?

Его грустную речь прервала полившаяся с улицы заунывная музыка. Салли развернулась лицом и слабо улыбнулась:

– Грайс идёт.

Заметив в окне девушку, Грайс остановился и перестал петь свою тягучую песню, затем подняв руку и помахав ей.

– Доброго времени суток, друзья.

Грайс Аметштейн являлся представителем отдельной расы – штейнботов. Профессор Штейн, городская легенда, рыскал по улице в поисках новых измождённых людей, гибших от голода, холода, побоев и недостатка ультрафиолета, а потом заменял их сердца на драгоценные подвески, приводившие роботов в действие. Чаще всего он программировал штейнботов на бытие артистами, и те выступали на улицах, пытаясь хоть как-то развлечь отчаявшийся люд. Однако штейнботы не теряли своей человечности и индивидуальности. Многие даже помнили жизнь до смерти, разве что забывали пару дней до того, как отправились к праотцам. Это было обыкновенное вживление навыков и вечной жизни, технологию которого никто не знал.

Грайс не первый год ходил мимо заброшенного дома. Фрэнк познакомился с ним, когда они только начинали жить здесь с Винни, а затем он представил штейнбота новым обитателям. Он нравился всем, даже дьяволам, хоть и в последние годы походил на тень самого себя. Помимо пения, Аметштейн умел гадать на картах Таро: это тоже входило в его программу. Его часто можно было увидеть сидящим на аллее Союза, где возле него собирались редкие зеваки и подкидывали ему денег. Конечно, Штейн заботился о своих «детищах», но и от случайного дохода не отказывался.

На вид ему трудно дать больше двадцати пяти. Среднего роста, обычной комплекции, с лёгкой голубизной в оттенке кожи (что вы хотите от бывшего трупа?). Его руки, грудь и спину украсили татуировки: от рун до таинственных вязей и существ. Под нижней губой виднелись две металлических серьги-шипа, а из септума торчало кольцо. Помимо жизненно важной подвески, вставленной в углубление на груди, он носил несколько медальонов. С руки свисали серебряные браслеты. Чёрные чуть расклешенные джинсы были разрезаны на коленках и бёдрах. Тяжёлые кожаные ботинки имели матовый пыльный блеск в свете луны. Обнажённое тело едва прикрывала расстёгнутая чёрная жилетка. Вечно влажные и спутанные светло-русые волосы кончались в районе груди, а с левой стороны у лица свисала тонкая коса. У него были зеленоватые глаза и тонкие светлые брови. На верхней губе и переносице виднелись шрамы – видимо, перед смертью Аметштейну досталось. В его голосе звучало лёгкое металлическое дребезжание, как в старинной шкатулке. Очевидно, Штейну не хватало хороших деталей, чтобы отремонтировать робота.

– Какие новости? – улыбнулась Салли.

Грайс был единственным источником информации для отщепенцев. Те, конечно, ходили на рынок за продуктами, но о происходящем узнавали от штейнбота, считай, постоянно находившегося в сердце города – в центре событий.

– Если бы были. Наш тиран как не выходил, так и не выходит. Поставил себе на дворец сигнализацию. Зачем только? Больной какой-то. А мы… Как и всегда. Создатель всё трудится, а денег нам не дают. Ищет детальки на помойках, а болванок всё больше. Не дом, а морг!

– Грайс, а, Грайс? – Фрэнк подошёл к окну.

– Слушаю?

– Ты никогда не хотел революцию устроить?

Робот непонимающе посмотрел на своего собеседника, но потом его губы дрогнули и изогнулись в смущённой улыбке.

– Уп-паси меня Хаос от грешных мыслей… Но… – в зелёных глазах блеснула искорка. – Хотел бы.

– Я вот подумал… Мы могли бы устроить Третью Революцию! Собрать народ из всех городов, упросить дьяволов, позвать северных шудлоков, освободить южных. Может, и Орден присоединится! Тьма-тьмущая людей, готовых сражаться! – у Фрэнка задрожал голос от волнения.

– О! О! О! Создатель мог бы создать оружие! Он постоянно разбирает какие-то хитроумные механизмы! Можно же и собрать! Вы бы сходили к нему, узнали.

– А ты? Ты можешь спросить? – радостно произнёс Фрэнк.

– Никак нет. Создатель не оценит вашего плана, если он прозвучит из моих уст. А я пойду. Всем нужен ведьмак Грайс Аметштейн! До скорого свидания!

Троица переглянулась. У всех в глазах сияли искорки надежды. Звуки игры не были слышны. Видимо, Винни наконец-то решил отдохнуть. Мальчик, как оказалось, всё время стоял в дверном проёме, слушая разговор своего опекуна. И стоило заговорщикам обернуться, как они все подскочили от неожиданности. Винсент хмыкнул и захлопнул дверь ногой, затем облокачиваясь на неё и скрещивая руки на груди.

– Прекрасный план, Франклин Себастиан Кель. Просто прекрасный. – саркастично произнёс Кира. – Соберём «страшную» армию недовольных людей и пойдём свергать тирана! Провалиться б мне на этом месте… – его губы скривились.

– Винни…?

– Фрэнк, я давно не слышал такой ереси. Ты знаешь хоть что-то об организации? О планах ведения войны? О бое, в конце концов? И никто не знает. Армия на стороне Аларимаэля. Гавкни ты один раз при них – снесут башку одним выстрелом.

– Да, мой план требует доработки, но я хотя бы не хочу мириться со своим незавидным положением! С нашим незавидным положением…

Винсент фыркнул и почесал голову спереди.

– Шесть лет мирился, а теперь торкнуло.

Салли и Шаграт отошли на задний план, присев за обеденный стол. Встревать в горячий спор Винни и Фрэнка опасно: мальчик был очень остёр на язык, а парень начинал злиться и расстраиваться, поскольку он не мог найти достойного ответа своему подопечному.

– Я понял, что несу ответственность, Винни. – умоляющим голосом произнёс Кель. – За себя, за тебя, за наших друзей. Тиран отнял у нас всё: свободу, семью, дом, солнце, жизнь. Почему мы не можем отомстить ему за это?

У Винсента дёрнулись губы: он не любил упоминание о семье, которую и не знал, поскольку оказался в приюте в три года, не помня ничего о том, что было до него.

– Не с таким идиотским планом.

– Мы… Мы спросим у профессора, как будет правильнее поступить! Он точно знает!

– Если он захочет помочь. – вполголоса произнёс Винни.

– А ты? Ты хочешь помочь? – Франклин с надеждой посмотрел на мальчика.

– Я? – глаза просияли холодом. – Мне не хочется умирать. Но что с Аларимаэлем, что против него, я всё равно подохну рано или поздно. Так что… Лучше уж воевать, чем существовать так.

Фрэнк издал радостный возглас, который подхватили Салли и Шаграт. Винни лишь вздохнул и покачал головой, затем разворачиваясь и возвращаясь к игре.

Обнажённая женщина с серебристой кожей присела на корточки возле тёмного пруда. Её абсолютно чёрные глаза уставились в отражение в воде. Женщина опустила руку в водоём и подсветила песок и прозрачных головастиков и мальков. Губы растянулись в заботливой улыбке. За спиной послышался шум огромных крыльев и утробное карканье. На землю приземлился огромный Ворон, больше похожий на изваяние, чем на птицу. Он склонил голову, так что клюв просиял серебром.

– Госпожа… – тихо произнесла птица.

Женщина развернулась верхней частью тела к своему компаньону. Это была та самая богиня – Луна, которую сотворили Рыцари Хаоса. Она жила в священном лесу неподалёку от своего святилища. В отличие от ненастного севера, покрытого лужами и снегом уже в августе, её жильё почти не замерзало, разве что зимой.

– Вернулся, мой дорогой? – холодно спросила она, хоть в её голосе и прозвучала нотка тепла.

– Люди наконец-то созрели.

– Хм?

– Люди хотят свергнуть тирана, что захватил вашу сестру.

– Хм…

– Их мало, но они строят планы.

– Кто они? – с вполне живым интересом спросила Луна.

– Франклин, сын советника Келя.

– М-м-м… Малыш Франклин, значит? Наконец понял своё предназначение?

– «Ответственность». – передразнил его Ворон, противно каркнув в конце.

– Даже так? – богиня усмехнулась.

– Они завтра пойдут советоваться с Айзаком.

– Ох уж мне этот Айзак… – она вновь опустила руки в воду и набрала немного в свои ладони, затем дуя на неё и позволяя ей вытечь обратно в водоём. – Думаю, мои дети обрадуются новому Видению.

– Госпожа… А если он передумает?

– Не передумает. Он один из Келей. Те никогда не отступают от своих планов.