Читать книгу Семейка Лампри. Танцующий лакей (сборник) - Найо Марш - Страница 14

В прихожей Роберта обнаружила, что ребята страшно разозлились. И сильнее всех Генри. Он так громко позвал Майка, что мальчик тут же прибежал.

– Тебя ищет мама.

– Я потерял вазу, – сообщил Майк.

Никак не отреагировав на это, Генри начал с остервенением запихивать в шкаф аксессуары.

– Неплохо выступили, правда? – проговорила Фрида. – Всем так понравилось. Правда, никто на нас не смотрел, но это не важно.

– Да, вели они себя невежливо, – согласился Стивен.

– Но мама, кажется, была довольна, – подал голос Генри. – Подурачились мы на славу.

Пришел испуганный Майк с сообщением, что нигде не может найти вазу, которую должен был подарить дяде Гэбриэлу.

На мальчика никто не обратил внимания, и он, растерянный, побрел дальше.

– Если вы надеетесь, что этот противный толстосум преподнесет нам сегодня две тысячи, то вас ждет большое разочарование, – произнес Генри.

– Да мы не очень-то и надеялись, – отозвался Стивен.

– Точно, – поддержал брата Колин.

– Мы и без него как-нибудь справимся, – добавила Фрида. – Всегда справлялись.

– Посмотрим. – Генри пожал плечами.

– А эту китайскую вазочку, наверное, надо найти, – заметил Колин. – А то мама расстроится.

– Спорим, дядя Г. вазочку возьмет, а денег не даст? – сказал Стивен.

Колин усмехнулся:

– Тут и спорить нечего.

– Вазочка была завернута? – спросила Роберта.

Пэт кивнула:

– Конечно. Мама упаковала ее в красивую коробку.

Роберта обрадовалась:

– Тогда я знаю, где она.

– Где?

– В ее спальне.

– Так пусть там и лежит, – сказал Стивен.

– Но она сейчас нужна маме.

Фрида повернулась к подруге:

– Робин, пожалуйста, сходи в гостиную. Шепни мамочке, где лежит эта драгоценность. Она пошлет за ней Майка, если понадобится.

Роберта робко вошла в гостиную.

Шарлотта молча ее выслушала, затем поинтересовалась, где Майк.

– Найти его? – спросила Робин.

Шарлотта махнула рукой:

– Нет, пожалуй, не надо.

Находясь у двери, Роберта услышала веселый голос леди Чарльз:

– Вайолет, тетя Кэт, так давайте же пойдем наконец, посмотрим квартиру. И оставим мужчин одних. Пусть обсудят свои дела.

Проходя через столовую, Роберта обнаружила там всех ребят. Они лежали на полу, прильнув ушами к стене.

– Дверь закрой плотнее, – прошептал Генри и пригласил устроиться рядом.

– Зачем? – удивилась Робин, а затем сообразила, что в этой части стены находится заколоченная тонкими досками дверь, которая прежде вела в гостиную. Отсюда отлично слышны не только голоса лорда Чарльза и его брата, но и веселое потрескивание поленьев в камине.

– Но мне, наверное, нехорошо подслушивать.

– Чепуха, – успокоила ее Фрида. – Ведь ты своя.

– …как видишь, – донесся через стену голос лорда Чарльза, – меня преследуют неудачи, одна за другой. Я надеялся прилично заработать продажей ювелирных изделий и антиквариата, но тут бедный Стайн взял и застрелился. Разве это можно было предвидеть?

– А кто тебя заставлял связываться с этим авантюристом?

– Да что ты, Гэбриэл, он не был авантюристом. Ни в коем случае.

– Почему, черт возьми, ты не навел справки?

– Так я… наводил, но по правде говоря…

– По правде говоря, – раздраженно оборвал его дя дя Г., – ты опять влез непонятно во что и прогорел, как это бывало много раз за последние двадцать лет.

Они помолчали. Затем лорд Чарльз произнес:

– Ты прав, Гэбриэл. В моем положении глупо оправдываться. Да и все мои объяснения, конечно, кажутся тебе смехотворными.

– Не только мне, но и любому другому, – буркнул дядя Г. – Я, кажется, с самого начала сказал, что сейчас помочь тебе не могу. Двух раз достаточно. Я не хочу бросать деньги на ветер.

– Ты действительно мне два раза сильно помог, и большое тебе за это спасибо.

– Благодарность – это, конечно, хорошо, но не пора ли образумиться? Я говорил тебе прежде и теперь повторяю: надо жить по средствам. Доход у тебя мизерный, семья большая, а ты… дворецкие, горничные, автомобили, выход девочек в свет, разнообразные путешествия, казино. Боже правый, да тебе надо жить как… как обычному служащему. Почему ты до сих пор не нашел себе подходящую работу с жалованьем? Почему трое твоих сыновей, здоровые парни, бездельничают?

– Они пытались найти работу, но безуспешно.

– Чушь. Пусть идут в продавцы, если больше ничего не умеют делать. Я же говорил, еще когда они учились в школе, что им надо дать профессию.

– Университет мы не могли себе позволить.

– Зато ты мог себе позволить швырять деньги направо и налево. Путешествовать по миру на фешенебельных лайнерах, отдыхать в Шотландии, развлекаться.

– Помилуй, Гэбриэл, какие у нас развлечения?

– Повторяю, ты бездумно транжиришь деньги. Почему твои девочки не ведут в доме хозяйство, как многие в их положении?

– Фрида собирается стать актрисой.

– Пожалуйста, не надо меня смешить. – Дядя Г. поморщился. – Она только что продемонстрировала свои таланты. Ты считаешь это дурацкое кривляние с заголенными ногами искусством? С подобным она будет выходить на сцену?

Роберта увидела, как Фрида густо покраснела.

Близнецы едва сдерживались, чтобы не расхохотаться, а Пэт уже начала, но Генри образумил ее тычком.

– Должен признаться, Чарльз, – продолжил дядя Г., – что и у меня самого дела сейчас идут не блестяще. На содержание усадьбы уходит уйма денег. Да еще налоги неподъемные. Все идет к тому, что с лондонским домом придется расстаться. Тебе, возможно, кажется, что у человека моего положения нет никаких проблем. Такты ошибаешься. Проблемы есть, и еще какие. Я иногда спрашиваю себя: а стоит ли вообще стараться?

– Это в каком смысле, Гэбриэл?

– Но ведь у меня нет сына.

– И что?

– А то, что мои наследники очень скоро разорят поместье.

– Ты говоришь о Генри?

– И о нем, и о тебе. Ведь ты меня переживешь, разве не так?

Они надолго замолчали. Роберта слышала, как в соседней комнате подкладывают поленья в камин, слышала дыхание ребят, громкое тиканье часов в виде кареты на каминной полке в столовой.

Когда лорд Чарльз снова заговорил, Роберта увидела, как ребята насторожились, будто в предчувствии чего-то важного. Голос лорда Чарльза изменился. Оставаясь мягким, приобрел большую решительность:

– От нас с Генри твое поместье не пострадает. Это я тебе обещаю. Конечно, мы будем туда иногда приглашать гостей. Но что в этом плохого? – Он на секунду замолк. – Странно только…

Дядя Г. вскинул голову.

– Что?

– Что ты считаешь Генри своим наследником и одновременно равнодушен к его судьбе. По-твоему, пусть он опускается на дно вместе со всеми нами.

– Он выберется, если у него есть твердость духа.

– Надеюсь, это у него есть. И знаешь что, Гэбриэл, я очень страдаю, что мне приходится просить у тебя деньги. Фактически умолять. А ты встал в позу и отказываешь. Строишь из себя бедняка. Чепуха. Ты прекрасно мог бы мне помочь без всякого ущерба для себя, но ты скряга. И не надо ссылаться на принципы, они тут ни при чем. Принципы я уважаю, но тебе просто тяжело расставаться деньгами. Я надеялся, что твое тщеславие и снобизм – а ты сноб, и еще какой – возьмут верх над скупостью. Но этого не случилось. И ты уйдешь отсюда с гордым осознанием своей правоты. Скажи честно, ты за всю жизнь хотя бы раз согрешил, проявив щедрость просто так, из легкомыслия? Я в этом сильно сомневаюсь. Все, что ты про нас сказал, – это, конечно, правда. Мы действительно бездумно транжирим деньги. Но мы всегда готовы делиться. У Шарлотты и детей добрые сердца и души, они полны тепла и щедрости. Нет, Гэбриэл, в чем-чем, а в скупости моих непутевых, по твоему мнению, детей ты упрекнуть не сможешь. Они всегда настроены дарить что-нибудь окружающим. Конечно, у них есть недостатки, но лучше быть такими, чем черствыми моральными уродами. Осмелюсь заявить, что моя жена и дети источают доброту и любовь, но думаю, ты этого никогда понять не сможешь и уж тем более оценить.

– Браво, папа, – прошептала Фрида.

– Да это же неслыханная наглость, черт побери! – воскликнул дядя Г. – Послушать тебя, так выходит, что люди, разумно относящиеся к денежным тратам, порочны.

– Я этого не говорил.

– По-твоему, щедрость и теплота – это несомненные достоинства? Да сейчас многие мошенники прикидываются такими. И куда ты прячешь свою доброту и любовь, когда бегаешь от кредиторов?

– Именно вина перед ними заставляет меня просить у тебя помощи, – с достоинством произнес лорд Чарльз.

– Так ты ее не получишь. И не надейся.

– В таком случае моим кредиторам не позавидуешь. А ведь они на тебя надеялись, Гэбриэл. Во всяком случае, мне так казалось.

– Ну это уже слишком! – выкрикнул дядя Г., тяжело дыша. – Ты что, прикрывался моим именем? Использовал его, чтобы оправдать свою бесчестность?

– Ничего подобного.

– Так я тебе и поверил! – продолжал кричать дядя Г. – В общем, с меня хватит!

То, что начиналось как весьма благопристойная беседа, переросло в ссору. Братья начали осыпать друг друга обвинениями, смысл которых для Роберты был совершенно не понятен. Звучали намеки на какие-то завещания, майоратное наследование[8] и семейную геральдику.

Дядя Гэбриэл не выдержал первым и выдал такую тираду:

– Хватит. Я больше не желаю это обсуждать. Пусть тобой занимается суд по делам несостоятельных должников. Ты это заслужил. Ты, твоя глуповатая жена и твой бесценный выводок. Если бы мое имение не было майоратом, вы бы вообще не получили от наших семейных денег ни пенса. Но я все равно…

– Ты все равно обязательно перепишешь завещание, сократив долю майората до минимума.

– Вот именно.

– Спасибо тебе за это, Гэбриэл. Я жалею, что приставал к тебе со своими неприятностями.

– Правильно. Хватит жить за чужой счет.

Это опять вывело лорда Чарльза из себя. Началась словесная перепалка, и вскоре братья перешли на крик. Что-то разобрать было невозможно. Правда, длилось это недолго. Они замолкли одновременно, будто кто-то в гостиной выключил радио. В наступившей тишине Роберта услышала, как открылась дверь и в комнату кто-то вошел.

Затем отчетливо прозвучал голос Майка:

– Дядя Гэбриэл, примите этот маленький подарок. От всех нас с любовью.

– Хорошо, Майкл, – глухо произнес лорд Чарльз. – Положи сверток и ступай.

Видимо, братья отошли далеко от стены. Они что-то говорили, но слышно не было.

Наконец дядя Г., тяжело ступая, вышел из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь.

Затем послышался голос лорда Чарльза:

– Что ты стоишь, Майк? Почему не уходишь?

Роберта услышала, как мальчик побежал к двери.

Лорд Чарльз по ту сторону стены стоял в молчании. Роберта подумала, что он, наверное, растерянно смотрит на дверь, которой только что хлопнул его брат. Бледный, как Фрида и Генри. А может быть, покраснел, как Пэт и близнецы.

Дверная ручка в столовую дернулась несколько раз. Генри подошел и повернул ключ. Дверь открылась, на пороге стоял Майк.

– Что-то случилось?

– С чего ты взял?

– Да ладно, я же знаю, что что-то случилось, – пробурчал Майк. – Вон дядя Г. какой сердитый. Я его видел, а вы нет. И папа тоже весь расстроенный. Но это ерунда. Главное, Гигл починил мою железную дорогу. Он просто настоящий волшебник. Наверное, даже может…

– Майк, – прервал его Генри, – это мама сказала тебе преподнести вазочку дяде Гэбриэлу?

– Что? Нет, не она. Понимаешь, мы с Гиглом испытали мою железную дорогу в коридоре, она в порядке и…

– Тебя спросили про вазочку, – напомнил Стивен.

– Что? Ну, я шел мимо маминой комнаты и увидел в открытую дверь, что она там лежит… ну и взял.

– Вайолет! – послышался крик из прихожей.

– Это кто? – спросила Фрида.

– Конечно, дядя Г., – объяснил Майк. – Он в лифте.

Фрида встала.

– Я, пожалуй, пойду к маме. Ей, наверное, трудно управляться с тетушками. Пошли со мной, Пэт.

Они вышли.

– А все же что такое с дядей Г.? – не унимался Майк.

Стивен посмотрел на него.

– Если хочешь знать, то дядя…

– Ладно, – оборвал его Колин. – Давай лучше выйдем, подышим воздухом.

– Я думаю, нам следует поговорить с отцом, – заметил Генри. – С нашей стороны это свинство – оставлять его сейчас одного. Пошли.

Братья вышли, оставив Роберту в столовой вместе с Майком.

– Тебе, наверное, моя железная дорога не интересна? – произнес Майк упавшим голосом.

– Почему же, – ответила Робин. – Я бы с удовольствием посмотрела.

– Она там, в коридоре. Так что, если ты хочешь…

– Может, попозже? – предложила Роберта. – Боюсь, нам сейчас будут мешать. Тетушки и остальные.

– Так ее можно принести сюда. Давай, Робин?

– Хорошо, неси.

Майк бросился к двери, но вдруг лицо его сделалось серьезным. Он остановился и прошептал:

– Послушай, Робин, дядя Г. очень страшный. Ты как думаешь?

– Не знаю, – пробормотала Роберта.

В коридоре послышались шаги. Через пару секунд в комнату заглянул высокий мужчина в шоферской униформе. Он посмотрел на Роберту:

– Добрый день, мисс. – Затем повернулся к Майку: – Прошу прощения, мистер Майкл, но я должен идти. Его светлость торопится. А соединение между вагонами я починил. Теперь ваша железная дорога работает как надо.

– Я вас провожу, мистер Титл! – восторженно проговорил Майк.

Они исчезли в коридоре. Их голоса затихли вдали. Затем дядя Г. снова громко позвал жену. Простонал лифт. Гулко тикали часы в виде кареты. В дальней части квартиры хлопнула дверь. Затем опять простонал лифт. Снаружи, далеко внизу под окнами, шумел океан звуков, голоса Лондона. В соседней комнате кто-то негромко разговаривал.

Роберта понимала, что на головы друзей свалилась беда, но не знала, как помочь. Не хотелось быть просто сторонней наблюдательницей. Она поежилась. Может быть, отвлечь хотя бы Майка, поиграть с ним в железную дорогу? Но он все не приходил. Она подошла к окну, облокотилась на подоконник.

И тут возник какой-то новый звук. Непонятно было, что это такое. Звук острый, настойчивый становился все громче. Исходил он откуда-то изнутри дома, становился похожим на визг. Приближался.

Сердце Робин дрогнуло. Она осознала, что это кто-то кричит.