Читать книгу Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том третий - Нелли Шульман - Страница 5

– Пассажиры, пристегните ремни, – над головой Марты загорелась лампочка, – посадка состоится через пять минут. Погода на базе хорошая, температура девяносто градусов, – Фелт, сидящий рядом, обмахнулся Washington Times:

– Везде жаркое лето, – пробормотал заместитель директора ФБР, – значит, вы решили не везти сюда профессора Эйриксена? – Марта отозвалась:

– Он все знает, – женщина поправила себя, – вернее, знает то, что знаю я, – она зорко посмотрела на Фелта, – пусть остается в Норвегии с семьей, потом мы решим, что делать дальше, – с Гувером, почти не покидающим особняка, Марта не виделась:

– Я вообще была только на базе Эндрюс, – в Вашингтоне она поменяла коммерческий рейс на военный, – Фелт встретил меня с машиной в аэропорту, – вчерашний звонок в Лондон застал Марту за последними приготовлениями к отправке миссии в СССР:

– Если я не успею вернуться вовремя, – поняла она, – Джон обо всем позаботится. Они встречаются в Париже и летят оттуда в Тегеран, – герцог собирался руководить процессом по телефону:

– Но здесь по телефону ничего сделать не получится, – в окне мелькнули голые вершины гор и рыжая пустыня, – хорошо, что нашлись билеты на коммерческий рейс, – Фелт кашлянул:

– Посадочная полоса на базе Эдвардс, ей владеют авиаторы. Нам подгонят машину, до форта Ирвин десять минут. Я потом присоединюсь к вам, у меня есть дела… – Фелт не собирался говорить миссис М о пропаже ее племянницы. Мисс Эбби, как ее звали в ФБР, исчезла с базы Эдвардс третьего дня:

– Четвертого, – поправил себя Фелт, – сегодня воскресенье, то есть утро воскресенья.

Девушка ушла из местной медицинской части, куда она попала после инцидента со сбившейся с курса баллистической ракетой. Фелт прочел присланные по факсу в Вашингтон показания очевидцев. Свидетели утверждали, что ракета висела в воздухе:

– Словно она думала, куда ей лететь, – Фелт разозлился, – полная чушь. У страха глаза велики. В таком состоянии всем могло показаться, что на базе появились пришельцы…

По словам майора из психологической службы НАСА, мисс Эбби работала с приземлившимся экипажем Аполло 15:

– У которого тоже якобы случились галлюцинации, – Фелт зевнул, – прямо массовое помешательство, – теперь астронавты утверждали, что ошиблись:

– Никаких феноменов они на Луне не видели, – Фелт хорошо чуял жареное, – у парней рыльца в пушку. Надо за ними следить, они придумали историю, чтобы отвлечь нас от чего-то более серьезного, – никто не заметил, как мисс Эбби покинула госпиталь:

– В Стэнфорд она не возвращалась, – Фелту стало неуютно, – непонятно, где она сейчас.

Ему не нравилась мисс Эбби, разгуливающая по Америке инкогнито:

– Она словно миссис М, – Фелт бросил взгляд на спокойное лицо женщины, – только с паранормальными способностями. Сейчас она спросит, что я забыл на здешней базе, надо ее отвлечь, – моторы завыли, Фелт помялся:

– Ваша матушка подала мне идею насчет Конфетки, – миссис М сухо сказала:

– Мама мне говорила. Вы вольны отправлять агента куда хотите, однако я не считаю, что Паук в скором времени появится в Чили. Президент Альенде популярен, опасности профинансированного вами переворота не существует, – Фелт покраснел, – Пауку нечего делать в стране, – Фелт отозвался:

– Во-первых, она поможет в поисках вашей, вернее, моссадовской Птички, – о Хаиме ФБР не знало и Марта не намеревалась им ничего говорить, – а во-вторых, в Чили подвизается один американский гражданин, – он передал миссис М серую папку. Полистав страницы, женщина подняла бровь:

– Очень элегантно. Он ездил с концертами в Советский Союз и мог встречаться с Пауком. Если последний появится в Чили, он не преминет навестить мистера Рида, – певец, славящийся левыми взглядами, давно обосновался в Южной Америке:

– Именно, – заметил Фелт, – остается надеяться, что в Парагвае все сложится удачно, – Марта хмыкнула:

– Все сложилось бы еще более удачно, согласись вы прекратить финансирование Барбье. Хотя Парагвай его не экстрадирует, как Чили не экстрадирует Рауффа, несмотря на левые взгляды Альенде. И будущий переворот тоже ничему не поможет, – Фелт пробормотал:

– Вы так говорите, словно сами его планируете, – миссис М вытащила из крокодиловой сумочки темные очки:

– Я не планирую, – сообщила она Фелту, – планируете вы. Гибель Альенде останется на вашей совести, – самолет выпустил шасси, Марта поинтересовалась:

– Значит, Ника перевезли сюда из-за секретности? – Фелт вздохнул:

– В Пасадене или Лос-Анжелесе нельзя ее обеспечить. Ранение у него легкое, полицейские запаниковали.

По мнению военных врачей, осмотревших его в форте Ирвин, доктор Смит пребывал в состоянии острого психического расстройства:

– Лекарств ему не вводили, – вспомнил Фелт, – именно из-за ранения. Хорошо, что он не овощ. Может быть, миссис М из него что-то вытащит, – женщина пожала плечами:

– Зачем в него стреляли? Насколько я понимаю, у него не было оружия, – машина покатилась по взлетной полосе, Фелт отозвался:

– Только опасная бритва. Но у полицейских были напряжены нервы, им что-то показалось…

Фелт решил не говорить миссис М о женском крике, якобы слышанном полицейскими и об испачканных кровью белых кедах, найденных рядом с арестованным Смитом:

– Он сказал, что кукла от него сбежала, – вспомнил Фелт, – это женские кеды, седьмого размера, – именно такой носила пропавшая мисс Эбби.

Фелт свернул газету: «Добро пожаловать в форт Ирвин, миссис М».

На крашеной белой эмалью больничной тумбочке стояла дешевая шахматная доска. Фигуры потеряли короны и краску, лак вспучивался оспинами:

– У него ранение в левую руку, – шепнул Марте военный врач, – правая свободна, он не отнимает пальцев от фигур, – Марта заметила царапины на сосредоточенном, исхудавшем лице Ника. Золотисто-рыжие волосы постригли коротким ежиком:

– Мы его вымыли и побрили, – доктор остановился в дверном проеме, – до армии я работал в гражданской больнице. Он смахивал на бездомного, только вшей у него не нашлось, – Марта велела себе собраться:

– Я обещала Констанце никогда не оставить ее детей, – она сжала руку в кулак, – я сдержу свое слово, чего бы мне это ни стоило, – Марта нарочито спокойно сказала:

– Он не кажется мне психически больным, майор, – она лукавила. Лазоревые, запавшие глаза Ника смотрели сквозь нее:

– Он не понимает, кто я такая, – Марта сделала шаг вперед, – или понимает, но не может ничего сказать. Не может, или не хочет…, – майор в белом халате, наброшенном на полевую форму, пожевал нижнюю губу:

– Вы родственница, а не врач, – бесцеремонно заявил он, – не вам судить о его психическом здоровье. У нас есть заключение консилиума, – он фыркнул, – мы имеем дело с параноидальной шизофренией. Вы не видели, как он бросился на шахматы, заметив доску на сестринском посте и что он сделал с палатным радио, – окна палаты поблескивали алюминиевой фольгой. Врач перехватил взгляд: Марты

– С психически больными людьми лучше вести себя мягко, – он опять пожевал губой, – фольга защищает доктора Смита от читающих его мысли советских военных машин, – он покачал головой, – пациент сначала потребовал, чтобы его всего завернули в фольгу. Потом он заорал, что все вокруг притворяются американцами, а консилиум он назвал врачами-убийцами. Он, видимо, хорошо знаком с современным СССР, – Марта смотрела на безостановочное движение пальцев Ника:

– Он знает русский язык, – невесело отозвалась женщина, – доктор, какой у него прогноз? – майор удивился:

– Какой может быть прогноз при шизофрении? Если он начнет принимать таблетки, он станет овощем и сможет клеить коробочки, а если нет, – офицер развел руками, – то любой приступ может завершиться смертью. Шизофреники в минуты прояснения сознания зачастую решают покончить с собой. Может быть, в такой ситуации это самый лучший исход…

Присев на кровать, Марта осторожно коснулась щеки Ника:

– Ребенком он любил, когда я его баюкала, – слезы навернулись на глаза, – он любил погрызть в постели сладкое. Малышом он предпочитал сказки, но потом стал читать учебники по математике и физике, – к изголовью пришпилили помятый листок.

Рисунок был детским, буквы в подписи наезжали друг на друга:

– Мама, папа, я, Марта, – он раскрасил две головы оранжевым карандашом:

– Себя и Степана он сделал золотоволосыми, – Марта замерла, – у Констанцы было такое платье, цвета лесного мха. Она могла его надеть в то утро, – она узнала черный комок в углу листа:

– Перат, – приписала та же рука, – наша сабака, – за спинами семьи виднелись кривоватые стены коттеджа:

– Ник, – Марта вытерла слезы рукавом халата, – милый, это я, тетя Марта. Ник, не волнуйся, все будет хорошо, ты выздоровеешь, – его пальцы порхали над фигурами, юноша смотрел вдаль. Марта наклонилась к его уху:

– Скоро твоя сестра вернется домой, – ей показалось, что движение пальцев замедлилось, – Ник, я видела вашу маму. Она думает о тебе и Марте, она о вас тоскует, – сухие губы разомкнулись:

– Те, кто живы, мертвы, – Ник поморщился, – фигуры пропадают, – он показал на доску, – но пешка может стать королевой, – Ник коснулся черного поля, – те кто мертвы, живы, – Марта попыталась взять его за руку, Ник отдернул пальцы:

– Она любит шахматы, – пробормотал юноша, – важно не ошибиться, мне надо вернуться к ней. Я должен выиграть эту партию, – Ник бесцельно двигал фигуры:

– Я выиграю, – его голос угасал, – непременно выиграю.