Читать книгу Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой - Нелли Шульман - Страница 12

Полковник Кардозо отмахнулся от назойливой осы, порхающей над стаканом мятного джулепа.

– Я чувствую себя южным плантатором, – смешливо сказал Иосиф, – у вас на всех военных стрельбищах такие курортные условия? – за фигурно подстриженными кустами плескала вода.

– Мы в вотчине ФБР, – Ягненок сдвинул на нос темные очки, – рядом морские пехотинцы, но у них нет бассейна, – он подмигнул кузену, – неизвестно, когда мы теперь окунемся в теплую воду или выпьем коктейль, – Питер вынырнул из-за увесистой воскресной New York Tiimes.

– Если верить запискам сэра Николаса Кроу, – педантично сказал он, – то горячие источники могут ждать нас у цели нашего путешествия, – вокруг возвышались только сосны, но, как заметил Хаим, осторожность еще никому не мешала.

– Я получил разрешения для посещения вами Куантико, – объяснил Ягненок, – обычно штатских не пускают в академию ФБР, но я нажал на рычаги. Я кавалер Медали Почета, а награда предполагает бонусы, – Ягненок немного лукавил. На встрече в главном здании он попросил директора ФБР мистера Келли сделать исключение для его кузенов.

– Мы отправляемся на охоту, – небрежно сказал Ягненок, – хочется пристрелять оружие в спокойных условиях, – Хаим не хотел признаваться начальству в истинной цели путешествия.

– Иначе меня назовут сумасшедшим, – мрачно подумал он, – даже Израиль считает, что фон Рабе давно мертв, – в отчете о произошедшем в комплексе Хаим честно написал, что он лично фон Рабе не видел.

– Тогда и говорить не о чем, – подытожил Келли, – а показания доктора Смита нельзя считать надежными, – Ника и здесь считали человеком не от мира сего.

– Что не помешало ФБР послать в Нью-Йорк куратора, – весело признался он кузенам, – парень явился в Большое Яблоко прямо на свадьбу, – Хаим напомнил себе позвонить Джошуа. Он хотел пригласить друга стать сандаком на обрезании.

– Мы делим шкуру неубитого медведя, – заметила ему Полина, – может родиться девочка.

– Тогда он придет в синагогу, когда мы дадим имя малышке, – упрямо сказал Хаим, – и нечего волноваться, все пройдет отлично…

Так считали и врачи из медицинского центра военного флота, где Полине выделили палату. По мнению ЦРУ, госпиталь Уолтера Рида, находящийся в столице, не отвечал всем требованиям безопасности.

– Поэтому нас выселили в глухую Бетесду, – Хаим отхлебнул джулеп, – но нет худа без добра. Не зря президентская палата находится под крылом военных моряков, – им выделили хорошенький беленый коттедж.

– Где я проведу все оставшееся время в компании малыша и пишущей машинки, – грустно сказала Полина, – Роза вышла замуж, а я могу поздравить ее только по телефону, – они говорили с Банбери и Лондоном. Полина гуляла в маленьком садике. Военные медики считали, что все должно идти своим чередом.

– Я сторонник естественности процесса, – заметил им ведущий врач с генеральскими погонами, – вы молодая женщина, вам двадцать пять. Все пройдет отлично, – он улыбнулся, – ультразвук показывает здорового малыша, – они решили не узнавать пол ребенка.

– Мы обрадуемся и мальчику и девочке, – сказал Хаим в телефонном разговоре с тестем, – по крайней мере, мы знаем, что он или она там один, – Хаим с Полиной суеверно не обсуждали имена и не покупали приданое.

– Ребенка придется держать в госпитальных пеленках, – хмыкнул Хаим, – Полину не выпустят из госпиталя даже под охраной, но можно заказать вещи по каталогу.

Чета Аббаси якобы дожидалась рождения ребенка в Южной Африке.

– Назови вы малыша Рустемом, – предложил кто-то на совещании кто-то из ЦРУ, – это вызвало бы еще большую приязнь вашего работодателя, – Хаим скорчил гримасу.

– Рустем-бек не настолько тщеславен, – отозвался он, – сардара устроит имя из Корана.

Он хотел встретиться с Джошуа не только ради исполнения мицвы, как выразились бы раввины. Хаим намеревался передать другу некую катушку с пленкой. Его беспокоила судьба Леоны.

– Пусть фото окажутся в надежном месте, – заметил он жене на прогулке, – то есть в сейфе у ребе, – Полина остановилась.

– Ты не веришь ЦРУ, – утвердительно сказала жена, – и боишься, что в наш коттедж всадили прослушку, – Хаим кивнул:

– Я уверен, что так и есть. Даже достойное государство заботится о своих нуждах, милая, – он не собирался оставлять Леону на произвол судьбы.

– Не исключено, что я все придумываю, – Хаим погрелся на солнце, – мне только двадцать шесть, а я заразился профессиональной параноей, – он смешливо сказал:

– Доктор Смит должен проставиться, если нам не удалось погулять на свадьбе, – Максим согласился:

– Мы его просто так не отпустим в женатики. И тебя не отпустим, – он подтолкнул младшего брата, – не выпив за вас с Мартой шампанского, – Питер сердито отозвался:

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Хотя я все больше уверен, что мы отыщем нашу цель.

Несмотря на обещания Иосифа сделать из него человека, Питер и так неплохо стрелял. Изучив мишени, полковник Кардозо даже похвалил его.

– Ты и в детстве был такой, – ласково сказал Максим, – не успокаивался, пока не достигал своего, – Питер намеревался добиться своего и сейчас.

– Все будет хорошо, – успокоил себя он, – я привезу Марту домой и мы поселимся на островах…

Транзистор на столе квакнул, Иосиф сделал звук громче. Томный женский голос сказал:

– Передаем полуденные новости. Сегодня воскресенье, десятое августа. В Вашингтоне девяносто градусов, – над тренировочным лагерем ФБР повисла влажная жара, – через неделю НАСА отправляет на Марс автоматический аппарат Викинг-1… – аппарат затрещал. Иосиф удивился: «Что за ерунда?». Хаим прервал его:

– Погоди. Ребята из технического отдела настроили транзистор, он теперь вроде рации, – в эфире зачастили:

– Сообщение для Ягненка. Срочно возвращайтесь в госпиталь. Повторяю, срочно возвращайтесь в госпиталь, – Хаим вскочил, уронив плетеный стул. Иосиф крикнул ему вслед:

– Удачи! Позвони, когда родится малыш! – Ягненок побежал к стоянке машин, Иосиф покусал губы.

– У нас с Евой никогда не будет ребенка. Никогда не говори никогда, – разозлился он, – я уверен, что все еще сложится, – он разлил остатки джулепа.

– Перерыв закончен, – строго сказал полковник, – возвращаемся к мишеням, парни.

Под беленым потолком спальни повисли голубые шарики. На стене переливалась выложенная серебряной фольгой надпись: «Это мальчик!». В комнате громоздились заманчивые бумажные пакеты.

– Нечего было волноваться, – Полина устроилась в постели, Хаим привалился к ее боку, – кузены снабдили нас всем необходимым…

Вчера Хаиму позвонили с проходной военно-морского госпиталя.

– Здесь ждет такси, мистер Горовиц, – весело сказал охранник, – в машине ваша родня, – Хаиму пришлось пить французское шампанское из пластикового стаканчика.

Пробка полетела в воздух, Иосиф потрепал его по плечу: «Ты отыскал хирурга-еврея?». Хаим залпом проглотил сухие пузырьки. У него еще блаженно кружилась голова. В воскресенье он примчался в Бетесду на выданной ему машине ФБР, как выразился военный врач, к шапочному разбору.

– Мойте руки, – приказал генерал, – надевайте халат. Все развивается быстрее, чем мы ожидали, – Хаим испугался, – пойдемте, – заметив его бледность, генерал хмыкнул:

– После Нормандии, Кореи и Вьетнама у меня образовалась привычка обо всем говорить на военный лад. Все хорошо, Ягненок, – он улыбнулся, – сердцебиение у ребенка отличное, миссис Горовиц замечательно справляется, – по дороге в родильный зал генерал остановился.

– Я служил под началом вашего деда, – заметил он, – доктора Хаима Горовица. В Нормандии я высаживался лейтенантом. Я пошел в армию добровольцем, я учился в университете Джонса Хопкинса. Ваша старшая сестра его заканчивала, – Хаим кивнул, – она замечательный эпидемиолог.

– Хорошо, что она вернулась к настоящей медицине, – добавил генерал, – я по себе знаю, как засасывает административная рутина, – Хаим понял, что он успокоился.

– Можете заходить, – разрешил врач, – я заговорил вам зубы, будущий молодой отец, – Хаим застал Полину разгуливающей по палате.

– Почти не болит, – шепнула ему жена, – кажется, Ева опять нам помогает, – он поддержал женщину.

– Я уверен, что да. Опирайся на меня, милая, возьми мою руку, – на руке Хаима остались следы синяка.

– Но потом все прошло гладко, – за первым стаканом шампанского он опрокинул второй, – мальчик родился через пару часов, – Иосиф забрал выпивку.

– Оставь на нашу долю, – добродушно сказал полковник, – обрезания ждать почти неделю, нам будет чем заняться, – Питер и Максим выгружали из багажника пакеты.

– Одежда для малыша, – сказал Иосиф, – книги для Полины, кое-какие продукты, – Хаим запротестовал: «Здесь хорошо кормят». Кузен поднял бровь.

– Я еще не встречал государственных госпиталей с достойной едой. Мы скоро отправимся на север, Птичка останется одна. Розу сюда не пустят, надо скрасить дни молодой матери, – Хаим принял свертки.

– Вы молодцы, а что касается обрезания, Иосиф, то на другого моэля я и не рассчитывал, – полковник пробормотал:

– Впору менять карьеру. Завтрак в следующее воскресенье тоже за нами. Насчет кашрута не беспокойтесь, я обо всем позабочусь, – Полине и малышу нельзя было покидать госпиталь. Хаим отыскал среди врачей десять евреев.

– Получится медицинский миньян, – он потерся носом о теплую щеку жены, – и ЦРУ согласилось пустить сюда остальных. Джошуа тоже разрешат побывать на церемонии, – Хаим взглянул на часы, – я позвоню и обрадую его насчет мицвы, – Полина положила голову на плечо мужа.

– Папа с тетей Верой собирают посылку, – нежно сказала женщина, – у папы теперь трое внучек и два внука, – Полина говорила с Банбери вчера.

– Послушайте, как кричит малыш, – рассмеялась она, – он получился горластый, словно Хаим, – отец помолчал.

– Кричит отлично, – Полине показалось, что герцог запнулся, – надеюсь, вам разрешат заглянуть в Лондон по дороге на восток, – Полина уверила его:

– Непременно, папа. Имя вы узнаете через неделю, после обрезания.

ЦРУ приготовило новорожденному южноафриканскую метрику. Свидетельство об обрезании выдали в мечети Аваль в Кейптауне. Хаим с Полиной заранее изучили список мусульманских имен.

– Мунир Аббаси, – решительно сказал Ягненок, – имена похожи и значат то же самое, – они стали звать малыша Муниром. Полина не отводила взгляда от пластиковой колыбельки.

– Чтобы привыкнуть, – женщина вздохнула, – мы расскажем ему правду, когда он подрастет, – мальчик спокойно дремал. Он родился с растрепанными каштановыми волосами.

– Глаза у него от Ягненка, серо-синие, – Полину охватило уютное тепло, – завтра позвонят Аарон с Ханой и Ева с Хайди. Они тоже пришлют подарки, – женщина встрепенулась.

– Хаим, малышу исполнится тринадцать в восемьдесят восьмом году, – Полина взяла его руку, – как мы отметим его бар-мицву в Афганистане? – Ягненок отозвался:

– Ты у меня самая умная Эльза, – Полина хихикнула, – через тринадцать лет никакой войны в Афганистане не случится. Не бойся, – он вспомнил совещание в ЦРУ, – даже если русские скинут Дауда и перейдут Пяндж, они повернут на север. Рустем-бек и полевые командиры не потерпят советского присутствия в стране. Мы в Кундузе не на всю жизнь, милая, – мальчик заворочался, Хаим привстал.

– Есть хочет, – сын открывал ротик, – мама рассказывала, что я тоже родился прожорливым, – Полина заворковала над мальчиком. Хаим дал сыну палец.

– Вцепишься и не отпустишь, – пробормотал он, – а лицо у тебя невинное. Настоящий Ягненок, только пока маленький, – Полина с малышом заснули. Хаим посидел, слушая их ровное дыхание.

– Закат сегодня какой, словно кровь, – медный диск заваливался за горизонт, – надо звонить Джошуа, – он осторожно закрыл дверь.

– Все будет хорошо, – уверил себя Хаим, – я вернусь с севера и мы поедем в Кундуз…

Ягненок пошел к госпитальной телефонной будке.

Кафе при книжном магазине вынесло столики на булыжную набережную канала. Жаркий ветер трепал холщовую маркизу. Будний августовский день выдался тихим. Половина Вашингтона отправилась к атлантическим пляжам или пребывала на золотых песках Флориды.

Вторая половина лениво перекладывала бумаги в прохладном покое правительственных учреждений. Туристы бродили между Белым домом и Капитолием. Длинные автобусы осаждали здания музеев.

– В Джорджтаун они не заглядывают, – Хаим цедил свой эспрессо, – я не прав насчет кофе. Здесь подвизается внук владельца той тележки, – об этом Ягненок услышал от Луиджи, покупая у него кофе – у их семьи руки растут из нужного места. В столице теперь два места с приличным эспрессо.

Хаим поболтал бискотти в своей чашке.

– У Бена губа не дура, – смешливо сказал Ягненок, – он понял, что надо брать канноли, – наследник BB Oil устроился на берегу канала. В одной руке Бен держал надкусанное пирожное. Мальчишка внимательно следил за поплавком.

– Не знаю, что он хочет поймать, – Джошуа повел зажженной сигаретой, – последняя рыба там сдохла до убийства президента Линкольна, – Хаим щелкнул зажигалкой.

– Моя семья здесь живет двести лет, – отчего-то сказал Ягненок, – то есть триста, если считать не только Вашингтон, – Джошуа педантично поправил его.

– Во времена войны за независимость Вашингтона и в проекте не было, как говорят русские, – его лицо мимолетно помрачнело, – почему ты вспомнил историю?

Хаим и не знал, зачем он сегодня заехал на Арлингтонское кладбище.

– Вернее, знаю, – понял он, – за мной не следят, я перекочевал в список хороших парней, но я по привычке путаю следы, – он постоял у могил Горовицей и заглянул к Мозесам.

– С вашей внучкой все хорошо, – Хаим коснулся белых надгробий, – спите спокойно, герои Америки, – на участке Горовицей он отвел глаза от камня с краткой надписью: «Полковник Меир Горовиц, 1915 – 1959». Место гибели отца не указывалось.

– В могиле нет тела, – вздохнул он, – получается, что Кепка позаботился о еврейском погребении для папы, – Хаим знал, почему так случилось.

– Потому что папа похоронил Паука и ухаживал за его могилой, – он неожиданно заплакал, – мы сплетены одной судьбой и эту связь не разорвать, – туристы оглядывались на него. Хаим услышал шепот за спиной:

– Наверное, родственник. Пойдем, неудобно, – в мужском туалете он плеснул на себя нагревшейся в трубах водой.

– Я плачу из-за мальчика, – Хаим вытер глаза, – теперь я боюсь не только за Полину, но и за него, – он велел себе собраться. Привезти тело отца из СССР пока было невозможно.

– И неизвестно, будет ли возможно, – он погнал машину в центр, – надо думать о настоящем. Но без прошлого нет настоящего и тем более будущего, – он так и сказал Джошуа. Приятель помолчал:

– Я часто об этом думаю, – он кивнул на Бена, вокруг которого собралась стайка детей, – когда появляется малыш, пусть и приемный, что-то меняется, – Джошуа подпер кулаком подбородок.

– Сандаком я стану, – он коротко улыбнулся, – спасибо, однако у меня нет своих детей, – Джошуа не хотел рассказывать Хаиму о нестостоявшейся свадьбе.

– Роза будет молчать – он был в этом уверен, – и остальные не собираются болтать, – ему было немного горько думать о Розе.

– Но я встречу хорошую девушку, – Джошуа не мог избавиться от мыслей о Леоне, – надо двигаться дальше, – он понятия не имел, где сейчас находится сестра.

– Наверное, в СССР, – вздохнул Циммерман, – я работаю в ЦРУ, но мне никто ничего не скажет, – Хаим отозвался:

– Еще появятся и я надеюсь тоже исполнить мицву, – Джошуа поднял бровь:

– Непременно, если ты не застрянешь в очередном Кундузе. Но ты меня позвал сюда не только за этим, – Принц, раскинувшийся рядом, согласно заворчал, – я знаю тебя с детства, у тебя глаза такие, – Хаим раскрыл ладонь.

– Пока спрячь пленку, – спокойно сказал Ягненок, – а потом отвези катушку в Нью-Йорк и присоедини ее к материалам, хранящимся у ребе, – Хаим предполагал, что Джошуа не известили о возвращении Леоны в США.

– Мне никто не разрешал сообщать эти сведения, – Хаим разозлился, – пошло все к черту, один за всех и все за одного, – он добавил:

– Здесь фото Леоны, – друг побледнел, – мы привезли ее домой, однако ЦРУ забрало ее из аэропорта. Джошуа, – Хаим замялся, – я отправляюсь в миссию, – он велел себе не разводить панику, – если что-то случится, позаботься о Леоне, – Хаим едва не добавил: «И о Полине с малышом».

– Однако они вернутся в Банбери, – ему стало тоскливо, – у Полины есть семья, а родня Леоны далеко, – он быстро рассказал Джошуа, как выразился Хаим, самую суть.

– Все понятно, – Циммерман спрятал пленку в карман джинсов, – ты мог бы ни о чем не просить, Леона мне словно сестра, – Джошуа чуть было не назвал ее сестрой.

– Потому что так и есть и ясно, что я за нее ответственен, – он кивнул:

– Пока беспокоиться не о чем, дебрифинг есть дебрифинг. К новому году я начну, – он пощелкал пальцами, – наводить справки. Хотя вряд ли мне что-то скажут, если не сказали сейчас.

Циммерман потрепал Хаима по плечу.

– Незачем разводить уныние, молодой отец. Ты вернешься из миссии и вы отправитесь на восток. Надо взять еще кофе, – добавил Джошуа, – и канноли для Бена. Он, кажется съел пирожное, – рядом со столиком раздался звонкий голос:

– Съел, папа. Я сам куплю второе, – Бен забросил удочку на плечо, – у меня есть деньги, – в светлых волосах ББ играло полуденное солнце, на носу выступили веснушки. Наследник нефтяных скважин хитро улыбался.

– Откуда у тебя деньги, – удивился Джошуа, – я вроде ничего… – Бен выпятил губу:

– Я читал книжку, – мальчик фыркнул, – Том Сойер красил забор, а я сдавал напрокат удочку. Один мальчик дал мне четвертак, потому что он выудил старый ботинок, – Бен нырнул в открытую дверь кафе.

Хаим задумчиво сказал: «Я спокоен за американский бизнес». Джошуа от души расхохотался: «Я тоже, Ягненок».