Читать книгу Ментор черного паука - Нина Малкина - Страница 10

– Юна, да проснись же уже, – Фиди тихонько похлопала меня по плечу. – Мы можем опоздать.

Сквозь сон я прорычала ей “Оставь меня” и отвернулась к стене. Просыпаться совсем не хотелось.

– Завтрак уже идёт, – шёпотом настаивала Фиди. – Я больше не могу тебя будить. Я пойду.

Я накрыла подушкой голову, чтобы не слышать отвлекающие разговоры. Уютная тишина окутала меня и поманила обратно в сладкие объятия беспамятства. Только по утрам мне было удобно лежать в любой позе, и я была готова проводить в постели долгие часы. Одеяло было ласковым, податливо повторяющим все мельчайшие изгибы моего тела. Я нежилась в комфорте и тишине, балансируя на грани сна и бодрствования. Это были мои любимые моменты, когда солнце уже поднималось над горизонтом и заполняло утреннюю прохладу своим ласковым теплом. Озеро успокаивающе шелестело, вкрадчиво наполняя своим плеском мой чуткий слух. Сейчас оно было тихим, молчаливым. Должно быть, на улице полный штиль… Стоп! Я резко села на кровати и оглядела комнату. Озера, конечно, поблизости не было, как и моих соседок. Я подбежала к окну и выглянула, пытаясь рассмотреть площадь перед академией. Из нашей комнаты она была едва видна, поэтому я придвинулась к самому краю, прильнула носом к стеклу и скосила глаза. Под статуей семи богов уже собирались первые позавтракавшие студенты. Судя по растерянным улыбкам, настроение у них было приподнятое.

– Вот жабья гниль! – выругалась я и принялась быстро натягивать свою форму. – Церемония определения. Троллье дерьмо, я проспала!

Перед глазами сразу поплыли картины, как я подбегаю к церемониальному залу, а оттуда уже выходят магистры и студенты, знающие свои склонности. Как же мне сейчас хотелось остановить время хотя бы на пару минут. Я поторопилась, наспех застёгивая жилет. Пальцы ловко пробежали по золотистым, в цвет вышитого льва, пуговицам. Душ я принять не успела, поэтому волосы попахивали тухлыми овощами после вчерашней встречи с холщовым мешком. Я быстро провела по ним щёткой и выбежала из комнаты, отточенным движением на ходу заплетая косы. Женщина-свир в коридоре окинула меня строгим взглядом, и я виновато ей улыбнулась. На полпути я вспомнила, что забыла свой фамильный пергамент, поэтому пришлось вернуться. Конечно же, бегом.

В общую гостиную я почти влетела, расталкивая выходящих оттуда студентов и зарабатывая недовольные оклики. За нашим привычным столом робко сидели Сирена и Фиди, давно справившиеся со своим завтраком. Рудвики уже уносили тарелки, когда я успела перехватить у одного из них плошку с кусками хлеба и глиняный кувшин.

– Наконец-то, – строго отчитала меня Сирена на манер своего ментора. – Нельзя быть такой безответственной, Юна!

– Не привыкла вставать по часам, – пережёвывая хлеб, оправдалась я. – Почему ты меня не разбудила? У тебя обычно хорошо получается.

– Я пыталась! – возмущённо вставила Фиди. – Битых полчаса просила тебя подняться!

– Кажется, что-то такое было, – припомнила я.

Фидерика надулась.

– Я пойду занимать места, – обиженно поднялась она. – Хотя сесть поближе уже всё равно не успею.

– Извини, – с набитым ртом кинула ей вслед я.

Я протолкнула крупный кусок в горло и хлебнула прямо из кувшина. Уже остывший отвар шиповника струйкой полился по моему подбородку, и я вытерла его тыльной стороной ладони.

– Я была у своего ментора, – пояснила леди Эстель, скривившись при виде моей неряшливости. – Это важный день для любой молодой леди. И любой студентки. Дамна причёсывала меня, поддерживала и давала жизненные наставления. От тебя что, пахнет сырой картошкой?

Сирена брезгливо задрала носик. Две подкрученные пряди выглядели искусной картинной рамкой для её хорошенького личика. Я заметила, что кожа серебристой лилии была припудрена, придавая аристократичности леди Эстель заслуженную бледность.

– Студенты должны спешить кушать, лу-лу! – Поллу стоял в дверях и громко торопил засидевшихся в гостиной. – Ректор Аддисад будет недовольна, лу-лу. Поллу нужно успеть доставить всех в Церемониальный зал.

Он увидел наш столик и надул щёки, заметив Сирену.

– Медленным леди не достанутся склонности, лу-лу! – пригрозил рудвик.

Мы поднялись. Я сделала ещё пару крупных глотков из кувшина, вручила его с благодарной улыбкой ожидающему рудвику в поварском колпаке и поторопилась к выходу.

Воздух Кроуница окружил нас пахнущей хвоей свежестью. Взволнованные студенты группами стояли на площади, оживлённо обсуждая грядущий праздник. Форменных жилетов не было видно под тёплыми шерстяными накидками, поэтому шумная толпа выглядела мрачновато. День выдался на удивление солнечный. Куцые тучи плыли по серому небу, лишь изредка преграждая путь бледным лучам. Иверийская корона над статуей семи богов успевала ловить свет, отбрасывая золотистые блики. Мне показалось, что среди позеленевшей бронзы скульптуры этот символ власти великой династии смотрелся как-то неуместно. Древние маги стихии искусства, что делали эту корону, явно перестарались, желая угодить своим заказчикам. Стоящая рядом Сирена вряд ли была со мной согласна, с восторгом и гордостью взирая на сияющий венец её любимых королей.

– Первокурсники, лу-лу! – назидательно начал Поллу. – Студенты должны держаться вместе, лу-лу, от группы не отставать, спускаться к Церемониальному залу внимательно, почтительно и ретиво, лу-лу!

– Очень ретиво, лу-ли, – Вилли поправила свою распределяющую шляпу. – Вилли будет следить за вами, лу-ли, и распределять наказания отстающим, лу-ли.

Я только сейчас заметила, что здесь собрались только первокурсники. Видимо, старшим курсам ретивое сопровождение не требовалось. Мы наблюдали, как рудвики помогали друг другу расправлять ткань на двух высоких штандартах. Поллу первым поднял высоко над головой всем известный герб Королевства Квертинд – жёлтую четырёхконечную корону на квадратном бордовом полотне. Вилли же достался крылатый лев Кроуницкой Королевской Академии.

– Руководитель отдела логистики магистр Полилаунд Краузер, лу-лу, объявляет церемонию передвижения первокурсников к церемонии определения склонностей открытой! Лу-лу! – торжественно произнёс Поллу и двинулся в сторону ступеней, ведущих к большому зелёному куполу.

Некоторые студенты захихикали, но покорно пошли за движущимися впереди штандартами. Нам этот путь был уже знаком, поэтому шли мы уверенно. Остальные же заметно нервничали и покрепче прижимались к колонне, не забывая вертеть головами по сторонам. Вокруг росли в основном голубые сосны и ерники, белый мох прикрывал каменистую почву. Но всё же кое-что новое я для себя приметила. Слева от ведущих вниз ступеней возвышалась стенами огромная круглая арена с песчаным дном и узким бортиком навеса. Под ним едва ли можно было разглядеть лавки, вокруг которых сейчас происходило какое-то движение.

– Бестиатриум академии, – пояснил Поллу. – Для занятий факультетов Омена и Ревда, а также торжеств, турниров и дуэлей.

– Дуэли же запрещены правилами? – спросила девушка в очках и с тугим пучком на макушке.

– Эээээ… – потерялся рудвик. – Я имел ввиду для торжеств, турниров и выступлений!

Поллу насупился и спрятался за штандартом с кисточками. Впереди показался круглый купол церемониального зала, окружённый восьмью длинными круглыми башнями.

– А почему башен восемь, Поллу? – не унималась девушка. – Семь склонностей, каждой соответствует свой бог. Значит, должно быть семь башен.

– Распределяющая шляпа решила в пользу симметрии, лу-ли! – нетерпеливо пискнула Вилли. – Древние маги искусства были очень мудрыми архитекторами, лу-ли, и очень любили рудвиков!

– Это храм богов рудвиков? Лулука и Лулики? – продолжила допрос настойчивая студентка. – Им не тесно вдвоём в одном храме?

– Студентка Лавбук задаёт очень много вопросов, лу-лу, – проворчал Поллу. – Вопросы про богов будете задавать магистру Калькут, лу-лу.

Студентка Лавбук недовольно поджала губы и поправила очки. Рудвики ускорили шаг, и нам пришлось поспевать за ними. Вся церемония передвижения студентов заняла минут пятнадцать и закончилась у больших арочных ворот церемониального зала, гостеприимно распахнутых для подошедших первокурсников.

Внутри заполненного студентами старших курсов здания атмосфера сразу же сменилась. Здесь воцарилась торжественная тишина. Мы вошли молча, боясь нарушить разговорами таинство, а единственным звуком, выдававшим наше появление, был шорох шерстяных накидок. Массивная бронзовая люстра с десятками подсвечников из зелёного камня спускалась в центре круглого купола и почти доставала своим нижним концом до прозрачного шара. Он стоял на блестящем мраморном полу и был настолько крупным, что пяти человек вряд ли хватило бы, чтобы обхватить его. Четыре нефритовых льва спиной подпирали сферу, обнимая её своими крыльями. Первокурсники восторженно зашептались.

– Это самый большой и точный в мире детерминант Шарля, – поведала всем студентка Лавбук. – Здесь видны даже самые тонкие нити склонностей.

– Какая люстра! – Сирена задрала голову. – Сколько же там свечей?

– Это цвета семи склонностей, – заметил какой-то юноша.

Вокруг детерминанта поднимались деревянные сидения, выкрашенные в разные цвета. Дерево был нетипично для Кроуницкой академии, где каменной была практически вся мебель, и я заинтересовалась. Полукруглые лавочки поднимались к самому потолку – туда, где окна обхватывали церемониальный зал двумя прозрачными кольцами. Старшекурсники сидели, взирая на нас в буквальном смысле свысока. В оранжевом секторе я заметила Лонима, Виттора и Маффина. Они сидели ближе всех, сразу за спиной магистра Фаренсиса.

Фиди мне пришлось поискать глазами – она устроилась почти у самого потолка, едва заметная среди студентов на серых лавочках. Если бы не её рыжие волосы, вряд ли я вообще смогла бы её разглядеть. Внизу ментального сектора стоял магистр Риин, приветливо гляда на первокурсников. Самым малочисленным был жёлтый сектор. В основном здесь сидели девушки, но было и несколько парней. В их тиалях играла арфа, которую я уже однажды видела на бродячем барде Виртуозе Мелироанском. Высокие лавочки этого сектора пустовали. Возглавляла магов стихии искусств пышная женщина в длинном разноцветном сарафане.

– Дорогие студье́нты!– начала речь Надалия Аддисад, делая заметные паузы между словами. – Сефодня мы о́ткрываем нашу це́ремонию определения склонностьей. Каждый из вас по́добен пустому сосуду, ещё ненаполненному магией. И то, чем вы захо́тите его заполни́ть, зафиси́т только от вас самих. Ваши изначальные склонностьи определяют только то, какую магию каждый из вас спо́собен быстрее и по́лнее усвои́ть. Но они не о́значают, что вы о́бязаны идти только за этой стихией. Помните, ваша магия зависи́т не только от вашего ро́ждения, но и от вашего же́лания. Мир дафно изме́нился, и не о́бязательно быть сильным магом, флекомым сво́им тщеславием, чтобы жить счастлифо́. Те стихии, которыми вы решите в итоге заполни́ть сфо́ю ма́гическую память, останутся с фами нафсегда и не по́зфолят в ваш разум про́никнуть никаким другим. Поэтому будьте о́сторожны и не торо́питесь. В нашей академии перфо́курсники запо́лняют тиаль только в конце перфого года обучения, выбирая осно́вную из шести рафнопочитаемых склонностьей.

Надалия Аддисад занимала целый сектор, точнее то место, где он мог бы быть. Вместо лавочек здесь возвышалась трибуна, с которой вела свою приветственную речь ректор, и небольшой письменный стол. За спиной ректора стояла женщина в бордовой мантии консульства и двое мужчин в длинных плащах с высокими воротниками-масками. В одном из них я узнала того самого нахального парня, что помог мне пройти охранную арку в Нуотолинисе.

– Наши ма́гистры, – продолжила ректор Аддисад. – Помогут вам разо́браться во всех сложных ма́гических материях и в конце вводного́ курса обу́чения принять ту склонность, в которой вы хотели бы разфи́ваться. Сейчас я до́лжна вам их предстафи́ть.

Некоторые студенты уже начали переминаться с ноги на ногу. Сирена выразительно зевнула, чем заслужила гневный взгляд любопытной студентки с пучком.

– Ма́гистр факультета Девейны, маг исцеления третьего порядка, – Биатрисс Калькут.

Сидящие за спиной высокой крепкой женщины захлопали студенты. Среди них я не заметила ни одного парня. Девушки-целительницы хлопали звонко, искренне улыбаясь вниманию. Магистр же стояла ровно, сурово выпятив тяжёлый подбородок.

– Ма́гистр факультета Мэндэля, маг ментальной стихии пятого порядка, – Флейн Риин.

Этого магистра с лысой татуированной головой я уже знала, он отпустил нас в Кроуниц за тиалем. Я посмотрела на Фиди. Она неохотно присоединилась к своим сокурсникам и сложила ладошки для хлопков.

– Ма́гистр факультета Вейна, маг стихий воды и воздуха третьего порядка, – Гремор Айро.

Синяя трибуна оживилась и зааплодировала своему магистру. Гремор Айро, в отличие от всех остальных магистров, сгорбился на стуле и подниматься не собирался. Это был тот самый пожилой мужчина, который упал на пирсе, когда мы подъезжали к Кроуницу.

– Хорошо, что их всего семь, – шепнула я Сирене.

Эта официальная часть с представлениями начала меня немного утомлять, хотелось поскорее прикоснуться к самому точному в мире детерминанту Шарля. В тёплых накидках становилось жарко, поэтому некоторые стоящие студенты сняли их и держали в руках. Я последовала их примеру.

– Ма́гистр факультета Омена, маг стихии огня пятого порядка, Кэймон лин де Фаренсис.

“Надо же, наследник рода” – пронеслось у меня в голове. Маги огня с оранжевого сектора просто взорвались аплодисментами. Лоним, казалось, хлопал громче всех. Остальные тоже старались на славу – я даже подумала, что успех на этом факультете зависит от того, как громко ты хлопаешь своему магистру на церемонии определения склонностей.

– Вообще-то шесть, – напомнила Сирена. – Кровавую магию тут не преподают.

– А где-то её вообще преподают? – удивилась я.

– Тшшшшшш! – шикнула на нас студентка Лавбук.

– Ма́гистр факультета Рефда, маг стихии земли пятого порядка, – Джермонд Десент.

Заполненная преимущественно парнями тёмно-зелёная трибуна захлопала так яростно, словно пыталась перешуметь своих предшественников. Кое-кто даже присвистывал. Мне показалось, что это был тёмный брат Оуренский. Сам магистр Десент стоял со скучающим видом. Возможно даже более скучающим, чем был сейчас у нас с Сиреной.

– Ма́гистр факультета Нарцины, маг стихии искусстфа четфёртого порядка, – Белла Банфик.

В сравнении с двумя предыдущими факультетами, этот наградили весьма скудными аплодисментами. Девушки стеснялись и жалели свои ладошки. Одинокие хлопки доносились с трибуны ментальной магии. Это была Фиди. Я удивилась её неожиданной смелости. Белла Банфик улыбалась и благодарно кивала.

Вот вам и шесть равноценных склонностей – некоторые факультеты здесь почитали явно больше прочих.

– На перфо́м курсе вам будут препода́вать только общема́гические предметы, которые должно знать каждому образованному магу, независимо́ от их склонностьи, – продолжила ректор. – Вы многое узнаете о нашем королефстве, о нашей магии, но самое глафное – о себе само́м. И к моменту напо́лнения тиаля вы будете не растеряными юными студьентами, а увере́нными моло́дыми магами.

Я посмотрела на часы. Мы стояли тут только пятнадцать минут, а казалось, что целых пятнадцать часов.

– Теперь настало́ времья опреде́лить ваши изначальные склонностьи, – оповестила Надалия Аддисад.

Мы начали переглядываться в нетерпении. Ну наконец-то. Детерминант Шарля призывно манил. Некоторые студенты стояли спокойно, видимо уже зная свои изначальные склонности.

– Рукофодитель отдела ло́гистики, ма́гистр Полилаунд Краузер будет по одному подво́дить вас к детерминанту Шарли. Вы должны прило́жить ладонь к его поферхности, фот так, – ректор вытянула руку ладонью вперёд, изображая прикосновение. – Когда стихия будет опреде́лена, про́йдите к секретарю Бранди и дайте ему свой фа́мильный пергамент для фнесения вашей изначальной склонностьи. Прошу вас, ма́гистр Краузер.

Женщина в консульской мантии поправила свою брошку в виде весов и села за стол, обмакнув перо в чернила. Видимо, это и была секретарь Бранди. Поллу подошёл к первокурснику, лицо которого было сплошь покрыто рытвинами и прыщами, взял его за руку и повёл к детерминанту. Студент коснулся его, и довольно яркая зелёная молния прильнула к месту прикосновения.

– Очень хоро́шо, студьент Комдор, – похвалила ректор. – Сильна́я склонность магии земли.

Первокурсник довольно улыбнулся. Удивлённым он не выглядел, поэтому без промедлений прошёл к консулу и вручил ему фамильный пергамент. Свёрнутый трубочкой свиток впечатлял меня не меньше, чем сам церемониальный зал академии: он сверкал крохотными огоньками, как страницы персонагвира, когда я назвала над ним своё имя. Секретарь Бранди же равнодушно сняла свою брошь, вскрыла печать, бубня что-то себе под нос, и зачиркала пером по истинному фамильному пергаменту первокурсника. Поллу уже вёл следующего в центр церемониального зала.

Когда очередь дошла до Сирены, она брезгливо накрыла пухлую ручку рудвика своей и с идеально прямой спиной неспешно прошествовала к прозрачной сфере. Леди Эстель взмахнула рукой, как будто собиралась сотворить заклинание, и с размеренной плавностью опустила ладонь на детерминант. Тот моментально отозвался, выпуская из своего центра сразу две пляшущие молнии – белую и красную. Исцеление и… кровавая магия? Помыслить было невозможно, чтобы моя правильная подруга баловалась кровавыми ритуалами. Перед глазами сразу поплыли картинки, как Сирена Эстель, хохоча, купается в кровавом фонтане, и на её светлом платье проступают бордовые следы.

– Склонность к магии исцеления, – кивнула Надалия Аддисад и пригласила жестом к столу консула. – Прошу вас, студьентка Эстель.

Ректор Аддисад не придала кровавой молнии никакого значения. Остальные тоже впечатлёнными не выглядели. Но как такое могло быть, мне точно не показалось! Я завороженно наблюдала, как консул разворачивает сверкающий пергамент подруги. Неужели я одна видела эту склонность Сирены в прозрачной сфере?

Тем временем Поллу уже подошёл ко мне и подал руку. Едва я потянулась к нему, меня некультурно оттолкнули, и между нами вклинилась белёсая Ванда Ностра. Я разозлилась от такой наглости и крепко взяла её за талию с намерением побороться за своё место в очереди.

– Не надо, – попросила она своим ровным голосом. – Пропустишь красивое зрелище.

Мы уже начали привлекать внимание своим промедлением, и даже Надалия Аддисад повернула голову в нашу сторону. Я решила, что и так долго ждала этого момента, и ещё пара минут мало что изменят, поэтому отпустила Ванду. Устраивать драку на церемонии не хотелось.

За мной в ожидании стояли ещё несколько первокурсников. Уже определившие свою изначальную склонность студенты толпились за спиной ректора. Я считала себя очень внимательной, поэтому меня немного оскорбили слова Ванды о том, что я могу пропустить какое-то зрелище в этом зале. Она же уже подошла к детерминанту и приложила ладонь. Резкая вспышка ослепила меня, и я зажмурилась. Перед глазами поплыли полосы. Щурясь, я приоткрыла веки. Огромная сфера была вся заполнена сотнями маленьких молний цвета весенних фиалок. Сгущаясь к ладони Ванды, они бегали от центра ко всей поверхности прозрачного шара, словно фиолетовое солнце освещая всё помещение. Студенты прикрывали лица руками, отворачиваясь от яркого света. Ванда убрала руку, и детерминант моментально погас. Сначала показалось, что зал погрузился во тьму, но потом глаза привыкли к обычному его освещению. Ванда Ностра повернулась ко мне и улыбнулась. К ней сразу подошёл незнакомый человек в чёрной маске с Иверийскими коронами на алых лацканах плаща. Он шепнул что-то Ванде, та кивнула и двинулась к выходу.

– Не забывай смеяться в лицо опасности, Юна Горст, – уже на выходе шепнула мне обладательница фиолетовой склонности. – Мы ещё встретимся.

Странная и неприятная девушка, которая, кажется, читала мои мысли. Вряд ли Лоним рассказывал ей о нашем маленьком лозунге. Может, это такой особый вид ментальной магии? За своими размышлениями я даже и не заметила, как Поллу уже повёл меня в центр.

Детерминант Шарля оказался совсем рядом. Застывшие львы смотрели зелёными каменными глазами. Их совсем не тяготил тяжёлый груз. Сердце у меня бешено колотилось. И пусть изначальная склонность особо не влияла на выбор факультета, всё же мне хотелось, чтобы это была магия огня или земли. На миг представилось, как мой детерминант весь светится жёлтым, ослепляя всех подобно недавней фиолетовой вспышке. Тогда мне точно придётся сменить свой лук на лютню. Я нервно передёрнула плечами и поднесла ладонь к гладкой поверхности. Вспышки не было. Молнии не было. Ничего не было. Детерминант Шарля пустовал.

– А ну работай! – приказала я и с силой шлёпнула рукой по стеклянной поверхности.

Церемониальный зал заполнила тишина. Студенты открыли рты от удивления и, казалось, даже не дышали. После яркой вспышки Ванды Ностры мой пустой шар выглядел особенно унизительно. Даже вечно уверенная Надалия Аддисад, казалось, растерялась.

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Пожалуйста, покажи мне мою склонность.

Детерминант оставался глух к моим мольбам и приказам. Его прозрачность по-прежнему не желала пронзаться молнией. Я начала настойчиво хлестать стенку шара, в надежде, что там просто что-то сломалось, и вот сейчас… Сейчас непременно этот противный пузырь выполнит свою обязанность.

– Студьентка, – ректор пришла в себя. – Прекратитье это.

Для усиления эффекта я присоединила вторую руку. Может, у меня слишком маленькая ладонь? Как там говорила Миночка – достигнуть телесного контакта? Меня кто-то осторожно попытался оттащить от проклятого артефакта. Я вывернула локоть, отбежала и попыталась воззвать к силе определения с другой стороны. Ничего не происходило.

– Давайте выйдем на воздух, – предложил магистр Фаренсис, снова подхватывая меня.

Выйти? Ну нет. Я проделала такой путь в эту толмундову академию не для того, чтобы узнать, что мага из меня не получится. Я должна убить Кирмоса лин де Блайта, и для этого мне просто необходима магия. Эта поганая громада у меня заработает.

– Юна, не надо, – я узнала голос Сирены, но смотреть на неё было некогда.

Я начала бегать вокруг детерминанта, похлопывая его с разных сторон. Магистр Фаренсис припустил за мной, поэтому мне приходилось следить, чтобы он меня не догнал.

– Джермонд, помоги поймать её, – Кэймон лин де Фаренсис раскинул руки на моём пути.

Я развернулась и побежала в обратную сторону, на ходу задирая рукав. Что если попробовать приложить всю руку? Может тогда телесного контакта будет достаточно?

– Нет, – мужской голос со стороны зелёной трибуны немного отвлёк меня. – Я не нянька для истеричных пустышек.

Меня как будто окатили ледяной водой. Тело начало гореть, мысли исчезли. Гнев полностью заполнил меня, вытравил своей злой властью любой эмоциональный контроль. Пожалуй, никогда в своей жизни я ещё так сильно никого не ненавидела. Истеричная пустышка? Даже не знаю, какое из двух этих слов меня оскорбляло сильнее. Я повернулась к магистру Десенту. Высокий мужчина в сером плаще лениво покручивал кольцо на своём пальце. На меня он даже не смотрел. Его спокойствие взбесило меня ещё больше, и я двинулась в его сторону. Сейчас я вас впечатлю, магистр Десент.

– Я помогу, – сильные руки крепко схватили меня на середине пути и развернули.

Я начала вырываться, попыталась отбиваться локтями, но мой пленитель явно знал своё дело, в отличие от вчерашнего разбойника. Все мои попытки были провальными. Меня протащили через весь зал и выволокли на улицу. После освещённого свечами помещения солнце врезалось в глаза. Я ещё пыталась дёргаться, но скорее в качестве протеста, чем в попытках высвободиться.

– Успокоилась? – знакомый голос окончательно прервал мои потуги.

Тот самый человек в чёрной маске, которого я встречала в консульстве, разжал руки и отошёл на пару шагов. Он опустил свой грозный воротник, чтобы я могла видеть его лицо. Это был молодой симпатичный парень, едва ли старше Лонима. Его яркие волосы почти доходили до подбородка, прикрывая уши. Он приветливо улыбался и примирительно поднял руки, скрытые под мягкими замшевыми перчатками.

– Успокоилась, – подтвердила я.

– Значит, ты и есть Юна Горст? – спросил рыжий с той же улыбкой.

Я утвердительно кивнула, прикидывая, откуда он может меня знать. Наверное, они там в консульстве уже успели обсудить дремучую пустышку. То есть потеряшку.

– Но я не истеричная пустышка! – выпалила я, всё ещё раздражённая недавним оскорблением.

– Конечно, нет, – засмеялась парень. – Наверняка ты очень могущественная чародейка с удивительным самообладанием. Просто пока ещё очень юная.

– Вовсе не юная, – проворчала я и опустила глаза.

– Каас Брин, – представился мой собеседник. – Стязатель кроуницкого консульства королевства Квертинд.

– Истязатель консульства? – уточнила я.

– Почти, – засмеялся Каас Брин. – Определённо, представитель карающей его половины. Кстати, тот детерминант в Нуотолинисе, что не реагировал на твоё прикосновение, я заставил исследовать три раза. Как ты понимаешь, он абсолютно работающий.

– Разве такое бывает? – спросила я. – Чтобы не было склонности? Хоть какой-нибудь. Даже самый точный детерминант Шарля на меня не реагирует.

– Если честно, до этого момента я никогда такого не видел, – признался стязатель. – Но ты неплохо ему врезала!

Я скисла. Мало того, что отличилась пустым детерминантом, ещё и устроила из этого настоящее представление. Только сейчас поняла, как глупо себя вела.

– Спасибо, что вывел меня, – стоило признать, что это пошло мне на пользу. – Получается, ты уже дважды меня спас. В первый раз – от сожжения, второй раз – от позора. То есть вы спасли, конечно. Простите.

– Это судьба, не иначе, – по-прежнему улыбался Каас Брин. – Думаю, что на “ты” у нас как-то сразу получилось неплохо, ещё там, в консульстве. Предлагаю так и продолжать.

– Договорились, – согласилась я.

– Скоро церемония закончится, – Каас кивнул на большой зелёный купол церемониального зала. – И студенты начнут выходить. Если ты не хочешь продолжать купаться в лучах своей новой славы, тебе лучше спрятаться где-нибудь на пару часов в академии. Пойдём, я тебя провожу.

– Это не обязательно, – мы двинулись по направлению к ступенькам. – Ещё совсем не темно.

– Разве мне нужна темнота, чтобы проводить хорошенькую девушку? – подмигнул Каас.

Раньше меня никто не называл хорошенькой, и я смутилась. Вспомнились утренние торопливые сборы и вопрос Сирены про сырую картошку. Вообще я не знала, как вести такие беседы с парнями, поэтому насупилась и уткнулась себе под ноги. Но вдруг появился ещё один вопрос, который меня волновал, и на который Каас наверняка мог ответить.

– А что будет с той студенткой, Вандой Ностра? – спросила я.

– У неё редчайший дар прорицания, – охотно ответил Каас. – Таких магов не рождалось уже очень давно. Её сознание и магическая память чрезвычайно хрупкие. Порой она не понимает, в каком времени сейчас находится. Если она не сможет контролировать пророчества, они сведут её с ума. В академии ей делать нечего, она уедет в Лангсорд.

– В столицу? – я округлила глаза.

– Да. В Претории есть человек, способный её обучить. Пока ещё не поздно.

– Не поздно для неё? Она мне показалась слегка… ненормальной, – я вспомнила вчерашний завтрак. – Может она уже сошла с ума?

– Не поздно для них обоих, – пояснил Каас, поднимаясь по каменным ступеням. – Ванда Ностра что-то говорила тебе?

– Ничего особенного, – пожала я плечами. – Перепутала нас с Сиреной. Ещё чтобы я смеялась в лицо опасности. Это мой девиз с детства.

Лестница сузилась, заставляя нас придвинуться друг к другу ближе, и я почувствовала знакомый пряный запах сушёных фруктов. В этот раз он неожиданно мне понравился – так пахнет одинокий костёр в осеннем саду. Иверийские короны бликовали на форме стязателя, придавали его внешности строгость и внушали трепет перед величием Квертинда.

– Значит, ты смелая девушка, – похвалил мой новый знакомый. – Пророчества трудно толковать и самим прорицателям, даже самым опытным из них. Они совершенно случайны и контролировать их невозможно.

– А их много – прорицателей?

– Очень мало, – стязатель откинул ладонью свои волосы, которые падали ему на глаза. – В основном все погибают, будучи очень молодыми. Начинают мычать, ходить под себя и, в конце концов, заканчивают жизнь самоубийством.

– Незавидная склонность, – рассудила я, вспоминая фиолетовую вспышку. – Но она хотя бы… хотя бы есть.

– Изначальная склонность не так уж и важна, Юна, – неожиданно подбодрил меня Каас. – Важнее то, как велика твоя магическая память. Ты сможешь развить в себе магию, или даже несколько, и заполнить тиаль в любом святилище. Боги отзываются абсолютно всем в Квертинде, кто обращается к ним с такой просьбой, невзирая на врождённые способности. Или даже их отсутствие. Я даже готов пообещать тебе стать первым, кто поздравит тебя с заполнением тиаля. Потому что уверен, что это случится.

Мы уже подошли к академии и обогнули статую семи богов. Я кинула взгляд на громоздкую скульптуру. Может, стоило обратится к богам перед определением склонности? Мой отец никогда не молился, и я не представляла, как это делается. У святилища Девейны в Фарелби всегда было людно, и даже самые небогатые посетители охотно раздавали милостыню чумазым попрошайкам. Мне не нравился смолистый аромат амбры и протянутые руки, поэтому обычно я обходила мелкий храм стороной. Наверное, зря. Ещё большие меня отталкивали рассуждения о духе в самом строгом его смысле. Я вздохнула.

Каас придержал высокую дверь академии с круглыми кольцами колотушек, и повернулся ко мне.

– До вечера просижу в своей комнате, – поведала я о своих планах, задерживаясь в дверях. – Чтобы не попадаться никому не глаза.

– Пропустишь праздник семи стихий? – удивился стязатель.

– Наверное, – снова вздохнула я. – Хотя… были у меня кое-какие планы.

Я вспомнила про предложение Лонима и его маскировку. Шанс попасть на праздник неузнанной обрадовал меня. Мой лук ждал меня в комнате и готов был продемонстрировать навыки своей хозяйки. Все боевые маги прекрасно были обучены сражению и без магии, а в этом у меня уже имелись неплохие успехи. Хоть и сражаться мне приходилось пока с лесными животными и уличными хулиганами.

– Не сомневаюсь, что грандиозные, – хмыкнул Каас Брин.

– Если у меня нет склонностей ещё не значит, что нет способностей, – настроение у меня немного улучшилось.

К тому же, заверения Кааса о том, что боги отзываются абсолютно всем, немного приободрило меня. Я представила, как в конце года буду выбирать тиаль в магической лавке. И почему-то даже поняла стремление Фидерики заполучить самый красивый сосуд. Дело оставалось за малым – не вылететь в первый же день.

– Совсем другое дело, – похвалил стязатель мой настрой. – Мне нравится твоё упорство. Надо нам встретиться, когда я буду не на работе. Сходим куда-нибудь перекусить, в “Фуррион”, например. Что думаешь?

Я подозревала, что меня приглашают на свидание, но как вести себя в таких случаях не знала. Это сейчас никак не входило в мои планы. Каас здорово мне помог, да и был правда мне симпатичен. Но я даже не была уверена, останусь ли я в академии после сегодняшней церемонии. Как обучать магии студентку, у которой нет магии?

– Не знаю, отпустят ли меня магистры, – осторожно ответила я. – Но мы можем перекусить в нашей гостиной. Там вкусно кормят и…

– Юна, – перебил Каас. – Ты правда думаешь, что магистры академии могут запретить стязателю вывести студентку за её стены?

Я вспомнила Ванду Ностру, которую увёл стязатель в такой же форме, как у Кааса Брина. Судя по его рассказу – прямо в столицу Квертинда. Наверное, сейчас она уже ехала на пристань Кроуница. Бордовая перчатка легла на рукоять оружия, что висело на поясе. Эфес клинка венчался символом династии, как тиаль Фиди и статуя семи богов. Грудь служителя Квертинда пересекал ремень с перевязью кинжалов разной длины. Пожалуй, запрещать что-то человеку, увешанному сталью, не стоило. Как и отказывать.

– Я не знаю, что могут магистры, и ты первый стязатель, с котором мне довелось столкнуться, – честно призналась я.

Мы стояли у входа, и я очень переживала, что на площади начнут появляться студенты.

– Точно, – вспомнил Каас. – Никогда не выезжала из своего городка.

Вдали уже начались различаться шаги и гомон приближающихся людей.

– Кажется, мне пора, – я отступила к открытым дверям академии, надеясь сбежать ещё и от Кааса Брина.

– Беги, – разрешил стязатель и ухмыльнулся. – Но так легко ты от меня не избавишься – от своей судьбы не убежать.

***

Весь следующий час я лежала на своей кровати и предавалась отчаянию. Я представлялась себе пойманной рыбкой, выброшенной на берег из озера. Трепещущей, бьющейся о твёрдую землю, обречённой, но всё ещё дышащей. Совсем скоро я умру в прекрасное блюдо, и меня подадут с лимоном и пряными травами для голодного господина. Он разделает меня, снимет кожу, разберёт по косточкам и поглотит всю мою мякоть, жадно смакуя каждый кусочек. И я была бы рада со всех ног убежать от этой своей судьбы, скрыться в своём озере, плавать от берега к берегу до скончания своей жизни. Но вот незадача – у рыб не бывает ног, и никакие морские владыки не могли этого исправить. У меня ноги, конечно, были, но было и обещание, которое я дала себе, и которое теперь стало моим проклятием. Сдаться и сбежать – значит, предать память о своих родителях. Выхода не было.

– Так и знала, что ты здесь предаёшься сплину, – Сирена влетела в комнату. – За обедом только и разговоров, что о тебе и Ванде Ностра. Гадают, что будет с тобой, и куда делась она.

– Вот, захватила для тебя, – Фидерика сунула мне пару миндальных пирожных. – Очень вкусные.

– Сплин – это неизвестный мне особый бог аристократов? – в шутку спросила я, пережёвывая ароматные сладости.

На самом деле я бы не удивилась, если бы моя шутка оказалась правдой: так многого я не знала о мире магов. И вообще о том мире, что был дальше трёх миль от моего озера. Но миндальные пирожные у них и правда были вкусными. Я быстро их пережевала и теперь слизывала крем с пальцев.

– Примерно, – ответила Сирена. – И я убеждена, что ты только что ему молилась.

– Не раскисай, – Фиди села на мою кровать. – У тебя всё ещё получится.

– Ректор Аддисад сказала, что занятия начнутся послезавтра, – сообщила Сирена. – У нас будет ещё один выходной, в который мы сможем отдохнуть после церемонии определения склонностей и праздника всех стихий.

Да уж, кое-кому точно надо было отдохнуть после церемонии.

– Может, сходим куда-нибудь? – предложила Фиди. – Однажды ведь нас уже отпустили с Лонимом. Кроуниц прекрасен, хоть от его красоты и не захватывает дух. Вы знали, что трудно найти в городе два абсолютно одинаковых фонаря? Все разные, каждый по-своему интересный. А вывески! Можем где-нибудь пообедать все вместе!

– В “Фуррионе”? – я вспомнила название харчевни, о которой говорил Каас Брин.

– Ну нет, – рассмеялась Фиди. – Наших с тобой общих сбережений не хватит и на один стакан морса в “Фуррионе”. Разве что, Сирена заплатит за всех.

– И не найдетесь, – отрезала леди Эстель. – У меня весьма ограниченный Дамной бюджет. Кстати, Юна. Она просила тебя зайти к ней.

– Госпожа лин де Торн? – удивилась я.

– Да нет же, ректор Аддисад, – уточнила Сирена. – Поговорить с тобой хочет.

Немного поднятое подругами настроение моментально улетучилось. Почему-то мне казалось, что разговор будет не из приятных. Возможно, меня попросят уехать из академии по причине отсутствия склонности. Это было бы вполне логичным. Но шанс остаться всё же был, не зря же ректор говорила о пустых сосудах. Оттягивать разговор с Надалией не имело смысла, поэтому я поднялась.

– Фиди, подскажешь мне, где найти ректора Аддисад?

***

Кабинет ректора располагался далеко от жилого корпуса студентов, в замковой нише между двумя башнями. К его входу вёл длинный коридор, устланный светло-зеленым пушистым ковром. У его края я остановилась и оглядела свою обувь – сапоги были не самыми чистыми. Я засомневалась. Маленькая Юна была приспособлена для бесхитростной жизни среди простых людей, где нет ковров и гобеленов. Единственный кабинет, в котором мне приходилось бывать до этого был архивом Нуотолинского консульства, и там мне однозначно не понравилось.

От решения моей судьбы меня отделяли массивные двери. Большая арка с двумя ручками-кольцами могла бы выдержать атаку тараном. На каждой из её створок царственно расправляли крылья два пышногривых льва. Гибридные существа с мощными телами и лохматыми головами выступали над поверхностью дверей металлическими барельефами. Они стояли на задних лапах, направив друг на друга свой безмолвный рык. Представилось, как ректор Аддисад точно так же оскалится и выставит руки, угрожая утопить меня в своей водной стихии. Я отогнала глупую фантазию и принялась снова гипнотизировать вход. Наверняка символ академии был свидетельством того, что когда-то Кроуниц и все Галифоские утёсы принадлежали Веллапольскому княжеству. О мистических созданиях, которых удалось приручить тамошним магам, ходили настоящие легенды. Проходящая мимо шумная компания студентов замолчала при виде меня и замедлила шаг. Пожалуй, в их взглядах помимо любопытства было ещё и сочувствие. Стоять тут дальше было неудобно, крылатые львы помогать мне точно не собирались. Я решительно зашагала по мягкой дорожке, взялась за кольцо и постучала. Ответом мне какое-то время была тишина, а затем я услышала голос Надалии Аддисад.

– Входитье, – велела ректор.

Я подчинилась и толкнула тяжёлую дверь, на которой только что пробовала свои ментальные силы. Физическим она ожидаемо поддалась охотнее, и я вошла.

Внутри кабинет был ещё более впечатляющим, чем снаружи. Стена за спиной у директора Кроуницкой академии была практически полностью прозрачной, обрамлённой только резной каменной рамой. Сквозь эту стену открывался захватывающий вид на полусферу крыши церемониального зала, окружённого восьмью длинными башнями. Их шпили возвышались высоко над куполом и тоже были покрыты светло-зелёным камнем. А дальше, куда только мог дотянуться взгляд, глазам открывался Кроуниц во всём своём холодном великолепии. Горные пики постепенно, словно плеяда ступеней, становились всё мельче и мельче от академии – к морю. Хвойные деревья, присыпанные пухом белого снега, жались к подножьям гор и редким каменным строениям. Кое-где можно было рассмотреть ту самую дорогу, по которой мы ехали в академию – она длинной змейкой проползала вдоль крутого склона горы и островков хвойного леса. Над кромкой моря темнела пристань, принимающая едва различимый голубой парус транспортного судна. Сейчас водная гладь выглядела спокойной.

Надалия Аддисад сидела за столом спиной к захватывающей панораме и молча ждала, пока я закончу созерцание. На губах её застыло подобие улыбки, что выглядело очень противоестественно для этой суровой маленькой женщины с жёсткими чертами.

Канделябры, развешанные по стенам, наполняли кабинет жёлтым светом от пламени. Шкафов здесь не было, вместо них по бокам кабинета были вырублены в стене каменные ниши, пересечённые полками и вертикальными зеркалами в фигурных рамах. В их очертаниях угадывались знакомые мне уже крылатые львы. Большую часть заполняли книги и фолианты, но артефактов тоже было немало. В основном, это были украшения. В их расположении присутствовала особая система. Казалось, для каждой крохотной бусины здесь имелось своё собственное место. Столешница рабочего места ректора была деревянной и отполирована так, что отражала острый подборок сухощавой женщины и белоснежный ворот, торчащий из-под её мантии. Особенно это было заметно от того, что стол был практически пустым, если не считать чернильницы с пером, странной рамки и нескольких листов бумаги.

– Юна Горст, – начала ректор, поймав мой взгляд. – Вы когда-нибудь бывали в Тимберии?

Мне казалось, что уже весь мир знает, что я всю жизнь прожила на озере, и до недавнего времени не отличила бы детерминант от персонагвира. Ректор Аддисад тоже была неплохо осведомлена о моей биографии, судя по тому, что она знала о моём родном городе. Хоть и несколько… искажённо. Но я хорошо понимала, что этот вопрос требует ответа только для того, чтобы продолжилась беседа.

– Никогда не была, ректор.

– Тимберия – это моя родная страна. Я жи́ла там сфои моло́дые годы. Это королефство магии механизмоф, королефство науки и масте́рства. Другая магия там очень скудна́я. Вот, посмотрите.

Ректор Аддисад повернула ко мне рамку. На ней был изображён чёрно-белый портрет двух молодых людей. На фоне маленького дилижанса с двумя горящими глазками стояли молодой мужчина и девушка. Они обнимались и светились счастьем. Портрет был настолько искусен и так точен в деталях, что я невольно восхитилась мастерством его автора. Мазки были такими мелкими, что я не смогла рассмотреть их, даже вглядываясь.

– Очень красивая картина, должно быть, выдающегося мага стихии искусств, – похвалила я портрет.

– Это фотоотпе́чаток, – вздохнула Надалия и развернула рамку к себе. – Дости́жение нашей науки. Его не рисо́вали. Передаёт фысокую точность картинки.

Я не очень понимала, зачем мне показывают фотоотпе́чаток, но направление беседы мне нравилось. По крайней мере, меня не выставили с порога, а это было явно хорошим знаком.

– Очень искусный фотоотпе́чаток, – снова заключила я.

Надалия Аддисад вздохнула, глядя на свою чёрно-белую картину.

– Наша страна пошла по дру́гому пути, отлично́го от пути вашего королефства. И магия в наших людьях стала пропа́дать. Если её на разфи́вать долгое времья, она уходит из сущностьи и попульяции. Когда наши моло́дые людьи вперфые касаются детерми́нанта Шарли, они едва могут разли́чить там цвет своей склонностьи. С ними происходи́т что-то похоже́е, что прои́зошло с вами. Смотритье, – директор встала из-за стола и подошла к одной из каменных стеллажных стен.

Там лежал небольшой детерминант на нефритовой подставке. Надалия Аддисад взяла его в руку, и он ослепительно засиял ультрамариновым светом. Я уже знала, что Надалия – очень сильный маг стихии Вейна, но теперь видела, как это выглядит на детерминанте.

– Смотритье же внимательно, – подошла директор и протянула ко мне шар.

Я вгляделась в синий свет. Он казался голубым, потому что к нему добавлялись несколько серых молний. Ментальная магия. Невероятно! К одному типу стихийной магии добавился совсем другой. Должно быть, это требовало особых талантов от мага. Но потом я различила одну тонкую алую нить, которая почти терялась между синим и серым цветом. Магия крови. Мои брови от удивления поползли вверх.

– Увидельи? – довольно подметила Надалия. – В мои семнадцать лет мой детерми́нант Шарли был практичьески пустой. Я видьела только одну тонку́ю красну́ю нить. С тьех пор она не изме́нилась. Крофавая склонность в Кфертинде – это почти что её полное отсутстфие.

– Вы никогда не применяли магию крови? – логично рассудила я.

– Конечно нет! – возмутилась директор. – Она запреще́на во всьём мирье! Даже для слабых закляти́й необхо́димо решение консульстфа. Я заполни́ла свою магическую памьять теми стихиями, какие сама посчи́тала нужными. Мы самьи тфо́рцы сфо́ей судьбы, Юна Горст.

– Так значит… я не исключена? – с надеждой спросила я.

– Я не собираюсь выкидыфа́ть студьентку только из-за её склонностьи, – задрала голову ректор. – Даже если склонностью является её отсутстфие.

Надалия Аддисад смотрела на меня свысока, хотя мы были одного роста. Я облегчённо выдохнула. Кажется, буря миновала. Оставалось надеяться, что надолго.

– Спасибо вам огромное, ректор, – легко полконилась я. – Вы не представляете, как это важно для меня…

– Коньечно представляю! – ректор Аддисад положила детерминант на место и вернулась к своему столу. – Но это не значи́т, что я испытыфа́ю к вам особое располо́жение. Я педагог, и моя ра́бота – о́бучать студьентов. Сдафаться в сложных случаях было бы непрофесси́онально.

Мне определённо повезло с директором, и это не могло не радовать. А ещё меня безумно радовало то, что я смогу и дальше спокойно обучаться в академии, хоть и на правах сложного случая.

– Идите же, – приказала ректор Аддисад. – Готофьте́сь к празднику семи стихий.

***

В комнате с номером “триста двадцать два” уже никого не было. Мои подруги ушли на праздник, оставив за собой беспорядок. В этот раз одиночество было мне на руку – надо было собраться и без лишних объяснений встретиться с Лонимом. В шкафу нашёлся мой дорожный плащ, потрёпанный штормом, но всё ещё целый. Мой опыт подсказывал, что в нём меня могут принять за парня. Я достала лук, ремень с колчаном стрел из-под кровати и ловко приладила их. Моё нехитрое оружие привычной тяжестью охватило плечо и повисло за спиной. В дверь постучали. Я насторожилась. Сирена и Фиди вряд ли стучались бы в свою собственную комнату, да и они точно ни за что не пропустили бы начало праздника. Несколько секунд я колебалась, но любопытство всё-таки победило.

– Привет, – за дверью стояла студентка-целительница с заполненным тиалем. – Я ищу Юну Горст.

Девушка была мне незнакома, а после сегодняшней сцены в церемониальном зале и косых взглядов студентов у кабинета ректора я переживала, что она пришла поиздеваться. Но потом я поняла, что имени я там не называла, поэтому решила сделать вид, что это не я. Времени на выяснение у меня не было, нужно было найти Лонима.

– Её нет, – ответила я и попыталась закрыть дверь.

– Подожди, – она заволновалась. – Я знаю, что это ты. Лоним мне много про тебя рассказывал. Меня зовут Лилия. Это он прислал меня. Ради нашего дела.

Я оглядела целительницу, всё ещё не уверенная, можно ли ей доверять. Но имя Лонима заставило меня её выслушать.

– Я тоже участвую, – продолжила она. – Буду помогать вам с фруктами. Мой Лоним придумал настоящее зрелищное представление! Он нас уже ждёт, пойдём.

– Не уверена, что понимаю, о чём ты говоришь, – попыталась прикинуться я.

– Он предупредил, что ты можешь заупрямиться, – девушка закатила глаза. – В таком случае он просил добавить, что пора посмеяться в лицо опасности. И да – лучше бы тебе надеть форменную накидку академии.

Когда мы с Лилией подошли к бестиатриуму, о котором говорил Поллу, нас встретили двое. Они стояли в тени прохода большой арки входа. Вблизи это сооружение казалось даже больше церемониального зала. Вертикальные ряды арок утопали в полукруглых стенах, выгибаясь над многочисленными статуями мистических животных, и исчезали где-то в небесной выси. Здесь купола не было: бестиатриум оказался амфитеатром – монументальным, торжественным и в данный момент – очень шумным. Из его глубины звучала какая-то протяжная мелодия, которую старательно выводила студентка факультета Нарцины.

Мы прошли сквозь высокий каменный свод и оказались перед круглой ареной. Это место подходило больше для боевых тренировок, чем для показательных выступлений. Поющая в центре девушка, окружённая размытыми сумерками, казалась здесь лишней в своём роскошном платье. Пахло мокрым песком и кострами. Студенты на ступенчатых каменных сидениях мало обращали внимание на выступающую, занятые друг другом. Мне пришлось вернуться к друзьям, которые осмотрительно не подошли близко, а остались в тени входной арки, скрывающей нас от присутствующих. Лилия сразу же прильнула к одному из старшекурсников. На моё удивление, этим старшекурсником оказался Лоним.

– Юна, я рад, что ты пришла, – его голос дрожал, выдавая волнение. – Без тебя бы ничего не получилось.

– С чего бы мне не придти? – я с подозрением покосилась на повиснувшую на шее Лонима Лилию. – Ты же сам говорил, демонстрация способностей, всё такое.

– Ну у тебя… – Лоним замешкался. – Выдался тяжёлый день.

– Отчасти поэтому я и здесь.

Девушка на арене прекратила свою песню. Над бестиатриумом уже начало темнеть, поэтому в фонарях стали загораться маленькие огоньки. Светильники на столбах были разной формы и размера, и я вспомнила слова Фиди. В Фарелби один-единственный фонарь зажигал обычно рудвик, а тут огоньки вспыхнули сами и практически одновременно. Но в магической академии удивляться этому не стоило. Рядом с нами зажглись факелы, и я с удивлением обнаружила, что в стенах прохода вырублены массивные клетки. Их металлические прутья сплошь изъела ржавчина, замки были открыты или вовсе отсутствовали. Судя по состоянию, ими давно никто не пользовался. Надо думать, веллапольцы содержали здесь своих животных. До нас донеслись обрывки речи ректора и писк рудвика Вилли. Мне захотелось развернуться и уйти – дурное предчувствие сжало мою грудь, кольнуло лёгким беспокойством. Я только недавно была у директора и чудом избежала неприятностей. Ввязываться сейчас в новые было крайне опрометчиво.

– Ты точно в порядке? – Лоним прищурил глаза, как будто хотел найти во мне какой-то изъян.

– Стреляю я всё так же, как и раньше, если ты об этом, – буркнула я.

Конечно, я была не в порядке, но обсуждать это при посторонних мне не хотелось. Нет, я не отступлю. После сегодняшнего унижения мне очень нужно доказать самой себе, что я чего-то стою. Ведь именно за этим устраивают праздник семи стихий? Лоним кивнул и не стал пытать меня на эту тему, а просто изложил свой план.

– Мы подготовили корзину с фруктами и овощами. Там в основном дыни и тыквы, но есть и более мелкие. Лилия будет ставить их на подставку.

Я взглянула на наш инвентарь. Плетёная корзина напомнила мне большую ловушку из ивового луба. Её содержимое попахивало кислятиной. Подставка была маленьким круглым столиком.

– Я зачарую наконечник твоей стрелы искрой, Куиджи – иллюзией, – продолжил Лоним. – Тебе нужно будет только выстрелить.

– Гхм… – второй студент подал голос. – Это совег'шенно новая технология! Смешение двух видов магии с физическим воздействием – и пог'азительный эффект в г'езультате! И это пг'и минимальных затг'атах магических сил.

– А да, – опомнился Лоним. – Куиджи Лампадарио, ментальный маг, мой друг.

– И маг механизмов! – с жаром добавил Куиджи.

Маг разума и механизмов был низкого роста и практически такой же худой, как и я. Для старшекурсника, ещё и мужского пола, Куиджи казался совсем маленьким.

– Юна Горст, – коротко представилась я. – И что произойдёт?

– Да ты примерно уже знаешь, – почесал затылок мой друг. – Плюс цветовое сопровождение.

– А это точно не опасно? – подала голос Лилия. – Мне немного страшновато. Юна не промахнётся?

Мы с Лонимом одновременно уставились на неё.

– Можешь доверять ей, как мне, – успокоил мой друг.

Лилия разулыбалась и потянулась к Лониму. Он прильнул своими губами к её, и они выразительно зачмокали. Я скривилась. Куиджи сделал вид, что рассматривает появляющиеся на небе звёзды.

– Всё, пора, – скомандовал Лоним, оторвавшись от своей подружки. – Ах да, чуть не забыл. Маскировка. Артефакты, спасающие от Надалии и Вилли.

Он раздал нам чулки с готовыми прорезями. Мы надели их на головы и стали похожими на чёрных червяков с глазами.

– Лучше накинуть капюшоны, – решил Лоним, осматривая нашу компанию.

Мы двинулись к центру арены. Лилия толкнула тележку, та на удивление легко поддалась. Маленькие колёсики, прилаженные к её донышку, заскрипели по мощённой дорожке.

– Ну и гадость, – пожаловалась я вслух, когда Лилия была достаточно далеко.

– Я подумал, что нам для нашего дела не обязательно бг'ать свежие фг'укты, – оправдался Куиджи.

Лоним, в отличие от него, понял, что я имела ввиду другое.

– Юна, тебе уже не двенадцать, – пожурил он. – Пора взрослеть во всех смыслах.

У края круглой арены мощённая дорожка закончилась и колёсики тележки застряли в песке. Лониму с Куиджи пришлось тащить её к центру. За этим зрелищем наблюдали сотни глаз разгорячённых студентов. До нас доносился гомон и смешки. Я на мгновение почувствовала себя в центре церемониального зала, где совсем недавно эти же студенты были свидетелями моего позора. Никак иначе я это воспринимать не могла. И если отсутствие склонности не было моей виной, то моё поведение не выдерживало никаких оправданий. Это и правда была настоящая… истерика. Я посмотрела в сторону магистров. Они сидели высоко, за каменным ограждением, и перед ними был накрыт праздничный стол. Вместе с ними была Дамна и ещё какая-то женщина. Они весело переговаривались и смеялись, в их глазах отражалось пламя горящих свечей. Джермонд Десент занял место с самого краю, вид у него был как всегда отрешённый. Снизу стоял только нахмуренный магистр факультета Вейна, Гремор Айро. Вилли что-то докладывала ему, размахивая маленькими ручками. Я мягко прошлась по песку в центр арены, держась подальше от магистров, и стала на нужном для выстрела расстоянии. Недостаточно большом, чтобы цель представляла для меня большую трудность, но и недостаточно маленьком, чтобы задача не казалась слишком простой. Лилия водрузила на подставку овощ, и ко мне подошли трое чёрных червяков в капюшонах. Я достала стрелу.

– Готовы? – спросил Лоним.

– Леди могут выбг'ать цвет, – предложил Куиджи.

– Красный, – обрадовалась Лилия.

Я подставила наконечник стрелы для их заклинаний. Студенты одновременно зашептали что-то про “дель михикум мэндэль” и “эман омен”, точнее я не разобрала. Когда они закончили, я натянула тетиву и выстрелила. Тыква разлетелась, разбрасывая оранжевые ошмётки и ярко-красные искры. Зрители ахнули. Надалия Аддисад поднялась, увидев оружие в моих руках.

– Лилия, подкинь фрукт, – предложила я удаляющейся к корзине девушке.

Та застыла, но уверенный кивок Лонима убедил её.

– Жёлтый, – скомандовала я, и мои напарники забубнили свои “дэли” и “эманы”.

Лилия подкинула некрупную дыню. Я задержала дыхание и выстрелила, поймав её в воздухе. Темнота уже скрыла разлетающуюся мякоть, и были видны только искры, рассыпанные в воздухе. Нам зааплодировали. Зрелище и впрямь выходило эффектное. По песку арены к нам бежала Вилли, придерживая распределяющую шляпу. Со своих мест вскочили почти все магистры.

– Прекратите, лу-ли! – кричала Вилли. – Приказ ректора, лу-ли!

Мы быстро переместились подальше от Вилли, действовать приходилось скорее.

– Синий.

Я проследила за летящей тыквой и среагировала, когда она достигла своей самой высокой точки. Было темновато, и мне приходилось всматриваться, но всё же я прекрасно видела свои цели. Синий взрыв оказался очень ярким, и студенты на витринах восторженно завизжали. Магистр Фаренсис, который внимательно следил за нашими действиями, теперь засмеялся и тоже захлопал в ладоши.

– Остановите их, лу-ли! – Вилли придерживала свою шляпу, которая падала ей на глаза.

– Никакого о́ружия! – пыталась перекричать толпу ректор Аддисад. – Вы подвергаете опасно́сти студьентов! Ма́гистры, не смейте применять магию на фыступающих!

– Ещё! – требовали зрители.

– Давайте цвет Омена!

– Лучше зелёный во славу Ревда!

– Здорово!

– Взорвите ещё!

– Это потрясающе! – я узнала голос Сирены.

– Поганцы грязные, вы будете наказаны! – магистр Айро зашагал в нашу сторону, опираясь на посох.

Нам снова пришлось переместиться, бегом, потому что нас окружали. Но мы теперь приобрели некоторый навык и сработались, поэтому действовать получалось очень быстро. Благо, размеры арены позволяли держать большое расстояние между нашими преследователями. После каждого выстрела приходилось бежать на новое место, спасаясь от погони. Лоним и Куиджи укладывались в три секунды, мой колчан стремительно пустел. Я перечисляла цвета уже по второму разу. Лилия вошла во вкус и начала раскидывать фрукты в сторону трибун, где они разрывались прямо над головами разбушевавшихся студентов академии.

Внезапно воздух пронзили синие магические нити, и нас окатила волна воды. Мы промокли с ног до головы, как будто попали в шторм. Магистр факультета Вейна, который никак не поспевал за нами, стоял на другом конце арены и шептал заклинания. Пальцы его обвивали голубые струйки светящегося дыма, расширяясь, перетекая, подобно воде, от ладони к сухощавому запястью старика. Мы насторожились.

– Ма́гистр Айро, прекратите напа́дать на студьентов! Никакой магии вне занятий! – нервно приказала ректор Аддисад. – Студьенты, прекратитье это безобразие! Ма́гистр Фаренсис, прекратитье смеяться!

Она пыталась обойти ограждение, но, видимо, сделать это было непросто, поэтому она просто металась из стороны в сторону по высокому парапету в поисках выхода на арену.

– Фиолетовый, – выбрала я, вспомнив сегодняшнюю вспышку Ванды Ностры.

Очередной фрукт засиял в ночном небе, распадаясь на сотню маленьких искр. Трибуны снова зашлись криком и свистом.

Увы, преследователи сообразили, что в нашем плане есть прореха, и направились прямо к корзине, возле которой стояла Лилия. Та вскрикнула и побежала к выходу. Вилли немного пометалась между ней и корзиной, решив остаться охранницей возле хранилища наших тухлых мишеней. Так её шляпа не спадала. Гремор Айро ковылял к нам, ругаясь и угрожая годовыми отработками. Кажется, этим наше представление было закончено. Я подняла глаза к столу магистров и встретилась с зелёным взглядом Джермонда Десента. Он смотрел не в пустоту, как обычно, и даже не на свои пальцы, а прямо на меня. По спине у меня пробежали мурашки. Видимо от того, что в мокрой накидке было очень холодно среди прохладного воздуха вечернего Кроуница. Я стала высматривать фрукты на столе магистров, но не нашла ни один. Зато прямо перед магистром факультета Ревда стоял прозрачный кубок, наполненный зелёной пеной. Я узнала “Полыний шторм”, прославленный напиток Кроуница.

– Пить непременно из капраньего рога, – вспомнились слова Орма.

– Что? – спросил Лоним и проследил за моим взглядом.

– Зелёный, – скомандовала я.

Куиджи послушно зашептал своё “мэндэль”, Лоним медлил.

– Не изменять себе, помнишь? – повернулась я к нему. – Это всё, что я могу.

– Толмунд с тобой, – выругался Лоним и зачаровал наконечник стрелы.

– А куда ты собг'алась стг'елять? – не понял Куиджи.

– Тебе не понравится её идея.

Мне самой не очень нравилась моя идея, и пальцы дрожали. Было довольно далеко, и я не была уверена, что попаду. А вот повредить кого-то с такого расстояния моя стрела могла. Я подняла лук. Меня терзали сомнения, и я никак не могла решиться. Джермонд Десент наблюдал за мной. Он как будто знал о моих планах и просто ждал, не шелохнувшись. На мне была маскировка, но всё равно липкий страх растёкся по моему телу, колючий, требовательный. Во взгляде магистра была угроза и… уверенность в том, что я не выстрелю. Он совершенно точно знал, что я не выстрелю. Я сжала древко стрелы. “Истеричная пустышка”. Студентка магической академии без магии. Маленькая рыбка, выброшенная на берег, не может убежать от своей судьбы. Значит, нужно приручить её. Именно это я собиралась делать ещё там, на корабле, когда мы с Сиреной качались в туманном пространстве под звёздами, ещё не зная, что нас ждёт. Сейчас же судьба испытывала меня на верность самой себе, сверлила зелёным взглядом жестокого магистра, приглашая на нашу первую с ней битву. Я сосредоточилась на зелёном пенистом стеклянном бокале и натянула тетиву.

– Это безг'ассудство! Нас могут отсг'анить от занятий! Это уже г'ешительная опасность! – запаниковал Куиджи.