Читать книгу Семья. История об отцах и детях, и чужаках - Нолан Росс - Страница 9

Прошло несколько дней с тех пор, как в моём доме побывал шериф Брамс. Всего несколько дней, которые я провёл в плену не самых приятных мыслей. Но целых несколько дней, одиночество которых ни разу не было нарушено мальчишкой по имени Джейк Брамс.

И, пребывая в неведении о тех причинах, по которым он ни разу больше не появился на моём пороге (а делал он это обычно по нескольку раз в день), я малодушно размышлял и надеялся, что шериф всё же выполнил свой отцовский долг самостоятельно и доходчиво сумел объяснить сыну, что за человек является соседом их семьи, и почему Джейку больше не стоит к нему приближаться.

Да, несмотря на неприятное ощущение в груди от мысли, что этот мальчишка больше не будет врываться в мою жизнь, я был рад тому факту, что мне не придётся самому заводить с Джейком разговор, пытаясь объяснить, почему мы больше не можем общаться. А варианты такого разговора казались мне один хуже предыдущего. Даже расставаясь с бывшими подружками, я столько времени не проводил над обдумыванием возможных слов. Ранить каждым из которых мальчишку мне совершенно не хотелось.

Но, как оказалось, все мои малодушные надежды на то, что такой разговор никогда и не состоится, не имели под собой почвы и были разрушены внезапно прозвучавшим одним единственным ударом в дверь. Открыв которую, я никого не обнаружил. На крыльце были лишь детские следы и оставленный лист бумаги, сложенный вчетверо. Подняв и развернув его, я узнал почерк мальчишки. Узнал даже не по прописи букв, а по построению предложений, которые «звучали» на листе так же требовательно и непосредственно, как и в жизни. И эти слова, несмотря на то, что мне предстояло сделать, всё же заставили улыбнуться:

«Жду тебя сегодня после обеда у школьного стадиона. Там будет ярмарка и папу пригласили произносить какую-то речь. Я хочу вас познакомить, не переживай, он тоже классный! Не вздумай не прийти, я знаю где ты живёшь.;)».

Было ли виной моё нежелание заставлять мальчишку ждать меня напрасно, ведь сообщить ему о своём отказе я не мог (я не знал номер его телефона, да и не знал, был ли у него вообще телефон)? А может, всему виной было солнечное утро и те несколько дней, что я провёл в доме, как в темнице (в том числе и темнице своих мыслей и воспоминаний) – я решил, что проветриться определённо стоило. Равно как и поступить правильно. Пусть это и был «приказ» шерифа, но ведь я и сам прекрасно понимал: мальчишке надо больше проводить времени со сверстниками, как и мне самому.

***

На парковке у стадиона уже почти не было места: видимо, рождественская ярмарка во всех маленьких городах пользовалась успехом.

После я не раз проклинал себя, что туда пошёл. Как и проклинал за то, что решил сделать в тот день. Страшно представить, какие мелочи порой определяют то, как сложится наша судьба.

Мальчишку я заметил почти сразу. Он, прислонившись к капоту машины и что-то читал. Хотя, честно признаться, заметил я сперва вовсе не Джейкоба, а именно машину. Потому что она была полицейской. Тогда мне в очередной раз захотелось понять: когда же меня покинет это чёртово ощущение виновности; это чувство, будто за мной обязательно кто-то должен приглядывать, ведь меня заподозрили в ужасных вещах?

Тяжело выдохнув, я направился к мальчишке, который пока всё ещё не замечал меня. Как и не замечали мы все того, кто, в свою очередь, уже давно приметил для себя этого ребёнка. И даже через много лет ни одного из нас не перестанет мучить вопрос: почему? Почему из всех детей этого города выбор пал на Джейка Брамса?

– Привет! – при виде меня улыбка озарила его лицо, – Выступление папы начнётся через двадцать минут, поэтому мы можем пока пойти отыскать его, а потом…

Меня вдруг кольнуло острое желание спросить, где он пропадал все эти дни, приехали ли его родственники, не холодно ли ему без шапки, что он читает или даже какой подарок он бы хотел на рождество – вопросы начали появляться в моей голове совершенно хаотично и в большом количестве, словно в попытке наверстать упущенное или в надежде продлить это по какой-то причине приятное для меня общение хотя бы ещё на полчаса.

Но вместо этого, я сказал нечто совершенно неподходящее к моему настроению, да и для моей собственной обдуманной дома речи:

– Мы не можем больше общаться, – я сказал это, словно не желая давать Джейку надежду на то, что я могу сегодня стать причиной его хорошего настроения. Да, я сразу перешёл к сути проблемы, делая это совершенно не так, как планировал с утра.

– Почему?..

Лишь увидев, как радость тает в его глазах, я мысленно выругался. Но, успев облажаться, я решил быть негодяем уже до самого конца.

– Пацан, тебе нужно найти друзей своего возраста.

– Но мне не нужны другие друзья, мне нужен ты…

– Парень… Ты меня слышал.

– Ты больше не хочешь меня видеть? – как и я, в своём желании поскорее с этим покончить перешёл сразу к сути, так и мальчишка, к моему удивлению, спросил внезапно о самом главном.

И в его глазах не было ни слёз, ни мольбы, ни обиды. А в голосе была даже некая бравада. Словно в глубине души он надеялся, что на такой прямой вопрос я не смогу ответить так же резко, как и начал этот разговор; что я начну сомневаться или утешать его.

И я действительно хотел бы этого: всё ему объяснить. Но не стал. Ведь я знал, что должен ответить и как должен это сделать.

– Я больше не хочу тебя видеть.

Потом я буду ещё долго вспоминать глаза этого ребёнка, крепко прижимающего к себе яркие комиксы, в которых добро побеждает зло. Сам того не желая, я буду помнить его образ, его взгляд много лет, слишком долго. Дольше, чем должен помнить человек, утверждающий, что у него нет привязанностей.

Буквально на следующий день Джейкоба Брамса похитили.