Читать книгу В той стране - Нонна Беспалова - Страница 17

Игорь постоянно старался Надю чем-то занимать, как будто боялся, что если у неё будет время подумать, она непременно опомнится и уйдёт. Бесцельные прогулки Игорь не любил, на природе скучал, но были выставки, музеи, концерты и разные города. Чуть не каждые выходные они куда-нибудь выезжали. На месте Игорю не сиделось. Рядом с его кипением Надя казалась себе вялой и ленивой.

Осенью они побывали в Угличе. Надежда Осиповна была там ещё раз, не так давно. Углич сильно изменился, многое разрушено, деревянных домов, которым было лет по 200- 300 уже нет. Ростов Великий, Суздаль, Владимир, Переяславль Залесский, Звенигород – что-то она помнила хорошо, что-то стёрлось из памяти, вероятно, многое зависело от настроения.

В зимние каникулы Игорь потащил недовольную его натиском Надю во Львов, город по-европейски красивый, хотя и обветшавший. Стояла солнечная оттепельная погода. С крыш капало, обувь мгновенно промокала в снежной каше. В один из дней они зашли в городской парк и вдруг Игорь толкнул Надю под локоть.

– Смотри! Видишь этого старика в пальто с меховым воротником? Потрясающий экземпляр!.

Надя, щурясь от солнца, игравшего на белых снежных пятнах, увидела высокого массивного старика в длинном пальто и с тростью в руках.

Старый адвокат, практиковавший ещё до аннексии 39-го года, как будто ждал, когда к нему подойдут, и с удовольствием отозвался на бесцеремонные расспросы Игоря. Старик говорил медленно, немного задыхаясь, но рассказал им, как город пережил вторжение русских войск, как на второй день после вторжения начались аресты, как его самого спасло только то, что он знал шесть языков: французский, румынский, немецкий, русский, польский, чешский. Это сделало его незаменимым переводчиком для новых властей. Он переводил документы, помогал составлять новые указы, его вызывали в НКВД переводить допросы. Старик перебивал сам себя, он то гордо говорил о своих заслугах, то вдруг начинал оправдываться, что нужно было кормить семью, что полки магазинов опустели в первую же неделю.

Надя разглядывала его пальто с большим воротником. Мех на воротнике, бурый, жестковатый, с сединой, был не похож ни на один из известных Наде. Она не выдержала и спросила, какой это мех. Вопрос доставил старику удовольствие.

– Это – бобр, бобровый мех. Такого сейчас не найдёшь. Знаете сколько лет этому пальто?

Надя восхитилась: теперь она знает, как выглядит бобровый мех! «Морозной пылью серебрится его бобровый воротник».

Надя не переставала удивляться способности Игоря сходиться с людьми. С кем они только не познакомились по дороге! Во Львовской консерватории на концерте польский юноша – музыкант из оркестра разговорился с Игорем в курилке. На вопрос Игоря, много ли поляков осталось в городе, он ответил: «Все, кого вы здесь видите, в этом здании, – поляки, украинцев здесь нет». «Как ты думаешь, что он имел в виду?», – спрашивал Надю Игорь. Надя пожала плечами: «Не знаю. Что интеллигенцию Львова, в основном, составляют поляки?»

Из Львова они поехали дальше на запад. В Мукачеве Надя очередной раз промочила ноги и простыла. Игорь не хотел терять ни дня. Он с утра тормошил Надю, помогал одеться, чуть не на руках вытаскивал на улицу и они брели по горбатым улочкам до ближайшего ларька с горячим вином. Небритые продавцы в шляпах грели вино в старых помятых чайниках. Стакан подслащённого сухого горячего вина исцелял Надю часа на два. Так они и гуляли по городу: от ларька к ларьку, вполпьяна. Через три дня такого лечения простуда сдалась и Надя выздоровела. В Виноградове заночевали в частном доме в семье иеговистов1. Отец и братья незаметно для себя попались на Игорев крючок и затеяли с ним религиозный спор. Надя долго слышала их голоса, пока не согрелась и не заснула в холодной и отсыревшей парадной спальне. Она проснулась, когда Игорь пришёл.

– Ну что? Кто кого обратил в свою веру? Ты их или они тебя?

– Мы о религии мало говорили. Ты представляешь, они под всеми побывали, под венграми, под румынами, под русскими, под чехами, под австрияками тоже, по-моему, были. Хвалят только чехов, говорят, вот с чехами было хорошо, всю жизнь бы так жить.

– Русских, конечно, не любят.

– Не любят. Говорят, ничего хорошего не сделали, только научили наших мальчиков водку стаканами пить.

В Ужгороде старый пьяница из винного подвальчика, которому Игорь подливал и подливал вина, вспоминал своё контрабандистское прошлое, красочно описывал тяготы и опасности этого ремесла, потом напился и сознался, что граница почти не охранялась, и через неё ходили все, кому не лень.

Скрипач из венгерского ресторана в Берегове, долго играл около их столика, получил какую-то мелочь, но не ушел, а продолжал играть, видя, что они его с удовольствием слушают, в конце концов, сел за их столик и рассказал им о венгерской кухне, вкусно причмокивая и закатывая глаза. Надя ему верила. Рыбу, запечённую с луком и красным перцем, съеденную в этом ресторане, она помнит до сих пор.

Они колесили по приграничным городкам до конца каникул. Никто не проверил у них документы, никто не обратил на них внимания, не подошёл даже тогда, когда Надя фотографировала Игоря, сидевшего верхом на «границе», – на изгороди из колючей проволоки, отделявшей Румынскую часть города Сегежа от его части в СССР.

Для Нади всего этого было слишком много – дорог, городов, людей. Она уставала, ныла, капризничала, но Игорь не слушал её отговорки и тащил её с собой опять и опять. Иногда к ним присоединялся Алёша с кем-нибудь из своих подруг. Он попробовал было пофлиртовать с Надей, но получил такую выволочку от лучшего друга, что старался на неё больше не смотреть и с ней рядом не садиться.

Надо признать, что если бы не Игорь, Надя вряд ли увидела бы так много. Города Золотого Кольца, Таллин, Пярну, Отепя, Вильнюс, их фантастическая поездка по востоку: Ашхабад, Бухара, Ташкент, Самарканд, Хива. Следующим летом – месяц на Исык-Куле, на турбазе у самого озера.

И, как всегда, Игорь заводил самых неожиданных друзей в самых неожиданных местах. В Ашхабаде они искали старые туркменские украшения, Игорь подружился с какими-то сомнительными типами. Эти типы отвезли Надю и Игоря на рынок серебра. Надя купила браслеты и ожерелье, потом в каком-то доме они пили сладкое вино, потом они поехали купаться в подземном озере под Бахарденом. Игоря угостили какой-то горошинкой, велели положить под язык. Игорь поплыл, успел отдать Наде дорогую фотокамеру и отключился, а их попутчики подозрительно замолчали. Надя очень испугалась, но то ли попутчики оказались порядочными людьми, то ли не решились на преступление, всё обошлось. Игорь очнулся, их без очереди пропустили в пещеру, полную летучих мышей, время от времени, пролетавших над головой, вода в озере была тёплая и удивительно чистая, но между всеми появилась какая-то неловкость и на обратном пути разговор не клеился, даже Игорь молча смотрел в окно. Ох, какой скандал она тогда устроила Игорю! И правильно. Что-то с ними было не так, с этими типами.

В Ташкенте Игорь познакомился с местной фарцой, весёлыми отчаянными ребятами. Они вместе катались по городу, вместе обедали в чайхане и пили водку из пиал, вместе ели настоящий лагман и восточные пельмени под душистым соусом, вместе съездили в Шахрисябз, в Бухару. Они останавливались в дорогих гостинницах, ребята сорили деньгами и сделали их путешествие похожим на сказку. Игорь опять потерял бдительность. Следующая их поездка на Иссык-Куль стала последней.