Читать книгу Пересечение параллельных прямых. (Длинный) роман об отношениях, деньгах, работе и сексе. Книга 1. Классическая геометрия - Олег Буяльский - Страница 16

ГлаГея нарезала овощи для салата на деревянной доске, лежащей на длинной кухонной столешнице.

– Клак, клак, – клацал ножик, отбрасывая в сторону аккуратные огуречные кусочки.

– Ich wll mit dir / Und du mit mir nicht nur redden, / Denn er wird mir, / Und sie wird dir irgendwann vergeben50… – напевала ГлаГея. – Я хочу с тобой, / А ты со мной не только говорить, / Ведь он меня, / А она тебя когда-нибудь простит…

Слова немецкого шлягера не очень ложились на русскую речь, но ГлаГею это не смущало. Ей не нравилась русская попса, а ритмическое биение немецкой попсы, которую называют schlager,51 неизменно поднимало ей настроение.

В этот момент на столе заворочался телефон.

«Мама», – мелькнула в голове ГлаГеи неприятная мысль. Понаблюдав пару секунд, как на дисплее телефона пульсирует зеленая трубка, она ответила на звонок.

– Мама, ну что? – сказала она сходу. – У нас всё в порядке.

– ГГ дома?

– Думаю, что в такое время он на работе, – сказала ГлаГея. – Хотя, может, и нет.

– Что значит «может, и нет»?

Голос мамы был строг и требователен. ГлаГее хотелось сказать, что она уже не ученица младших классов, а мама – не классный руководитель, но сказала другое.

– Я не знаю, где он. Он же у нас руководитель. Ему везде нужно поспеть… Может, он в офисе, может – на фабрике, а может – на складе. Я ей богу, не знаю, по каким деловым связям его может носить в течение дня… Наш пострел везде поспел…

В трубке повисла пауза.

– Носит? Как-то ты странно говоришь о муже, – сказала мама. В её голосе чувствовалось подозрение. – У вас, действительно, всё в порядке?

– У него – всё в порядке, – призналась ГлаГея, – А мне иногда кажется, что нам лучше какое-то время пожить отдельно.

В телефоне опять повисла пауза.

– И как долго ты хочешь пожить отдельно? – спросила мама, медленно выговаривая слова, то ли удивленно, то ли возмущённо.

– Не знаю, как пойдёт. Может месяц. Может пару месяцев.

– Пожить отдельно пару месяцев? – переспросила мама. – Это чревато тем, что пути обратно уже не будет. У нас с твоим отцом тоже не всё всегда гладко было. Розы без шипов в природе не встречаются. У нас и в три года, и в семь были эти пресловутые кризисы. Не думала о них тогда. Только позже поняла, что именно в эти периоды это случилось. Вот семилетний дался тяжело. Мы даже приняли решение расстаться на несколько месяцев. Тоже казалось, что всё, это конец: чужие люди, ничего общего, просто соседями стали. Он на заставе постоянно, со своими бойцами. А я одна кукую с офицерскими жёнами, так ещё всех поддерживать надо было. Ведь я типа жена командира, хотя хотелось иногда всех послать куда подальше. Быт заел. Да и какой там быт на заставе. Хорошо, хоть не в казарме спали, как в фильме «Офицеры». Ты ведь смотрела?

– Что смотрела, мама?

– Фильм «Офицеры»?

– Мама, ну что ты ей богу! Ну, ты же знаешь, что смотрела. И не нравится он мне, этот фильм. Да и не бывает так в жизни, и время другое. Я тебе уже объясняла.

– Как не бывает? И время – всегда одинаковое. Женщина она всегда жена и мать. Какое бы время не было. И да, офицерские жены такие – куда муж, туда и жена. Как нитка за иголкой. А муж туда, куда Родина пошлёт.

– А Родина пошлёт, куда Макар даже за большие деньги телят пастись не погонит… Я не про это. Не бывает такого, чтобы здоровый мужик, видный весь из себя офицер вздыхал по жене товарища, и так себе бабу и не нашёл. Не бывает такого! Да и не здоровые это какие-то отношения. Не находишь?

– В жизни всякое бывает, – сказала мама уклончиво. – Только вот я поостыла тогда и поняла, что нужно идти на компромисс, пытаться спасти отношения. Когда столько лет вместе, тем более с родным человеком, это просто так не выкинешь из жизни. Я сначала уехала с заставы, вернулась в Москву. А потом вернулась ещё раз, – на заставу, потому что там был мой дом. Мы всё высказали друг другу. Обсудили все свои обиды, страхи, недовольства и как это исправить. Так и жили вместе, старались, оба менялись. А могли совершить глупость, но, слава богу, мы это пережили.

– Я не офицерская жена, мама, и мы не на заставе. Мне становится невыносима эта неопределенность. Почти уверена, что если я ему предложу расстаться… на время… он спокойно соберёт вещи и уедет. Расстанемся спокойно, без скандала. Думаю, что если после этого мне будет нужна его помощь, он обязательно поддержит, и я ему буду благодарна.

– За что ты ему будешь благодарна? – удивилась мама.

– А ты думаешь, его не за что благодарить? – ответила ГлаГея вопросом на вопрос. – Хотя бы за то, что я смогла уйти с этой треклятой работы, где мне нужно было сначала с трудом находить профессионалов, потом принимать их на работу, создавать им условия, чтобы, как любили говорить американцы, их таланты расцветали, а потом… всех их скопом уволить.

– Если честно, достали эти твои «люблю – не люблю», – сказала мама. – Насмотрятся сериалов, начитаются романов и думают, что любовь – это вечное порхание бабочек в животе. Часто забывают, что любовь – это не вздохи при луне.

– Мама, я не смотрю сериалов. У меня на это просто нет времени. Да и не интересно. Дело в том, что сейчас я вообще не хочу никаких отношений. Хочется пожить одной, не в плане без детей конечно, а без мужчины.

– Я тебя не понимаю, – сказала мама. – Можно не любить алкаша, или если бьёт. Но если уже столько лет вместе, есть ребёнок, общее прошлое, а в прошлом всегда много хорошего, то о какой не любви идёт речь? Может тебе сесть и подумать, что такое любовь: не в плане, как в книжках, а как в жизни! Всё потерять – легко, а найти тяжело. Потеряешь, потом не вернёшь.

– Я вижу, что чувства не пропали, но я почему-то запуталась и мне действительно нужно побыть наедине с собой. И ему, думаю, то же нужно.

– А ты с ним это обсуждала? – спросила мама.

– Когда мне с ним это обсуждать? – воскликнула ГлаГея раздражённо. – Он в десятом часу приходит с работы, и уже за ужином практически засыпает. Встаёт, ещё семи нет и сразу на работу. И так каждый день.

– А в выходные? – уточнила мама.

– Он по субботам принялся изображать из себя заботливого папу, – сказала ГлаГея. – Таскает Сына в бассейн и бьёт его боксерскими перчатками.

– Как бьёт? – вскрикнула мама. – За что?

– Ни за то, а для чего… Это он типа в Сыне смелость вырабатывает. Купил ему боксерские перчатки, и себе тоже, и делает вид, что они боксом занимаются. Совсем из ума выжил!

– Эх, эра потребления! – вздохнула мама. – Все говорят о любви, но беда в том, что думать сейчас никто не хочет. Нужно счастье «здесь и сейчас». Не получается с этой или с этим, не беда! Разбираться никто не станет. Слишком долго и трудно. Время лёгких и быстрых решений. Надоел близкий человек? Бывший – на выход! Новый – заходи!

– Не всё так однозначно, мама! За последние полгода стали отдаляться друг от друга. Часто ругались по мелочам и в какой-то момент оба закрылись. Я это почувствовала и стала анализировать свое поведение, пыталась достучаться. Но он каким был, таким и остался. Всё пофиг! Может быть, своими претензиями усугубила ситуацию. Перестала его доставать своим нытьём, но лучше всё равно не стало. Почувствовала, что бьюсь в закрытые ворота.

– Тебе обязательно нужно с ним поговорить, – сказала мама убеждённо.

– О чём с ним говорит, мама? – спросила ГлаГея с раздражением в голосе. – Он и так говорит, что чувствует передо мной ответственность. Что я ему скажу? «Давай поживём отдельно?» Я же тоже не дурра. Сейчас мужчине легко жениться на любимой женщине. Было бы желание: сделал предложение, получил согласие и женись, поэтому жениться не больно-то хотят. Зачем себя связывать? А в браке, как в осажденной крепости: кто внутри – хочет выйти, а кто снаружи – хочет зайти, но только зашёл, сразу тянет на выход.

– Да, ты права, – сказала мама. – Раньше, прежде чем жену взять, нужно было хорошо постараться. Или украсть жену в соседнем племени, или отвоевать в бою, или выкуп заплатить такой, что не всем по карману. Или как родители договорятся: кого дали, с тем и живи всю жизнь. Если неудачник и бедняк, неспособный заплатить выкуп за жену или отвоевать её в бою, то живи один. Женщины не работали, им дома хватало забот. Муж обязан был содержать семью. Не то, что сейчас: этого мне не надо, эту я не хочу.

– Мама, ещё немного и ты скажешь, что жена – это приз за хорошие оценки в школе и университете. Получил красный диплом? Получай в придачу ещё и жену.

– А что ты смеешься! Жена действительно была вроде награды. Жениться мог тот, кто прошёл проверку, выдержал испытания и доказал свою состоятельность. У женатого человека был более высокий статус в обществе. Сейчас это осталось только у женщин.

– А теперь я знаю, почему женатые мужики дольше живут и реже впадают в маразм. По крайней мере, так пишут учёные, – сказала ГлаГея и рассмеялась. Разговор начал её утомлять. – Мне за Сыном в садик пора. Мне надо бежать. Спасибо, что позвонила.

– Цени себя выше, – сказала мама. – Пусть будет тебя достоин лидер, смелый воин и состоятельный человек, раз он смог найти жену и добиться её.

– Её? – переспросила ГлаГея. – Ты про меня говоришь, или про кого-то другого.

– Про тебя, конечно! Жениться или нет – это выбор каждого человека, но думаю, что мужчины прошлого завидовали бы нынешним мужикам, которые всё достаётся так легко. Многие из мужчин прошлого так и не получили возможность завести семью. Уважай себя, тогда и другие тебя будут уважать…

– Вот я в этом направлении как раз и стараюсь, – сказала ГлаГея, досадую на то, что мама, похоже, её совсем не понимает. – Всё, уже бегу… По пути обдумаю твои глубокие мысли. Пока – пока!

– Давай дорогая, moi moi!52

***

Следующий поход в бассейн был запланирован через неделю. Перед поездкой ГГ спросил Сына:

– Будешь бояться в этот раз?

– Нет, не буду, – сказал Сын.

– Если будешь, то получишь по заду тапком! – сказал ГГ.

Для пущей убедительности он взял свой тапок, и хлопнул им по полу. Однако метод устрашения не сработал.

После занятий тренер сказала, что Сын опять боялся войти в воду в большом бассейне, а в маленьком лягушатнике просто ходил по дну.

– Есть хоть какое-то улучшение по сравнению с первым разом? – спросил ГГ с надеждой.

– Нет! – решительно сказала тренер. Подобная безапелляционность не понравилась ГГ. Он придерживался мнения, что «возможности существуют всегда».

– Не у всех всё сразу получается, – сказал он тренеру. – Нужно продолжать усилия, и тогда что-то получится.

– Боязливых здесь хватает, – подтвердила тренер. – Это не уникальный случай. Поначалу редко кто не боится.

Задумавшись на мгновение, она предложила, чтобы в следующую субботу ГГ вместе с Сыном поехали в другой бассейн, в «Радугу». Это название было в списке, который ГГ составил после поисков в интернете.

– Там лягушатник побольше, и группа – примерно всё такие же по возрасту, как он, – сказала тренер.

ГГ воспринял это как «благую весть» и даже не стал особенно ругать Сына.

«С кем не бывает», – подумал он про себя. – «Нужно принимать людей такими, какими они есть».

Будущее представлялось оптимистическим и многообещающим.

***

Отъезд в бассейн утром следующей субботы оказался сумбурным. ГГ хотел встать пораньше, чтобы подготовиться к поездке, но он замешкался, и время быстро убежало вперёд. Перед самым отъездом в сознании вспыхнула неприятная мысль: «Я тот район плохо знаю и даже не очень представляю, где там бассейн».

Сев в машину, ГГ забил адрес в навигатор и двинулся в сторону Ясенево. Время побежало вперед, а часто посаженные светофоры тормозить движение. ГГ смотрел на часы и беспокоился, что они опоздают на тренировку.

– Вы приехали в пункт назначения, – сказал навигатор женским голосом, когда до начала тренировки оставалось несколько минут. ГГ смотрел по сторонам и не мог найти здание бассейна. Воображение нарисовало ему сооружение из стекла и бетона, выполненное в простых формах современной архитектуры. По-другому быть не могло, потому что бассейн, в который ГГ вёз сына, был заявлен как «школа олимпийского резерва».

Впрочем, Олимпийские игры – феномен скорее древности, чем современности. Современным в них только то, что их возродили по историческим меркам сравнительно недавно, и они быстро превратились в явление бизнеса и политики.

Боковое зрение ГГ уловило с левой стороны улицы некое сооружение, которое несло в своем облике что-то неуловимое из 20-х или 30-х годов ХХ века. Здание начало ветшать и выглядело потрёпанным. Сознание тут же отвергло его в качестве кандидата в бассейны. Оно слишком не соответствовало образу, нарисованному сознанием ГГ. Однако никакого другого здания, похожего на бассейн, поблизости не было.

ГГ продолжал медленно ехать вдоль обочины. Вдруг, справа, появилось современное здание бизнес-центра. На фасаде – большая вывеска фитнес-центра. И ещё одна вывеска на иврит. Название продублировано по-русски: «Есод».53 Примерно год назад на волне интереса к каббале ГГ самостоятельно освоил начальный курс иврита. Затем интерес к каббале угас, буквы еврейского алфавита позабылись, и он вряд ли смог бы прочесть вывеску без подсказки на русском.

«Наверное, какая-то школа», – подумал он, и вспомнил, что как-то раз проезжал здесь со своим знакомым, который сказал, что его жена ходит сюда в еврейскую школу. Потом оказалось, что это шутка.

– Она просто ходит туда в фитнес-центр, – сказал знакомый и добавил, что по выходным здесь много детей.

ГГ поймал тогда себя на мысли, что родители, которые водят сюда своих детей, достойны уважения. Не все родители уделяют достаточное внимание интеллектуальному развитию своих чад.

ГГ рассказал об этом случае ГлаГее и даже в шутку сказал.

– Можно было бы отдать туда Сына.

ГлаГея посмотрела на него с удивлением и, выдержав паузу, сказала:

– Отличная мысль! Жаль, что ездить далеко.

Удивление ГлаГеи, похоже, было искренним. И это при том, что сама ГлаГея была, как она сама говорила, «не без жидовцы», над чем ГГ немного подшучивал. ГлаГея пеняла ГГ тем же, но он отнекивался.

– У тебя дед по матери был учителем в сельской школе! – говорила ГлаГея.

– А что, учителями в сельских школах центральной России только евреи работают? – парировал ГГ.

– А отчество? Отчество у твоей матери какое? – настаивала ГлаГея.

– При чём тут отчество! – не соглашался ГГ. – Иван, знаешь ли, имя еврейского происхождения, о чём многие не догадываются. Так что отчество ни о чём не говорит.

Разговорам о корнях способствовало ещё и то, что родители ГГ не только всю жизнь пополняли свой интеллектуальный багаж, но ещё и в материальном плане всё у них складывалось удачно. Даже в советское время. Причиной чему были их трудолюбие и подчёркнутая бережливость, что никогда не принимается в расчёт сторонними наблюдателями, которым легче объяснять чужие успехи врождёнными, а не благоприобретёнными факторами.

Подозрения в отношении родителей ГГ усугубляло ещё и то, что они были людьми учтивыми и вежливыми, которые предпочитают гасить возникающие конфликты, нежели их раздувать. Они ничего ни от кого не ждали, ни к кому не лезли, и ждали такого же отношения к себе. Это было необычно, вызывало зависть, а, иногда, и злобу. В коллективистском обществе нездоровое любопытство к тому, что происходит с другой стороны соседского забора, – важный движитель развития социальных отношений.

Одним словом, ГГ считал свою внешность вполне славянской, хотя некоторые его близкие родственники на некоторых фото смотрелись вполне в семито-хамитском стиле. С одной стороны это мало о чём говорило, но с другой, по словам этих родственников, в некоторых случаях помогало в бизнесе, в котором, как известно, относительная концентрация представителей древних народов традиционно велика.

– Ты на себя посмотри, – говорила иногда ГлаГея, когда ГГ заносило с шуточками по поводу горбинки на её носу. – Ты сам как Моисей!

В общем, всё эти мысли и ассоциации пронеслись в сознании ГГ в одно мгновение, пока он искал и никак не мог найти на улице хоть что-то, напоминающее бассейн олимпийского резерва, нарисованный его воображением. Появление бизнес-центра показалось ему удачным результатом поиска. Его воображение легко вписало современный бассейн олимпийского резерва в здание бизнес-центра из стекла и бетона.

В душе ГГ поднялось радостное предвкушение. Он подошёл к охраннику на входе в бизнес-центр.

– Где здесь бассейн «Радуга», – спросил он.

– Фитнес-центр в здании есть, а бассейна у нас точно нет, – сказал охранник.

– Где-то здесь поблизости должен быть бассейн «Радуга»…

– Вообще не в курсах! – пожал плечами охранник.

ГГ занервничал. Настроение мгновенно испортилось. До начала занятий в 11:30 оставалась пара минут. Он вышел из бизнес-центра и стал спрашивать людей на улице. Один из прохожих указал на уже начавшее ветшать здание в стиле 20-х – 30-х, про которое ГГ подумал, что в нём никак не может быть современный бассейн. И если бассейн именно там, то значит он старый и совсем несовременный.

Пока ГГ вместе с Сыном шёл к зданию бассейна, он обратил внимание на группу пожилых людей, стоящих на обочине дороге. Они выстроились в очередь перед импровизированным прилавком, составленным из пары деревянных ящиков. За прилавком стояла пожилая женщина, на которой был темно-синий передник со словами «Доброе дело». Женщина наливала чай в пластиковые стаканчики и выдавала стоящим в очереди печенье.

«Раздают еду неимущим», – мелькнуло в голове ГГ неприятная мысль. Он автоматически ускорил шаг. Вид человеческой неустроенности действовал на него угнетающе. Неудача необычайно заразна и прилипчива. С кем поведёшься… ГГ инстинктивно избегал подобных ситуаций.

***

Прямо от входа в бассейн наверх вела лестница, закручивающаяся вокруг шахты лифта. Не дожидаясь лифта, ГГ полетел наверх, таща за собой Сына.

Лестница и раздевалка бассейна были выдержаны в советском стиле. Пол выложен кафельной плиткой. В тех местах, где плитка откололась, пол замазали цементом. Общий вид был такой, что обычно называют совок.

«Ничего, главное, чтобы плавал», – подумал ГГ. – «Да и народ здесь, возможно, попроще».

В раздевалке было много детей. ГГ понял, что тренировка ещё не началась.

Большинство родителей, приведших детей, были мамами. У ГГ мелькнула приятная мысль, что он ответственный и заботливый родитель, в отличие от всех остальных пап, которых в раздевалке бассейна не было.

Однако параллельно с этим всплыло и другое воспоминание, относящееся к тому времени, когда он жил холостой жизнью и искал себе партнершу для секса. Одна из женщин предложила ему встречаться в то время, пока её сын занимается в бассейне. Она сказала тогда:

– Ведь часа нам должно хватить, а если не хватит, то сын, ничего, немного подождёт.

ГГ так и не встретился тогда с этой женщиной. Ему становилось немного не по себе от мысли, что он будет трахать чью-то одинокую маму, пока её сын ждет в опустевшей раздевалке бассейна, когда мама вернётся и заберёт его.

ГГ обратил внимание, что публика в «Радуге» была более демократичная, чем в том бассейне, куда они ездили в прошлый раз. Дети одевались на тренировку попроще. Сын оказался единственным, кто был в халате.

– Халатов не надо, – скажет тренер после занятий. – Чем меньше одежды, тем лучше. У нас здесь не показ мод, а тренировки.

Эта была та же самая тренер, что вела занятия в том бассейне, где дети передавались в вестибюле и потом шли к «большой воде» в купальных халатах.

«Как странно», – невольно подумал ГГ. – «На новом месте – новые правила». Ему невольно вспомнилось, как некого гуру жизненных стратегий спросили, как изменить свою жизнь к лучшему. Гуру ответил:

– Смените место, где Вы живете, измените круг общения и поменяйте то, что чем занимаетесь. После этого жизнь уже не будет прежней. Все изменится, а все изменения – к лучшему. Смысл жизни в том, чтобы понять, что это именно так.

***

Из-за турникета, ведущего в бассейн, вышла тренер.

– Все, кто на тренировку, подходите ко мне, – сказала она громко.

Дети ринулась к ней гурьбой. Тренер стала проверять абонементы.

«Видимо большая текучесть учеников», – догадался ГГ. – «Новички сменяют тех, кто перестал ходить на занятия. Тренер не успевает всех запомнить. Это вряд ли способствует вдумчивому и ответственному отношению тренера к подопечным».

ГГ подвёл Сына к тренеру одним из последних. Она удивленно взглянула на них, но тут же узнала.

– Пусть заходит, – сказала она и махнула рукой в сторону бассейна.

Абонемент предыдущего бассейна, который ГГ захватил с собой, не понадобился. Он понял, что это посещение «Радуги» носит, скорее всего, неформальный характер.