Читать книгу МАНДРАПАПУПА, или Тропами падших комет. Криптоапокриф северо-украинской традиции Непонятного - Олег Синельник - Страница 18

– Чтоб ты понимал: часть искусства, которую кличут авангардом – это не столько новаторский прыжок в будущее, сколько иной уровень возврата к истоку, питающему искусство.

Очаровательно виляя в унисон, навстречу нам шагали по лужам две пары девичьих ножек, обтянутых джинсовой кожей. Пожирая их взглядом, Стожар продолжал свой ликбез:

– А произведение этого самого искусства создаётся по «серо-буро-малиновой» формуле.

Тут он глянул на меня.

– Не дошло? Воинствующая серость, безграничная бурость и развесистая малина фальшиво-золотого оттенка – вот три кита, на которых, как лом на морозе, стоит любая современная пикча, претендующая на актуальность.

– Здрасьте, будем знакомиться, – кивнул он поравнявшимся с нами джинсовым ножкам.

– С чего вдруг? – бросила хозяйка тех, что попышнее, сбавляя ход.

– Вас двое, нас двое. Весна… – лаконично ответил Стожар.

– А, ну понятно.

Девушки ускорили шаг. Макарыч развернулся и пошёл следом, откровенно разглядывая их тыловые прелести. Пришлось его догонять.

– Впрочем, – продолжал он, – я сейчас обнаружил ещё три критерия, которым должно отвечать современное произведение искусства, чтобы его автор, в слепом пылу азарта стремящийся войти в замшелую вагину госпожи Истории, не попал впросак, поскольку удовольствие от попадания туда весьма сомнительно.

Девушки зашагали быстрее. Мы тоже.

– Короче, у жoпастенькой на правом полушарии ярлык – там всё написано.

Я удивлённо посмотрел на учителя.

– Да не на меня, на жoпy её смотри! – гаркнул он.

Девушки резко обернулись.

– Так, молодые люди! – гневно воскликнула обладательница озвученного полушария. – Хватит нас преследовать и оскорблять! Кто вы вообще такие?

– Живописьцы, – ответил Стожар, осматривая фигуры джинсовых прелестниц.

– Кто-кто? В каком смысле? – растерялась девушка.

– Смысл в том, что звёздам было угодно воплотить нас в жреческом сословии, предрасположенном к живописи и тайнопитию, – изрёк Григорий Макарыч. – Вскоре выяснилось, что живопись, в силу своей непостижимости – занятие непонятное и ненужное людям, чего не скажешь о науке выпивать. Склонность к её изучению кали-южинские впитывают с молоком матери и табаком отца.

– Чокнутые какие-то. Света, идём, – жoпастенькая дёрнула за локоть подружку и обе быстро пошли прочь, пугливо оглядываясь на «живописьцев».

– Куда мы только что двигались, напомни, пожалуйста, – сказал Стожар, печально глядя на удалявшиеся ножки.

– К Зелёному Слонику, – ответил я. – Кочерга назначил встречу на левом ухе кафе «У хобота».

– Точно. Значит вперёд, то есть назад, – подытожил коллега, разворачиваясь на 180 и беря курс в сторону странного сооружения, напоминавшего слона и служившего местом сбора тайнопойц. Этот прощальный выкидыш советской индустрии развлечений почему-то воткнули в газон за домом, а не туда, где ему логично находиться – во дворе на детской площадке. Знаменательно и то, что располагался он в одном из «бермудских треугольников» нашего города-антигероя – между моргом, Худкомбинатом и старым еврейским кладбищем.

Через пару минут Григорий Макарович спросил:

– А ты так и не прочёл, что было написано у той девахи на жoпунцеле?

– Нет.

– Первое слово – «original». Оно означает, что твои картины должна отличать самобытность, отражающая яркую индивидуальность их автора, интересного самого по себе, вне контекста его произведений. Серости, рядящейся под оригиналов, среди нашего брата дофига, а личностей – раз, два и обчёлся. Поэтому не поддавайся искушению следовать торной дорогой или чужой колеёй. Избегай надоевших шаблонов и коммерчески успешных штамповок. От природы в тебе присутствует внутренний стержень харизмы – вот и будь сам себе свет, ищи свой путь, круши стереотипы.

Второе слово – «basic». Твоим работам обязательно нужна прочная основа, база. И это касается не только владения техникой и знания истории изобразительных искусств. К примеру, хорошо бы понимать, в рамках какого мифа ты строишь концепцию своего творчества. Думал об этом? Подумай на досуге.

А третье слово – «regular» и указывает оно на то, что твоей деятельности не следует носить спонтанный и случайный характер. Оставайся художником даже тогда, когда не рисуешь. Хорошо, когда в персональной мифологии интенсивно проявляется дух времени, в котором ты работаешь, а концептуальный подход более-менее понятен хотя бы двум-трём образованным людям искусства. А не поймут – им же хуже. Как тем глупышкам, что от нас ускакали.

Я поинтересовался, не было ли замечено других откровений на корме быстроногой Жопунцель.

– Большую часть ярлыка занимало четвёртое и, пожалуй, главное слово – «Wonderwalker». Однако, думаю, оно не столько относится к твоим нынешним опытам, сколько возвещает о будущем, а попутно намекает на чудеса грядущего загула, – задумчиво произнёс Стожар.

Впереди маячил знаменитый, отбеленный ЖЭКом и стихиями, Слоник, изначально бывший зелёного цвета, а между нами именовавшийся Зелёным в память о таинственном проводнике суфиев, с которым ожидавший нас художник Кочерга коротко беседовал в марте 1998 года, близ левого уха кафе «У хобота»…