Читать книгу Четыре месяца темноты - Павел Волчик - Страница 8

Она давно научилась различать свет и тьму. Это было первое, что она усвоила, когда сидела там, согнувшись в три погибели, упершись головой в твёрдую полупрозрачную оболочку.

Cвет был бархатистым красным, тьма – глухой и непроницаемой. Свет означал – холод, опасность, темнота – присутствие рядом Кого-то огромного и тёплого.

Она слышала поскрипывание веток. Внутри своей камеры и она ещё не знала, какой звук издаёт старое узловатое дерево, но скоро, скоро он превратится в ласкающую музыку… Со всех сторон до неё доносилось тихое постукивание: такие же, как она, заключены внутри жёстких оболочек. Она начала узнавать хриплый крик существа, дарящего тепло, – это язык, на котором она будет учиться говорить.

Она не понимала, где начинается её тело и где заканчивается.

Однажды она попыталась отвернуться от света и вдруг ощутила, где у неё голова. Что-то твёрдое и тяжёлое мешало ей шевелиться. Зачем ей это громоздкое приспособление? Она попыталась избавиться от него и с удивлением обнаружила, что им можно царапать стенки своей камеры. Что, если чёрное остриё прочнее, чем окружавшая её красная оболочка? Она стукнула наконечником о стенку. Тепло снаружи манило её и дразнило – тепло того огромного существа. Здесь, в камере, никогда не хватало тепла.

Тесная камера начала причинять боль, и чёрное тяжёлое копьё на её голове всё чаще стало царапать твёрдую оболочку. А потом, когда мышцы на шее окрепли, она начала неустанно с восторгом колотить остриём удерживающую её сферу. Наружу! К теплу!

Однажды крохотная скорлупка откололась под ударами её копья. В камеру проникла тонкая струйка света.

Тут же другое, огромное остриё упало с неба и разбило на куски её тюрьму. Когда она увидела существо, жившее снаружи, её объял страх. Над ней возвышалась чёрная гора, одетая в серые облака. Каплей смолы сверкал круглый глаз. Гигантский клюв уже освобождал из камер её братьев. Гора действовала очень осторожно – но в её оружии было достаточно силы, чтобы убить.

– Каргхххх! – Гора издала пугающий и вместе с тем радующий и знакомый звук.

На крик существа прилетело второе, гораздо крупнее, с более густым воротником вокруг головы. От страха она раскрыла рот. Прямо на язык (она только что узнала, что у неё есть язык) попало что-то вкусное и жирное. Она увидела, как второе существо кормит её братьев. Она поняла, что у двух этих существ нужно учиться жизни, ей захотелось повсюду следовать за ними, но у неё ещё не хватало сил.

Снаружи камеры было холоднее. Свет, который раньше сулил холод, теперь приносил тепло, а с наступлением темноты могла прийти смерть.

Темнота – несёт смерть. Вот урок, который она никогда не забудет. Один из её братьев скоро выпал из гнезда, ночью, когда на земле его ждал поздно выпавший снег. Она слышала, как волновались родители, как они кружили над гнездом, отгоняя кого-то.

Теперь звуков стало так много, что она еле успевала их запоминать. Больше всего шумели двуногие бескрылые существа с большими головами: неосторожные и медлительные, они щебетали, как воробьи, и пока их рты были раскрыты, становились рассеянными и легко упускали из виду добычу. А когда двуногие забирались в грохочущие и ревущие яйца, шум от них не давал одной вороне услышать другую.

Больше всего она любила время перед рассветом, когда наступала пора птиц. Небольшой сад между домами наполнялся песнями. Отдельная мелодия означала право каждого на завоёванную территорию. От силы песни зависело, выживет птица или нет. Но её родители никогда не пели для того, чтобы выжить. Они умели охотиться и собирать, подкрадываться и вовремя замечать опасность; они могли напасть на обидчика в случае необходимости.

Слушая других птиц, маленькая ворона быстро поняла, что из камеры попала в мир, где ей предстоит быть сильной и выживать любой ценой. А раз она похожа на родителей, ей нужно научиться у них самому ценному: разбираться в окружающем мире и стать хитрее его. Она открывала рот шире других – от этого ей часто перепадало больше, чем братьям. Их тела росли и крепли, приготовляясь к первому полёту.

Они много говорили с братьями о небе, где на их глазах так часто происходили воздушные битвы между их сородичами и речными чайками.

Скоро пришла пора обучения. Братья думали, что вылезут из гнезда и сразу полетят. Но она сразу поняла – полёт самое сложное, что ей предстоит освоить. Между ними и родителями стал появляться новый увлекательный язык: старшие показывали, младшие должны были в точности повторять.

Первые два дня они учились по очереди выбираться из гнезда и стоять в безветренную погоду на ветке.

Её братьям так не терпелось летать, что они толкались и чуть не выбили друг друга из гнезда. В возмущении она крикнула на них: «Каргххх!»; у неё получилось не так громко, как у отца, и голос её был куда выше. За этот выкрик она легонько получила от матери клювом между лопаток. Это значило следующее: нельзя пользоваться высокой речью ворон без надобности, ты можешь привлечь хищника, и крик дорого тебе обойдётся.

Всю следующую неделю они учились держать равновесие, направляясь по ветке от ствола к концу и обратно. Ещё несколько дней ушло на то, чтобы освоить сложное упражнение, которое хорошо укрепляло корпус и при этом растягивало мышцы на крыльях и шее. Нужно было застыть на одной ноге, раскинуть крылья и раскрыть хвост, так чтобы расправились все маховые перья, затем медленно повернуть голову.

После они учились парить, перепрыгивая с ветки на ветку. Чтобы освоить этот навык, потребовалось, чтобы одна полная луна сменила другую. Весь месяц они двигались по спирали, от ствола к кончикам веток и обратно, сверху вниз. Изучая дерево, они ловили насекомых, но еду им всё ещё приносили родители. Братья слишком рисковали: едва научившись парить, они нарушали спираль и, соревнуясь друг с другом, порой перепрыгивали на ветки, располагающиеся слишком далеко друг от друга. «Когда-нибудь это убьёт их», – думала она, последовательно выполняя спираль. Ей ещё не забылся брат, выпавший из гнезда.

Однажды, когда она была внизу, два её брата разыгрались в листве и не успели оповестить её о приближении хищника. Это могло стоить ей жизни, если бы охотник не был толстым лохматым котом. Когда она вспорхнула на нижнюю ветку, он неумело повис на стволе с перекошенной от злобы мордой. Этот – слишком давно с двуногими. Слишком медлителен.

Первый полёт был прекрасен. Но как сложно было повторять движения отца, а ещё сложнее – следовать за ним. Ей хотелось свободно полетать по небу, словно чёрная стрела.

В первый раз они благополучно вернулись в гнездо, и даже братья не сбились с курса. Но во второй и в третий раз искушение свернуть в сторону стало ещё сильнее.

За свой стремительный полёт маленькая ворона получила имя.

Однажды братья нашли на земле куриную кость и затеяли с ней игру прямо над головами двуногих.

Они устроили это представление затем, чтобы стая посчитала их бесстрашными и одного из них выбрала вожаком.

Но Чёрная Стрела знала, что никто не выбирает вожаков-глупцов. Во всяком случае среди ворон. Такая игра претит главному правилу: к людям нельзя приближаться ближе, чем на бросок камня.

Случайно братья выронили кость, и она оказалась у женщины из племени двуногих.

Зачем она взяла её себе, Чёрная Стрела так и не узнала, но спустя какое-то время кость снова была выброшена на лужайку, и братья, подхватив её, понеслись по небу в безумном танце. Мать кричала на них из гнезда. На соседней крыше недовольно ворчал отец.

Братья взмывали вверх, затем разжимали пальцы и наперегонки неслись за падающей добычей.

Чёрная Стрела кричала им, чтобы они бросили свою игрушку!

Но заигравшись, братья не заметили, как оказались на дороге, полной гремящих чудовищ. Не желая уступать друг другу, молодые вороны вцепились в кость.

И тогда произошло самое страшное.

Со скоростью, на которую не была способна птица, в них врезался грозный железный зверь со сверкающими глазницами, перемалывая их перья, кости и жилы.

Спасайтесь, спасайтесь! Улицу залил вороний грай. Но то, что на камне, – разве это её братья?! Охотники?! Нет. Там только чья-то добыча. Заколдованная кость превратила живое в себе подобное…

Ещё один лунный месяц сменился. Со стороны реки задули холодные ветры.

Чёрная Стрела осталась одна с родителями в гнезде.

Как-то утром она увидела, как маленькие двуногие шли, держась за руки, в каменный дом с большими окнами. Они держали пёстрые цветы и щебетали, словно встревоженные дрозды. Она повернула голову и посмотрела на мать, а та клювом разгладила ей перья на воротнике, как будто говоря этим: двуногие тоже учатся у старших, но это занимает у них куда больше времени.

В последний солнечный день отец, хлопая чёрными крыльями, прилетел к гнезду. Она открыла клюв, и он вложил туда что-то твёрдое. Языком молодая ворона нащупала круглый камешек. Это значило только одно: она стала взрослой. Наступило время покинуть гнездо.