Читать книгу ДеньГа. Книга странствий человеков в людском море - Семивэл Семивэл - Страница 98

Утром следующего дня Софья Абрамовна привела напарника. Им оказался симпатичный малый в новом, но уже обмятом джинсовом костюме леви страус – на вид парню было лет двадцать, спортивный, глазастый, с румянцем на крепких щёках.

– Так, – сказал он, едва переступив порог, – а это, значит, мой, так понимаю, сосед. Приветствую вас.

Табунов пожал протянутую руку, ответно улыбнулся.

– Впрочем, – весело продолжал малый, – вы не очень будете возражать, если мы на «ты» перейдём? По младости лет, так сказать?

– Почему бы и нет.

– Прекрасно. Тогда осталось лишь представиться. Измарагд.

– ?!

– Вы не оригинальны. Все так реагируют. Опережая вашу просьбу, повторяю раздельно: Из-ма-ра-гд. Отец у меня великий оригинал. Хоть и гегемон, но не прост. Читать обожает, особенно историческую литературу. Оттуда, как вы понимаете, и моё имя. Кстати, я тоже люблю книги. И даже иногда встречал там героев с моим именем. Измарагд! А знаете, с годами мне даже стало нравиться. Но, если желаете попроще – кличьте Мариком.

– Хорошо, Измарагд. А я – Виктор.

– Приятно. Ну так, формальности соблюдены, контакт налажен, теперь задело. – Измарагд повернулся к Софье Абрамовне, молча и не без интереса наблюдавшей за ними, и совершенно естественно, как-то даже по-свойски приобнял её за плечи. – Софья Абраа-амовна! Дорогая! Вы что же, на раскладушку меня привели? А?

– М-м, понимаете, мой друг… – лукаво, несколько даже театрально замялась та.

– Понима-а-ю, Софья Абрамовна, – проникся моментом Измарагд. – Ну что, начнём загибать пальцы: первый палец – комната не отдельная, второй – квартира коммунальная, как пел Владимир Семёнович Высоцкий: «На тридцать восемь комнат всего одна уборная»…

– На двенадцать! – встрепенулась хозяйка побитых временем буклей.

– … третий палец, – игнорируя уточнение, продолжал Измарагд, – раскладушка вместо кровати, четвёртый – ужасный вид из окна, фу! никогда стаким не сталкивался! пятый… Софья Абрамовна, у меня ещё шесть растопыренных пальцев, и все я очень легко могу загнуть. Вы мне верите, дорогая моя, драгоценная Софья Абрамовна?

Софья Абрамовна заметно растерялась.

– Друг мой… Э-э… Измарагд… конечно, вы можете их загнуть, это ж ваши пальцы, почему б и не загнуть, я вам верю, что вы их все, если пожелаете, загнёте, но…

– Но, хотите вы мне сказать, центр города – да какого города! Самой Одессы! – семьдесят семь ресторанов, сорок сороков театров, на сто ступеней аристократической мраморной лестницы – один антикварный лифт, неработающий уже лет так тридцать – да? Что ж, согласен – очень серьёзные и весомые доводы. Именно поэтому я и даю вам полтора рубля.

– К… как – полтора? – квакнула, горестно трепыхнув старческими лапками, Софья Абрамовна.

– А вы ожидали, что я вам только рубль дам? Нет, рубль я вам не дам, поскольку воспитан в уважении к старости.

– Но мы же договорились о двух рублях!

– Ну да. На эти деньги вы красиво наговорили, прямо как лучший одесский гид. Я даже готов эти два рубля выдать вам немедленно в качестве гонорара за вводную лекцию. Но рублёвую пару в день – за раскладушку в ногах у ещё одного постояльца, да за совместные ночёвки в одной комнате с хозяевами, пусть вы и ветераны всех войн и героических трудовых будней … Извините! Дражайшая Софья Абрамовна, я купился на ваш центровой почтовый адрес, но это не значит, что я в вашем почтовом ящике готов поселиться…

Табунов с интересом наблюдал столь неожиданно развернувшуюся сценку, ну точно старинный уличный кукольник в один момент раздвинул свою походную ширму и ну представление представлять! Похоже, то, о чём так сокрушалась вчера Софья Абрамовна, обрело плоть – торг разворачивался нешутейный. Ибо Софья Абрамовна быстро оправилась от столь неожиданного поворота в своём рутинном деле и перешла в контратаку. Битва разгорелась. Противники оказались одинаково упорны, но… Но опыт есть опыт. Марик начал нести потери, стал дольше подыскивать контраргументы – Софья Абрамовна ловко этим пользовалась, и в конце концов диалог двух противников превратился в монолог торжествующего победителя. В заключение Софья Абрамовна объявила:

– Ну спасибо, мой друг, ну потешили, – Табунову показалось даже, что глаза хозяйки буклей и квартиры увлажнились. – Кто б мог подумать… Сколько ж вам лет, молодой человек?

– Скоро двадцать два, многоуважаемая Софья Абрамовна.

– Да-да, двадцать два, чудесный возраст, мой юный друг, чудесный, чудесный… И кто же ваши родители?

– А рабочий класс, Софья Абрамовна. На заводе работают, гегемоны, так сказать.

– Да, да… И всё же вы поразили меня, поразили… Виктор, вы видели? Вы видели, как он работал против меня, а? Это же просто прелесть, как он торговался! Как в старое доброе время. Не, за это и пожаловать можно: будь по-вашему, мой друг, возьму с вас только полтора рубля! – Старушенция на миг запнулась, задумалась и добавила: – За первые сутки. Заслужил. Правда, верх за мной, но… Потешили, потешили старуху, молодость мне мою… Ну а за это и уступить можно. Яша! Яша, где ты?

И Софья Абрамовна побежала в коммунальные лабиринты разыскивать мужа, чтобы поделиться радостью от встречи со «старым добрым прошлым».

Измарагд расхохотался, и, по ощущениям, стал ближе к Марику.

– Каково, а? Ха-ха-ха!

Глядя на его довольную цветущую физиономию, Табунов тоже рассмеялся. «Интересный, однако, кадр, – подумалось ему, – я бы так не смог. А почему «бы»? Уже не смог!»

Марик тем временем развалил «молнией» свою дорожную сумку, вынул плечики, нанизал на них пару сорочек, светлые брюки и – заоглядывался, куда бы примостить. Увидел большой гвоздь в стене, присвистнул восхищённо, примостил. Вынул туалетные принадлежности, вытащил бритву, извлёк махровое полотенце – проделывал он это деловито, обстоятельно, скупо на движения. Однако на слова – не скупился. Табунов тут же узнал, что парень вот только что, весной, дембельнулся, по гражданке истосковался – жуть, по морю – невыносимо, и вот, приехал поплескаться хотя бы недельку, больше – не выходит, дела, дела поджимают. И всё это – в тоне старинного приятельства, абсолютно раскованно, даже настолько абсолютно, что ещё немного – Табунов заподозрил бы игру. Но «ещё немного» не случилось, и Табунов предложенный стиль общения принял. Поддержал он и идею «поплескаться вместе» – первоначальное намерение вежливым образом отделаться от напарника и слоняться по пляжу в одиночестве отпало как-то само собой. Измарагд-Марик его развлёк, возможно продолжение.