Читать книгу ДеньГа. Книга странствий человеков в людском море - Семивэл Семивэл - Страница 87

«Так-так, значит, говоришь, что… боже, язык не поворачивается (но я поверну! чем грязнее сейчас, тем легче очиститься потом!)… значит, ты утверждаешь, якобы уход самых родных мне людей, моей матери, моего отца – для меня благо? И что это вовсе не мерзость, не последняя степень морального падения, а всего-навсего природная закономерность – мы рождаем, чтобы продолжиться в детях? Ишь ты, куда завернул. А если без подходцев? Так-так, выходит, гипотетический уход родителей… нет, ты без эвфемизмов, гад, ты прямо давай – смерть родителей даст мне наследство – дом, который… ну-ну, режь, не морщась!.. который можно продать. Тыщ-щ-и эти – тот материальный толчок, без которого так тяжко тебе вырваться из унизительной нужды, из несвободы, из каждодневного унижения тающим временем, что отпущено тебе только раз. Давай-давай, говори: ты любишь… ну же, говори: ты любишь мать с отцом, но они всё равно поздно или рано, но отойдут. Так не лучше ли, если б чуток пораньше?

Ох-х… Нет-нет, я не прошу передышки – давай, давай, гадёныш! Значит, ты ни в коем случае не намекаешь, что вот если бы как-то поторопить их с исходом, ты только имел в виду, что вот если бы вдруг так судьба распорядилась. Гад! гад! Боже, как же ты пролез-то в меня? Ах ты! Ну-ну… Не буду ругаться… продолжай. Стало быть, по-твоему – это нормально. Поколение родителей удобряет собой почву для поколения детей. И так – бесконечно. Закон жизни. Закон природы… Выходит, я настолько беспомощен в этой жизни, что могу укрепиться в ней лишь на костях родителей? На костях мамы? отца? Боже ж ты мой… Гнусь, гнусь какая. Боже ж ты мой! Гнусь, гнусь-то какая!!»

Расчёт Табунова оказался верен – после диалога с монстром его душу долго и тяжело рвало. Отвращение к самому себе ещё долго не отпускало его, чему способствовала, вероятно, и та профилактика, которой он буквально изнасиловал себя после исхода блевотины. Он заставил себя произвести ещё один расчёт: сумел бы он вынести победу монстра? Предусмотрев максимум минусов, он вывел за знаком равенства – «нет, не сумел бы». Не сумел бы забыть и уж тем более простить себе, что, пусть даже и в мыслях, торопил родителей туда. Здание, выстроенное на фундаменте из родных костей, представлялось Табунов проклятым и оттого хлипким.

… Табунов встал со скамейки и продолжил свою прогулку по Дерибасовой.

Окна, окна, окна… он уже давно не заглядывал сквозь их стекла, он давно уж смотрелся в них. Зеркала, зеркала, зеркала… Отражали они с беспощадной добросовестностью – за зеркальный Табунов был настолько страшен, что его оригинал поспешил бросить на чашечку весов ещё одну гирьку. Стрелка вздрогнула, поползла и вот теперь, кажется, уже окончательно упёрлась в отметку «З» – акция «Зимнякова» принималась к исполнению.

Родовое гнездо клана Табуновых предстояло строить на костях чужих.

Один гад умер.

Да здравствует гад иной!!