Читать книгу ДеньГа. Книга странствий человеков в людском море - Семивэл Семивэл - Страница 82

При слове «банки» в новостях у неё руки

тянулись к закручивающей машинке –

огурцы мариновать.

(Из собственных наблюдений за бабушкой)

Я ждал ехидных комментариев, но Любава легко прошла мой хитрый тест на искренность её обращения ко мне «О, мой Повелитель». Тогда я продолжил:

– Что же касается перипетий Зимняковой с её кладом, то вот о чём я подумал. За то время, что ты провела в чулане (прости!), вроде бы всё изменилось в России – общественный строй, взгляды людей, магазины, марки машин, густота их потока на дорогах, способы заработка, масштаб воровства – ну, много чего, поверь мне. Но касаемо способов утаивания нетрудовых доходов – не изменилось ничего. Точнее, вначале ассортимент резко расширился – тайные счета в иностранных банках, оффшоры, хитрые финансовые схемы («серые», «чёрные», серо-буро-малиновые) увода денег в тень и тэ дэ, и тэ пэ. Но теперь всё почти вернулось в исходное – государство настолько понаторело в слежке и возможностях вернуть всё тайно складированное, хотя бы и на иностранных счетах, что опять стала актуальна всё та же трёхлитровая стеклянная банка, закопанная в саду… Или набитые купюрами, драгоценностями, дорогими часами картонные коробки в квартире, на антресолях. А не помещается на антресолях – покупаются специально квартиры-сейфы… В общем, старые добрые прятки… Поэтому, знаешь, мне нисколько не было смешно или неловко читать про суматоху на зимняковской даче.

– А масштаб? – пощёлкала валиком под моей рукой Любава. – Носится там с какой– то несчастной трёхлитровой банкой. Это в наше-то время! Миллиардами воруют!

– Ну, во-первых, моя дорогая, и тогда воровали нехило. Некоторые даже миллионами, а тем советским миллионам, знаешь ли, нынешние эрэфовские миллиарды – по грудь, наверное. И на содержимое зимняковской банки, хоть оно и тысячное, уверяю тебя, можно было долго-долго жить вполне безбедно. И не ей одной… Хотя, если честно, твой вопрос не так уж и неуместен. До прочтения этой нервной (для Зимняковой) главы я действительно побаивался, что с высоты прошедшего времени и всех социальных кульбитов и метаморфоз – масштаб описываемых в книге событий покажется мелковатым, а накал страстей – искусственным. Нет, не показалось! Что радует.

– Тэкс-тэкс-тэкс! Так! Хорошо! – твёрдо подытожила Любава и, хитро посмотрев на меня, добавила уже мягким, слегка заискивающим голоском: –Текст-текст-текст… Ну а теперь, о, мой Повелитель, мы можем, наконец, засесть за текст? Почитаем? Да? Ура-а! Ну-с, что у нас там дальше?