Читать книгу Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли - Сергей Синякин - Страница 3

Салауддин Баймиров был потерявшимся.

Все вайнахи, как известно, являются потомками арийцев из далекого Гоби. Жизнь объединила их в различные родовые содружества, именуемые тейпами. Тейпы славятся дружбой и сплоченностью, которые при необходимости легко перетекают в бесконечную кровную месть. Отличаются они и бесконечной любовью к своей горной Родине, которую воспевали многие кавказцы, но лучше всего это сделали, конечно, Лермонтов, Пушкин и некоторые другие русские, которые к тейпам отношения не имели, но природу горной страны, по причине своей гениальности, любили не меньше местных жителей.

Салауддин Баймиров происходил из равнинного рода. Семья задолго до рождения Салауддина волею жизненных обстоятельств покинула родные горы и слишком долго жила в России, а потому потеряла связи не только с тейпом, но и с родными местами. Со всеми после поражения великого имама расправлялись, что же говорить о его родственниках, которым досталось больше других? Когда в сороковых годах вайнахов выселяли из Чечни, то многих отправили в Семипалатинскую область Казахстана, а там уже прадед и дед Салауддина с семьями жили на правах коренного населения. Всех вайнахов выслали, а семью Баймировых выселять было некуда, они и так жили в условиях, от которых любой уроженец гор морщится и душевно страдает. Аулов здесь не было, вместо буйного Терека текла мутная от глины спокойная река, да и местность выглядела весьма специфически и ничем не напоминала величавость снежных Кавказских гор.

Лермонтов с Пушкиным, да сосланные декабристы, вроде Бесстужева-Марлинского, здесь просто не выдержали бы. Какой там «Герой нашего времени» с его горячим Азаматом и княжной Бэлой! Плоские, ничего не выражающие лица аборигенов вводили в уныние, близость китайской границы бодрости тоже не прибавляла, а вместо беркутов над унылой, как песня акына, степью кружились такие же унылые коршуны, которым сил не хватало унести барана, вот и пробавлялись они сусликами и тушканчиками, в изобилии населявшими этот унылый край.

О беркуте сложено немало песен и легенд, но что можно написать о таскающем сусликов коршуне? С истинной любовью эту степную птицу способен воспеть только истинный степняк вроде Олжаса Сулейменова или Михаила Шолохова, ну еще, может быть, натуралист или орнитолог, который по роду своих занятий птиц любит больше, чем людей.

Род Баймировых, хотя и происходил от самого Шамиля, с давних времен занимался двумя излюбленными вещами – сельским хозяйством и разбоем. Неудивительно, что рождающиеся у Баймировых дети строго следовали наказам своих предков: те, кто посмелее, шли в разбойники, прочие же увлеченно выращивали мелкорогатый скот на чабанских точках. Время от времени раненые разбойники укрывались у своих сельскохозяйственных родственников и поправляли там здоровье, с удовольствием кушая махан и любуясь неяркой природой местности, на которой этот махан в виде овец и баранов произрастал.

Салауддин Баймиров родился шестым ребенком в семье, имел поначалу двух братьев и трех сестер. Сестер отдали замуж, а братья, которые были много старше, оказались истинными горцами и стали разбойниками. Один из них отправился в далекие, но родные горы и погиб в отряде отчаянного Мусы Чанаева, второй остался в степи и тревожил своими набегами плосколицых смуглых степняков, пока не был захвачен на извилистых и бесконечных степных дорогах отрядом ЧОН. Приговор был короче любой молитвы, и исполнили его в тот же день.

Когда родился Салауддин, в семье была большая радость – мужчина родился! Живой еще к тому времени прадед посадил голенького Салауддина между фамильным кинжалом и козленком. При виде холодного безжалостного лезвия маленький Салауддин обкакался и испуганно спрятался за козленка. Прадед, долгое время резавший гяуров в отрядах Шамиля, презрительно махнул рукой и отвернулся. Таким образом, дальнейшая участь Салауддина была решена, и разбойничать на горных тропах вокруг Терека или в казахстанских степях ему не пришлось.

Салауддин Баймиров начал выращивать скот. Ничего предосудительного в этом не было. Одни скот выращивают, другие его угоняют. В занятии этом Салауддин довольно скоро добился известного мастерства и мог после поверхностного взгляда на новорожденных ягнят сказать, кому из них суждено стать вожаком стада, а кто пойдет на каракуль, из которого шили высокие теплые шапки старейшинам.

После того, как кончилась война и умер усатый вождь, которого гневно осудили товарищи по партии за неправедные дела, вайнахов в числе других объявили репрессированным народом. Прошло еще немного времени, и Баймировы поехали в Чечню. Отец поехал, дядьки и тетки вернулись к родовым могилам, а Салауддину там не понравилось. Нет, он тоже поехал и пожил немного в непривычных для себя горах, а потом они с женой Эльзой переехали в Царицынскую область, где поселились на точке в Ленинском районе. Был конец шестидесятых, Салауддину исполнилось двадцать лет и хотелось жить самостоятельно. В тесных ущельях гор откуда самостоятельности взяться? До самой смерти за тебя все родственники решают.

И Салауддин, посоветовавшись ночью с Эльзой, решил вернуться в Россию. Жили они на точке скромно. Держали посильное количество скота, которого хватало на жизнь и еще для того, чтобы встретить и угостить уважающее природу начальство, которое любило махан, а запивать его привыкло водкой. Что такое махан? Многие, кто не жил поблизости от чабанских точек или не ходил в начальниках, этого не знают. Однако любого начальника – от первого и еще недавно всемогущего секретаря обкома партии до рядового инструктора – спроси, и он сразу скажет, что махан – это мясо барашка или овцы, сваренное в фамильном медном котле чабана. Под водочку – первейшая закусь!

Между тем в стране началась перестройка. Добро бы ее начал горный беркут, тогда бы она достигла определенных успехов, но начал перестройку степной коршун, обессилевший от минеральных вод. Из-за этого все в стране поползло вкривь и вкось, а в чистых небесах пока еще великой страны заметались самые разные птицы – от лесного ястреба до жадного воробья. При этом каждая птица хотела только одного – она хотела сытно поклевать, и потом уж ей хотелось вдоволь почирикать.

Не обошлось и без беркута.

На маленькую, но гордую родину вайнахов он и спланировал. Звали беркута Джохаром Дудаевым, и был он боевым небесным генералом, который прославился тем, что умело и расчетливо бомбил Афганистан. Известное дело, бомбометание всегда схоже с обгаживанием людей птицами. Так вот, генерал Джохар Дудаев придумал, как это делать с использованием передовых методов научной организации труда. Вследствие этого эффективность обгаживания резко возросла.

Что, однако, особой славы генералу не принесло.

Поэтому он и спланировал с выпущенными когтями на горную республику. Там только и ждали беркута, чтобы объявить его своим президентом. Время тогда было такое, клич бросили: каждому орлу – свою республику. Поэтому против генеральских амбиций никто особо не протестовал, пока не выяснилось, что для беркутов чужих отар не бывает, для него каждая отара своя.

К сожалению, выяснилось это не сразу, но когда все-таки выяснилось, грянула неизбежная война.

Был одна тысяча девятьсот девяносто пятый год, когда за крыльями могучего беркута не стало видно нефтяной трубы, которая нравилась всем.