Читать книгу Как мы продлили этой зимой - Сергей Язев - Страница 7

– Нужно найти, где выход на посадку, сесть неподалеку и поесть, – предложил я.

– Где выход, еще неясно, – возразил Чекулаев. – Gate еще не объявлен. Вы не возражаете, если мы пойдем в VIP-зону?

– Это, надо полагать, дорого! – предположил я. И рассказал, как мы летели в прошлом году с девятилетней Машей из Петропавловска-Камчатского в Иркутск через Хабаровск и я хотел было посидеть с девочкой в комфорте, но мне сказали, что с нас возьмут пять тысяч, а у меня их уже не было, и сидели мы в общем зале на металлических дырчатых сиденьях, и свелся наш комфорт к общению с обезьянкой в клетке по соседству.

– У меня есть карта! – пояснил Чекулаев и извлек из бумажника черную пластиковую карту.

– Черная метка. И что она позволяет? – спросил я.

– Мне дочь рассказала, что это очень хорошая карта, – сообщил Чекулаев. – Я ей как-то дал такую в поездку, она сидела в VIP-зоне, и там можно было и отдохнуть, и поесть, и все бесплатно. Кроме того, по карте можно провести гостя…

– Хорошо быть олигархом, – сказал я. Чекулаев, конечно, не олигарх, но некоторые родовые признаки олигарха в нем все-таки присутствуют.

– Так что, идемте? – спросил Чекулаев еще раз.

– Идем, – сказал я.

Мы пошли дальше, поглядывая по сторонам в поисках зоны для олигархов. Наконец Чекулаев, сказал: «А! Вот она!» – и я увидел большую надпись «Галактика».

Мы вошли, за стойкой reception скучали милые отлично отмакияженные девушки в корпоративной униформе. Черная карта Чекулаева была ими внимательно изучена, и было нам сказано – проходите, пожалуйста, приятного отдыха.

Мы прошли. Это был большой зал, где стояли кожаные (впрочем, боюсь, что все-таки дерматиновые) диваны, журнальные столики, а также виднелся островок из высоких круглых столиков, окруженных барными стульями. Стеклянная стена выходила на летное поле, оттуда светило яркое солнце (тучи разошлись) и темнели в контровом свете романтические контуры самолетов. Просматривалась в зале стойка бара, и рядом с ней стена холодильников. В них можно было набирать дармовую пищу для олигархов.

– Не оборачивайтесь сразу! – вдруг почти прошептал (прошипел) Чекулаев. – Там младший Масляков!

Я не стал оборачиваться. Мы прошествовали в дальний угол и обнаружили незанятый диван. Сбросили там куртки, поставили рюкзаки и стали оглядываться.

– Ну что, надо же поесть? – предложил Чекулаев. Я не возражал.

Бармен налил нам по бокалу красного вина. Мы отправились за высокий круглый столик и взгромоздились на стулья, по пути захватив блюдечко с орехами. Когда я возился вокруг стула, разглядел то, о чем говорил Чекулаев. На кожаном диване пребывал в белой футболке Александр Александрович Масляков-младший в сопровождении супруги, которая всегда сидит рядом с ним в телевизоре за спинами членов жюри высшей лиги КВН и картинно улыбается. Сейчас она не улыбалась. С ними была девочка лет четырех.

– Обратите внимание, мы не показываем на него пальцем и не просим автограф, – заметил Чекулаев. – Мы же с вами воспитанные люди!

Я уселся наконец спиной к именитому семейству.

– Ну, за начало!

Мы чокнулись. Вино было неплохим.

– Наверное, надо сходить за едой? – предложил Чекулаев. Я снова не возражал. Мы сползли со стульев и отправились к холодильникам. Помимо холодильников, имелась стойка с кастрюльками, где остывали некогда теплая овсянка и что-то еще. В общем, олигархам тут умереть от голода не давали, но я полагал, что VIP-комфорт должен быть несколько покруче. Кроме того, солнце все время светило в глаза, и мне приходилось все время пододвигаться, чтобы на лицо падала тень.

Чувствовал я некие угрызения совести. Во-первых, экспедиция – это преодоление трудностей и напряженный труд на благо науки во имя счастья человечества. А мы сидели себе, пили вино, заедали сыром, колбасой и селедкой из холодильника, клевали орешки, и становилось нам хорошо, хотя, в общем, и раньше было неплохо. Но я тут же убедил себя в том, что предыдущие недели были просто сумасшедшими, работы было выше крыши, недосып и нервы – и теперь от нас уже ничего не зависит, трое суток до затмения – в общем, почему бы двум благородным донам не выпить холодного ируканского? С утра. Убедить себя в этих простых человеческих истинах особого труда не составило.

Но было и во-вторых. Мы сидели в зоне для олигархов, а товарищи наши по экспедиции, уставшие, невыспавшиеся и голодные, явно бродили где-то в чудовищных недрах недружелюбного столичного аэропорта. И всюду натыкались на чай за триста рублей и кофе за пятьсот.

– А как же наши товарищи? – неискренне сказал я. К этому моменту Чекулаев еще раз сходил к бармену и принес по второму бокалу.

– Ну, Женя, например, еще встречается с сестрой, а Меркулов ждет конца этой встречи! – убедительно сказал он. Мы чокнулись еще раз, и у меня пискнул телефон. Привычным жестом, который у будущих поколений человечества будет записан в генетической памяти, я достал телефон и увидел SMS от Рябенко. Тот был обеспокоен – где мы?

Я позвонил Рябенко и сказал, что мы сидим в зоне «Галактика».

Я почему-то думал (и почему я так думал?), что он позвонит от входа и Чекулаев проведет второго гостя на свою черную метку, но уже минут через пять сам Рябенко подошел к нашему столику и поставил рюкзачок на рядом стоявший диван.

– А как тебя сюда пустили? – спросил я.

– Ну как, – недоуменно ответил Виктор. – За две с половиной тысячи…

Я раскрыл было рот, но Чекулаев сделал мне страшные глаза, и я закрыл рот обратно. Виктору не пришла в голову мысль, что мы проникли сюда по черной метке, он думал, что мы такие же крутые, как он, – заплатили по две с половиной тысячи. Ну и пусть думает. Чтобы не было обидно.

– А тут Масляков-младший! – сказал я и обернулся. Но Масляковых не было. Они, наверно, уже грузились в самолет, отправляясь бизнес-классом на какие-нибудь Канары. К вопросу на тему о «хорошо быть олигархом».

– По бокалу? – предложил Чекулаев.

– Пожалуй, нет! – сказал Рябенко. Он сходил к автомату и налил себе томатного сока. Я тут же рассказал, что люди, которые не пьют в обычной жизни томатный сок, начинают его потреблять в ходе авиапутешествий. И якобы есть тому объяснение. Ученые («Британские?» – хором спросили Рябенко и Чекулаев – да, вероятнее всего, британские!) – так вот, ученые доказали, что при пониженном атмосферном давлении субъективное восприятие вкуса томатного сока изменяется к лучшему, и поэтому многие просят на борту именно томатный сок. Эту малоправдоподобную историю поведал мне во время нашей предыдущей встречи Гаврилов, и я, используя отсутствие Гаврилова, не без пафоса пересказал ее в запомнившемся варианте. Мои товарищи, впрочем, с сомнением приняли эту информацию.

Виктор Рябенко допил сок с субъективно изменившимся вкусом и стал беспокойно оглядываться:

– А тут можно поспать?

– Там есть диван, – показал я. – На нем наши вещи.

– Отлично! – сказал Виктор. Я сполз со стула, мы прошли к дальнему дивану, я переложил рюкзаки на журнальный столик, и Виктор, быстро и (видимо) привычно обустроив из куртки изголовье, разулся, улегся на диван и, как мне показалось, заснул в ту же секунду. Я пошел обратно к Чекулаеву. Передо мной уже стоял очередной бокал. Солнце красиво просвечивало сквозь благородную багровую жидкость.

– По-моему, селедка плохая, – сообщил Чекулаев. – То есть она в принципе съедобная, но уже какая-то обветренная. Недостойная VIP-зоны «Галактика».

– Немолодая, – сказал я. – Видавшая виды селедка. Пострадавшая от санкций. Норвежская, наверно… Кстати, скоро должен появиться Гаврилов!

Я достал телефон и отбил в пространство SMS о том, что мы в «Галактике». Через пару минут телефон снова пискнул. В ответном послании меня просили уточнить – в какой именно галактике – Млечном Пути, Андромеде или Водовороте?

Гаврилов так шутил.