Читать книгу Мертвые Царевны. Стражи Приобья. Легенды Севера - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 21

Он прошел мимо кустов малины, и оказался у заветной калитки своего дома. Злейка и Зубок прибежали здороваться, но поняли, что хозяин не в духе, пытались его развеселить, по – своему, по-собачьи. Он прошел тяжелыми шагами к лестнице, и стал подниматься, с трудом опуская ноги на ступеньки, держась даже за перила. В горнице, с уже зажженными светильниками, было светло, и бабушка готовила праздничное угощение.

– Привет, бабуля, – поздоровался внук, обнимая Зиму.

– Здравствуй, бабушка Зима, – поздоровался вошедший Ветт, мявший в руках свою суму.

– Совсем большой стал, – сказала она, смотря на него снизу вверх, и коснулась его бритой головы, – теперь мужчина… – протянула она, отходя, и продолжая расставлять миски.

– Ну вроде бы и все, – оглядев убранство, добавила она. – Алена далеко?

– Внизу, сейчас придет, – вздохнул Ван.

– Подвел я тебя, бабушка, -говорил Ван, – изгоняют меня из родных мест, – и упал перед бабкой на колени, – за то что у Ледяной царевны не остались, а то, что Снегурочка у нас жила. Уходим мы, как обоснуемся на Буяне, за тобой придем.

У Зимы аж руки опустились, только жизнь налаживаться стала, внуки вернулись, и опять…

– Да что же это такое? – запричитала бедная женщина, – да за то нас -то опять? Да что же мы делали такого? – и она горько заплакала от обиды, Ван подошел, обнял бабушку, посадил на лавку, вытер ей слезы платком.

– Не печалься, обойдется все. Через год к нам приедешь, мы тебя заберем.

– Да нет внучки, поеду я с Орой в Оум, звала она меня. Как чувствовала знахарка. Если что, туда за мной приходите.

– Не один он идет, – поддержал друга Ветт, – и мы все вместе, тридцать отроков за ним пойдем. Даже Орм хочет с нами.

– Куда же вы, еще юные такие, – печально говорила Зима, ну да видно, судьба такая. Я в Оум отправлюсь, – и стала поправлять свое платье и передник, – Ора собирается туда ехать, зовут ее туда, знахарка требуется там хорошая. В той крепости моя сестра двоюродная живет, примет меня. Ветт, твоя мать и отец скотину нашу к себе заберут, за домом приглядят?

– Да, конечно, – ответил юноша приободряясь, – все хорошо будет, кормов полно.– Конечно, бабушка Зима. К вечеру придем а ҡоровами вашими, у нас в сарае поставим, на лугах у отца сена много припасено. Да и мать скотину любит.

– Вы в сарае нашем все заберите потом, что бы коровам нашим веселее было. У нас там и стожки, и трава с дальнего луга, только не забудь, Ветт, – добавила Зима.

– Когда выступаем? – спросил юноша у Близнецов.

– Через три дня, -ответили они в один голос.

– Пойду я, бабушка Зима, и вам, до скорой встречи, Близнецы, – сказали юноша, поклонился, и спустился вниз, не мешая брату и сестре собираться в дальний путь.

– Бабушка, я собак с собой возьму? -смущенно спросила девушка.

– Бери, Зейке и Зубку с вами веселее будет, – ответила Зима улыбаясь, и присаживаясь на лавку.

– Как же ты, бабуля? – печально спросила Алена, – одной, без нас?

– Спасибо, за заботу, – просветлела женщина, взяв в руки расшитое полотенце, – образуется все, Алена.

Тяжело вздохнули Алена с Ваном, но некуда им было бабушку взять, и дома еще строить надо, а так там из добра пока только лес, да скалы.

– Соберу я вас за два дня, хоть насмотрюсь на вас обоих напоследок. И Снега ушла, и вы уходите, – и она поспешно отвернулась, что бы внуки не видели ее слез, – а сейчас, давайте, баню натопим, сначала мы с Аленой попаримся, а за нами и ты, Ван.

– Хорошо, пойду дров нарублю, да воды натаскаю, – радостно согласился юноша, и тут же спустился во двор.

– Как у них с Гильдой-то? – только вышел внук, спросила Зима, – уезжает ведь навсегда. И чего делать будем? – и озабоченно посмотрела на внучку.

– Да не знаю я, – спрятала хитрые глаза Алена, – посмотрим, – уклончиво ответила.

– Вот и ты у меня ведуньей стала, – задумчиво добавила Зима, проведя пальцами по плечу внучки, украшенной змеями, – ладно, хоть пока глаза не отводишь.

Бабушка вздохнула тяжело, и стала доставать из ларей чистую одежду, потом принесла с ледника корчагу кваса. Со двора слышалось, как внучок дрова рубит. Баня удалась на славу, жар был хорош, но не обжигал, и Зима и Алена сидели довольные в парилке, смывая с себя пот, грязь, усталость и боль.

– Бабушка, ты то скоро уезжаешь с Орой?

– Через неделю после вас. Не спеша за неделю, за две до Оума на кибитке доберемся.

– Что с Гильдой-то? – спросила бабушка, расчесывая свои волосы гребнем, – неужто бросит? Увозом надо… Вот молодая была… Эх, внучки…

– Все сделаем, бабуль… – Алена хитро улыбалась, – Ты главное, когда к тебе Фат и Целл заявятся и Зиги сам, говори, мол, не знаешь ничего.

Зима улыбнулась внучке, налила Алене в деревянную чашку квасу, они с удовольствием попили приятный напиток, и ушли в дом.

– Ван, иди мыться. – сказала Зима, поднявшись в горницу.

– Сейчас, иду.– быстро кивнул внук.

Женщины приготовили еду для всех, Алена накормила собак, и поднялась в горницу. Миски уж стояли, а котел был полон рыбной похлебкой. Бухнула дверь в подклети, и Ван поднялся в горницу, свежий и довольный после бани, в чистой рубашке, но одел и меховую безрукавку, не желая простудиться.

– Спасибо, бабуля. Сейчас бы поесть. – сказал он, садясь за стол.

– Садись, все готово, – сказала Зима придвигая ему мису и ложку, -хорошая похлебка, из трески.

За стол села и Алёна, Зима положила и себе наваристой ухи. Поели быстро, легли спать. Следующий день был весь в сборах, старались ничего не забыть. Завязали и меха в дорогу, а бабушка взялась напечь внукам в дорогу пирогов. Все было готово лишь к вечеру. А вечером…

– Бабуль, я прогуляться схожу, – сказал Ван наклонившись к Зиме.

– Иди, иди внучок. Давно надо было, а то тут сопрел, небось, в тёплом доме.

– Ты про что? – не понял Ван, хмуря брови.

– Да иди наконец, а то совсем темно будет, – сказала бабушка, выпроваживая непонятливого, взяв его за плечи.

Алена закрыла свой рот рукой, чтобы не рассмеяться.

– Ушел? – спросила она, и подошла к лестнице вниз, прислушиваясь, когда хлопнет дверь дома.

– Да, – ответила бабушка, – надеюсь, все сегодня решится. Я все его добро собрала, ты с собой заберешь. Посмотри сама весь его скарб.

– Конечно, бабуль. Он к нам присоединится на день пути ниже по течению.

– Садись рядом внучка, – тихо сказала Зима, доставая из тайного ларя каменную малую посудину с притертой крышкой. – Это вам, в дорогу. Гостинец от Эльги, кровь ее бессмертная, ихор. Все он лечит, и саму смерть прогонит, но уже мертвого не воскресит.

– Ты что??? – глаза Алёны округлились необыкновенно, – Эльга тебе отдала, для тебя… – Алена разволновалась не на шутку, ее полные губы сомкнулись в нитку, а курносый нос вздернулся до потолка, – Это твое, что бы было все хорошо с тобой, а мы бы тебя забрали потом.

– А ты обо мне подумай, как я спать буду, и не засну- как вы там… А вы где-то в чужом месте, одни, и ничего там нет, а что если… – и она сомкнула уста, боясь сглазить, – нет, возьми, – и она вложила в руку Алены каменный сосуд, – так лучше будет. В суму свою уложи.

Девушка бережно положила сосуд, укрыв его оленьим мехом, вместе с свертками трав, и флаконами с настоями в свою кожаную суму.

– Хорошая ты у меня, не перечливая, – говорила бабушка целуя внучку в обе щеки.– Вроде бы все, ложиться спать надо, а то вам завтра в путь.

Реза шёл с котомкой а спиной, вспоминая нелёгкий разговор с отцом-матерью, как непросто прощался с близкими. Было ее затемно, когда он хлопнул калиткой своего дома, и прохлада утра встретила его, и он зябко встрепенулся и быстро зашагал к пристани.

– Реза! – услышал он крик девушки, – куда это без меня собрался?

Он повернулся и увидел свою бывшую, как он посчитал, невесту. Девушка спешила к нему с заплечным мешком за спиной, и корзиной в руке.

– Ты куда идёшь? – спросил юноша девушку.

– Я? – сделала Тамра, его невеста, удивленные глаза, – тебя проводить.

– А скарб зачем? – всё не понимал юный воин, – для чего столько?

Столько всего?

– Пригодится, – вздохнула девушка и пошла вслед а юношей.

На улице Реза увидел и Ветта, только он нес два мешка, а девушка с ним рядом корзину.

– Привет, – поздоровался Ветт, – это Окта, она со мной, – юноша кивнул на девушку, которая им улыбнулась, и тоже поздоровалась.

– Наверно, никто кроме нас и не пошёл, – мрачно, сквозь зубы заметил Реза, – но ничего, справимся.

Они вчетвером по покрытой утренней росой траве, солнце уже начинало припекать, хотя еще было прохладно, и задул резкий ветер.

Около пристани собралась толпа людей. Семьи провожали до самой пристани молодых воинов, но уходили они не одни.

Не только Окта и Тамра решились уйти из селения. С воинами Вана решили разделить судьбу их избранницы, не пожелавшие бросить своих женихов. Так что садились в лодки со скарбом шестьдесят один человек, ведь Вана с ним не было.

Лодки были готовы, спущены на воду, и лишь Алёна стояла и оглядывалась, поджидая брата. Рядом с ней крутились и два её пса. Она махнула рукой, и лодки, кроме одной, двинулись в путь. Родственники уже попрощались с уходящими, а матери и сёстры махали им вслед платками, желая мягкой дороги.

– Алена, где брат -то? – спрашивал непонимающий Ветт, – отплывать надо…

– Отплываем, – сказала она, подумав мгновение, – он чуть позже придет, – обнадежила его сестра, – все будет хорошо.

Ван шел с торбой за спиной, пробираясь к ограде дома Зиги, и держал в берестяном туеске лакомство для собак, вымоченное в снадобье Алены. Сестра ему обещала, что собаки лишь заснут, но не умрут, и он подберется к покоям Гильды. Вот и заветная калитка, юноша, нет, теперь уже воин, перебросил через ограду приманку. Вскоре Ван услышал шорох, и хруст съедаемого кушанья, и подпрыгнув и уцепившись за забор, изгнанник увидел, что собаки заснули. Он подтянулся еще, и перекинул свое послушное тело, и оказался во дворе Зиги. Прямо перед ним был заветный двор, и где то здесь жила его, как он надеялся, нареченная. Но все вышло еще лучше, чем юноша и думал. Обойдя угол дома, Ван увидел сидящую на завалинке Гильду, низко опустившую голову. Хорошо, рядом валялась шишка, и он, кинул ей в плечо посланца своей любви, стараясь попасть несильно. Девушка ойкнула, повернулась к нему, и чуть не закричала, но вовремя закрыла свой рот ладонью. Он поманил ее к себе, она быстро закивала и подошла.

– Если люб я тебе, пойдем со мной, завтра догоним лодьи. А там мы на Буяне будем жить, все образуется. Дом построим.

– Думала, не решишься, – сказала девушка, обняла и поцеловала своего избранника, только своего, любимого, – ты собак усыпил? Молодец. Пошли. Я сейчас, – и она метнулась в дом, и быстро вернулась с мешком, и тулупом, привязанным сверху, – А чего смотришь? Подготовилась я, конечно. Там холодно, наверное.

Она открыла калитку, та и не скрипнула, и они побежали к Оби. Шли потом очень быстро, не обращая внимания на мокрую траву, ни на ветви кустов, цеплявшихся в их одежду. Шаг за шагом, путая след, не отдыхая, и перекусывали они лишь на ходу. Так прошли целую ночь, и утро. Вот, на повороте реки, они увидели семь лодок, неспешно плывущих рядом. Влюбленные сбежали вниз, размахивая руками и громко крича, распугав всех птиц рядом. Наконец их заметили, и к ним повернуло одно суденышко.

– Привет братишка, – поцеловала Вана в щеку сестра, – я вижу прогулка удалась?

– С чего я отпущу его одного? – усмехнулась Гильда, – мне его Элла подарила, а что мое, то мое.– и она взяла жениха за руку.

– Я рада новой сестре, – улыбнулась Алена, – садитесь.

– Вижу я не один с нареченной, – Ван увидел в лодке несколько девушек, пожелавших разделить судьбу его друзей, – может и волхв с нами?

– Орм в другой лодке. Жаждет пройти испытания на Алатыре, – сообщила сестра брату, – ты забыл обо мне, братец! Я же прошла искус у Прях!

– Прости, забыл, – ответил брат сестре, садясь на скамью и заменяя гребца.

– Да, брат. Такое дело. Ватага решила тебя провозгласить атаманом. Пусть это не будет тайной, когда воины поднимут тебя на щите.

Ван только вздохнул, вспоминая уроки и наставления Эльги.

– Решили. что я достоин? Это честь для меня.

Караван судов следовал по руслу реки до начала сумерек, и после лодки одна за другой подходили к берегу, и ватажники снимали груз и разбили лагерь. Отроки ставили палатки, а из подруги начали готовить снедь для ужина. Разносолов не было, но рыба и печеный хлеб был. Но перед трапезой друзья заиграли пирриху, и Клест, Респа, Ветт и Рори вышли на середину лагеря. Алёна привязала собак, что бы не убежали.

– Ван, выйди к нам, – громко сказал, почти прокричал Клест, – Слава идет впереди героя. Ты умен, справедлив, и удачлив, раз выбрался с Запретного острова. Мы нарекаем тебя нашим атаманом, – крикнул Клест, и это подхватили все, кто был здесь, на песчаном берегу. Четверо воинов подошли со шитом к царю-пастуху, – Встань на шит, атаман, – утвердил сделанное, юноша, – Вот, он наш предводитель, – указал на Вана, стоящего на щите, поддерживаемого четыремя ватажниками.

Крик одобрения завершил чествование, и Ван ступил со щита на землю.

– Теперь ты зовешься Ван Гопал, Пастух, в знак храбрости при испытании на быке, в тот славный день и незабываемый день! – закончил речь Клест.

Атаман прошел мимо своих товарищей, слова одобрения сыпались на него, но сам он был задумчив. Тяжелые мысли стали мучить его. Сколько леса на острове? Может, здесь купить, нанять сплавщиков и доставить в Гандвик? А там и с Альдом договорится, благо золота на оплату его трудов хватает.

– Гильда, ты наверное, немало слышала в своем доме от отца. Хватит ли нам золота на оплату дерева для домов? И где лучше нам купить необходимое? Может, на Двине?

– Становишься взрослым, Ван, – улыбнулась его нареченная, – через день пути будет на реке селение, там и поменяем золото на лес для построек. Их старейшину, Увара, я знаю, часто гостил у отца, бронзу у нас выменивал. У нас плавильщики самые лучшие, и бронза наша и в далеких краях славится. А уваровы гунны, они сплавляют и вверх и вниз по Оби дерево для построек.

– Не только красавица, а и умница, – только и мог сказать юноша.

– Если бы не Элла, не вылечила меня, наверное, ты и не посмотрел бы… – тяжело вздохнула девушка, – как бы все было, если ее бы здесь не было. И подумать страшно.

– Пошли спать, красавица, завтра с Уваром встречаться.– успокоил девушку атаман.– отдохнуть надо.

По реке они плыли, подняв в знак мира белый флаг, мимо них только проскользили два рыбацких челна, и как молнии лодки переселенцев достигли селения. Там было все то же, что и в родном поселке- та же пристань на реке, то же селение на холме, обнесенное валом, те же коровы, пасущиеся неподалеку на лугу.

– Видел бы ты, атаман, Оум, – мечтательно сказал Клест, – град настоящий, вал с версту длиной будет вокруг селения, и высотой в пять ростов взрослого человека, и шириной ров в три человеческих роста. Громадный.

– Где он, такой большой город? – спросил Ван, – только слышал, бабушка говорила, что он ближе к Алтаю будет.

– Точно, крепость наша на границе с чужаками. Зиги тоже туда своих два сотни воинов шлет, да и союзные вожди тоже. Места там богатые, и медные рудники рядом. Но войны уже двести лет нет, все недруги наши Эльги боятся.

– Атаман, смотри, нам с пристани машут, пристать просят, – сказал Реза.

– Все равно надо было остановиться здесь, так то хорошо что зовут.

Лодки становились у берега одна за одной, и переселенцы покидали скамьи и клали весла у бортов суденышек. Вышел вперед Ван, за ним стояли Гильда и Алена, а Респа стоял сзади, что бы подсказать, что Ван не знает. Все было честь по чести, перед ними стояли старейшина селения и волхв, с резным посохом, знаком его достоинства.

– Мы переселенцы, – сказал почти правду Ван, – путь наш теперь на Буян-остров, желаем выменять у вас строевой лес для постройки тридцати домов.

– Тридцати? – Увар хитро прищурился, -немало…

– Есть у нас на мену золото, старейшина. Не обидим мы мастеров и плотогонов. Но доставить все надо в Гандвик, а потом Альд переправит все на Буян, – рассказал Ван, – договорились?

– Дело немалое, – почесал подбородок кряжистый муж, – подумать надо.

– Привет тебе, Увар, – сказала нежнейшим голосом Гильда, выйдя из-за спины жениха, – отойдем, поговорим?

– А, дочка, здравствуй. Не признал. Батюшка как? – растерянно проговорил старейшина.

– Хорошо, добрый человек. – улыбнулась с хитринкой девушка, – Привет тебе шлет.

И они отошли, вдвоем, дочь вождя и опытный торговец, юная девушка и пожилой мужчина, так что никто не слышал, и долго торговались о весе золота за древесину. Гильда потребовала не забыть про дуб для нижних венцов домов, обговорила и размер, так что лицо Увара покраснело от натуги. Но наконец, они ударили по рукам, и Ван и Увар стали отвешивать золотой песок, цену обмена за дерево. Довольный старейшина пересыпал золотые крупинки в кожаный мешочек, и убрал все в свой ларь.

– А теперь что? – спросил Ван у нареченной, – доставит он дерево в Гандвик, как договорились?

– Да, они с теми гуннами торгуют давно, и Увар знает Альда. Мы дадим цену кормщику, и он доставит лес на Буян. За месяц управится.

Волхв зашептал что-то на ухо Увару, и тот подошел к Вану, переминаясь с ноги на ногу.

– Ван, атаман. Наслышаны все, что у есть среди вас чудо – целительница. Приболел внучок у волхва нашего, Травста. Поможешь?

– Попробуем, старейшина.

Ван подошел к сестре, оживленно спорящей с Клестом, о том, какие наконечники стрел лучше.

– Алена. Видишь того волхва, – и брат показал, кивнув в его сторону головой, – Зовут его Травст, у него внук заболел. Посмотришь?

– А он чего? Безрукий? Сам травы знает, а я ведь не Элла. Я исцелять не умею.

– Попробуй, сестричка. Ну для меня. – и посмотрел просительно, так что Алёна рассмеялась.

– Попробую, – сделала кислое лицо Алена, – я только травами пользую. Сейчас пойду, возьму суму с снадобьями, да переоденусь.

Девушка собрала лекарскую суму, вздохнула. Помогать -то она помогала от многих недугов,, но что бы мнить себя равной Элле- да уж куда там. Около их палаток стоял волхв, и переминаясь с ноги на ногу, ждал ее.

– Пойдем, славница, на тебя одна надежда. Задыхается внук, жар у него. И заговаривал его, и в бане парил, и растирал, – все говорил безутешный Травст, – помоги. Тебя же говорят, сама Снега учила, а ей и равных не было среди целителей.

– Надо прежде недужного увидеть, – рассудительно ответила Алена, – пойдем к нему.

До дома волхва было не так далеко, да и старый почти бежал, всё подгоняя девушку. Быстро поднялись в дом, домашние увидев целительницу, забегали вокруг.

Девушка вошла в горницу, где лежал мальчик, он задыхался и кашлял. Алена видела, что у него жар. Припомнила она многое, из того ему ее учили, и стала действовать.

– Положите его так, что бы у него голова повыше была. Подложите покрывало какое. Чаще давайте горячее питье, мед. И ивовую кору заварите.

– Сейчас, – и Травст стал готовить настои, растирать кору. – воду вскипятите!

Он быстро принес готовое питье, перелил через рядно в липовый ковшик, подул, остужая. Наконец, подошёл к постели и влил в рот упирающегося ребенка, и дал ему запить медовым напитком. Мальчик упокоился, но все таращил глаза на гостью из под одеяла.

– Укутай его в вязаную одежду, а потом, как потеть будет, меняй, что бы не охладился. Потом еще настоя дай попить, только поутру, что бы горячку прекратить. В баню его не надо пока водить, дня четыре подождите.

– Останься у меня, дочка. Наши рыбаки тебя домчат до Гандвика, не сомневайся, – просил ее пожилой мужчина, и мял в руке свою шапку, – вылечи, помоги. Отплачу я тебе.

– Только доставьте потом до устья Оби, – поспешно согласилась Алена, растеряно смотря и на волхва и на хворого мальчика. И теперь только понимая, что не могла Элла отказать в излечении, – только точно.

– Все будет. Я тебе твою комнату покажу, – и повел Алену в небольшую келью с большой лавкой, укрытой мехами, – тебе тепло будет.

– Будем, дед, у кровати внука сидеть по очереди, – сказала она, – я сначала присмотрю за ним, потом я тебя разбужу.

– Хорошо, – сказал волхв, и отправился спать.

Алена сидела рядом с мальчиком, поглядывая и на светильник, разгоняющий темноту. Дышал ребенок уже лучше, не захлебывался мокротой, и начал сильно потеть. Девушка сеяла с него рубаху, отерла полотенцем, и одела на него сухую. Спал недужный уже лучше. Она дала ему напиться, и укрыла одеялом, сев рядом на скамейку. Потом ее сменил Травст. Такое лечение продолжалось еще пять дней, и ребенок перестал кашлять, и наоборот, пытался уже сбежать из своей постели. Дед был непреклонен, и лечение продолжалось, и через день уде здоровый внук сидел рядом на скамье, болтая ногами с счастливым дедом. Волхв потрепал его по головке с несколькими светлыми локонами, и вручил ржаной медовый пряник.

– Ешь давай, поправляйся. Что надо сказать ведунье за ее труды?

– Спасибо… -внук оторвался от пряника, поднял светлые глаза на девушку и произнес, беспощадно шепелявя. – я тебе пригожусь.

– Пора мне, брат меня ждет, -твердо сказала Алена, вставая и собирая суму.

– Лодья для тебя тоже готова, – ответил волхв, – и рыбаки тебя ждут. И годный лес уже в пути, Увар отправил с лучшими плотогонами.

И вправду, плыли на лодке по Оби быстро, много быстрее чем они проплыли за день, из своего поселке своей ватагой. В пути обогнали плотогонов, и направились дальше и дальше. В устье Оби они пришли через два дня после прибытия своей ватаги.

– Спасибо вам, – поблагодарила Алена провожатых, те лишь махнули рукой на прощанье, и отправились домой.

Девушка увидела палатки недалеко от селения, и пошла к ним, наступая осторожно по влажной земле.

– Привет, Алена, – поздоровался с ней проходящий мимо Клест, тащивший хворост для костра, – Ван с Гильдой у Альда. Договариваются.

– Понятно. В палатку мои вещи положишь? Я к мореходу пойду.

– Хорошо. – кивнул юноша, забирая её скарб.

Она пошла вверх по холму, миновала ворота селения, и вскоре очутилась у знакомого дома. Гильда, Ван и Альд беседовали на завалинке рядом с домом.

– А, великая целительница! – закричал обрадованный ее приходом мореход, – быстро же ты добралась.

– Домчали, как на крыльях Альд. – чуть смутилась от слов ехидного кормщика, – Я не мешаю беседе?

– Нет, обсуждаем переход на Буян. Сколько надо людей перевезти, и как лес доставить. Много чего, – добавил сумрачный Ван, – хотим для ватаги поменять корабль. Альд достроил себе второй.

– Ну да, сделал. Да за чем вам судно без корабельщика? Я вот все сижу, жду, разговоры разговариваю, думаю, когда с собой позовете? И со мной пять человек хотят идти с семьями. Ловы там богатые. И думка есть, до Груманта сходить…

– Все будут вам рады, Альд, тебе и друзьям твоим. – медленно говорила Гильда, – Но за второй корабль мы заплатим, так честнее будет. Может, он понадобится ватаге по воинским делам, Ну а ты наших низовых гансов научишь корабельному делу.

– Согласен, – сказал Альд и пошел за весами.

Он поставил весы на ровное место, сравнял чашечки, и Ван отсыпал золотого песка по договоренной мере за новое судно. Цена была немалой, но и тридцати вёсельная громадная ладья, длиной в тридцать пять локтей была хороша, глаз не оторвать. Обшивка сделана из китовой кожи, пришитой к ребрам кита, с килем из целикового дубового бруса.

– Пойду я к своим друзьям, из нашей ватаги договариваться. Надо будет уже сегодня плоты вязать. Лес у нас тоже есть, заготовлен загодя.

– Ну а мы в свой лагерь вернемся, – ответил Ван, вставая.

– Здесь переночуйте. – предложил мореход, – Места у меня много.

– Нельзя так. Я буду в доме, а воины в палатках?

– Может и так правильно, – подумав, сказал Альд, – тогда пошли. За два дня успеем собраться, и плоты с верховий,, глядишь, придут.

Мореход пошел к своим ватажникам, дальше в поселок, скликать охочих людей, что бы идти с ним на Буян-остров. Его гости ушли к себе, в лагерь воинов рядом с речной пристанью.

Порядок был в палаточном лагере наведен идеальный, палатки и шатры стояли ровно, место для приготовления еды посыпано речным песком, что бы трава не загорелась. Ван вошел в свою палатку, присел на складной стул. Гильда и Алена сели рядом на лавку. Атаман вспоминал день, не упустил ли чего, обо всем ли подумал, все ли сделал верно. Пока складывалось все неплохо.

– Как добралась, сестра, не устала? – наконец вспомнил Ван, – с внуком волхва все обошлось?

– Все хорошо. Хотя тряслась я по началу, как осиновый лист. Это же первый мой вылеченный от хворобы.

– Поешь?

Алена в ответ лишь кивнула головой, вспомнив о еде. Гильда принесла ей миску с рыбой. Рядом крутились и Злейка с Зубком, но даже на них девушка не обратила внимания, вспоминая со вздохом своего первого недужного.

Следующий день в селении Гандвика был похож на предыдущий, а потом все завертелось. Стали приходить плоты, Альд потом их подбирал лишь ему известным способом, думая, как будет тянуть их за кораблем, вернее, за двумя. Охочих людей он набрал в команду, десять мореходов, да и их семьи, и еще восемь мастеров- плотников с низовий Оби. Так что места на двух кораблях с грузов едва хватало. Кормщик начал погрузку, пока все было отлично. Так прошло и еще пару дней.

Наконец, из гавани вышли две лодьи, «Верный», где кормщиком был сам Альд, и «Ведающий», где на руле стоял Атей, друг Альда, и его ученик.

– Как я с вами, так ветер попутный, – улыбался кормщик, – может, вы колдуны?

– А ты видел настоящих колдунов, Альд, – спросила его Гильда, сидевшая рядом.

– Только раз, – смутился мореход, – помоложе я был, умирал на Алатыре. Одна из Прях, совсем юная, меня почти из могилы вытянула. До сих пор она снится- открываю глаза- а надо мной склонилось иссиня- белое лицо, черные глаза, да синие же губы… А это совсем девочка еще была, младше вас. Ну то что юная совсем, потом узнал. Я ей яблок туесок подарил, не брала больше ничего… Он вцепилась в него, и побежала в свою гору, насилу ее Мара догнала. Потом она с острова бежала, – совсем шепотом продолжал Альд, -а я ей помог, обещал ведь…

– Это же Элла была, – сказала Алена, удивленным голосом, – про то и Мара не знала.

– Вы ее знаете? – удивился Альд.

– Да и ты уже слышал, сказание о смерти Снегурочки, – добавил Ван шепотом.

– Что она растаяла на костре? Так ты был рядом?

Ван лишь кивнул головой, не в силах произнести ни слова, вспоминая тот страшный день, когда обратившаяся Элла заставила его поджечь ту кучу дров, и огненный вихрь до небес.

– Мы все там были, и были с ней ее последние ее дни, – тихо сказала Гильда, – костей не было Альд, от нее даже костей не осталось. А думать ты можешь, что захочешь.

– Понятно, – протянул слово мореход, – и я жизнью ей обязан.

– И я, – кивнула Гильда.

Все замолчали на лодье, соленые брызги падали на ватажников, и те осматривали недалекий берег. Путь их лежал мимо Алатыря, по правую руку от стрежня судов.

– Альд, высади меня на острове Прях, – попросил Орм, подходя к кормщику, – мне и Ван обещал. – и выразительно посмотрел на атамана.

– Да Альд, высадим его, – согласился атаман, – он пройдет посвящение, и у нас будет свой волхв на Буяне.

– Хорошо, атаман. Волхв в той глуши нам не помешает, – согласился кормщик.

Высадили Орма на мысе, бросив ему и мешок со скарбом, и он один побрел к гостевому дому, помахав ватаге, прощаясь. Шли еще неделю, и наконец, увидели Буян-остров. Буян это был не один остров, а шесть больших, и не счесть малых. Атаман решил обживать пока самый большой. Альд жадно и с нетерпением смотрел на прекрасную гавань острова, примериваясь, где он поставит пристань для кораблей. Все ему здесь нравилось, и леса росли на острове, так что мысль остаться здесь ему теперь казалась просто великолепной. Выгрузились, и поставили палатки и шатры, как временное жилье. Мастера стали ставить дома, а Альд опять двинулся на Гандвик за оставшимся лесом для построек.

Ван осматривал место и был доволен выбором- и пресная вода, и лес недалеко. Очень здесь красиво. Разведчики говорили, что насчитали триста озер, а на всех островах пятьсот озер. Тем более, здесь не один остров, а несколько. И птиц и зверя всякого довольно здесь.

– Мы теперь на нашем месте, на свой новой земле, – ворковала Гильда, – для всех нужен праздник. Ты собираешься же взять меня в жены? – и она повернула к себе лицо Вана, – Да и твои воины, со своими избранницами должны принести клятвы.

– А кто их примет? Орма еще нет здесь? Без волхва же как? Не по обычаю, лучше обождать не долго, Гильда. Да и жить пока людям негде.

– Ты про свою сестру забыл, атаман, она же ведунья. Посвящение прошла- улыбнулась дочь Зиги, – А мы пока в палатке поживем. Ничего, пока лето, не замерзнем. Скоро уже дома поставят, все стараются, работают. Да и ты тоже больше других трудишься.

Они вернулись в свою палатку, увидев, как Алена разбирает травы, рядом стоит ее котел для трав.

– Сестра, ты ведь Избранная? – спросил Ван.

– Ну да, что случилось? – она озабоченно взглянула на брата, – кто из наших заболел?

– Ну, почти все здесь больны, если все жениться собрались.. Надо нам клятвы верности при тебе принести, и ты объявишь о нашем союзе. И для других проведешь таинство, жертвы богам принесёшь.

– Когда? Сейчас прямо жениться будете, на ночь глядя? – недовольно посмотрела она.

– Можно и завтра. – согласился покладистый Ван.– завтра, пожалуй, самый раз.

– Уже хорошо, – недовольно пробубнила Алена, -небось, успеется еще.

На следующий день, все кто пришел с Ваном с верховий Оби, стояли перед торжественно одетой Аленой, как Избранной. Давно люди не видели себя и других, одетых так богато и красиво. Но Избранная, одетая просто неповторимо, и увешанная золотыми украшениями, затмевала всех. Алёна приняла их любовные клятвы, и тридцать семей создались в один день. Семейные люди, жены мореходов Альда, улыбались и поздравляли молодоженов, пускай их жизнь и начиналась с неустроенности да на новом месте, в палатках.

Ван с Веттом и Резой складывали камни на глиняный раствор, стараясь выложить подклет для дома, мастер подходил, и показывал недостатки.

– Не переживай, атаман, – говорил каменшик, – работаете вы быстро, всё мы успеем, – добавлял он, проверяя шнуркой стену дома. Плотники срубы размерили, заготовили. Ну, не так плохо сложили, – сказал он, обходя с всех сторон нелегкую работу троих умельцев.

– Не так всё просто выходит, – возразил Ван, отмывая руки от глины.

– Ну, атаман, – и Ветт засмеялся, – и с этим управились!

– Точно, – согласился Реза, – но надо еще две подклети сложить. Работы невпроворот.

Ван вздохнул, собрал инструменты и с друзьями пошел к следующему дому.

– Лишь бы потом не вспоминали, – пробубнил отрок, а его друзья только засмеялись в ответ.

– Вспомнят Ван, вспомнят, – смеялись оба, – ничего, неплохо.

Пришли, и увидели сваленные в кучу камни, и уже вырытую землю, размеченные колышками границы дома.

– Давайте, начинаем, – сказал атаман, и стал натягивать шнурку, и взглядом приказал Ветту держать её конец.. Реза в корыте замешивал раствор. Работа опять закипела. Сделано было немало, и вдруг ударило било, созывая работников на обед.

– Ван, пошли, есть пора.

– Точно, делу время- потехе час, – озорно согласился Реза, и уже сосредоточенно отмывал свои руки от глины и каменной крошки.

К нему подошли и остальные, не поленившись помыть руки перед едой, и быстро пошли на обед. На полпути, на улице нового селения, уже чувствовался запах съестного, и работники торопились, на ходу доставая свои деревянные ложки. Жены воинов раскладывали миски со съестным по столам перед своими мужьями.

Вдруг раздался весёлый крик:

– А про меня-то забыли! – и к раскинутым столам спешили мореходы, а во главе ни шли Орм и Альд. Альд выглядел как всегда, обычный наряд морехода, льняная грива свисала с затылка, а на голове чудом держалась войлочная шапка. Орма была не узнать- он больше не брил голову, завел себе резной посох, и был теперь настоящим волхвом.

– Садитесь, места много, – пригласил Ван, вставая, – Орм, Альд! Садитесь рядом! – позвал атаман старых друзей.

Орм и Альд сели рядом с Аленой, и им уже несли миски с едой, и ковши с квасом.

– Теперь прошёл посвящение, Орм, – тихо говорила сестра Вана, – надеюсь, понял многое.

– Скорее, вопросов стало ещё больше, чем я получил ответов, – ответил волхв, разделывая рыбешку.

Девушка взглянула на него, он сильно изменился. Раньше был порывистый, неровный, а теперь сидел тихо, смотрел на всех понимающим взором. Она видела на правой его руке браслет посвящения, и иногда из —за рукавов показывались татуировки.

«Рановато, наверное, в 16 лет, идти в тайную пещеру, подумала сама ведунья, забывая, что она прошла этим путём в пятнадцать.»

– Я еще леса прикупил, скоро доставят, поближе, с Двины, – добавил Орм, – я должен построить святилище Илиоса, и нужен мне белый жеребенок.

– Зачем? – спросил, услышав непонятное, Ван.

– Я должен, Ван, – тихо ответил волхв, – так мне заповедано на Алатыре. Святилище здесь будет. А вы будете как Священный отряд на Запретном острове, так же служить станете. Но в дела воинские я лезть не стану, пока сам не попросишь.

– Вот не на! – только покачал головой атаман, – Без меня уж всё решили! Ай да Мара! Ну Пряхи, от ни не ожидал я подвоха. Что не делаешь- сразу тянут, делай так, поступай так… – завёлся Ван, потом постоял рядом, подумал, успокаиваясь, – И то верно, Орм. – добавил Ван, – И будешь к себе учеников звать, как Пряхи на Алатыре.

– Так уж заповедано, атаман. – в первый раз улыбнулся волхв, – просто никогда не бывает.

– Не становись злым, Орм, – вмешалась Алёна, – нам же есть с кого брать пример.

– Это точно, – кивнул Орм, вспоминая Снегурочку, – давайте мёда за неё выпьем, где бы она не была.

Сидевшие рядом опустошили свои ковши с мёдом, и приступили к трапезе.

Поселок строился быстро. Дома построили, теперь Альд мучился с пристанью, вбивая дубовые сваи в дно гавани, а два корабля находились в корабельном сарае, подвешенные под крышей, чтобы лемминги не погрызли китовые шкуры корабельной обшивки. Быт налаживался, ходили в море за рыбой, обеспечивая себя пищей на зиму. В домах были ледники, рыбу в основном не коптили, а замораживали, создавая запасы. До ранней зимы успели, и новенькие дома и корабельные сараи нового посёлка стояли и радовали глаз жителей. Орм взялся строить в потаенном месте святилище, по слухам, по приказу Прях. Новый волхв был очень задумчив, и не лез по пустякам к поселенцам. Орм всё трудился над храмом. Вышло здание в пятьдесят локтей в длину, и десять локтей в ширину, с боков крыша из дранки поддерживалась дубовыми столбами. Изнутри оно было разделено на три помещения, в одном из них волхв по вдохновению резал и образ божества. Мастера освободились, и помогали украшать строение прихотливой резьбой, повесили на литые бронзовые петли дубовую дверь. Сарай был готов для коня, но пока добыть его не получалось. Орм всё думал об этом, срезая с дерева лишнее, и освобождая истинную красоту образа, способного передать величие задумки. Волхва, всего в стружке, отвлек чей-то голос.

– Орм, да ты и резчик хоть куда! – раздался голос Орма, вошедшего в крипту храма, – я ничего не нарушил? – спросил он, озираясь вокруг.

– Тебе можно, – улыбнулся волхв, поправляя сбившиеся на лоб волосы.

– Ну да, и волосы не мешают, – засмеялся он, погладив обритый лоб, – собирайся, всё почти готово, пойдем в Гандвик. Прослышал я про коня, найдём.

– Точно, Альд?, – и Орм стал отряхивать одеяние, отложив стамеску к скобарю, – когда лодья уходит?

– Сейчас, сейчас друг мой, -говорил настойчивый кормщик, мягко беря за плечи волхва, – до зимы недолго осталось, должны успеть.

– Пойдём, ты прав, – и выпустив кормщика, Орм притворил входные двери.

Они быстро зашагали по тропе к пристани. Юный волхв уже привычно опирался на свой посох, поправляя кожаную суму с снадобьями на боку. Кормщик смотрел на него, да и глазам не верил. Он помнил паренька, которого привез на Алатырь, а сейчас перед ним совсем другой человек, знающий чего желает, сильный и настойчивый. Прошли они немало, но вот и пристань показалась. Строили на вырост, на пять кораблей, но пока здесь было два, Альдов и Вана, дружинный. На лодье из Гандвика уже сидели весельщики, и Орм, не мешкая, запрыгнул на судно вслед за Альдом. Держать равновесие волхв не разучился, и ловко встал между скамьями, и пошёл на корму, здороваясь с гребцами. На пристани лодью отвязали, ватажник оттолкнул её, и вёсла погрузились в море. Альд был у рулевого весла, так что «Верный», его судно, повинуясь уверенной руке, двинулось по глади моря на восток.

Переход был лёгкий, и хорошо прошли и Обскую губу, и вот, наконец, и долгожданный Гандвик. Только они сошли на берег, как Орм стал торопить кормщика:

– Пойдем за жеребёнком, времени нет…

– Не годится так, Орм. Надо зайти к Расту и Вольне. Конем владеет его брат, Клит. Раст поговорит с Клитом, и вот тогда…

– Тогда пошли к Расту, Альд.

– Пойдём. Завтра. Сегодня в бане помоемся, что бы всё честь по чести. Не годится в гости немытому идти.

– Ладно, – поник головой Орм.

Баня удалась на славу, и даже волхв ожил и согрелся от морского холода. Альд накормил гостя, а поутру, пошли друзья посетить Раста. Тот пустил их сразу, не чинясь, да и гости знатные- волхв да кормщик.

– Здрав будь Раст, – первым поздоровался Орм, – пришли мы издалека по делу, с Альдом.

– Раз издалека, то отведайте угощения, – и он пригласил гостей за стол, а Вольна, жена, уже накрывала стол.– садитесь, поешьте с дороги.

Гости сели, Вольна положила им оленины, и налила мёд по кубкам. После трапезы завёл речь уже Альд:

– Прослышали мы про диво-дивное, белого жеребенка у брата твоего, Клита.

– Слышал про это, – поддержал разговор вождь, положил ладони на стол, и посмотрел на волхва.

– Желали бы мы взглянуть на него. Из дальних краёв пришли, за диковиной этой с далекого Буян-острова, – говорил и говорил велеречивый кормщик.

– Непростое то дело, – начал торговаться вождь, – прячет его Клит на дальней заимке, за высокими лесами, за дальними холмами, за глубокими реками. Добраться туда не просто, – и Раст вздохнул, и смотрел на Орма честными глазами, – пойдём в поход?

Орм встал, и сдвинув брови, кивнул головой. Альд же вдруг хлопнул себя ладонями по коленям, и повалился на пол, разражаясь диким смехом.

– Сколько Клит возьмёт за коня богатырского? – кормщик взял за руку вождя, утирая слёзы с глаз левой рукой.

Жизнь в новом селении кипела, а атаман с ближниками возвращался с рыбалки домой, и нёс домой большую корзину рыбы. Дом его был недалеко у пристани, новый, красивый. Ван уже заканчивал плетень, но калитка была готова, и Злейка и Зубок крутились рядом, встречая хозяина. Юноша, оставил добычу в подклете, а сам поднялся наверх. В горнице за столом, сидели Гильда и Алёна. У его жены волосы были спрятаны под платком, а сестра носила дарёный кокошник.

– Привет, – поздоровался он первый, – рыбу разберете, внизу в корзине лежит.

– Хорошо, – сказала, улыбнувшись жена.

– Как дела, брат?

– Да что-то Альд с Ормом не возвращаются, пора уже, скоро и лёд встанет.– беспокоился атаман.

– Скоро будет, здесь наш кормщик, пошли встречать, – серьёзно сказала Алёна, и встала с скамьи, – ну чего стоишь, Ван? Пошли к пристани.

– Пошли, – поддерживая шутку, ответил атаман, спускаясь по лестнице вниз. – Гильда, мы на пристань, скоро придём.– крикнул он жене.

Причал был недалеко, и они встали на берегу, а Алёна бормотала что-то.

– Ну вот, – и она победно указала пальцем в точку на горизонте, – через час будут.

– Да ладно, – широко, по-мальчишески, улыбнулся Ван.

Но вот, присмотревшись, увидел приближающийся корабль, обернулся, и увидел победно улыбающуюся Алёну. Ван только покачал головой, да развёл руки, что он мог сказать?

«Верный» зашел в бухту и спешил к пристани, Близнецы тоже подошли, встречая старых друзей., и не они одни были там. Вот перебросили мостки, мореходы стали выносить товары с Гандвика, а затем они увидели чудо.

Спускался Орм, усталый, но довольный, и тащил за собой жеребёнка, цветом подобного облаку.

– Для чего же конь, – спросила его заинтригованная Алена, – кто тебе дал совет, Орм?

– Во сне приснилось, – ответил он, не поднимая глаз, – значит, так суждено.

– Просто удивил, – тут же сказал Ван другу, и погладил конька по голове. – как назвал? – атаман спросил волхва.

– Облако, – улыбнулся Орм, – ты бы знал, как он мне достался.

– Лучше я расскажу, – вмешался подошедший Альд, -Дело было так:

«Пристали мы в Гандвике, а за день до этого приснился Орму вещий сон. Увидел он Белого коня, и сказал ему Белый конь, что нужно перевезти его на Алатырь остров. Пришли мы в дом Раста, вождя. Рассказал он историю как они, года три тому назад, вместе с волхвом Травстом и братом его Клитом, увидели чудо на поле своём. Ячмень растет, поднялся, да как будто топчет его ночью – круги, как дорожки в поле. Пригорюнились, да делать нечего, стали сторожить Раст и Клит. Пришла очередь Раста, заснул он, не совладал с собой. Повинился перед братом, и пошёл в ночь тёмную Клит. Взял и сеть с собой, чтоб поймать супостата. И насыпал себе под руки гальки битой, чтоб не заснуть. И вот, только зашла луна- вышла из од земли кобылица, черней чем ночь. И давай в поле валяться. Не сробел гунн, выхватил сеть, да набросил на чудище. Потаскала она его по полю, но устала, и взмолилась человеческим голосом:

– Не губи ты меня сын человеческий, отпусти. А за то я тебе через три года жеребёнка пожалую. И непростого, как облачко белое, и будет тебе отрадой.

Послушал Клит, да кивнул, отпуская кобылицу, а она сквозь землю провалилась, так что никто её потом и не видел.

А в назначенный срок, привела она на тоже поле Клиту конька малого. Но испугался он, не обрадовался, а спрятал его на дальней заимке в черном лесу. И корм ему оставил.

А тут и мы с Ормом, слушаем его рассказ. Да волхв и говорит, и бьёт посохом, «а продай мне Раст того коня, я во сне вещем его видел». Согласился вождь, но дал зарок, что бы сам Орм забрал коня из чащи лесной, из места потаённого. И пошёл волхв дальней дорогой, и забрал коня вещего, и отдал за него Расту полной мерой золота.»

Альд закончил рассказ, отпил мёда из чаши, смочив пересохшее горло и оглядел слушателей. Орм опустил глаза в землю, и как будто покраснел, Ван заслушался знатной речью кормщика, а Алёна прикрыла рот ладонью, и закашлялась.

– Да, нелегко волхв, дался тебе Облако, – говорила она поглаживая его шею, а тот обнюхал её и фыркал. Девушка дала ему кусок хлеба, и тот его схрумкал, захватив с её ладони мягкими губами.

– То что не злой, точно, – согласился атаман поглядев на эту картину, – ну и если во сне снился, значит, такой знак дали.

Орм поднял голову, бросил укоризненный взгляд на Альда, и повёл своего коня в святилище. Ван видел, как волхв идёт по тропе среди кустов, за ним идёт любопытный жеребенок на привязи.

– Да Альд, позабавил, – засмеялась Алёна, – сразу купили или торговались долго? Небось Раст цену заломил, а ты торговался долго?

– Нет, ну я тебе так скажу… Облако сразу признал Орма. Как оно было- там было несколько жеребят, и сами знаете, какие они пугливые. Стоят, за кобылами прячутся. А тут- я и глазам не поверил- белый жеребёнок вышел, хвостиком помахивает, подошёл к Орму сам, потёрся об него, как будто знал его давно, – говорил Альд уже не улыбаясь. – Клит это увидел, хотел так отдать, от греха подальше, да Орм заупрямился, мол нельзя так, никого бездолить не буду.. И уплатил, как обычно. Золотом отдал, да моржовыми клыками.

– Тот рассказ лучше, Альд. – помолчав, сказала Алёна, – Не такой жуткий. Сказывай всем в Гандвике первую историю. Про чудо-кобылу и поле ячменное.

– Вторая страшнее, – медленно сказал Ван.

– Чем же? – напрягся кормщик.

– Правдивее.

За зиму воины построили пятнадцать колесниц и сделали десять пар запасных колес для них. Учения были часты, но коней было пока две пары, и из берегли. Часто охотились на моржей, собирали клыки и шкуры, припасая богатства для обмена. Мастера делали и доспехи, на новый манер, годящиеся для копейного боя на колесницах. Ван часто выходил зимой вместе с женой любоваться на сполохи на небе, когда разноцветное сияние вспыхивало ни с того ни с сего, и зачастую раздавался треск с неба. Снег начинал таять здесь много позже, чем дома. Так и шли день за днем, пока не закончилась весна. Ван крепко спал в своем новом доме, в протопленной на ночь горнице. Видел то, что не видел никогда наяву – далекий и прекрасный город Оум, овеянный легендами. Юноша рассмотрел громадный вал, необыкновенно высокий, красивые дома, украшенные резьбой, даже то место, где жила его бабушка, которую он собирался забрать к себе на Буян в следующем году. Он во сне, буд- то услышал гром, удар молнии, затем молнии посыпались градом, рядом с крепостным валом. Это рано утром раздался страшные удары в дверь дома атамана, и внутрь ворвалась напуганная Алена. Сквозь сон, отодвинувшись от сладко спавшей Гильды, услышал крик своей сестры:

– Открывай брат, проснись! Беда пришла!

С трудом спустив ноги с лавки, атаман побежал вниз, открывать засов на двери. Мимо него пролетела сестра, беспощадно гремя и стуча по лестнице сапогами.. Она задыхалась, и упала, а не села на лавку.

– Собирай дружину, атаман, – опять заговорила сестра, заплетающимся от усталости языком, – дай попить.

– Что случилось? – спросил сестру заспанный Ван, – пригрезилось что? Говори без загадок, Алена.

– Я спала, видела сон, – сестра старалась говорить медленно, но сбивалась, – Такой яркий-яркий. Пряхи приходили ко мне, лица закрыты капюшонами… Сказали, скучают, и говорили, что скоро увидимся, – улыбнулась Алена вымученной улыбкой.– Они говорили, что Зиги просил о помощи.

– Да чего? – нетерпеливо спросил ее брат, – что случилось-то?

– Собирай рать, атаман, война пришла к нам!