Читать книгу Картины из лабиринта - ШРАЙ - Страница 4

Я оказалась внутри станции. Место напоминало массивную лифтовую шахту. Я сидела на узком бордюре у самого потолка. Большую часть пространства занимала неказистая органическая башня, вздымающаяся в шахте как цветок в перевёрнутом стакане. Тысячи пчелино занятых существ копошились в ней: вытянутые тела и быстрые выгибы конечностей. На лицах – выпуклые шары глаз. У каждого на спине было вроде обтекаемого рюкзака, или баллона. Детальнее разглядеть я не могла – слишком шустрые.

Внизу панорама разворачивалась сумрачно-утробным многоугольником – ульем, винтом уходящим в темноту. Я перевела взгляд на потолок. На нём была нарисована белая спираль, которая слегка фосфоресцировала. Станция-шпиль, с которой я прибыла, находилась по ту сторону спирали.

Пути наверх не было. Только вниз. Я могла бы спуститься по каскадным уровням улья, но зачем идти пешком, если можно полететь? Моргнув, я сходу придумала себе крылья: они выглядели как плотная бумага с высеченными капиллярными узорами. Под каждым крылом было вроде керосиновой лампы, подогревающей снизу. Они выглядели как стратосферные шары, сконструированные мухами. Я подвигала лопатками вверх-вниз; крылья послушно шуршали в такт моим желаниям. Я заметила, что улей гудит; причем гул нарастал как в громкости, так и в тональности – от железного «ммммм» до «уууууу».

«Успей до яркости», – сказала Фая.

Её интуиция ещё ни разу не подвела. Что бы ни происходило, она будто всё знала наперед. Это было её таинственным свойством, что не давало мне покоя.

«Это ты всё рисуешь?» – cпросила я её, но она, по обыкновению, промолчала. И пусть.

Между бордюром на котором я сидела и ульем зиял промежуток, расстоянием в длинный прыжок. При помощи крыльев я могла бы нырнуть в пропасть и проскользить по воздуху вниз, между стеной и ульем, не касаясь этой чужеродной органики. Я примерилась. Это было возможно.

«Амая» сказала я и затяжной осой метнулась в пропасть.

Вблизи проносящаяся мимо материя улья выглядела ребристо, сотами, складками. Пламя керосинок под крыльями сглаживало повороты, оборачивая меня вокруг, снижаясь. Спуск шёл плавно. Копошащиеся силуэты были поглощены своей непонятной работой и не обращали внимания на падающего пришельца. Наверное, для них меня не существует, подумала я. Как для многих многие.

Чем ниже тем сумеречнее, и конца этому видно не было, а неясная звуковая тревога уже сбивала воздух. Гомон закладывал уши, как под водой. Вместе с тем, всё вокруг стало набирать яркости, и вскоре стенки подземелья стали различимы, будто внутренний костёр отбрасывал судорожное пламя, расширяясь.

«Ууууууааааааа», взгудел звук и крылья мои задрожали. Было слишком поздно. Словно достигнув границы, что-то лопнуло и пространство резко озарилось белым светом.

Мои крылья столкнулись. Я ослепла, упруго врезалась в вертикальную материю улья и впилась в неё пальцами. Несколько мгновений я широко моргала глазами, пока картинка не стабилизировалась.

Существа заняли позиции по краям улья и богомольно тряслись, обращённые вовне. В новом освещении место походило на внутренности исполинского алого цветка с ульем – тычинкой.

Его стенки, испещрённые туннелями кровеносных сосудов, медово вспыхивали в такт происходящему. Всё это несомненно было древним ритуалом. Баллоны на спинах насекомых один за другим раскрывались хлопками, высвобождая танцующие искры, которые тут же влеклись к стенам и впитывались в них. Аура места переполнялась благоговейной радостью, смешанной со страхом; мне хотелось смеяться и кричать от ужаса, настолько это было эпично.

«Держись. Слышишь меня? Слушай мой голос. Я здесь. Держи себя в руках. Не поддавайся, или сольёшься. Тебе нужно вниз. Оторвись от этого. Ты слышишь меня? Это Фая. Это Фая, а тебе нужно вниз. Прямо сейчас», – звучал голос в моей голове.

Рваным движением я подорвалась с места и тут же упала. Колени дрожали. Правое крыло разорвалось пополам, на левом сломалась керосинка, и обвисла бессмысленным грузом. С хрустом оторвав крылья от лопаток, я покатилась вниз, цепляясь за поверхность улья руками, пальцами, ногтями. Гул вышел за диапазон и перестал быть слышен, но я чувствовала его всем телом. Он проникал вовнутрь, стремясь к сердцу. Я знала, что доберись он туда, меня больше не будет. По крайней мере, отдельно от гула.

По мере продвижения вниз поверхность улья выровнялась и не была более отвесной. Теперь я не катилась, а бежала, наклонившись вперёд. С четверть оборота я прорывалась сквозь арки и выщербленные ступеньки, подальше от гула, когда от стен с космической простотой начали отпадать лепестки. Они внушительно скользили в бездну, тончайшие. Гигантские падающие лепестки из направляющего сна. Вместе с тем, гул иссяк.

Значит, всё происходит как должно быть, подумала я. От этого стало спокойней. Дрожь утихла и я перешла на шаг, шумно дыша.

«Молодец, девочка», – раздался взволнованный тон Фаи.

«А ты во мне сомневалась?» – задорно ответила я, но голос всё-таки дрогнул.